Гильдия Злодеев. Том 1

Глава 22

Мы подходим к деревне, протискиваемся между хлипким частоколом:

Киваю на заостренную палку:

— От утропий?

Торн кивает:

— Да.

— Неужели помогает?

— У родового замка водятся только низшие утропии. Они медлительны и глупы. Сами насаживаются на колья, но от этого не дохнут, что очень важно.

Даже не хочу сейчас знать, почему это важно. Всегда думал, что убиение зомби это хорошо. И так голова забита и не успевает впитать терабайты информации.

— Так в чем ваш план, Римус? Хотите, чтобы я дал вам совет?

Как будто слышу в голосе Торна некоторое нежелание давать мне советы. Хм... мне все больше и больше кажется, что он меня воспитывает. Хочет, чтобы я сам принимал решения. Ну да ладно. Я не против.

Растягиваю улыбку:

— План хорош, друг мой. Не сомневайся.

— Хм...

— Не слышу уверенности в твоем голосе.

— Какой бы план у вас ни был, я уже вижу в нем изъян.

Проходим по деревенским дворам, мимо кузни и Буськи, пытающегося убить гуся. Вцепился в шею бедолаге и трясет туда-сюда.

— Эй, малец, сначала жабу надуваешь через жопу, теперь гуся мучаешь? Ну-ка иди сюда...

Глаза мальчишки округляются, и он дает деру. Хмыкаю:

— Знаю я про этот, как ты выражаешься, изъян.

— Хм...

— Что, не веришь?

— Хм...

— Так и будешь хмыкать?

— Если прикажете не хмыкать — не буду.

Вздыхаю:

— Да, Торн, я знаю, что иду с огромным воином у всех на виду прямо в Стреломёт. Знаю, что это может отпугнуть бандитов, и они не придут.

Торн откидывает забрало. Говорит чуть быстрее, чем обычно:

— Тогда зачем?

— Для того, чтобы реализовывать вторую часть моего плана.

— Хотите открыто показать Стилету, что берете Стреломёт под свою защиту?

— Конечно, нет. Хочу нажраться в хламину.

Черт, опять лезут из меня слова паразиты.

Доспех Торна скрипит, он сбивает шаг:

— Хм-м-м-м...

***

Ну вот как-то так все и началось. Вот уже второй час мы кутим. Взяли у Клоуша взаймы два литра пойла, и... развлекаемся. Улыбчивая Лия периодически подходит, подливает, спрашивает, не хотим ли мы ещё что-то? Смелые посетители в лице двух пропитых мужиков с удивлением косятся на девушку. Мол, что за ерунда происходит. Всегда меня боялась, а сейчас прямо стелется, чтобы услужить.

— За твой здоровь... Ик!... е!

Торн чокается со мной деревянной кружкой:

— У... гу...

— Хорошо... Ик!.. сидим!

— До-о...

— Лия! — растягиваю улыбку. — Ты такая Ик... красивая!

— Спасибо, господин Римус! — розовеет девушка.

— Неси еще... Ик!.. да покрепче!

Торн покачивается, еле ворочает языком:

— Мо... может хват... ит... Римус?

— Да мы только на.. Ик!.. чали!

— До-о...

Примерно через час мы упились в такие сопли, что говорить уже не могли. А добродушная Лия все подливала и подливала.

— То-о-о-орн?..

— У-у?..

— Ты ту-у-ут?..

— До-о...

— Че де... лаешь? Ик!

- П... п... п... пю...

— Пьешь?..

— Пю.

— Нельзя... Ты же это... Ик... на работе...

— До-о-о...

— Я твой... Ик... господин...

— До-о-о...

— Не пей... больше...

— Пю.

— У... у... уволю... Ик...

— Жа... жа... лование...

Неловкая пауза:

— Н... нету... Ик...

Мы одновременно бьемся лбами о стол и какое-то время похрапываем. Лия озорно восклицает:

— Господа, еще выпить?..

Я что-то похрюкиваю, а Торн покрякивает.

— Дедушка?! Господа... устали. Им бы поспать. Отведёшь их наверх?

Клоуш с силой бьет кружкой о стол, подходит к нам:

— Эй, господа? Уважаемые?

— Хрю...

— До-о-о...

— Да что же это... Ладно, Лия, девочка моя, помоги...

Кряхтя позвонками, Клоуш закидывает мою руку на шею, и, бухтя что-то по типу «спаси Первозданный мою спину», помогает мне подняться наверх. Силен, старик. Видать, не впервой тушу мою волочить. Ну ничего, там еще Торн остался... Ик...

Плюхнувшись на кровать в своей комнате, я какое-то время лежу, жду, когда затащат Торна.

Слышу, как защёлкивается дверь.

— Во имя Первозданного, господа. Я же не молодой уже... Хоть бы немного помогали... стал-быть.

Лия хихикает.

Торн резко трезвеет:

— Я помогал. Ты почти меня не тащил.

Я тоже мгновенно «трезвею», сажусь на кровати:

— Я как бы тоже.

— Ох, — разгибает Клоуш поясница. — Ну и разыграли вы всех... господа... стал-быть... Я уж и засомневался, что воды вам подливаю... Несколько раз сам пробовал, стал-быть.

Пожимаю плечами:

— Торн, ты молодец. Не думал, что сможешь.

— Я всего лишь ваш личный гвардеец. Ваше дело - говорить, моё — делать.

Он принимает из рук Лии шлем, одевает.

Смотрю на Лию:

— Они все еще там? — имею в виду тех мужиков, которые так и не покинули Стреломёт.

Девочка заливается краской так, будто я ей в любви признался:

— Угу, господин Римус. Глаз с вас не спускали... Наблюдали.

— Вы их знаете?

— Как не знать, стал-быть. Наши мужики, с пелёнок их знаю.

— Скорее всего, они работают на Стилета. Они всегда пьют в Стреломёте в день, когда приходят бандиты за деньгами?

— Господин... ну-у-у... они каждый день пьют, так что да... Всегда.

Ага, конечно. Все мужики разбежались, как только мы с Торном буянить стали. Как я понял, так было всегда. Если Римус наведывается выпить, все завсегдатаи Стреломета разбегаются от греха подальше. Говорят, что я был сильно уж приставучим. Каждому смерду спьяну доказывал, что у меня еще и член толще. А эти двое, значит, самые смелые. Угу, так я и поверил... Очевидно, что у Стилета в Гнезде свои люди...

- Эти двое же чуть побогаче остальных, верно?

Торн с Клоушем переглядываются.

- Стал-быть... вроде бы. Еще и ленивее, работать не заставишь. Но медяки на эль у них всегда есть...

Киваю:

— Я могу ошибаться, но, скорее всего, не ошибаюсь. Торн, этих двоих надо будет прощупать. Они живут в Гнезде с рождения и получают на руку от Стилета, донося на своих же. От крыс нужно избавиться.

— Хм... убить? Не думаю, что это хорошая идея. Вы всё же можете ошибаться.

Да уж... Иногда забываю, что передо мной не деловые люди моего миры, а добрые и пушистые рыцари и крестьяне, у которых всё просто. Угу, еще бы так в жизни было.

— Не надо их убивать, Торн. Зачем портить репутацию? Меня не бояться должны, а уважать. Пригрози им, что всё знаешь. Пообещай, что если они признаются в крысятничестве, то ты их трогать не будешь, а, наоборот, дашь свою защиту за небольшое вознаграждение. Они такой подход поймут и раскаются. Так мы узнаем наверняка, что они виноваты. После этого обязательно коварно улыбнись, бери их за рога и заставь публично признать, что они крысы. А потом отдай народу на самосуд. Пусть сами с ними разбираются. Не забудь только людям сообщить, что Римус Галлен заботиться о них.

Лия моргает. Клоуш хмурится:

— Господа... стал-быть... если вы не ошибаетесь... тогда ж мы их сами на вилы-то и поднимем... Свои же... Разбойникам сдавали... Что творится...

Так, ладно. Надо показать им из какого я теста. Улыбаюсь своей коронной чёрной улыбкой:

— Само собой, убьёте. Ну разве не замечательно? Эти два ублюдка много лет сдавали вас Стилету. Кто и когда из дома уходит, какой караван мимо проходит, их маршруты, и что купец в Стреломёте болтает на пьяную голову. Матёрые преступники всегда так делают... Сначала прощупывают.

Тишина...

Лия ошарашенно моргает. Клоуш не сильно от неё отличается:

— А... вот как... стал-быть. Хитро, конечно. Хитро... Но мы ж можем и не поднять их на вилы...

— А я что, настаиваю? Делайте с ними, что хотите. Но вы поднимете их на вилы. Я знаю. Сказать, почему? Кто-нибудь из вас обязательно вспомнит, почему это бандиты нашли так хорошо спрятанную заначку или знали, в какое время чей-нибудь отец отправился в город со всеми накопленными деньгами за лекарством. Многие из вас сами всё додумают. Пропал сын в лесу? Так это оказывается не утропии виноваты, а эти два ублюдка. О нет, мой дорогой друг, вы их убьете. Разорвете голыми руками. При этом я избавлюсь от крыс не испачкав свои и стану добрым и уважаемым покровителем Гнезда.

Ну а если люди не додумают, то я сам вброшу пару историй...

Клоуш открывает рот и... закрывает.

Еле слышно как Торн хмыкает:

— Я всё сделаю, Римус. Но, если позволите, я удостоверюсь, что они и правда виноваты своими методами. Вы же позволите?

— Позволю. Но они виноваты, — отшучиваюсь. — Пари?

— Воздержусь, Римус.

Добродушно улыбаюсь.

- Ква?!

Клоуш и Лия вздрагивают. Я сам еле сдержался, чтобы позорно не подпрыгнуть от неожиданности. Жаба сидит в ногах и пялится на меня. Вздёргиваю бровь:

— Что за... она же... как ты...

Лия веселеет, подбирает создание:

— Ой, какая милаха... Миленькая... Зелёненькая...

Жаба довольно переворачивается на спину на её ладошках, прикидываясь мертвой, но очень довольной жизнью.

— Ква-а-а-а...

Мы с Торном переглядываемся. Какого хрена? Жаба должна быть в анклаве. Костя её выпустил? Нет, вряд ли. Сама вылезла? Что с этой тварюшкой не так? О, и она опять зелёная? Нет, с ней точно что-то не так. Ненормальная лягушка. Зажарю по рецепту французской кухни!

Жаба резко переворачивается, смотрит на меня.

— Господин Римус, смотрите какая она странная, - веселеет Лия.

— Никогда не видел таких жаб, стал-быть. А ведь седьмой десяток на этих болотах живу.

Жаба прыгает и, ловко цепляясь за мою одежду, забирается на плечо. С умным лягушачьем видом всех рассматривает. С чмокающим звуком ловит звенящего над ухом комара.

Что ж, полезная мухобойка. Так и быть, не съем её.

Ладно, оставим размышления о жабах на более удачное время:

— Клоуш, Лия, вы слишком задержались. Идите вниз вздыхать и ругаться о том, как устали от алкашей и лично от меня. Пожалуйтесь, что мы бесплатно комнату занимаем и проспим до утра, как убитые. Когда придут люди Стилета, делайте всё, что делали раньше. Делайте испуганный и покорный вид. Что бы не случилось, ничему не препятствуйте... НИЧЕМУ, ясно выражаюсь?

— А то ж, стал-быть. Так и сделаем, господа... Не привыкать. Вы только это... Ну... не подведите, хорошо?

Клоуш смотрит мне в глаза так пристально, что я понимаю его без лишних слов. Он рискует. Всем. В том числе своей внучкой. Если что-то пойдет не так, он может очень жёстко расплатиться за то, что доверился нам. Вряд ли у меня получилось бы его убедить в такой авантюре без Торна. В гнезде его уважают.

Клоуш вздыхает, ласково берет под локоть Лию, которая очень не хочет отрывать глаз от моего элегантного и мужественного тела:

— Пошли, Лия...

— А, дедушка? — моргает она. — Да, пойдем. До свидания, господин Римус. И господин Торн. Удачи вам.

Улыбаюсь, киваю.

Они уходят, закрывая за собой дверь.

Торн проверят заклепки на доспехах, сухо спрашивает:

— Зачем мы это делаем, Римус? Можно было просто подкараулить их на заднем дворе.

Задумчиво тру подбородок:

— Есть две причины. Первая. Я хочу, чтобы в родовом замке меня считали тем, кем они считали меня раньше. А то я в последний раз там вел себя не очень естественно.

— Лучше и не скажешь.

— Не сомневаюсь, что слухи о наших попойках дойдут до ушей отца. Прости, Торн, но теперь и ты алкоголик. Тебя выгнали, отправили служить толстяку. Как с горя-то не спиться, а? В общем, пусть в глазах Дома Галленов я пока останусь толстым пьянчугой. Не хочу привлекать к себе лишнего внимания. Пока что... Рано ещё мускулы напрягать.

Торн кивает и... Так, почему у меня ощущение, что он улыбается за шлемом?..

— Второе. Мне интересно, воспользуются ли бандиты тем, что мы пьяны.

— В смысле?

— Захотят ли они меня убить. Ну и тебя в придачу.

— Не думаю, Римус. Они не будут так рисковать.

— Я бы тоже так подумал, если бы не знал, что меня недавно споили и легко оттащили в свинарник для расправы. Иногда, друг мой, нужно верить в человеческую тупость. Я неплохо им насолил в лесу. Они обижены.

— Хм...

— Что?

— Вы очень изменились.

— Если бы я ещё помнил, каким я был раньше. Костя сказал, что у меня... потеря личности, а не памяти. Что бы это ни значило.

— Ква!

Чешу пузико жабе:

— Точно, моя хорошая.

— Костя... странным именем вы назвали этого злодея.

О-от, чёрт. Опять косяк. Зачем я назвал череп именем из другого мира? На самом деле слово "кость" на местном языке никак не связано ни по смыслу и ни по звукам с именем "Костя". Это только мне так кажется, так как я знаю местный язык и Земной. Ладно, пофиг. Пожимаю плечами:

— Первое, что на ум пришло. Даже не задумывался.

— Хм... понятно. Я предлагаю заселиться в мою комнату, Римус. Если бандиты явятся сюда, то мы их немного удивим...

— Верно. Как раз хотел предложить.

Пять минут мы маскируем мою кровать. Просто суем под накидку весь хлам — мол, это я под одеялом сплю. Дурацкий трюк, но для того, чтобы смутить парочку дураков на пару секунд, большего и не надо.

Тихо выходим в коридор, отправляемся в комнату Торна — идентичную моей. Клоуш, засранец. А говорил, что моя самая лучшая.

Торн снимает с себя доспехи, шлем. Остается только в кожаной куртке, штанах и портянках:

— Ты что делаешь?

— Я постою снаружи, Римус. Доложу вам, когда явятся бандиты. Доспехи слишком шумят.

Морщусь:

— Уверен? А если придется сражаться?

— Стилет не придет, а с двумя бандитами я справлюсь и голыми руками.

— А если явится маг?

— От магии меня эти доспехи не спасут, Римус. Они хоть и артефактные, но три дня назад я со своим отрядом, хм... выполнял одно поручение вашего отца. Они тогда разрядились, а сегодня день перезарядки. Но ваш отец вряд ли допустит меня к накопителям.

— Это плохая новость.

— Как есть, Римус.

— Ладно, иди. Когда придут бандиты, ничего не предпринимай. Если они откажутся от нашего убийства, пусть забирают деньги у Клоуша и уходят. Есть вероятность, что они отправятся прямиком к Стилету на болота. Сможем за ними проследить?

— Должны, почему нет. Они всего лишь бандиты.

— Отлично.

Торн кивает и уходит.

Томительно ожидание скрашивает жаба. Не знаю, почему, но тварюшка мне нравится. Есть в нас что-то общее. Мы как две толстые страхолюдины с загадкой. Беру её в руки, рассматриваю. Жаба как жаба. Только большая и с каким-то петушиным гребешком на голове. Корона, что ли?

— Ну что, как тебя назовем?

— Ква.

— Да не, как-то примитивно. Надо что-то особенное, подчеркивающее твой уникальный внутренний мир.

— Ква.

— Ага. Именно такой.

— Ква.

— Ну и как ты из анклава-то выбралась, а?

— Ква.

— Да ла-а-а-адно? Вот прямо так, да?

— Ква.

М-м-м, похоже, жаба реагирует на мой голос. Все время квакает, если я что-то говорю. Не первый раз замечаю такую странность.

«Она еще вернется...» Так вроде сказала та девочка, которую я встретил вместе с убивающими жабу детками. Но это же ерунда, верно? Мало ли, что ребенок сказал. Совпадение.

Вот только жизнь научила меня внимательно изучать совпадения. За некоторыми из них может скрываться что-то важное.

— Может, квакша?

— Квэ...

— Ты что, поморщилась?

Нет, серьезно. Только что увидел. Она будто какую-то гадость проглотила. Скорчила свою зелёную морду. Оке-е-е-ей, предположим, что она всё понимает, и меня это уже не удивляет. Другой мир — другие правила.

— Как насчет... Киса-два?

— Квэ...

— Ясно. Ну я всё равно пошутил. КВАзимодо?

— Квэ...

Улыбаюсь:

— Принцесса?

— Ква!

Впадаю в некоторый ступор.

— Серьезно?

— Ква.

— Нет, давай что-нибудь другое...

Жаба прыгает, впечатывается мне в лицо, прилипает брюхом. Отрываю липкое создание с некоторым усилием. Мне становится совсем смешно:

— Ты сдурела? Как я тебя прилюдно буду принцессой называть? Меня не поймут... Представь себе — сижу на троне, зову свою принцессу, а появляется жаба.

Зелёная тварюшка брыкается в руках, пытается вырваться и всем своим пузатым тельцем выражает недовольство тем, что я стесняюсь свою принцессу. От этой мысли хочется засмеяться, но надо быть тише.

— Слушай, а ты, может, мужик, а?

— Квэ-э-э-э, — брыкается еще сильнее.

— Ладно-ладно, принцесса так принцесса.

Охренеть. Она успокоилась. Резко завалилась на спину, натирает пузо лапками. Точно ведь все понимает. Теперь я в этом не сомневаюсь.

Из-за грохота внизу я резко поднимаю голову:

— Кв-э-э-э-э-э-...

Расслабляю руку, инстинктивно сжатую в кулак вместе с принцессой. Сую её в сумку, отправляю в анклав. Дверь в комнату резко открывается. Выражение лица Торна ничего хорошего не предвещает:

— У нас проблема, Римус.