Гнездо Сарыча

Глава 10

Астид, привалившись к нагретому камню, ждал Ригестайна у развилки. В это дневное время дорога была пуста. Солнце палило с безоблачного неба, и над дорогой дрожало зыбкое марево. Астид бросил взгляд на недалекую оливковою рощу, манящую своей тенью. Ко многим вещам в Вааспурте он так и не смог привыкнуть за прошедшие восемь месяцев своего пребывания здесь. На первом месте была жара. На втором — оливки, эти грязно-зеленые плоды, похожие на яйца гохтлейской ящерицы. Астида мутило от одного их вида. А князь ел их как ни в чем ни бывало и посмеивался над воспитанником.

Астид поднялся, намереваясь уйти в тень и дожидаться Ригестайна в роще. Но в этот миг на дороге показалась одинокая фигура, идущая быстрым шагом.

— Наконец-то, — пробормотал Астид.

— Ты раньше, чем я думал, — подойдя, сказал Ригестайн. Оружия при нем не было.

— Хотел осмотреться. Не вижу при тебе оружия.

— Я же в театр ушел, — оправдываясь, развел руки Ригестайн. — Тетушка волнуется, если видит меня вооруженным.

Астид вздел брови.

— Я бы волновался, будучи безоружным. Сказал бы мне, я бы захватил меч и тебе.

— В этом нет необходимости, — отмахнулся Ригестайн. — Ну что, идем?

Он направился в сторону рощи. Астид пожал плечами и последовал за ним. Ригестайн уверенно шел впереди, ведя спутника все дальше в прохладную тень. В глубине рощи деревья были толсты и ширококронны. На поляне, куда Ригестайн привел Астида, среди развалин каменного строения, журчал родник. Здесь было тихо и светло. В кронах попискивали пичуги, а полуденный зной почти не чувствовался.

— Что это?

Астид оглядел странное место. Ригестайн, присев укамней, оглянулся.

— Какое-то старое святилище. Тут не опасно. Я здесь тренируюсь, иногда.

С этими словами он отвалил несколько камней и вынул из них длинный сверток. «У этого парня по всему пригороду схроны, что-ли?» — наблюдая за тем, как из свертка извлекаются ножны, про себя усмехнулся Астид.

— Начнем? — с улыбкой обернулся к нему Ригестайн, вынимая длинный тонкий меч из ножен.

— Хламиду свою сними, — кивнул ему Астид. — Мешать будет.

Ригестайн, спохватившись, сбросил зеленую накидку, оставшись в длинной тунике. Астид скептически оглядел его, остановив взгляд на модных башмаках.

— Словно с девчонкой драться буду, — пробормотал он себе под нос.

Но Ригестайн услышал, нахмурился. Чуть подумав, разулся. По лицу полукровки скользнула тень улыбки.

— Имею честь скрестить с тобой меч, панджо Астид, — отсалютовал Ригестайн. — Приношу извинения за возможный ущерб твоему здоровью и имуществу. Не прими за оскорбление.

Астид слушал, кивая. Как только Ригестайн закончил монолог, опустил меч и поклонился, полукровка огрел его клинком плашмя по спине и отскочил.

— Это подло! — взвился Ригестайн.

— Зато эффективно, — рассмеялся Астид, поигрывая мечом.

— В тебе нет ни капли достоинства и чести! — разгорячено возмутился Ригестайн.

— Нет, — со смешком согласился Астид. — Именно поэтому я живой и здоровый.

— Мне претит скрещивать с тобой клинок, — гордо вздернул подбородок юноша.

— Даже для защиты?

С этими словами Астид бросился на Ригестайна. Тот успел парировать первый удар и увернуться от второго. С третьим выпадом Астид совершил обманный маневр, и, когда Ригестайн, попавшийся на уловку, открылся, приставил меч к его груди, надрезав тунику.

Ошеломленный Ригестайн замер, потом перевел взгляд с меча у своей груди на ухмыляющееся лицо противника.

— Ты опять сжульничал, — красивое лицо юноши потемнело от негодования. — Ты не умеешь биться честно?! В тебе нет ни капли благородства и снисхождения к противнику!

— Честно? Это как? — Астид опустил меч, свел брови. — Что это такое — снисхождение к противнику? Упреждение врага о том, что собираюсь предпринять? Давая ему фору? Побывай ты хоть раз в настоящем бою, не задавал бы таких вопросов.

— Я бывал в настоящем бою! — воскликнул Ригестайн.

— Это когда это? — ухватился за его слова Астид.

Юноша, спохватившись, замолчал. Полукровка усмехнулся, вбрасывая меч в ножны. Ригестайн отвернулся, нагнулся, подобрал накидку.

— Знаешь, с такими принципами, как у тебя, я бы не рискнул появляться на «птичьей арене».

— Что?!

Ригестайн замер, повернул к Астиду побледневшее лицо. Полукровка скривился в усмешке.

— Я сказал — тебе не место на птичьих боях с твоим благородством и честностью, Сарыч.

Несколько минут Ригестайн молчал, не в силах выдавить ни звука. Потом, запинаясь, пробормотал.

— Как ты узнал?

— Я не слепой. В отличие от других. И кстати, спасибо — я на тебе неплохо заработал.

Ригестайн сглотнул, презрительно скривился.

— Что ж, учитывая твои принципы, ты не преминешь рассказать об этом тетушке?

— И лишиться такого источника дохода? — пожал плечами Астид. — Да дерись на здоровье. Судя по всему, оно тебе очень скоро пригодится.

— Что ты имеешь в виду?

— То, что твоя удача не бесконечна. Настанет день, когда такой же бесчестный подонок, как я, оставит тебя на песке в кровавой луже. Только перья в разные стороны полетят. Вот уж тетке твоей горе будет.

Астид направился к ручью, присел над ним, зачерпнул воды и умылся.

Ригестайн стоял, потерянно опустив голову. Накидка выпала из его рук на траву. Нерешительно взглянув на Астида, юноша пробормотал.

— Я об этом не думал.

— А вот это неразумно. Для тебя это всего лишь игра, да? — понимающе взглянул на него Астид. — Поскакать по арене, подрезать противника, заработать немного монет. На что ты их тратишь, если не секрет?

— На книги, в основном, — чуть слышно ответил Ригестайн.

— Книги — это хорошо, — одобрительно моргнул Астид. — Я сам их люблю. Но тебе я посоветовал бы нанять хорошего учителя. Опытного воина. Иначе…

Он покачал головой, поднялся, поправил кафтан, подтянул ремень.

— Ты! Научи меня, — внезапно выпалил Ригестайн.

— Ну, ты даешь! — рассмеялся Астид. — Как зайца можно научить храбрости? А овцу — хитрости?

— Я не овца, — нахмурился Ригестайн, опуская руку на рукоять меча.

— Ох, какие брови! — с деланным испугом отстранился Астид. А потом, перестав улыбаться и помрачнев, посмотрел в глаза стоящего напротив полуэльфа.

— Я научу. Но тебе придется перебороть свою честную сущность и наступить на горло благородству.

— Благородная смерть важнее бесчестной жизни, — парировал Ригестайн. — Я прошу тебя научить меня твоим гадким приемам не для того, чтобы применять их самому, а для того, чтобы уберечься от них.

Астид с минуту смотрел на Ригестайна с кривой ухмылкой.

— Жарко, — наконец, сказал он, расстегивая ремень и отбрасывая ножны в сторону. В ту же сторону полетел кафтан. Сделав мечом взмах, он кивнул Ригестайну.

— В позицию.

Тот с готовностью встал напротив. Держа меч на отлете в правой руке, Астид вытянул вперед левую руку, и клинок, вырвавшись из руки Ригестайна, переметнулся к нему в ладонь. Ригестайн дернулся вслед за улетевшим мечом, изумленно приоткрыв рот.

— Держи оружие крепче, — усмехнулся Астид, синхронно крутанув мечи.

— Как ты… как ты это сделал?! — Ригестайн со страхом смотрел на полукровку.

— Так же, как ты шмыгаешь по арене, уворачиваясь от чужих клинков. Я же сказал — я не слепой. Если бы не этот твой трюк с перемещением, тебя бы в первом бою положили.

Ригестайн глубоко вздохнул, не зная, что сказать. Астид бросил меч к его ногам.

— Продолжим с учетом наших особенностей. Дерись в полную силу, дай себе волю.

Ригестайн поднял меч. Астид атаковал — молниеносно, стремительно, как змея в смертельном броске. Ему не хватило доли секунды, чтобы достать клинком противника. Тот исчез, и, материализовавшись на шаг дальше, нанес удар своим мечом по мечу Астида, пытаясь выбить его из рук. Полукровка отбил удар и, продолжая движение, бросился под ноги Ригестайну, свалив его наземь. Клинок вырвался из руки Ригестайна, вновь оказавшись во власти Астида. Вскочив, он направил мечи в лицо юноши.

— Почему целился не в меня?

— Хотел обезоружить, — приподнимаясь, ответил тот.

— Получилось?

— Нет.

— Так бей наверняка.

Вернув меч Ригестайну, полукровка помог ему подняться.

— В позицию.

Теперь атаковал Ригестайн. Астид без усилий увернулся и, в свою очередь, замахнулся. Но под его клинком оказалась пустота. Апод левую лопатку уперлось острие.

— Браво, — усмехнулся Астид. — Благородство уступило место благоразумию.

Астид вернулся домой в сумерках — уставший и пропылившийся. Гилэстэл терпеливо подождал, пока полукровка примет ванну и переоденется. Когда тот вошел в гостиную, вороша еще влажную шевелюру, князь с интересом взглянул на воспитанника.

— Ну, и как он?

— Я уже говорил. Он дурно воспитан, — пожал плечами Астид, плюхнувшись в кресло. — Он начал поединок с раскланиваний и извинений. Но талант налицо. И воинский, и магический.

Гилэстэл расплылся в довольной улыбке.