Город костей

9

У заднего входа в голливудское полицейское отделение стоит скамья с большими, наполненными песком урнами для окурков по бокам. Называется она «код семь», по радиосигналу, обозначающему перерыв или конец смены. В 23 часа 15 минут субботнего вечера Босх сидел там один. Он не курил и сожалел об этом. Он ждал. Скамью тускло освещали лампочки над задней дверью отделения, оттуда была видна автостоянка, принадлежавшая ему и пожарному депо, находившемуся в конце этого городского комплекса.

Босх наблюдал, как возвращались патрульные машины смены с трех до одиннадцати и полицейские направлялись в отделение снять форму, принять душ и выбросить из головы служебные дела, если это возможно. Поглядел на фонарик, который держал в руках, провел большим пальцем по стеклу и ощутил царапины на том месте, где Джулия Брейшер выгравировала номер своего значка.

Босх покачал фонарик на ладони, пробуя его тяжесть. Вспомнил, что Голлиер говорил об орудии, которым убили мальчика. Им мог послужить и фонарик.

На стоянку въехала машина и остановилась у гаража. С пассажирской стороны вышел патрульный, в котором Босх узнал Эджвуда, напарника Брейшер, и зашагал в отделение, держа в руке дробовик. Босх смотрел и ждал, он внезапно усомнился в своем плане и думал, не отказаться ли от него и незаметно войти в заднюю дверь.

Прежде чем он успел принять какое-либо решение, Брейшер вышла из машины и направилась к входу. Она шла, опустив голову, словно устала за долгий день. Босху это состояние было знакомо. Кроме того, могло что-нибудь случиться. Это было маловероятно, но то, что Эджвуд пошел в здание, оставив Брейшер, подсказало Босху, что между ними не все безоблачно. Эджвуд являлся наставником новенькой, хоть и был младше ее на пять лет. Наверное, дело заключалось только в неловком положении из-за возраста и пола. А может, и в чем-то другом.

Джулия не замечала сидевшего на скамье Босха. Она уже почти подошла к двери, когда он окликнул ее:

— Послушай, ты забыла смыть грязь с заднего сиденья!

Джулия оглянулась на ходу, но, увидев, что это он, остановилась. Потом подошла к скамье.

— Я принес тебе кое-что, — сказал Босх.

И протянул фонарик. Взяв его, она устало улыбнулась.

— Спасибо, Гарри. Не стоило ждать здесь, чтобы...

— Мне захотелось.

Несколько секунд прошло в молчании.

— Ты работал вечером над делом? — спросила Джулия.

— Более-менее. Принялся за писанину. А днем мы были на вскрытии. Если это можно назвать вскрытием.

— По твоему лицу вижу, день был не из лучших. Босх кивнул. Ему было неловко. Он продолжал сидеть, а Джулия стояла.

— По тому, как ты выглядишь, догадываюсь, что у тебя тоже выдался нелегкий день.

— А разве они не все такие?

Прежде чем Босх успел ответить, из здания вышли двое полицейских, принявших душ, переодевшихся, и направились к своим машинам.

— Не вешай нос, Джулия, — произнес один из них. — Увидимся в баре.

— Ладно, Кико. — Она повернулась и взглянула на Босха: — Несколько человек из смены собираются у Боарднера, — сказала она. — Хочешь пойти?

— Мм-м...

— Пошли. Думаю, тебе не помешает выпить.

— Да, ты права. Собственно, потому я и ждал здесь тебя. Но мне не хочется пить в большой компании.

— А в какой хочется?

Босх взглянул на часы. Стрелки показывали половину двенадцатого.

— Если пробудешь в раздевалке недолго, мы, возможно, успеем выпить мартини у Муссо.

Джулия широко улыбнулась:

— Я люблю это заведение. Дай мне пятнадцать минут. И, не дожидаясь ответа, направилась к двери.

— Я буду здесь! — крикнул он ей вслед.