Город костей

45

Ассистентка в конторе Шейлы Делакруа сообщила Босху и Эдгару, что она работает во временном постановочном отделе в Уэстсайде, подбирает актеров на роли в телесериале.

Поставив машину на автостоянке, заполненной «ягуарами» и «БМВ», они вошли в кирпичный двухэтажный склад. К стене были приклеены бумажные объявления «ПОДБОР АКТЕРОВ» и стрелки-указатели. Миновали длинный коридор и поднялись по лестнице.

На втором этаже детективы оказались в другом коридоре, где стояли мужчины в мятых старомодных темных костюмах. Несколько человек были в платах и мягких шляпах. Кое-кто расхаживал, жестикулируя и негромко разговаривая с собой.

Следуя указателям, Босх и Эдгар вошли в большую комнату, вдоль стен там тоже сидели мужчины в старых костюмах. Все они уставились на детективов, подошедших к столу в дальнем конце, где сидела молодая женщина, просматривая фамилии в списке. На столе лежали стопки фотографий форматом восемь на десять дюймов и страницы сценария. Из-за закрытой двери позади женщины Босх услышал приглушенные звуки напряженных голосов.

Они подождали, пока женщина подняла голову от списка.

— Нам нужно видеть Шейлу Делакруа, — сказал Босх.

— Ваши фамилии?

— Детективы Босх и Эдгар.

Женщина заулыбалась, Босх вынул полицейский значок и показал ей.

— Неплохо, — произнесла она. — Переписанные роли уже взяли?

— Прошу прощения?

— Роли. И где ваши фотографии?

Босх догадался, в чем дело.

— Мы не актеры. Мы настоящие полицейские. Сообщите ей, пожалуйста, что нам нужно срочно ее видеть.

Женщина продолжала улыбаться.

— А рана на щеке у вас настоящая? — спросила она. — С виду как будто да.

Босх взглянул на Эдгара, и они, обогнув стол с обеих сторон, приблизились к двери.

— Эй! Она ведет прослушивание! Нельзя...

Босх распахнул дверь и вошел в маленькую комнату, где Шейла Делакруа, сидя за столом, наблюдала за мужчиной, который читал вслух страницу сценария. В углу за видеокамерой на треноге стояла молодая женщина. В другом углу двое мужчин на складных стульях следили за чтением.

— Доказательство у тебя в брюках, остолоп! — читал мужчина. — На месте преступления ты повсюду оставил свою ДНК. А теперь поднимайся и встань к...

— Хватит, хватит, Фрэнк, — проговорила Делакруа. — Остановись здесь. — И подняла взгляд на Босха с Эдгаром: — Что это значит?

Сидевшая перед дверью женщина грубо протиснулась мимо Босха.

— Извини, Шейла, эти люди нагло вломились, будто настоящие полицейские.

— Шейла, нам нужно поговорить с вами, — произнес Босх. — Немедленно.

— У меня идет прослушивание. Не видите, что я...

— У нас идет расследование убийства. Помните?

Она швырнула ручку на стол и, запустив пальцы в волосы, провела ими вверх по голове. Потом обратилась к женщине с видеокамерой, наведенной теперь на Босха и Эдгара:

— Ладно, Дженнифер, выключи ее. Прошу всех выйти на несколько минут. Фрэнк, извини. Ты читал великолепно. Можешь немного подождать? Я приму тебя первого, как только освобожусь.

Фрэнк встал и кивнул:

— Ничего, Шейла, ничего. Я побуду за дверью.

Все покинули комнату, оставив Босха и Эдгара наедине с Шейлой Делакруа.

— Да, — сказала она, когда дверь закрылась, — с таким выходом на сцену вам, право, следует быть актерами.

И попыталась улыбнуться. Босх подошел к столу, а Эдгар прислонился спиной к двери. Они заранее решили, что вести разговор будет Босх.

— Сериал, для которого я подбираю актеров, — пояснила Шейла, — о двух детективах. Прозванных «закрывателями», потому что на их счету много закрытых дел, которые всем остальным кажутся безнадежными. В реальной жизни таких закрывателей, видимо, не существует, правда?

— Никто не совершенен, — ответил Босх. — И даже не близок к совершенству.

— Что это за такое важное дело, раз вам необходимо врываться сюда и ставить меня в неловкое положение?

— Две новости. Я подумал, вам будет интересно узнать, что я отыскал то, чего вы не нашли вчера ночью, и...

— Я ничего...

— ...ваш отец час назад освобожден из-под стражи.

— Как освобожден? Вы вчера сказали, что внести залог он не сможет.

— Да. Однако его больше не обвиняют в этом преступлении.

— Но ведь он сознался. Вы сказали, он...

— Так вот, сегодня утром он взял свое признание назад. После того, как мы пообещали устроить ему проверку на детекторе лжи и упомянули, что это вы позвонили нам и сообщили сведения, которые помогли опознать останки вашего брата.

Шейла покачала головой:

— Не понимаю.

— Думаю, понимаете, Шейла. Ваш отец считал, что вы убили Артура. Это вы все время колотили его, причиняли ему травмы, вынудили лечь мальчика в больницу после удара битой. Когда Артур исчез, отец решил, что вы дошли до крайности, убили его и спрятали тело. Он даже забрал из комнаты ту маленькую биту, опасаясь, что вы пустите ее в ход еще раз.

Шейла поставила локти на стол и закрыла лицо ладонями.

— Поэтому когда мы появились, он начал признаваться. Хотел принять на себя вашу вину за то, что делал с вами. За это.

Босх достал из кармана конверт с фотографиями и положил на стол. Она медленно опустила руки и взяла его. Открывать не стала. Не было нужды.

— Как вам это прослушивание, Шейла?

— Вы... вот чем вы, значит, занимаетесь? Вторгаетесь таким образом в чужие жизни? В секреты, во все?

— Мы «закрыватели», Шейла. Иногда бываем вынуждены.

Босх заметил возле стола ящик с бутылками воды. Достал одну и открыл для Шейлы. Поглядел на Эдгара, тот покачал головой. Открыл другую для себя, придвинул к столу стул, на котором сидел Фрэнк, и сел.

— Послушайте, Шейла. Вы были жертвой. Ребенком. Он был вашим отцом, сильным и главой дома. Быть жертвой не стыдно.

Она промолчала.

— Теперь пора расстаться с грузом воспоминаний. Рассказать нам о том, что произошло. Думаю, раньше вы сообщили не все. Мы снова на стартовой черте и нуждаемся в вашей помощи. Речь идет об Артуре.

Босх сделал большой глоток воды. В комнате было очень жарко. Когда он приложился к бутылке второй раз, Шейла промолвила:

— Теперь я кое-что понимаю...

— Что же?

Она уставилась на свои руки и продолжила:

— Когда Артур ушел, отец больше ко мне не прикасался. Я стала почему-то нежеланной. Я была толстой, некрасивой. А может, он боялся того, что, как думал, я совершила или была способна совершить.

Она положила конверт на стол.

— Шейла, вам есть что рассказать о том последнем дне, чего не говорили раньше? Что нам поможет?

Она еле заметно кивнула и опустила голову, спрятав лицо за поднятыми кулаками.

— Я понимала, что Артур уходит из дома, — неторопливо произнесла она. — И ничего не предприняла, чтобы удержать его.

Босх передвинулся на край стула и мягко спросил:

— Как это было, Шейла?

Она ответила после долгой паузы:

— Я вернулась из школы. Он был у себя в комнате.

— Значит, Артур явился домой?

— Да, но ненадолго. Дверь была приоткрыта, и я заглянула. Он укладывал вещи в школьный рюкзак. Я поняла, что он делает. Он укладывался и собирался убежать из дома... Я прошла в свою комнату и закрыла дверь. Мне хотелось, чтобы он исчез. Очевидно, я ненавидела его, не знаю. Но желала, чтобы он убрался. Для меня он был причиной всего. Я мечтала, чтобы в доме его духу не было. И оставалась в своей комнате, пока не услышала, как закрылась парадная дверь.

Шейла подняла голову и взглянула на Босха. Босх часто видел, как при облегчении души у людей появляется какая-то сила. Теперь он заметил эту силу в ее глазах.

— Я могла удержать его, но не удержала. И с этим сознанием была вынуждена жить. Теперь, когда знаю, что с ним случилось...

Она устремила взгляд куда-то вдаль, где ей виделась надвигающаяся на нее волна вины.

— Спасибо, Шейла, — промолвил Босх. — Знаете еще что-нибудь, способное помочь нам?

Она пожала плечами.

— Теперь мы оставим вас в покое.

Босх встал и поставил стул на место посреди комнаты. Затем вернулся к столу и взял конверт с фотографиями. Направился к двери, и Эдгар распахнул ее.

— Что с ним будет? — спросила Шейла.

Детективы обернулись. Босх понял, что она говорит об отце.

— Ничего. То, что он делал с вами, уже давно за пределами срока давности уголовного преследования. Вернется в свой трейлер. Шейла, возможно, когда-то он был притеснителем. Но время меняет положение вещей. Отнимает силу и отдает тем, у кого ее не было. Теперь уже притеснен ваш отец. Поверьте мне. Он больше не может причинить вам зла. Он ничто.

— Что вы сделаете с фотографиями?

Босх поглядел на конверт, потом снова на Шейлу.

— Они должны лежать в досье. Их никто не увидит.

— Я хочу их сжечь.

— Сожгите воспоминания.

Шейла кивнула. Босх повернулся, чтобы выйти, но услышал ее смех и обернулся:

— Что такое?

— Ничего. Просто мне приходится сидеть здесь целый день и слушать людей, которые пытаются говорить, как вы. И теперь я знаю, что похоже ни у кого не получится. Никто не сыграет правильно.

— Это индустрия развлечений, — заметил Босх.

Шагая по коридору к лестнице, Босх и Эдгар снова миновали всех актеров. На лестничной клетке Фрэнк громко произносил свои реплики. Когда появились детективы, он улыбнулся им:

— Ребята, вы настоящие полицейские, верно? Как, по-вашему, я читал?

— Великолепно, Фрэнк, — сказал Эдгар. — Ты «закрыватель», дружище. Доказательство у тебя в брюках.