Город костей

24

Шейла Делакруа жила на так называемой «Миле чудес». Этот район к югу от Уилшир-бульвара не столь привлекателен, как соседний Хэнкок-парк, но застроен аккуратными домами на одну или две семьи со скромными архитектурными украшениями для придания индивидуальности.

Делакруа обитала на втором этаже двухэтажного дома с безвкусной отделкой. Она дружелюбно пригласила детективов войти, но на первый вопрос Эдгара о кофе ответила, что этот напиток возбраняется ее религией. Предложила чаю, и Эдгар неохотно согласился. Босх отказался. Ему стало любопытно, какая религия запрещает пить кофе.

Детективы сидели в гостиной, пока женщина готовила на кухне чай Эдгару. Она крикнула им оттуда, что в ее распоряжении всего час, а потом нужно ехать на работу.

— А что у вас за работа? — спросил Босх, когда она вошла с кружкой горячего чая, через край ее свисал ярлычок чайного пакетика.

Шейла поставила кружку на подставку на пристенном столике, рядом с которым сидел Эдгар. Она была высокой, слегка располневшей, с коротко остриженными белокурыми волосами. Босх подумал, что на лице у нее слишком много косметики.

— Я агент по подбору актеров, — ответила Шейла, сев на кушетку. — Главным образом для независимых киностудий, телесериалов. Кстати, на этой неделе распределяю роли для фильма о полицейских.

Босх увидел, как Эдгар отхлебнул чай и скривил губы. Затем поднял кружку, чтобы прочесть надпись на ярлычке.

— Это смесь, — пояснила Делакруа. — Земляника и мята. Нравится?

Эдгар поставил кружку на подставку.

— Замечательный чай.

— Мисс Делакруа, вы работаете в развлекательной индустрии, может быть, знали Николаса Трента?

— Называйте меня, пожалуйста, Шейла. Так, Николас Трент. Имя кажется знакомым, но где его слышала, не припоминаю. Он актер или распределитель ролей?

— Ни то ни другое. Это человек, живший на Уандерланд-авеню. Он был декоратором — то есть оформителем декораций.

— Да, его показывали по телевидению, тот самый человек, который покончил с собой. Вот почему мне знакомо это имя.

— Значит, по работе не знали его?

— Нет, совершенно.

Ладно, собственно, об этом незачем было спрашивать. Давайте перейдем к вашему брату. Расскажите нам об Артуре. У вас есть его фотография?

— Да, — ответила Шейла, встала и направилась к стулу, на котором сидел Босх. — Вот он.

Она подошла к невысокому шкафчику, которого Босх не заметил у себя за спиной. Там стояли фотографии в рамках примерно так же, как у Джулии Брейшер на камине. Взяла одну, повернулась и протянула Босху.

На снимке мальчик и девочка сидели на лестнице. По ней Босх и Эдгар сюда поднимались. Мальчик был значительно меньше девочки. Оба улыбались в объектив, как дети, которым велели улыбаться, — видны были зубы, но уголки губ не загибались вверх.

Босх передал фотографию Эдгару и уточнил у Шейлы:

— Эта лестница... снимок был сделан здесь?

— Да, мы росли в этом доме.

— И отсюда он исчез?

— Да.

— Какие-нибудь его вещи сохранились?

Шейла печально усмехнулась и покачала головой:

— Нет, ни одной. Я все отдала на благотворительный базар в церкви. Давно уже.

— Что это за церковь?

— Уилширская церковь природы.

Босх молча кивнул.

— Это в ней запрещают пить кофе? — поинтересовался Эдгар.

— Все, что с кофеином.

Эдгар поставил фотографию возле своей кружки с чаем.

— Есть у вас еще его снимки? — спросил он.

— Конечно, у меня целая шкатулка старых фотографий.

— Можно мы поглядим на них? По ходу разговора.

Женщина в замешательстве нахмурилась.

— Шейла, — заговорил Босх, — с останками мы обнаружили кое-что из одежды. И хотели бы посмотреть на фотографиях, нет ли совпадений. Это очень поможет расследованию.

Она кивнула:

— Хорошо, тогда я сейчас вернусь. Мне нужно зайти в чулан в коридоре.

— Вам помочь?

— Нет, я сама.

Когда она вышла, Эдгар наклонился к Босху и прошептал:

— Этот чай церкви природы отдает мочой.

Босх ухмыльнулся:

— А откуда ты знаешь, какой вкус у мочи?

Эдгар понял, что сам напросился, и смутился. Но прежде чем он успел придумать ответ, Шейла Делакруа вернулась в гостиную со старой коробкой из-под обуви. Поставила ее на журнальный столик и сняла крышку. Коробка была полна фотографий.

— Они тут в беспорядке. Но Артур должен быть на многих.

Босх кивнул Эдгару, тот взял из коробки первую стопку снимков.

— Пока мой напарник смотрит их, расскажите, пожалуйста, о брате и о том, как он исчез.

Шейла собралась с мыслями и заговорила:

— Исчез он четвертого мая восьмидесятого года. Не вернулся домой из школы. Вот и все. Мы подумали, что он убежал. Вы сообщили, что нашли вместе с останками одежду. Так вот, отец заглянул в ящики его комода и сказал, что Артур забрал свои вещи. Мы потому и решили, что он убежал из дома.

Босх черкнул кое-что в записной книжке, которую достал из кармана куртки.

— Вы упомянули, что за несколько месяцев до этого он упал со скейтборда.

— Да, ударился головой, и пришлось делать операцию.

— Артур забрал с собой скейтборд, когда исчез?

Шейла на несколько секунд задумалась.

— Это было так давно... знаю только, что он любил этот скейтборд. Поэтому, думаю, да. Но про одежду помню. Отец обнаружил, что некоторых вещей нет.

— Вы сообщали о его исчезновении?

— Тогда мне было шестнадцать лет, так что я не делала ничего. Но отец разговаривал с полицейскими, в этом я уверена.

— Я не нашел в архиве записи об исчезновении Артура. Вы полагаете, что ваш отец сообщил?

— Я ездила с ним в полицейский участок.

— В уилширский?

— Видимо, но точно не помню.

— Шейла, где ваш отец? Он еще жив?

— Да. Живет в Долине. Только он сейчас болен.

— Где именно в Долине?

— В Ван-Найсе. Трейлерный лагерь «Манчестер».

Босх записывал это в молчании. Ему уже приходилось бывать там по ходу расследований. Место для проживания не из приятных.

— Он пьет...

Босх взглянул на Шейлу.

— С тех пор как Артур...

Босх понимающе кивнул. Эдгар подался вперед и протянул ему пожелтевшую фотографию размером три на пять дюймов. Там маленький мальчик ехал на скейтборде по тротуару и вскидывал руки, стараясь удержать равновесие. Скейтборд был виден в основном сбоку. Босх не мог рассмотреть, есть ли на нем изображение черепа с костями.

— Скейтборда здесь толком не разглядишь, — сказал он.

— Одежда — майка.

Босх посмотрел на нее. Эдгар был прав. Мальчик на фотографии был одет в серую майку с отпечатанной надписью «Твердый прибой» на груди. Он показал фотографию Шейле.

— Это ваш брат, так ведь?

Она наклонилась, чтобы разглядеть.

— Да, определенно.

— Не помните, была эта майка в числе вещей, которых ваш отец не обнаружил?

Делакруа покачала головой:

— Помню только, что Артур ее очень любил.

Босх кивнул и отдал фотографию Эдгару. Она не служила убедительным подтверждением, какое детективы могли получить от рентгеновских снимков и сравнения костей, но представляла собой дополнительную примету. У Босха все больше крепла уверенность, что вскоре они опознают останки. Эдгар положил фотографию в небольшую стопку снимков, которые хотел взять у Шейлы.

Босх взглянул на часы и обратился к хозяйке:

— А что ваша мать?

— Когда это случилось, ее уже давно с нами не было.

— Она умерла?

— Бросила нас, как только дела пошли скверно. Видите ли, Артур был трудным ребенком. С самого начала. Требовал много внимания, все хлопоты доставались ей. Вскоре она не смогла этого выносить. Пошла однажды вечером в аптеку за каким-то лекарством и не вернулась. Мы нашли у себя под подушками маленькие записки от нее.

Босх опустил голову. Трудно было слушать эту историю и смотреть на Шейлу Делакруа.

— Сколько лет вам тогда было? И вашему брату?

— Мне шесть, значит, Арти два.

— Вы сохранили свою записку?

— Нет. Мне не нужно было напоминание о том, как она якобы любила нас, однако не настолько, чтобы оставаться с нами.

— А Артур? Он свою оставил?

— Ему было всего два года, поэтому записку хранил для него отец. Отдал сыну, когда тот стал постарше. Может, Артур и берег ее. Он ведь, собственно, не знал матери и всегда очень интересовался, какой она была. Засыпал меня вопросами о ней. Фотографий ее не было. Отец уничтожил их, чтобы не оставалось никаких напоминаний.

— Она жива?

— Не имею ни малейшего представления. И честно говоря, мне безразлично, жива она или нет.

— Как ее звали?

— Кристин Дорсетт-Делакруа. Дорсетт — ее девичья фамилия.

— Знаете вы дату ее рождения или номер социальной страховки?

Шейла покачала головой.

— Ваше свидетельство о рождении у вас далеко?

— Где-то в бумагах. Поискать?

Она стала подниматься.

— Нет, подождите, заняться этим можно в конце. Мне хотелось бы продолжить разговор. После ухода матери отец больше не женился?

— Нет. Теперь он живет один.

— Была у него любовница, какая-нибудь женщина, которая могла оставаться в доме?

Шейла посмотрела на него почти безжизненным взглядом.

— Нет, — ответила она. — Никогда.

— В какой школе учился ваш брат?

— Последнее время в «Братьях».

Босх записал название школы и вывел под ним большую букву "Б". Обвел ее чертой, думая о рюкзаке. Шейла продолжала:

— Это частная школа для неблагополучных детей. Отец платил за его обучение. Она находится рядом с Креснт-Хайтс, неподалеку от Пико.

— Почему он учился там и считался неблагополучным?

— Потому что его исключали из других школ, главным образом за драки.

— Драки? — переспросил Эдгар.

— Да.

Эдгар взял верхнюю фотографию из своей стопки, пристально посмотрел на нее.

— Мальчик выглядит совершенным заморышем. Он сам их затевал?

— Большей частью. Артур был неуживчивым. Ему хотелось только кататься на своем скейтборде. Думаю, по сегодняшним меркам ему поставили бы диагноз «синдром дефицита внимания» или что-то в этом роде. Он постоянно хотел находиться в одиночестве.

— Получал он повреждения в тех драках? — спросил Босх.

— Иногда. В основном синяки.

— Переломов не было?

— Насколько я помню, нет. То были обычные школьные драки.

Босха охватило беспокойство. Сведения, которые они получали, могли придать расследованию много разных направлений. Он надеялся, что этот разговор выведет их на прямой путь.

— Вы сказали, отец обыскал комод в комнате вашего брата и обнаружил пропажу одежды.

— Да. Всего нескольких вещей.

— Что именно исчезло?

Шейла покачала головой:

— Не помню.

— Куда он складывал вещи? В чемодан, в сумку?

— Думаю, в школьный рюкзак. Вынул из него книги и положил одежду.

— Как он выглядел?

— В «Братьях» все носили одинаковые рюкзаки. Я до сих пор вижу детей, идущих в Пико с такими, на внешней стороне у них буква "Б".

Босх глянул на Эдгара, потом снова обратил взгляд к Делакруа:

— Давайте вернемся к скейтборду. Вы уверены, что Артур взял его с собой?

Шейла чуть подумала и промолвила:

— Да, почти уверена.

Босх решил прекратить этот разговор и сосредоточиться на завершении опознания. Окончательно установив, что это кости Артура Делакруа, он снова приедет к его сестре.

Он вспомнил, что говорил Голлиер о повреждениях на костях. Регулярные побои. Могли эти следы остаться после школьных драк и падений со скейтборда? Босх знал: нужно коснуться темы побоев ребенка, но думал, что еще рано. И не хотел раскрывать свои карты Шейле, чтобы та в случае чего не могла предупредить отца. Он намеревался уйти и вернуться позднее, когда будет располагать большим количеством фактов и твердым планом расследования.

— Хорошо, Шейла, мы сейчас закругляемся. Еще всего несколько вопросов. Были у Артура друзья? Например, близкий друг, с которым он откровенничал?

— Нет-нет. Он почти все время проводил в одиночестве.

Босх кивнул и собрался закрыть записную книжку, но Шейла заговорила снова:

— Был один мальчишка, вместе с которым они катались на скейтбордах. Звали его Джонни Стокс. Он жил где-то возле Пико. Был повыше Артура и чуть постарше, но учились они в одном классе. Отец был уверен, что Джонни курит марихуану. Поэтому нам не нравилось, что Артур с ним водится.

— Под «нами» вы имеете в виду отца и себя?

— Да. Отец беспокоился из-за этого.

— Кто-нибудь из вас разговаривал с Джонни Стоксом после исчезновения Артура?

— В тот вечер, когда он не вернулся домой, отец позвонил Джонни Стоксу, но тот сказал, что не видел Арти. На другой день отец пошел в школу выяснить, в чем дело, и сообщил мне, что опять разговаривал с Джонни об Артуре.

— И что ответил Джонни?

— Он не видел его.

Босх записал имя мальчика и подчеркнул.

— А других его друзей не помните?

— Нет.

— Как зовут вашего отца?

— Самьюэл. Вы будете разговаривать с ним?

— Скорее всего.

Шейла нервно сцепила пальцы.

— У вас есть причины не желать этой беседы?

— Нет. Просто отец нездоров. Если окажется, что это кости Артура... По-моему, лучше, если он об этом не узнает.

— Мы будем иметь это в виду. И не станем разговаривать с вашим отцом до окончательного опознания.

— Но если будете, то он узнает.

— Шейла, это, пожалуй, неизбежно.

Эдгар подал Босху еще одну фотографию. На ней Артур стоял рядом с высоким блондином, показавшимся Босху смутно знакомым. Он показал снимок Шейле.

— Это ваш отец?

— Да.

— Он не...

— Отец — актер. Точнее, бывший. В шестидесятых годах принимал участие в некоторых телепрограммах, снялся в нескольких фильмах.

— Этих заработков не хватало на жизнь?

— Да, ему вечно приходилось подрабатывать. Чтобы нам сводить концы с концами.

Босх кивнул и хотел отдать фотографию Эдгару, но Шейла протянула руку над журнальным столиком и взяла ее.

— Извините, не хочу, чтобы снимок выносили из дома, у меня мало отцовских фотографий.

— Хорошо, — сказал Босх. — Можно теперь взглянуть на свидетельство о рождении?

— Пойду поищу его. Побудьте здесь.

Шейла встала и снова покинула гостиную. Эдгар воспользовался этой возможностью, чтобы показать Босху другие фотографии, которые взял на время расследования.

— Гарри, это он, — прошептал Эдгар. — У меня нет никаких сомнений.

Он показал ему еще одну фотографию Артура Делакруа, очевидно, сделанную для школы. Аккуратно причесанный мальчик был одет в синий блейзер с галстуком. Босх всмотрелся в его глаза. Они напомнили ему обнаруженную в доме Трента фотографию мальчика из Косово. Мальчика с отрешенным взглядом.

— Нашла.

Шейла Делакруа вернулась в гостиную, разворачивая вынутый из конверта пожелтевший документ. Босх записал имена, даты рождений и номера социального страхования ее родителей.

— Спасибо, — произнес он. — Вы с Артуром родные брат и сестра, так ведь?

— Конечно.

— Хорошо, Шейла, благодарю вас. Мы уходим. Когда что-либо выяснится, позвоним.

Босх встал, Эдгар тоже.

— Можно, мы возьмем на время эти фотографии? — спросил Эдгар. — Я лично позабочусь, чтобы вы получили их обратно.

— Берите, если они вам нужны.

Детективы направились к двери, хозяйка открыла ее. С порога Босх задал последний вопрос:

— Шейла, вы всегда жили здесь?

Она кивнула:

— Всю жизнь. Оставалась здесь на тот случай, если он вернется, понимаете? Если не будет знать, с чего начать, то придет сюда.

Шейла печально улыбнулась. Босх попрощался и вышел вслед за Эдгаром.