Гороскопы всегда врут

ГЛАВА 17

Но впереди Нечая ожидала еще одна неприятность.

Рабочий день шел уже к концу, в третье отделение милиции начал подтягиваться народ, опера и участковые. Подъехала целая группа оперативников во главе с Колодниковым. С ним был все тот же Паша Зудов, и два участковых, Фортуна и Демин. Все были недовольные, злые и голодные. Вторые сутки они метались по городу в поисках Вальки Рудакова, едва не отправившего на тот свет вилкой родного брата, такого же уркагана, как и он сам. Они проехали по всем его родственникам и знакомым, но старый уголовник словно чувствовал, что они идут по его следу, и уходил буквально за считанные минуты до прибытия группы захвата.

— Ну что опять облом? — спросил стоящий на пороге начальник отделения майор Мамонов. Рослый, склонный к полноте, с густыми усами щеточкой, он, почему-то, не очень воспринимал низкорослого Колодникова. Мамонов не был телепатом, просто результат работы был написан на злых и озабоченных лицах его подчиненных.

— Да как сквозь землю провалился! — признался Андрей.

— Сука, как нюх у него какой, — подтвердил Демин. — Вчера от свекра ушел минут за пять до нашего приезда. Сегодня у другана своего ночевал, но сорвался за полчаса до нас.

— Может, врет этот ваш друган? — усомнился Мамонов.

— Да это не он, это соседка его сказала, — отмахнулся Демин. — Тот вообще заливал нам, что не видел Вальку с прошлой отсидки. В крытой, дескать, покнацались, года два назад, и все.

— И, главное, даже взглядом, гад, не моргнул, — подтвердил Фортуна.

Они еще обсуждали эту проблему, когда подъехала дежурная «шестерка» горотдела, и из нее вылез очень чем-то довольный Иван Михайлович Мазуров.

— Здорово, мужики, кто колымнуть хочете? — спросил он.

— Смотря что за колым? Сколько нам башлять будешь? — спросил Колодников. — В рублях или долларах?

— В трудовых мозолях, — поощрил его майор.

— В чём дело-то? — Спросил Мамонов.

— Помните, Михаил Андреевич, того дедка, у которого Сорый прятался?

— Читал про это в рапорте, — согласился майор.

— Ну да, — нахмурил лоб Колодников, — серый такой хмырь, явно зону топтал.

— Топтал и достаточно, — подтвердил Мазуров, — но кое-что я из него тогда вытряхнул. По его словам пушку Сорому скинул его племяш, Лущан.

— Лущан, это который Лущан, из нечаевской братвы? — оживился Мамонов.

— Ну да, он самый, — подтвердил Мазуров, — в миру Серегей Лещенко. А сегодня я получил ордер на обыск его квартиры. Дашь своих орлов, Михаил Андреевич?

— Да бери, в чем дело, — согласился Мамонов, — надо, так надо. Нам лишняя палка не помешает. Бери этих оглоедов, они все равно ничего сегодня ещё не нарыли.

— Ну, как всегда, как конец работы, так начинается! — огорчился Демин. — Что за закон подлости, а?!

— Не переработал еще сегодня, лейтенант! Езжай! — Окрысился Мамонов. У его была странная манера разговаривать. Он так внезапно переходил от шутливого тона к агрессии, что многие его собеседники просто терялись.

— Пашка, в твоем секторе Раскова семьдесят восемь? — обратился к Зудову Мазуров.

— Ну да, — сознался Зудов, — мой и Виктора.

— Мой участок, — подтвердил и Демин.

Зудов был оперативником в секторе, участковыми которого были Демин и Фортуна.

— Пару понятых быстро найдете? — поинтересовался Мазуров.

— Ну, есть у меня пара активистов, пенсионеры, — согласился Демин. — Как раз в этом доме и живут. Наши, бывшие менты.

— Вот, значит, с нами поедешь, — решил Мазуров.

— Я тогда пойду, позвоню им, а то пока эти старперы от своего подъезда до этой хаты доплюхают, умрешь их ждать.

— Давай, — согласился Мазуров.

Колодников вслед за Деминым так же шмыгнул за дверь отделения.

— Отолью схожу, — бросил он на ходу.

— Там чайку у тебя нету, Гасан? — обратился Фортуна к вышедшему покурить дежурному, Гасану Алиеву толстому азербайджанцу с лычками сержанта. Тот славился своим умением заваривать чай на все отделение.

— Конечно есть, дарагой, — улыбнулся сквозь пышные усы азербайджанец.

Зудов так же стрельнул куда-то в здание, так что на крыльце остались стоять только трое, Мамонов, Мазуров, и Гасан. Они поговорили о погоде, о последних перестановках в руководстве ГОВД. Затем, когда сигарета догорела до фильтра, Мазуров начал собирать свою гвардию. Он постучал в плестиглассовое окошко дежурной части, Фортуне. Тот с улыбкой разговаривал по телефону, при этом прихлебывая чай. На жест майора тот согласно кивнул головой, дескать, я всегда готов. Колодникова Мазуров так же застал болтающим по телефону.

— Ну, и что? Опять! Это не детский сад, это организованная преступная группа, так и скажи своей заведующей, — говорил в трубку Андрей. — Мы так скоро свою жратву туда носить будем, кашку и супчик. Совсем оборзели! Мало мы плотим, там ещё и это всё нести! Нет, нет, я не скоро, калым мне тут подкинули, будь он неладен. Хорошо, постараюсь, — сказал Колодников, и положил трубку.

— Представляешь, — обратился он к майору, — заведующая просит принести в детский сад стиральный порошок и мыло. У них, видите ли, денег на это не хватает.

— Где все? — спросил Мазуров. — Долго вас ждать ещё? Раньше кончим, раньше попадем домой, сам знаешь.

— Да тут где-то все, расползлись по кабинетам. Демин своих этих пенсионеров обзванивает, Пашка тоже своей благоверной звонит. У парня еще и медовый месяц не прошел, а та его только ночью и видит.

Лишь через десять минут переполненная дежурка отъехала от крыльца третьего отделения милиции. За его отъездом наблюдали двое: Мамонов и Гасан Алиев, каждый из окна своего кабинета.

До улицы Сорокина было минут десять пять езды, но у всех, как назло, кончились сигареты, а обыск, что им предстояло сделать, грозил затянуться надолго, так что остановились у ларька, в складчину купили пачку «Примы».

У нужного дома остановились, как обычно, чуть в стороне. Один из понятых, худой старик лет семидесяти, уже топтался у нужного им подъезда. Пока перекурили, подошел и второй, не менее древний, с палкой в руке.

— Ну, с божьей помощью, пошли, — приказал Мазуров.

Они поднялись наверх, Мазуров нажал кнопку дверного звонка в квартиру номер двадцать пять. Звонить пришлось долго, но, судя по всему, никто не собирался им открывать. Мазуров приложил ухо к двери.

— Что-то там говорит, не то радио, не то телевизор, — сообщил он.

— Да, и счетчик крутиться, — Колодников постучал пальцем по стеклу электросчетчика.

— Может, спит, пьяный? — предположил Демин.

Мазуров забарабанил по железной двери кулаком, но это не привело к успеху.

— Да выбей ты ее, — с усмешкой предложил Колодников. В умении выламывать двери у Мазурова в ГОВД не было равных.

— Ага, скажешь тоже! — хмыкнул Мазуров, разглядывая железную дверь. — Хочешь, чтобы я себе рёбра переломал? Пошли, Пашка, в соседний подъезд.

Они прошли в другой подъезд, и постучал в дверь квартиры, граничащей с квартирой Лущана. Ее открыл толстый мужик лет пятидесяти, жующий что-то очень аппетитное. Увидев на лестничной площадке ментов, он удивился.

— Что надо?

— Майор Мазуров, уголовный розыск. Скажите, вы не знаете, сосед ваш через стенку дома или нет? — вежливо обратился к нему Мазуров.

— А, так вы за Серым, что ли, пришли? — Обрадовался тот. — Слава Богу! Сколько говорил я ему: "Доиграешься ты, парень, посадят тебя".

— Ваш сосед не открывает. Так, он дома был, не знаешь? — по свойски спросил Мазуров.

— Да только что музыку гонял. Я сразу слышу, как он появляется. Только войдет, сразу врубает свои дебильные колонки на полную мощность. У меня аж посуда в серванте дребезжать начинает.

— А с твоей лоджии можно на его перелезть? — поинтересовался майор.

— Можно, он сам как-то так делал. Вышел, ключи дома забыл, а дверь захлопнул.

Перелезть с лоджии на лоджии отправили Пашу Зудова. Для его длинных ног эта процедура была крайне необременительной. Через три минуты все незваные гости рассматривали обстановку в квартире одного из бригадиров Нечая. Нельзя сказать, что чем-то она их поразило, но было ясно, что Лущан был большим любителем электронной техники. Мощнейший музыкальный центр, причинивший столько хлопот его соседу, компьютер на столе, и большой телевизор с видаком. Большой запас порнографических кассет напоминал и об этом пристрастии бригадира. Но больше всего всех удивило то, что компьютер до сих пор работал, и на экране бегала хитроумный хранитель экрана. Перед компьютером же стояла бутылка с пивом, в пепельнице лежал окурок.

— Вот, он даже не выключает эту свою гребаную технику, когда уходит! — возмутился пришедший вместе с ними сосед. — Видите?! Так ведь и дом спалить можно!

Но Мазурова интересовало не это. Он потрогал бутылку пива — та была еще холодной, на стекле сконцентрировались капельки испарины. Затем майор потрогал корпус телевизора — тот так же еще не остыл.

— Ну, давайте, начинайте обыск, — кивнул он остальным. Сам он продолжал ходить по квартире, рассматривая обстановку.

Этот обыск чем-то напоминал грабеж в смеси с погромом. Так, как хозяин отсутствовал, то менты не сильно церемонились с его имуществом. Если отодвигали диван, то на самую середину, если выгружали из стенки белье, то все и бесповоротно.

— Он один, что ли, живет? — спросил соседа только наблюдавший за всем этим организованным беспределом Мазуров.

— Да, холостяк. Так то он сучек много сюда водит, и с каждым разом все моложе и моложе. Сейчас к нему вообще какие-то школьницы приходят. А так постоянной бабы у него нет.

Тут майора окликнул Колодников, протиснувшийся в небольшой закуток между стеной, батареей и торцом платяного шкафа стенки.

— Михалыч, похоже, есть! Паша, качни шкаф чуть на себя.

Зудов осторожно наклонил мебель на себя, и Колодников, покраснев от усилия, вытащил на свет божий двумя пальцами пистолет.

— "Макаров"! — словно увидев старого знакомого, обрадовался Мазуров. — Ну вот, не зря время потратили. Понятые, посмотрите внимательно на этот предмет.

Старики дружно закивали головой.

— Сволота, — пробурчал один из них, — его бы по законам военного времени шлепнуть бы тут же, у стенки.

— Да, у нас, на Волховском фронте тоже с ним бы не чикались, — подтвердил второй.

Между тем из кухни высунулся Демин.

— Эй, тут тоже есть кое-что интересное.

Кое что оказалось россыпью патронов ко все тому же «Макарову», хранившееся у Лущана в кухонном столе, в большой банке их под кофе.

— Хорошо, пересчитай их, и оформляй, — обрадовался Мазуров.

Между тем слух о том, что в квартире Лущана идет обыск, быстро распространился по соседям. Ушел толстый сосед, зато на пороге появлялись какие-то другие лица, которых приходилось выставлять из квартиры, чтобы не мешали. Через два часа, когда обыск подходил к концу, в дверях показалась хитрое личико очередной старушки. Пробежав глазами всех присутствующих, она быстро выделила среди них самого солидного, и поманила Мазурова к себе пальчиком.

— Ну, чего хорошего скажете, бабуля? — спросил тот.

— Сережка то, он в двадцатой квартире сидит, у дружка своего, Полякова, Петьки.

— Да вы что!? — восхитился майор. — Вот это здорово! Ну, спасибо за информацию.

— Не за что. Давно этого кабана надо было за бока брать.

И довольная старушка, божий одуванчик, упорхнула на улицу.

В двадцатую квартиру пошли трое: сам Мазуров, Колодников, и Зудов.

— Оружие на всякий случай приготовьте, — на ходу приказал Мазуров. — Мало ли что у него на уме.

— А у меня с собой нет, — отозвался Колодников.

— И у меня то же. На обыск же ехали, а не на задержание, — пожал плечами Паша.

Мазуров даже остановился между этажами, с осуждением посмотрел на своих коллег.

— Нет, как вы так можете? А вдруг что случиться? Вдруг кому-то помогать придется, ограбление, или грабеж со стрельбой? Эх, вы! А ещё опера!

В двадцатую квартиру их не очень хотели пускать, хотя даже на лестничной клетке были слышны звуки чрезвычайно громкой музыки, неслось что-то попсовое. Наконец в дверях показалось бледное лицо хозяина квартиры, мужика лет тридцати, уже лысеющего и с большими мешками под глазами.

— Открывай, — коротко велел Мазуров.

— Не… не имеете права, — запинаясь, сообщил хозяин.

— Чего?! — удивился майор.

— Права не имеете, — промямлил тот. — Закона такого нет.

— Слушай, дорогой, законы я лучше тебя знаю. Хочешь, чтобы я твою дверь выломал?

— Нет.

— Тогда открывай.

Хозяин нехотя откинул цепочку.

— Где он? — спросил Мазуров.

Тот отвечать не стал, просто кивнул в сторону кухни. Пройдя в указанном направлении, майор увидел на грязной, холостяцкой кухне полноватого мужика лет тридцати, не слишком высокого, с короткой стрижкой, сквозь которую был виден длинный шрам на самом темечке. Парень сосредоточенно курил и при этом явно нервничал. У него даже пальцы дрожали, а один глаз явно дергался.

— Гражданин Лещенко, Сергей Иванович? — спросил Мазуров.

— Да, — ответил тот, но со второй попытки. С первой у него как-то не получилось.

"Зассал парень, надо его крутить", — подумал Колодников, но подсказывать Мазурову ничего не пришлось.

— Что же это вы, Сергей Иванович, в одних тапках рванули от нас из родной квартиры?

Теперь и остальные заметили, что на ногах Лущана были пестрые шлепки китайского производства. Под стать им была и остальная его одежда: спортивный костюм, под которым была видна не совсем свежая майка.

— Да, я просто… того, зашел к другу пивка попить.

— А что же свое пиво не допили? Бутылочка то у компьютера еще холодная.

— За компанию то лучше.

— А пистолетик, который вы за стенку спрятали, что же с собой не взяли?

— Не знаю ни про какой пистолет, — Лущан явно старался держаться как можно бодрей, но при этом нещадно обливался потом, хоть полотенцем вытирай. — Подкинули вы мне его.

— Ну, дорогой мой, эти сказки ты в суде расскажешь. Обыск законный, изъятие запротоколировано, с понятыми, все по закону. Пойдешь в зону, лет на пять как минимум.

У владельца незаконного оружия даже глаза начали заливаться потом, он начал часто моргать, словно собирался расплакаться. Мазуров обернулся назад.

— Ну-ка, уберите его отсюда, — велел он, кивнув на хозяина квартиры. Зудов вывел его из квартиры.

— Откуда достал пистолеты? — спросил Мазуров.

— Какие еще пистолеты? — внезапно осипшим голосом спросил Лущан.

— Ты не придуривайся, будто не знаешь. Этот, что нашли за стенкой, и тот, что ты Сорому продал.

— Ничего я не продавал, — прохрипел Лущан.

— Не п…! — Мазуров уже откровенно перешел на мат. Он сейчас нависал над сидящим качком всей своей объемной массой. — У нас есть показания твоего дядьки, Василия Мироновича Лещенко, что покойный Сыроквашин получил оружие и патроны от тебя.

— Вот сука! Сдал, падла! — пробормотал Лущан. — Родственничек долбанный.

— Где взял оружие?! — напирал Мазуров. — Сесть хочешь? Сам знаешь, как тебя в зоне встретят друзья Михая. Опустят в два часа.

— Ну, быстро, расскажешь нам где взял оружие, пойдет за чистосердечное признание, срок скостят, а, может, и вообще, условным отделаешься, — обнадеживал Лущана и Колодников.

Парня заклинило совсем. Теперь он просто не мог говорить, только сидел, уставившись в одну точку. Еще полчаса Колодников и Мазуров на два голоса убеждали качка сказать правду. Наконец он сломался.

— Солдатик один из нашей части по весне приволок, чернявый такой, не то чечен, не то осетин. Я даже фамилию его не знаю. Сейчас он уже на дембель ушёл.

— Сколько пистолетов он тебе продал?

— Пять.

— Где три остальных? Куда ты их дел? Кому продал?

Здесь Лущан замолчал. Потребовалось еще минут пятнадцать, прежде чем он выдавил только одно имя.

— Нечаю.