Грешники. Внебрачная дочь (СИ)

Глава 15. Скандал

Анна

Рассматриваю букет. Глаза влагой затягивает. Розы с хризантемами превращаются в одно сплошное белое пятно.

Только он может выкупить за раз половину цветов в бутике и заставить собрать букет. Такой, что хрен поднимешь, не надорвавшись.

Зачем? Зачем ты о себе напоминаешь? Снова и снова! Рвёшь мне душу своим присутствием здесь. За стенкой.

Я давно смирилась с тем, что тебе не нужна.

С тем, что я не твоя пара! Не та, которую ты жаждал видеть рядом с собой.

Чего ты от меня хочешь, Итан?

Поиграться и в очередной раз растоптать?

Срываюсь с места и несусь в ванную. Меня дико трясёт. Кое-как натягиваю на себя халат. Завязываю потуже пояс. Запрыгнув в тапки, лечу к двери.

Верну подарки и поставлю жирную точку. Пусть катится к чертям! С меня хватит мексиканских страстей. Сердце не камень, оно попросту не выдержит.

— Арс, я сейчас вернусь! — выкрикиваю, с трудом поднимая с пола букет с коробками.

— Ты куда? — из спальни доносится удивлённый голос Тарасова.

— Иди в душ. Я забыла отдать соседке телефон. Она наверное его обыскалась.

Выскакиваю из номера, хлопая дверью. Направляюсь к Святому.

Ярость в груди напоминает пробудившийся вулкан. Она кипит, клокочет, бурлит, плавит внутренности до консистенции магмы. Воздух, не доходя до лёгких, становится суше. Сгорает на полпути, превращаясь в удушливый комок токсического газа.

— Какого черта, Мэл? Что пошло не так? — разъярённое рычание Итана сотрясает апартаменты. Вздрагиваю и тотчас замираю у его двери. Сердце ухает в пятки. Кажется, он не просто взбешён. В него вселился дьявол.

— Он должен был вернуться позже. Так мне сказали…

«Мелисса?» — удивившись знакомому женскому голосу, на автомате толкаю приоткрытую дверь. Желудок сразу же вяжется в тугой узел. Дыхание мгновенно покидает лёгкие. Шокировано пялюсь на знакомое лицо.

О, господи…

«А вы? Одна здесь или со своей половинкой?» — вспоминаю заданный мною вопрос и тут же прокручиваю в памяти ответ девушки:

«Мы недавно расстались… Я взяла тайм-аут в отношениях…»

«Недавно — это когда? Сегодня??? После нашей с Итаном встречи? Так, что ли???» — думаю об этом, и меня накрывает неотвратимой реальностью.

Так значит, платье Мелисса покупала для него? Планировала мириться?

Сколько времени они были вместе? Кто она? Очередная пассия для грязных утех?

В памяти всплывает его встреча с Сандрой. Откровенное на ней бельё. Развратный минет за дверью спальни…

Моё лицо мгновенно покрывается алыми пятнами, начинает гореть.

Задыхаюсь, вспоминая, с каким азартом он трахал её рот.

Зачем? Зачем я вообще об этом вспоминаю? Он свободен. Это его жизнь. Меня не должны волновать половые отношения Святого.

Мать вашу, какая же я наивная дура…

Нужно бежать отсюда без оглядки. Хватать Арса и лететь к дочке. Но прежде отдать Мелиссе цветы. В последний момент подавляю желание врезать ими по лицу экс-любовника.

Итан курит. Судя по количеству окурков в пепельнице — не первую сигарету. И, видимо, не последнюю.

Его руки трясутся, словно не за фильтр пальцами держится, а за оголенный электрический провод цепляется. Заметив боковым зрением движение двери, поворачивает в мою сторону голову. Глазами встречаемся — в груди происходит взрыв.

Мощный. Ядерный. Ослепляющий.

Пол становится зыбким как песок.

Я всё ещё стою на месте. Боюсь пошевелиться, сделать шаг, чтобы не уйти с головой в преисподнюю, которую для меня уготовили его глаза. Там, в зрачках — кромешный ад.

Смотрит — душу вытягивает. Готов испепелить.

За что? За то, что я давно не его?

За то, что живу своей жизнью?

Пытаюсь исцелить себя с помощью другого мужчины?

Три с лишним года я в одиночку растила нашу дочь! Вкладывала в неё всю свою душу и любовь! Ты от меня отказался!!!

Не вернул, когда бросилась под ливень сломя голову!!!

Тебе было плевать на мои чувства!!! На глупую девятнадцатилетнюю девочку, влюблённую в тебя по уши!

Чего ты хочешь теперь?

Душу? Сердце ты уже вырвал. Четыре года назад! Можешь станцевать свой победный танец.

Что же ты не ликуешь, Итан Сантуш?

Мало тебе? Мало???

Наш немой диалог затягивается на целую вечность. В голове столько мыслей скапливается. Нарастают как снежный ком. Одна хлеще другой. Хочу высказать всё, что накипело и в то же время не решаюсь сделать это при посторонних. Эмоции раздирают на куски, силы высасывают. Чтобы не рухнуть на пол, думаю о Нике. Завтра я её увижу. Отпуск окончен. Для меня, так точно.

— Мел, выйди, — затянувшуюся тишину нарушает зажатый низкий голос.

Оставаясь неподвижным, Итан смотрит на меня из-под сдвинутых бровей. В пальцах тлеет сигарета. Острый взгляд по живому режет. Каждый нерв задевает. Не выдержав зрительного давления, перевожу фокус на его девушку.

— Цветы не забудь, — протягиваю ей букет, когда ровняемся у выхода.

Мелисса растерянно раскрывает рот. Тушуясь, бросает вопросительный взгляд на Итана и снова переводит на меня. Переборов убийственную панику, улыбаюсь.

— Не переживай. Я надолго его не задержу. Переоденься. Думаю, платье Итан заценит. Приятного вечера, Мэл… — язвлю, испытывая душевную боль.

— Цветы не для неё, — неожиданно рявкает Святой. — Они твои. Прекрати строить из себя холодную суку. Этот образ тебе не идёт. За столько лет ты так и не научилась притворяться, — адресуемый мне посыл становится последней каплей.

Освобождаю проход, позволяя мулатке покинуть номер.

— Значит, твоя работа, — подойдя к Итану, впечатываю в него букет. От души. Вынуждая его пошатнуться и перехватить охапку одной рукой. Коробки с девайсами падают под ноги. — Ты хоть понимаешь, что творишь?! Даёшь отчёт своим действиям? Это беспредел! — повышаю тон, переходя на крик. Мне уже всё равно. Меня кроет. — Ты не имеешь права вламываться в мой номер без приглашения! Ты мне никто! Какого черта ты меня преследуешь? Что за гребаные игры, Итан? Ты охренел???

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Не натрахалась? Чтобы кончить, пришла выебать мне мозг? — швырнув цветы на близстоящий диван, Итан тушит окурок. Затем уходит к бару. Достаёт из него непочатую бутылку виски. Открутив крышку, делает несколько жадных глотков из горлышка. — Выпьешь со мной? — протягивает мне спиртное, а я всё ещё стою, ошарашенная его заявлением. Оцениваю происходящее круглыми, как блюдца, глазами.

Каким был сумасшедшим, таким и остался. В глазах всё то же безумие полыхает. Готов свернуть мне шею. Так нельзя! Нельзя ревновать нелюбимую женщину. Это абсурд!

— Не хочешь, как хочешь, — поднеся бутылку ко рту, вливает в себя ещё дозу. — Сядь на диван, Эн. Нам нужно кое-что обсудить.

Итан подходит, чтобы направить меня за плечо к указанному месту, но я вырываюсь, отталкивая его.

— Например, мою интимную жизнь? — вспыляюсь в очередной раз, ощущая, как тело под халатом обдаёт кипятком.

Да как он мог? Как он мог устроить мне что-то подобное?

— Какое тебе дело до того, натрахалась я или нет? Да кто ты такой, чтобы корить меня за то, что я сделала? Это моё личное! Моё и точка! Понял?!!! — криком надрываю живот.

Злюсь и ненавижу его, но в итоге за нас обоих душа всмятку. Разбивается и болит. В груди нещадно ломит, рёбра выкручивает. Он видел. Видел нас с Арсом. Видел и всё это проглотил. Молча вышел из номера, как когда-то я из его квартиры. Сбежала прочь. К морю. Чтобы забыть…

Если бы ему было по хрену, его бы так не трясло. А его трясёт. Адски трясёт. Как и меня. И пьёт он не потому, что хочется виски нажраться. Я бы сама сейчас накатила грамм двести. Пьёт он, чтобы притупить давку гребаных эмоций. Их у него много. Так много. Через край прут. Вибрируют. Все на лице отображены. В каждой вздутой вене танцуют. Он всё также дико ревнует как тогда. Мимика, жесты, тон голоса, презрение в глазах…

Зажав свои чувства в кулак, решаю добиться правды.

— Да, Боже, зачем всё это?

— Ты всё ещё не поняла? — осушив половину бутылки, ставит её на журнальный столик. — Или тебе нравится притворяться дурой? Я же знал. Знал, что ты мне не откроешь. Поэтому решил попасть к тебе в номер любым способом. Но никак не ожидал, что ты… — беря паузу, он морщится, словно от боли. — Блять, Эн, я не ожидал, что ты будешь с ним трахаться. Проклятое дежавю, не правда ли? Мне кажется, я проклят. И всё это будет происходить снова и снова…

Не скрывая презрительной усмешки, Итан начинает двигаться в мою сторону.

— А с кем мне нужно было трахаться? С тобой? — отступаю назад, пока не упираюсь спиной в преграду. — Мы четыре года как не вместе. Или ты забыл? Чего ты от меня ждал? Что я буду соблюдать вечный целибат?

— Не ждал, Эн. В том-то и дело, что не ждал. Но и не хотел видеть, — в несколько шагов он настигает меня. Подойдя впритык, вынуждает вжаться в стену. Затем ставит руки по обе стороны моих плеч, заключая в ловушку.

Глаза в глаза — и нас повторно коротит.

— Какого черта ты бесишься? А как же Мелисса? Вместо секса ты цитировал ей Маяковского с Есениным? «…Ах пора ты моя живая! Голова — голова — минет. Разрывает меня, сжигает, я кончаю… простите мне!!!» — выразительно отчеканив часть стихотворения, упираюсь ладонями в его грудь. Чувствую, как подступают слёзы. Чтобы не разреветься сию же секунду, увожу от Итана взгляд. Дышу отрывисто и часто. Он так близко, что даже через одежду я ощущаю исходящий от него жар.

— Мощные стихи, — выдаёт у виска простуженным голосом.

— Определённо мне что-то напоминают, — добавляю, пересиливая боль голосовых связок. — Ночь. Нервы. Сандру. Тебя. И глупую наивную дурочку с разбитым сердцем за дверью.

— Почему ты не вспоминаешь, что было после? — опустив ладонь на мое горло, проходится большим пальцем по линии подбородка. Это движение настолько чувственное, что я на миг теряю себя, прикрывая глаза.

— Не думаю, что ты играл с ней в крестики-нолики… — сиплю.

— Она обычная шлюха, каких полно… Для меня Мелисса ничего не значит. И я тоже не придерживался принципов целибата. Поэтому я всё ещё здесь, с тобой, пытаюсь поговорить, но ты предпочитаешь оставаться слепой. Эн, посмотри мне в глаза.

— Я бы предпочла оставаться не только слепой, но и глухой в отношении тебя.

«Она обычная шлюха, каких полно…» — прокручиваю в голове сказанное, закипая от ревности. Огонь подходит к груди. Охватывает всю мою сущность. Сводит с ума, лишая контроля над ситуацией.

Неужели мы расстались для того, чтобы он все эти четыре года забывался со шлюхами? Почему нельзя было вспомнить обо мне раньше? Найти и попытаться исправить ошибки?

— Эн! — вновь давит интонациями. — Посмотри мне мне в глаза.

Проглатываю скопившийся в горле комок обиды. Если не вытолкну свою злость наружу, она меня разрушит. Разорвёт изнутри. Выполняя приказ, резко вскидываю на него взгляд.

— У тебя с любовницами никогда не клеилось, да? — выпаливаю, сгребая в кулаки рубашку на его груди. — Неужели так скоро наскучила Мелисса? Уже не хочешь её?

— Я хочу тебя, — прорычав, делает короткую паузу. Дикий взгляд прожигает насквозь. Над заостренными углами стиснутой челюсти танцуют желваки. — Всегда хотел только тебя.

— Зачем тебе ещё одна шлюха? — теряя тормоза, бью по больному. — Ведь ты давно сделал выбор в пользу общественного мнения. Что изменилось сейчас? Самодостаточные повзрослевшие женщины больше не привлекают? От них тебя не вставляет, да? — выплеснув подкатившую к горлу жёлчь, изображаю ядовитую ухмылочку.

В душе всё крошится, осыпается и зудит. Ничего живого не остаётся. Одни руины.

— Не встаёт у тебя на правильных баб? Пресные они, да? Скучные? Со шлюхами куда веселее!

— Заткнись, Эн, — цедит, теряя терпение. — Замолчи и выслушай меня.

Дрогнувшая рука мужчины надавливает на мою гортань, лишает возможности вырываться. Святой нависает надо мной, сосредоточенно распиная на стене обезумевшим взглядом. Одним рывком окунает в прошлое.

Ненавижу! Лучше бы он дальше трахал своих шлюх у себя на родине. Но нет же, встретились здесь! И теперь он хочет протащить мою душу через семь кругов ада, очистить и отправить в рай. Экзорцист проклятый!

— Считаешь, что увидев тебя, я должна забыть всё и запрыгать от радости? — хриплю, вцепляясь пальцами в его запястье. Он послабляет хватку, но руку не спешит убирать. — Я так не могу, Итан. Это уже было. Боль. Много боли. Ничем хорошим не закончилось. Ты меня унизил! Сломал! Растоптал мои чувства! Моё доверие. Я долго и болезненно собирала себя по кусочкам. Взбиралась на обрыв, с которого ты меня столкнул. Попытку изнасилования Иваном ты даже не стал рассматривать. Обвинил во всём меня. Глупая, инфантильная шлюшка сама допрыгалась! Тебе было проще согласиться с этой формулировкой! Девочка, которую ты лишил девственности, спустя сутки бросилась во все тяжкие! Конечно же мне было мало тебя! Я жаждала закидываться колёсами и трахаться со всеми подряд! Отпусти! Отпусти меня! Слышишь? Отпусти! — дёргаюсь изо всех сил, царапая до крови его руку, пытаюсь вырваться. Добиваюсь того, что он сгребает меня в охапку и втискивает в себя. Словно оттиск пытается сделать. Оставить себе на память отпечаток моего тела.

Соединяемся как два подходящих пазла, прикипаем, и от этого ещё больнее становится. Никакого зазора между нами. Кожа к коже, плевать, что разделяет одежда. Я чувствую его каждой клеточкой своего тела и ещё больше злюсь. На себя. За то, что проявляю слабость.

Слёзы, как и обычно, выступают не вовремя. Чтобы не разреветься при нём, продолжаю вырываться. Не знаю, как дать ему прочувствовать хотя бы часть той агонии, в которой я умирала по нему день за днём.

Когда Нику рожала, молилась, чтобы он снова оказался рядом. Увидел свою дочь. Прижал к сердцу, как это делаю я. Но месяцы тянулись один за другим, а он не появлялся. Не звонил. Не искал. Не интересовался. В итоге я нашла в себе силы начать новую жизнь. Закрыла все чувства на замок. Спрятала в самом тёмном уголке души. Никому не позволяла их ворошить. Наша дочь исцелила меня, заполнила собой все надломы и бреши.

Мне кажется, я без толку кричу. Выдираюсь. Бьюсь, как рыба в сетях. Руки бесполезно мечутся по напряжённому телу. Скребутся по его бокам, плечам, по твёрдой спине…

Всё моё нутро протестует. Я давно не ощущала себя настолько растерянной. Не испытывала столь сильных и противоречивых чувств.

— Хватит! Дай мне уйти! Ничего у нас не выйдет, Итан! Я давно не твоя! — рычу, прижатая щекой к его груди. Оба сердца работают на износ. Его так громко долбится о рёбра. Словно пытается достучаться до моего разума.

Гремит. Гремит. Гремит.

От шума летящей крови по венам схожу с ума.

— Уймись, Эн! — рявкает так, что вздрагиваю. Он вынужденно отстраняется от меня на расстояние вытянутой руки. Но не отпускает, всё ещё держит за плечи. Ловит мой взгляд и будто магнитом притягивает всё моё внимание к себе. — Тогда я безумно ревновал. Это чувство затмило мне разум. Нужно было сохранять холодный рассудок, но после исчезновения Лисы и новости о гибели отца у меня отказали тормоза! Я и сейчас готов ломать и крушить всё вокруг. Ты бы знала, чего мне стоило выйти из номера и не свернуть шею твоему Арсу! — заявляет на полном серьезе, стискивая в порыве пальцы. — Прости, но ты выдавала сюрприз за сюрпризом. Я не мог слепо верить твоим словам. Хотел, но что-то внутри сломалось. Всё шло одно к одному, образуя сомнительную картину. Я привык доверять фактам. Мне нужны были доказательства.

— И ты, наверное, их нашёл? Да? — ехидно восклицаю. — Сопоставил гребаные факты и? Решил меня оправдать, отмыть от грязи, а затем себе вернуть? Не поздновато ли для такого решения? Думаю, что «да»! — ставлю точку. Итан стремительно пытается прижать меня обратно к себе, но я чудом выворачиваюсь из его хватки. Пытаюсь сбежать. Только не тут-то было. Он настигает меня в двух метрах от двери, хватает за локоть. Рывком разворачивает к себе лицом. Я снова врезаюсь носом ему в грудь. На адреналине, сжав кулаки, принимаюсь колошматить по чём попало.

— Четыре года прошло!!! Четыре, мать твою, года!!! — заявляю криком. — Ты в прошлом! В прошлом, Итан! Я тебя ненавижу! Ненавижу тебя! Что не ясно? Какого черта ты от меня хочешь? Что тебе до меня спустя столько лет? Оставь меня в покое!!!

— Не могу, — хватает за плечи. Его пальцы настолько больно впиваются в мышцы, что я вскрикиваю. Глаза наливаются жгучей влагой.

— Почему?!!

— Потому что я люблю тебя, Эн!!! — признание, как пуля, прошивает висок. При этом он встряхивает меня так сильно, что зубы клацают. Смотрим друг другу в глаза. Прожигаем ненавистью. Я всё ещё пребываю в дичайшем шоке. Не дышу. Пытаюсь осмыслить слетевшие на эмоциях слова. — С тех пор, как ты исчезла… — притягивает меня к груди. — Люблю ровно столько же, сколько ненавижу… — отрывисто выдыхает в макушку.

— Неправда… — лепечу, не веря услышанному. Щёки прочерчивают дорожки слёз. Он не может меня любить. А после того, что видел, тем более… — Ты лжёшь. Тебе понадобилось четыре года, чтобы это понять? — из моего горла вырывается простуженный хрип.

— Эн…

— И что мне делать с твоей любовью? — поднимаю на него блуждающий, затравленный взгляд. — Я замуж выхожу…

— Ника моя дочь? — неотрывно глядя в глаза, задаёт очередной убийственный вопрос. К горлу тут же подступает паника. Охваченная чувством неизбежной беды, начинаю отрицательно мотать головой и вырываться.

— Эн? — не сводя с меня хмурого взгляда, стискивает руки сильнее. — Кто её отец?

— Пошёл ты к черту… — всё, что выходит выдавить из груди за секунду до того, как пространство разрезает повелительный голос Арса:

— Убери от неё руки!

Моя, и без того, небольшая вселенная сжимается до невероятно маленькой точки и оглушительно взрывается. Несколько секунд нахожусь в ступоре. Пытаюсь собрать мысли в кучу и вернуться в собственное тело, из которого меня выбросило взрывной волной.

Минута… Две… Три… Четыре…

Затянувшийся в голове шум, наконец, начинает преобразовываться в слова.

— Ты оглох, что ли? Руки от неё убрал!!! — голос Арсения по-прежнему ревёт от ярости на том же расстоянии, что и прежде. Молю Бога, чтобы ближе не подходил. Не провоцировал драку.

Судя по тому, как Святой грубо и собственнически вдавливает в меня пальцы, явно не собирается отпускать. В любой момент ответит Тарасову, если тот прыгнет первым.

От этой мысли тело снова начинает лихорадить. По позвоночнику проносится крупная дрожь. Спина, шея, грудь, ладони, лицо — вся кожа покрывается испариной.

Мазнув по Арсению равнодушно-ленивым взглядом, Итан продолжает делать вид, что моего жениха здесь нет.

Черт возьми! Что же ты за человек такой? Всегда прогибал правила под свои желания. Всегда!!!

И сейчас всё делаешь по-своему. Всё портишь. Давишь, как навалившаяся бетонная стена. Страшно задохнуться и рассыпаться на атомы. Не выжить.

Я хочу убраться из этого номера. Исчезнуть из этой душной страны. Выдохнуть и снова вдохнуть свободу. Вернуться к дочке. Попытаться осмыслить на свежую голову всё, что здесь произошло.

— Арс, собирай чемоданы. Мы летим домой, — стрельнув в Итана колючим взглядом, прилагаю максимум усилий, чтобы разлепиться. Не представляю, что будет, если я выберу его сторону.

С чего мы начнём? С воспоминаний о прошлом и бесконечных упрёков? С секса, который так же быстро может наскучить, как и сложные, неопределённые отношения?

Итан, кроме себя, никого никогда не любил. Мириться ради дочери? Ника не станет счастливее от того, что я буду страдать, защищая свои права и точку зрения.

Это его «люблю» как ушат холодной воды! Ну не могу я так сразу взять и сигануть в омут с головой!

Четыре года назад я без оглядки это сделала. Бросилась ему на шею влюблённой юной дурочкой. В итоге за безрассудство поплатилась своим разбитым сердцем. В одиночку растила дочь!

В чём я видела тогда романтику? В беспрерывных поцелуях с мужчиной намного старше меня? В развлечениях с ним? В прогулках под луной? В сексе?

У нас не было общих тем для разговоров. Или, может быть, романтика заключалась в разодранной в клочья душе?

Сколько раз тётя Катя пыталась меня предупредить? Вправить мне мозг? Оградить! Разве это было возможным?

— Отпусти меня, Итан, — судорожно цежу теперь уже на португальском. Внутри всё кипит и сводит болезненными спазмами. Если сейчас не сбегу и не остыну, то точно умру, занимаясь руминацией [1]. — Нам больше нечего обсуждать. Я всё равно выберу его, — выражаю то, в чём уже не уверена. По большей части для того, чтобы задеть моего персонального мучителя. Думаю, скандала с Арсом мне не избежать. Чем он для нас обоих выльется, только Богу известно. Честно говоря, мне уже плевать…

— Я в этом не уверен, Эн, — пытаясь сохранять гребаное спокойствие, Святой разжимает руки. Лишаясь опоры, едва не теряю равновесие. В душе обрывается последняя ниточка, что связывала нас до этой секунды. — Всегда есть о чём поговорить. Если уйдёшь с ним, я бежать за тобой не стану. Думаю, что причина очевидна. Если же останешься со мной, сделаю всё, чтобы ты забыла о прошлом и наслаждалась жизнью. Решай сама. Только ты вправе вершить свою судьбу. Мою я как-нибудь сам…

Одарив меня фирменным хмурым взглядом, Итан отворачивается и уходит к бару.

— Какого дьявола ты здесь делаешь? — кипит Тарасов, подходя и хватая меня за локоть. — Крики слышны за километр. Он тебя обидел?

— Нет, — выпаливаю, улавливая в воздухе сигаретный дым.

— Тогда объяснишь, что за странное общение на двух языках? Кто он? Что за сюрпризы перед свадьбой? Как мне вообще это понимать? — цедит Тарасов и оценивающе сверлит нас по очереди глазами. — Какого черта здесь происходит? Чем ты занималась целый день?

— Понимай как хочешь. Если я скажу, что провела целый день в СПА с его любовницей, ты мне поверишь? Это мой бывший… знакомый, — добавляю после короткой паузы, буквально силой выводя Арса из номера. От греха подальше. — Мы с ним случайно встретились. Остальные вопросы задашь в самолёте. Собирайся, мы улетаем домой.

— Я прилетел отдыхать! Что за… блять, Аня! — рявкает, толкая нашу дверь, как только отщёлкивает замок.

— Ну тогда отдыхайте вместе, а я наотдыхалась! — отбиваю я, влетая внутрь. — С меня, пожалуй, хватит!

———

[1] Руминация в психологии — это когнитивно-эмоциональный процесс, который связан с тенденцией снова и снова думать о негативном опыте или снова и снова вспоминать прошлые события, вызывающие негативные эмоции.