Грешники. Внебрачная дочь (СИ)

Глава 36. Незакрытые гештальты

Анна

— Итан… — осторожно толкаю в грудь, когда очередной счастливый визг Ники отрезвляет меня.

Поцарапанные щетиной губы саднят. В лёгких не хватает воздуха.

Синхронно издаём разочарованные вздохи, потому что отрываться друг от друга слишком мучительно, когда каждый из нас горел этим моментом долгих четыре года. Мечтал об этом каждый божий день.

— Прости, мы оба этого ждали. Подождём ещё чуть-чуть. Ради нашей малышки.

Кивнув, Святой нехотя выпускает меня из рук. Развернувшись, падает спиной на шкаф.

Вместе переводим дыхание.

— Знаешь, мы с тобой слишком похожи, Царевна, — хрипит он, не в состоянии унять возбуждение. — Есть у нас много общего. Я такой же неисправимый собственник, каким был раньше.

Встречаемся взглядами. Его глаза транслируют калейдоскоп эмоций. Как самых ярких и позитивных, так и достаточно опасных…

Узнаю в нём бывшего копа.

— Я тоже, знаешь ли, очень-преочень ревнивый босс, — сделав выразительную паузу, Итан склоняет голову набок, подозрительно щурится, пока я привожу себя в порядок.

Шестое чувство подсказывает мне, что мой будущий муж включил ревнивца без намёка на шутку. В чём спустя секунду я убеждаюсь.

— Замечу поползновения навязчивых членистоногих особей в сторону моей женщины, мгновенно порву на британский флаг.

Ну вот. Началось. Он действительно на такое способен. Я-то знаю. Помню, как Святой вырубил «соперника» одним ударом. Тот даже не успел натянуть на задницу штаны. Но больше я не намерена давать ему поводов для этого разрушительного чувства. Ни капельки к этому не стремлюсь!

— Если я скажу, что усвоила важный жизненный урок из прошлого? И больше никогда не стану провоцировать любимого мужчину на ревность — вопрос будет закрыт?

Между нами повисает томительная пауза. Я почему-то теряюсь. Покрываюсь краской стыда, вспоминая, сколько косяков было допущено мною по глупости.

Сначала он спас меня от сексуального насилия в аэропорту, вырвав из лап озабоченных таможенников. Затем я вляпалась в прискорбный инцидент с Иваном, который едва не оборвал наши с Итаном жизни. Вишенкой на торте стал момент пришествия Святого в наш с Арсом номер для новобрачных. И всё бы ничего, если бы мы с Тарасовым тогда не трахались…

Воспоминания — они же такие… Из памяти мгновенно не вычёркиваются, как не крути…

— Я буду безумно счастлив, — расслабившись, он выдыхает. Я даже замечаю, как меняют оттенок его глаза. Они реально проясняются, как небо после грозы.

Застегнув последнюю пуговичку на блузке, подхожу к ревнивцу впритык. Поправляю на его груди рубашку и чмокаю его в губы.

— Ты мой самый любимый босс, — робко выдаю, намереваясь сменить тему. — И мне никогда не нужен был другой мужчина, кроме тебя. Ошибки, которые мы допускали, рождались на почве отчаяния. Теперь всё встанет на свои места.

— Я знаю, Энни… — руки Святого оплетают мою талию. — Когда будешь готова приступить к своим обязанностям, только скажи.

— Я уже готова, — улыбаюсь ему. Кончики наших носов соприкасаются и нежно трутся друг о друга. Так приятно, что я невольно прикрываю глаза. Сладостное ощущение разливается теплом по телу. Наполняет меня безмятежным счастьем.

— А как же адаптационный период? — шепчет Итан.

— Я справлюсь. Не волнуйся за меня.

— Даю тебе пару месяцев обустроить наш дом и пристроить Нику в надёжные руки бабушек.

— Может, лучше в детский сад? — мурлычу я, неохотно выныривая из транса. — Там дисциплина и новые друзья…

— Как скажешь, любимая. Идём? Посмотрим, от чего наша дочь фонтанирует радостью.

Держась за руки, мы с Итаном подкрадываемся к детской. Застываем у распахнутой двери.

— Божжжеее… — шепчу я, поражаясь увиденному. — Бабушка Мо постаралась на славу. Здесь нечего менять. Ты только посмотри на свою дочь. Она совершенно счастлива. Уже и забыла о нас.

Охваченная восторгом, я рассматриваю интерьер зонированной просторной комнаты. Всё оформлено в нежно-мятных тонах. Начиная с окраски стен и заканчивая ковриками, сверхфункциональной мебелью, шторами, постельным бельём и прочими дизайнерскими штуками, которые делают детскую уютной и неповторимой.

Огромное количество свободного пространства позволяет Нике активничать. Она забирается по ступенькам на второй этаж. В уютную мини-игровую под крышей, расположенную над спальной зоной и огороженную декоративными стенами с прутьями на которых, как на счетах, нанизаны разноцветные бусины.

Дочка визжит от радости, падая на мягкие подушки для отдыха. Рассматривает новые плюшевые игрушки. Затем, схватив за лапу большущего медведя, спускается с ним в мини-спальню. Она напоминает небольшой уютный люкс с очень удобной кроватью с бархатным изголовьем. Дополненную двумя стенами и двумя проёмами, завешенными прозрачным тюлем, напоминающим балдахин.

Напрыгавшись вдоволь с новым плюшевым другом, Буся продолжает исследовать свою территорию. Радости полные штаны. Смешная. С круглыми, как блюдца, глазами усаживает мишку за стол чаепития. Что-то смешно лепечет, понарошку заваривая в новой посуде чай.

Бабушка Мо сидит на мягком диванчике напротив. Гладит котёнка. Заметив нас с Итаном в дверях, одаривает широкой улыбкой.

— Пойдём со мной, — поддавшись внезапному порыву, Святой уводит меня к лестнице.

— Куда? А Буся?

— С ней всё будет хорошо. Ей сейчас точно не до нас. Наша дочь в надёжных руках.

— Итан! — шиплю, в замешательстве оглядываясь на детскую. — Дай мне хотя бы переодеться.

— Пять минут тебе хватит? — подхватывая по дороге чемодан, заводит обратно в спальню. — Поторопись Энни. Я буду ждать внизу.

Итан

Захожу на кухню. Здесь всё готово для нашего приезда. В холодильнике охлажденные напитки, холодные закуски, салаты, десерт. На плите суп, гарнир, в духовке, обрастая аппетитной золотистой корочкой, томится индейка. Пахнет вкусно. Рот наполняется слюной. Мама наготовила столько всего, что можно устроить приличную тусовку как минимум на двадцать человек.

Открыв колу, делаю несколько глотков. Затем съедаю парочку ломтиков вяленой ветчины и кусочек любимого сыра на тосте из кукурузного хлеба. Запиваю бодрящим напитком. Голод отпускает.

Нужно предупредить маму, что мы с Энни отъедем ненадолго. Хочу сделать ей сюрприз. Для начала подарить цветы и заказать у знакомого ювелира кольцо для нашей помолвки. Такое, чтобы сразу сказала мне «ДА!».

— Слушаю, сынок, — мама сразу же отвечает на мой звонок и следом смеётся, о чём-то мило беседуя с Никой.

— Нас с Анной часика два не будет. Вернёмся к ужину. Если Ника начнёт хныкать, набери меня.

— Итан, захвати с собой что-нибудь перекусить. Вы же оба голодные. За дочку не беспокойтесь. Она ещё долго будет занята изучением подарков. Мы с ней нашли общий язык и подружились. Я обязательно её накормлю.

— Спасибо, мам.

— Не за что, любимый. До скорого.

— Я ещё никогда так быстро не собиралась на свидание, — в спину долетает голос запыхавшейся Царевны, как только я прерываю разговор.

Оборачиваюсь, словно по указке, и устремляю на Энни взгляд. Застываю, изучая её.

Выглядит дерзко. По босячьи. Словно она всё ещё девочка и ей шестнадцать! На ней чёрная с длинными рукавами водолазка, не скрывающая ни плоского голого живота, ни торса, одну только грудь. В меру выпирающие нижние ребра и миниатюрная талия притягивают взгляд. А также камушек в пупке. И соблазнительные участки кожи в рваных над коленями джинсах с высокой посадкой.

Щёки алые. Глаза горят. Губы так и манят, чтобы их поцеловали…

Так! Стоп, блять! Откуда у неё камушек в пупке? Он смотрится слишком охуительно. От этой картины в штанах дёргается член.

Нельзя быть настолько сексуальной и сводить меня с ума! Это нужно запретить законом. Прямо сейчас!

— Нравится? — уловив выражение моего лица, Анна начинает тушеваться. — Если нет, то я могу…

— Хм… Не стоит… — одобрительно киваю, хотя в другой раз я бы без раздумий заставил её переодеться. Ещё бы и по заднице шлёпнул, чтобы вприпрыжку бежала обратно в спальню. Но ведь это же свидание. Верно? Причём со мной. И вырядилась детка лично для меня.

Выдыхаю…

— Всё-таки мы были с тобой идеальной парой — шальная девственница и до жути ревнивый коп, — хмыкаю я, делая ещё один освежающий глоток колы.

— Были? А сейчас? — Энни растеряно округляет свои волшебные глазища, в которых мгновенно врубается притяжение. Такой силы, что я не могу устоять на месте.

Ставлю бутылку на столешницу. Подхожу к ней.

— Сейчас наш тандем ещё идеальнее, малыш… Шальная сексуальная мамочка и жадный до секса правовед, специализирующийся на скандальных делах… — утверждаю севшим голосом, очерчивая костяшками пальцев пупок с поблескивающим камушком. Анна судорожно втягивает живот. Мой пах наполняется тяжестью.

Вскинув глаза к её глазам, отмечаю подернутый дымкой, нежный взгляд, сбивчивое дыхание и дрожь.

Много дрожи.

В каждой клеточке её соблазнительного тела тремор.

Её буквально потряхивает от нашей близости. От того, как мои пальцы невесомо исследуют её тело. И так происходит каждый раз.

Мать вашу! Как же она хороша. Свежая. Юная, не смотря на наличие нашего общего ребёнка.

Отступаю, чтобы в очередной раз не поддаться слишком сильному искушению. Не затащить её в кладовую. Или в ближайшую ванную на первом этаже.

— Давно ты пришел к такому выводу? — Эн идёт за мной к столу.

— К какому? К первому или второму? — интересуюсь, протягивая ей кусочек ветчины.

— Давай начнём с первого, — сняв губами с моих пальцев вяленое лакомство, Эн принимается с аппетитом есть.

— С тех пор, как увидел тебя в аэропорту. В комнате для допросов. Беззащитную, напуганную до стука зубов, девчонку, — признаюсь не ей. Самому себе. В том, что долгое время упёрто отрицал. — Когда ты бросилась мне на шею и искренне прошептала: «Ты мой герой»…

— Не ври, — Эн вдруг заходится звонким смехом. — Ты ненавидел меня всем сердцем. До зубовного скрежета! Особенно после того, как я сбежала от тебя с твоим табельным оружием и едва не подстрелила нас обоих.

— Это потому, что я сильно тебя хотел. Ты была для меня запретной девочкой. Безбашенной целкой-дьяволицей. Руки чесались тебя придушить. Ешь.

Пододвигаю к ней тарелку с нарезками. Наливаю для неё бокал красного вина.

— И ты решил остудить нас обоих в ледяной воде?

— Да.

Энни делает глоток, сексуально облизывая губы. Я вспоминаю наш первый секс и меня накрывает очередной волной жара. Член простреливает болью, как тогда, когда входил в неё, тесную до невозможности и горячую. Всё тело гудело от адского напряжения, когда целку рвал. Она была настолько хрупкой и неопытной девчонкой, что я боялся причинить ей вред.

— А когда получил то, что хотел?

— Понял, что ты моя погибель.