Грешники. Внебрачная дочь (СИ)

Глава 7. Допрос

Итан

Из номера выхожу сам не свой. Будто контуженый. Каждая клетка в теле пульсирует адским напряжением. Горит огнём. Сердце работает на износ. Грудь распирает от восторга и дикой ярости одновременно. Всё ещё не верится, что судьба взяла и столкнула нас лбами именно сейчас, когда Анна решилась на замужество.

Блять… Не то, чтобы я не желал ей счастья. Не думал об этом. Думал и не раз. Я же для этого её отпустил. Рассчитывал, что когда-нибудь девочка устроит личную жизнь и будет счастлива с другим. Без меня. Но сегодня увидел её, обнял, вдохнул знакомый аромат, и земля качнулась под ногами. Весь мой никчёмный мир рухнул в одночасье.

Теперь я, как одержимый, хочу её себе.

Хочу настолько сильно, что готов на любое безумство, лишь бы вернуть в свой дом на правах любимой женщины.

Треш какой-то. Знаю. Думаю о ней, о чужом мужике в её постели, о том, как он её трахает, и нутро безжалостно кромсает ядовитой ревностью. Кишки сворачивает в узел. Кислотой заливает. Выжигает мясо до костей. В груди уже не ноет. Там, мать его, болит покруче адского перелома.

Увидел её и будто на скорости врезался в острую скалу. Привычное спокойствие вдребезги. Душа к небу…

Первую минуту думал, что спятил. Сначала глазам не поверил, а когда поймал в объятия бледную в узком свадебном платье, будь оно неладно, едва не сдох от захлестнувших эмоций.

Вспомнил всё до мельчайших деталей. Наш секс, поцелуи, её улыбку и звонкий заразительный смех. Адреналин тотчас рванул по венам. Ударил в голову безумным кайфом. Вытеснил реальность на второй план.

Как же я по ней тосковал…

Стоило сомкнуть на девочке объятия, втянуть запах мягких волос, и все мои гребаные установки по поводу неё рухнули как башни близнецы.

Не помню, как находясь рядом с ней, держал себя в руках. Как не набросился на неё. Не впился в чувственные губы, в которых отчаянно нуждался, словно в глотке свежего воздуха. Не взял стройное, сексуальное тело. Анна изменилась. Стала намного женственнее и притягательнее. Грудь, бёдра, попа, всё до одури прекрасно. Чистый запретный плод.

Всё, что я подавлял в себе на протяжении долгих лет, вырвалось наружу настоящим тайфуном. Напрочь снесло барьеры. Уничтожило неверные суждения. Обнулило сознание, пощадив лишь голые чувства.

Горю в аду и буду гореть, пока Царевна меня не простит.

Я часто задавался вопросом: если бы в тот чертов день Мэт не накрутила меня до предела, смог бы я Анну оттолкнуть? Девочка ушла, вырвав из меня часть души. Сорвалась под ливень, а я, как дебил, стоял и смотрел ей вслед, пока она не скрылась из виду. Затмение развеялось позже, когда узнал, что Аня уехала к себе на родину.

Рука автоматически тянется к мобильному. Вхожу в свой номер. Набирая Кэтрин, в памяти прокручиваю обрывки её вчерашнего разговора с Эн. Многое непонятно. Я бы сказал — ни хрена непонятно! Особенно прозвучавшая просьба Царевны. Кто такая Доминика? Почему Анна не хочет вспоминать при ней её отца? О каком отце и прошлом шла речь? Неужели за последние годы ей попадались одни дебилы? Что именно она не может простить? Кому? Есть ли у неё младшая сестрёнка? Родная, двоюродная. Неважно.

— Алло? Здравствуйте, я вас слушаю, — длинные гудки прерывает ровный голос Катарины.

Чуточку медлю, определяясь с языком. Решаю начать на русском.

— Я вас слушаю. Говорите. Кто это? Алло!

— Здравствуй, Кэт. Судя по всему, мудак-царевич, — отвечаю я.

После её протяжного «эмммм…» в трубке воцаряется молчание. Даю ей пару секунд отойти от шока. — Неужели не рада? Думал, ты меня не вспомнишь. Мама Моника передавала тебе пламенный привет. Не хочешь к нам, в Португалию? Думаю, в ближайшее время повод обязательно найдётся.

— Итан? — сглатывает и снова на какое-то время умолкает. В трубке, на заднем фоне раздаётся детский крик: «Какой Итан? Тот, который царевич?» Кэт шикает, затем начинает резко и сбивчиво тараторить: — Подожди минуту. Я тут за соседским ребёнком присматриваю. Сейчас выйду на кухню. Стоп. Откуда ты знаешь русский?

— Неважно. Лучше скажи мне, какого хрена твоя племянница в свадебном платье расхаживает по гостиничному номеру?

Дурацкий вопрос. Не спорю. Но на нервах, да ещё и в дичайшем отчаянии и не такое воспроизведешь.

Во мне сейчас вместо крови разномастные демоны беснуются. Душу на части разрывают. По венам потоками огненную лаву перекачивают. Всё внутри кипит и бурлит, как в адском котле. В голове полнейшая перестройка мыслей и осознание необходимости быть с ней рядом. Эмоции разрывают. Их столько, что можно захлебнуться и сходу подохнуть.

Вернуть её жажду. Только как вернёшь, когда Царевна мириться не настроена. Платье купила. К свадьбе готовится. А чувства ко мне, похоже, те же испытывает. Горячие. Искренние. Слишком трепетные. Только прячет их глубоко. Упорно сопротивляется. Любит она, нутром чую. Боится крутых перемен. Обожглась, поэтому предпочла зарыться поглубже в раковину. Там ей уютно. Там, блять, какой-то Арс! Подвинуть бы его не мешало. И чем быстрее, тем лучше.

— Здрасьте, приехали, Итан! — после короткой заминки голосок Кэтрин выдёргивает меня из дум. — Ты где её увидел, антихрист? И почему вдруг вспомнил о ней? Четыре года девочка тебя не интересовала. Что за претензии?

— Представляешь, на Тенерифе увидел, — развожу руками на эмоциях. — В соседнем номере дефилировала. Такая нарядная, мать вашу! Вся в белом! Увидел и охренел!

Снова короткая заминка. Осмыслив мои слова, Кэт язвительно выпаливает:

— А что ты хотел, чтобы она в траурном убранстве или в апостольнику расхаживала? Замуж наша Аня выходит. Не за тебя. Так что остынь, царевич заморский, и оставь нашу девочку в покое. Свой выбор ты уже сделал. Много-много лет назад! — ядовито подчёркивает зараза.

Не возмущаюсь. Заслужил. Кэт умеет немилосердно песочить, к чему я давно привык. Немало от неё прилетало. Что тогда, что сейчас. Любит она Аню, но что-то темнит. Темнит и недоговаривает, как пить дать!

— У них всё серьёзно? — интересуюсь, заглядывая в ванную. Мелисса всё ещё наносит макияж. Нахмурившись, жестом показываю, чтобы ускорилась.

— А ты проверь, тогда и узнаешь, — произносит заговорщицким тоном, тем самым ввергая меня в короткий ступор.

Что значит «проверь»? Вот хрен их поймёшь, этих женщин! То отчитывают и орут, то на грех подстрекают. И всё им не так и не то!

— Каким образом я должен проверить? Свечку подержать, что ли? Я не священник. Исповедь никто мне не заказывал. Эн настроена на брак!

— Ну не мне же тебя учить, Святой… — повисает пауза. Хочется сплюнуть и выдавить сквозь зубы пару матерных.

— Когда у них свадьба?

— Через неделю. Даже чуть меньше. Боже, зачем я тебе об этом говорю? Она меня убьёт! Зачем я вообще с тобой разговариваю?

— Потому что я — твой бывший босс!

— Пф! Вот именно, что бывший. Ты же у неё сердечко вырвал без анестезии! Наживо, мать твою! А сейчас пытаешься снова расковырять, что ещё не зарубцевалось. Зачем? Какого черта ты от неё хочешь?!

— Затем, что свадьбы не будет, Кэт! Я её верну. Причём, любой ценой! Кстати, платье уже безнадёжно испорчено. Я его порвал. Не то, чтобы специально. В общем, так уж вышло. Видимо, это знак судьбы.

— Как это порвал? Какой, к черту, знак судьбы? Она показывала нам платье несколько минут назад! Это ты к ней заявился? Поэтому связь оборвалась? Ты её обидел?

— Я что, изверг, что ли? Я спасал её от удушья! И да, платье мне не понравилось, поэтому порвал.

— Ну вашу ж мать! Прям два сапога пара…

— Вы издеваетесь? С кем вы меня постоянно сравниваете? Кто такая Никушка? О какой Доминике вчера шла речь?

— Что? Эээммм… Итан? Алло? Алло! Я тебя не слышу! Итан? Связь пропадает. От черт! Алло? Алло! Ты меня слышишь?

Связь резко прерывается. Нужно быть идиотом, чтобы не понять — Кэтрин тупо слилась.

— Вот дерьмо! — прорычав, вырубаю мобильный. — Что ещё за тайны мадридского двора?