Хакер Астарты

18

Помогая отцу на садовом участке, я часто видел Ивана Ивановича и без особых усилий здоровался с ним, перебрасывался по-соседски нейтральными фразами и сдержанно улыбался, когда Иван Иванович шутил.

Тот продолжал, не торопясь, строить свой домик, стилизованный под древнерусский теремок. В отличие от папы, всегда подгоняющего время и опаздывающего к срокам, которые сам себе назначил, Иван Иванович с работой не торопился. Немного постучав топором или помахав лопатой, неожиданно исчезал — только что был и вот его нет — и появлялся нескоро с кульком земляники, ведерком грибов или газетным треугольным пакетом, полным щавеля, лекарственной ромашки, подмаренника или пустырника. В солнечные дни лениво лежал на траве, вытянув ноги и покусывая стебелек вездесущей кислицы. Тем временем у соседей, которым он накануне сложил очажок, вскипала в выварке вода, его звали на пельмени или борщ. Появлялась бутылка водки или бутыль мутного самогона, и Иван Иванович, привычно принимая благодарность, так же привычно показывал безымянным пальцем, докуда ему налить, — очень низко показывал, на полтора-два пальца, а после второго или третьего стакана отказывался совсем — как раз тогда, когда за столом уже начиналось настоящее веселье, а благодарность к нему взмывала до высот закадычности. Он не боялся обидеть отказом, и не обижались, но по большому счету вместо закадычной дружбы возникали неловкость и уважительная враждебность. Друзей у него не было.

Кроме, может быть, папы. Но уж очень они были разные. С детства мечтая быть таким немногословным и естественно мастеровитым (мужику мастеровитость естественна), как Иван Иванович, я стыдился отцовской суетливости. Мне казалось, Иван Иванович втайне над ним посмеивается.

В самом деле, Иван Иванович всегда посмеивался в усы — над пьющими из лужи воробьями, вороватой кошкой, собаками, соседями и соседками, по любому поводу, просто такой был взгляд. Как-то, сидя на камне, он посмеивался над мокрой рубашкой на веревке. Трепыхаясь на ветру, рубашка рукавом иногда дотягивалась до столба, а иногда не дотягивалась, и тогда Иван Иванович усмехался.

Он был наблюдателен по-детски, не по делу — замечал гриб под мусором, ягоду под гнилым бревном, белую голубку среди сизарей в небе, пуговицу на блузке соседки, не соответствующую другим в ряду, — вещи, не имеющие значения. И так же по-детски при этой наблюдательности оставался невнимательным, тут же терял интерес к находке и отвлекался другим.