Ташкент-Москва книга третья Халхин-Гол до и после, часть вторая

Глава 3. Будни.

- Здравия желаю, товарищ подполковник. Разрешите присутствовать, полковник Левицкий.

Фарид Алимжанович, аж вздрогнул от неожиданности. Давно к нему так не обращались, а тут Владимир Иванович решил приколоться.

- Фу, испугал, Владимир Иванович. Здравствуй, дорогой друг, что встал? Боишься заблудиться, что ли? Это же давно твой дом. Каким ветром, есть проблемы?

- Спасибо, здоровье в норме, проблем нет, но есть кусок свободного времени и несколько вопросов, которые не знаю, кому задать.

Друзья подошли почти вплотную друг к другу, пожали руки, похлопали по спинам друг другу, потом уселись за стол Ахмерова и замолчали, закурив сигареты.

Прошли три минуты молчания, друзья рассматривали лица друг друга, ища следы изменений за чуть больше недели, прошедшие с момента предыдущей встречи.

Но, ничего, вроде всё в норме.

-Ты знаешь, я ведь в противоречивых чувствах от «подарка», который ты мне сделал. Я имею в виду, инженера Нехорошева, свалившегося тебе под колёса. Такой трудный партнёр давненько мне не попадался. Но голова работает, руки золотые, а ещё он, оказывается универсальный специалист. Помнишь, я ему кровать подогнал от Вольфа Иосифовича. Так как жена его в интересном положении, он категорически не позволил себе спать с ней в одной кровати. После первой ночи проведённой на полу, он прошёлся по цехам, нашёл модельный и деревообрабатывающий цех и посмотрел на отходы, которые там сжигают. По своей интеллигентской привычке, очень вежливо попросил немного отходов у работников. Те, сначала, не поняли, хотели даже поколотить, а потом, разобравшись, что всё останется внутри предприятия, разрешили брать сколько хочешь. Даже инструментом поделились на время. Так он без единого гвоздя, соединяя всё в шип или «ласточкин хвост» соорудил себе шикарное ложе. Приклеил всё как надо, подождал, пока подсохнет и принёс при помощи рабочих к себе в комнату. Это, конечно не Людовик XV, но впечатляет. Так работяги с него попросили эскизы с кровати снять. Он их им и сделал довольно быстро. А какую вешалку он ещё сделал. Теперь Вольф Иосифович хочет из отходов наладить выпуск этих изделий, как «ширпотреб» для завода. Слух дошёл до какого-то работника кооперации, так они купили у него эти эскизы за деньги, что бы местные артели делали. Я, конечно, порадовался такому дарованию, что попало ко мне в руки. Начал его загружать по своим делам. Ты, ведь, знаешь, сейчас я пытаюсь сделать станок, вернее приспособу к токарному станку, для того чтобы проводить сварку трением различных металлов и сплавов друг с другом. В славные восьмидесятые у нас на Агрегатном заводе был заказ от «Агропромремонта» на разработку такой приспособы. Очень хорошая вещь, между прочим. Вал можно было делать из любой «репы», а нужные для посадок подшипников, шестерён или звёздочек места делать из хороших кусков и сваривать друг с другом в любом сочетании методом трения. Или для какого-нибудь режущего инструмента.

- Помню, я говорил тебе, ещё, что видел научно-популярный фильм про это. Продолжай, пожалуйста. – Вспомнил Ахмеров разговоры с другом.

- Так вот, мы с Нехорошевом сделали такой станок. Но его постоянно мучает какая- то проблема. Я спросил у него, в чём дело. Так он ошарашил меня вопросом – откуда Ахмеров знает про хлопкоуборочные аппараты, они их даже начальству не показывали, и что это за намёки про деревянные шпиндели. Никто ведь, даже не знал, что мы рабочие органы аппаратов шпинделями назвали. Этого нет даже в заявке на авторское, которое они с Розенблюмом готовили. И ещё, супруга Владимира Дмитриевича, Александра Ивановна, срочно требует, чтобы её тоже устроили на работу.

- Переплётчицей?

- Переплётчиком, по другому она называться не хочет. Помнишь, ты рассказывал про молоточек с вмятиной или выщербиной, который Жорка тебе показывал? Рабочий инструмент его мамы. И ямка эта след её пальцев. Не хочет мать ещё не появившегося Георгия Владимировича быть тунеядкой, как она говорит. Сейчас она, по моему, ждёт старшую сестру Жорки.

- Да, вроде Георгий Владимирович даже знакомил меня с ней. Не помню. Он сам уже послевоенный. Или последних лет войны.

- Не важно. Что мне рассказать Владимиру Дмитриевичу? Судя по всему, он фанат механизации уборки хлопка.

- Другим Сталинские премии не дают, - подтвердил мысль Левицкого Ахмеров.

- Кому вы там Сталинские премии уже раздаёте? – знакомый голос вывел друзей из задумчивости, в которую они погрузились, соображая, что делать с Нехорошевым, - слышь, Клим, они уже решают, кому дать премию – кому нет.

Сталин с Ворошиловым стояли на пороге комнаты и с улыбками на лицах смотрели на вставших по стойке смирно сотрудников.

- Здравствуйте, товарищи. – Это Клим Ворошилов – полный тёзка знаменитого тяжёлого танка, решил вывести друзей из ступора.

- Здравствуйте, - за двоих ответил Левицкий, и поддерживая шутливый тон, предложенный вождём, продолжил, - у нас говорили – хочешь чего-нибудь получить, иди охранять это или распределять. Вот и мы смотрим, как бы этот паровоз мимо нас не проехал.

- Не бойтесь, товарищи. Пройдёт и по вашей улице инкассатор. Будет и на вашей улице праздник, и у вас в тупике перевернётся грузовик с печеньками. – Последнее время товарищ Сталин в виде отдыха смотрел фильмы потомков, и цитаты из них так и сыпались в его речах.

- Давайте, колитесь, что там у вас происходит?

Не зная, с какого места товарищ Сталин слышал их разговор, Левицкий, вкратце, изложил все события связанные с Нехорошевым, начиная с броска под колёса.

Дальше он перешёл к проблемам взаимоотношения с этим талантливым инженером и его желанием узнать, что происходит в Узбекистане и почему нельзя туда вернуться.

Потом, Ахмеров изложил историю создания хлопкоуборочной машины и о вкладе Нехорошева в этом деле, за что коллектив получил Сталинскую премию в 1950 году.

- А как вы дальше предлагаете использовать талант Владимира Дмитриевича, товарищ Левицкий?

- Можно я начну из далека, - и увидев, что Сталин одобряюще кивнул, Владимир Иванович продолжил, - одним из видов техники, которую по праву мы считаем «Оружием победы», является установка залпового огня – «Катюша». Это реактивные снаряды, расположенные на шасси полноприводного грузового автомобиля. Но существовала ещё одна форма использования (или будет существовать) реактивных снарядов. Это наземные стационарные пусковые установки. Они применялись как дешёвый аналог пусковых установок на автомобилях и делались в основном из дерева. Применялись стационарные установки, обычно, перед наступлением, чтобы можно было, не спеша выставить их всех, прицелиться и ждать команды «Огонь».

Но ведь можно использовать эти простейшие установки и ожидая нападения противника в обороне. Тем более, если они изготовлены из дерева. Прикинуть, где могли бы собраться большие массы противника, например, у мест переправ через реку, железнодорожных узлов и так далее. Это разведка должна знать лучше. Ударить ракетами по противнику в нужный момент, а потом будет время – демонтировать и увезти, или, порубить топором и сжечь. Отдать местным жителям, они сами сожгут. Так вот, сам я спроектировать такие установки, вряд ли смогу, с деревом иметь дело не приходилось. А вот Нехорошев очень хорошо работает с древесиной. Но он не допущен до информации в нужной для этого степени. Да и хлопкоуборочным аппаратом он, всё ещё, не отказывается заниматься и мне кажется, занимается по ночам. Может скажем ему, что произошло?

- Да, число посвящённых в секрет растёт в геометрической прогрессии. Кстати, Фарид Алимжанович, вам привет от Михаила Афанасьевича. Он, тоже с претензией, просит меня повлиять на вас. Вы отказываетесь от соавторства, а ему писательская этика не позволяет публиковаться только под своим именем. Работу он закончил, я её читал, она мне понравилась. Только он в качестве источника переноса взял волю божью. В ваших "коллайдерах-шмолайдерах" он ничего не понимает, и поэтому придерживается старого стиля. Во всём Всевышний виноват, как в Мастере и Маргарите, – Сталин посмотрел на подполковника, - да, да, я это тоже прочитал и не нашёл ничего, чтобы могло подорвать устои Советской Власти. Наоборот, на месте митрополита Московского, я бы запретил произведение, как чуждое православию.

- Я не знаю, что там кому чуждо. Я семинариев, к сожалению, не кончал, - Ахмеров подумал, что надо ответить, а там хоть трава не расти, - но мне кажется, если в стране есть любая сила, поддерживающая существующую власть, или хотя бы, не противящаяся ей, она имеет право на существование и с ней надо работать. Так и с верующими, и с церквами. Что с православием, что с исламом, что с иудаизмом. Если взять нынешнюю ситуацию, позвольте, Пётр I отменил патриархию для того, чтобы самому быть главным церковным авторитетом. У нас церковь отделена от государства, но принижать роль Русской Православной Церкви до метрополии не в интересах Советского государства. Нужно восстановить патриархию. Извините, это меня понесло куда-то. Я просто вспомнил, как один из государственных деятелей нашей реальности восстановил Московскую Патриархию.

- И кто это был? - вовремя подхватил «пас» Климент Ефремович.

- Его звали Иосиф Виссарионович Сталин, - ответил за Ахмерова Левицкий, тем самым полностью согласившись с нечаянным выступлением Ахмерова.

- Почему же к сожалению? – Сталин посмотрел на подполковника.

- Потому, что любое систематическое образование во благо.

- Но, что-же сказать Михаилу Афанасьевичу?

- Простите, я не кокетничаю, но мне действительно всё равно, будет стоять моя фамилия вместе с фамилией Булгакова. Пусть он решает сам.

- Хорошо, мы поможем товарищу Булгакову решить этот вопрос. Тем более, как мне кажется, привлекать внимание широких масс к товарищу Ахмерову сейчас преждевременно. Но мы сейчас не об этом. Мне понравилось ваше предложение по деревянным пусковым установкам, тем более, как вы сказали, в Сталинградской битве их было использовано около шестисот штук. Пусть при битве за Минск их будет тысяча штук. Как ты думаешь, Клим, если все разом, да после хорошей разведки, как будет чувствовать противник и когда он сможет наступать снова?

- Думаю, не скоро. Так что, товарищ Ахмеров, можете рассказать товарищу Нехорошеву про то, откуда вы знаете про деревянные шпиндели.

- Теперь о главном, мы с товарищем маршалом пришли сюда, чтобы дать задание вам, товарищ подполковник. Через два дня будет заседание Автобронетанкового управления РККА. Проводить его будем здесь, в кремле. До этого нам нужны ваши соображения, кого поставить на руководителя АБТУ (кандидатов двое: Федоренко и Фекленко), какую систему бронетехники разрабатывать, и какое задание дать конструкторам. Третье – кого из конструкторов бронетехники привлекать в качестве главных. Хотелось бы иметь список.

- Товарищ Сталин, разрешите доложить по первому пункту, подполковник Ахмеров. Я, готовя рекомендации для бронетанковых войск распечатал объективки на Федоренко и Фекленко. По второму и третьему пунктам – завтра будут готовы предложения.

И Ахмеров протянул Сталину, распечатанные материалы по обоим генералам, несколько сокращённые статьи из Википедии сохранённые Фаридом Алимжановичем ещё до Переноса. В материалах было буквально следующее:

Федоренко, Яков Николаевич Биография

Родился в 1896 году в семье портового грузчика в слободе Цареборисово (ныне село Оскол), в которой было 5 детей. Окончил церковно-приходскую школу. С 9 лет работал пастухом, кучером, батраком, чернорабочим на шахтах Донбасса, солеваром на солеваренных заводах в Славянске, рулевым на барже.

В мае 1915 года призван в Русский императорский флот, окончил школу рулевых Черноморского флота. Служил на минном тральщике. После Февральской революции избран председателем судового комитета. Член РКП(б) с февраля 1917 года. Во время Октябрьской революции командовал отрядом моряков, участвовал в установлении Советской власти в Одессе; отряд под его командованием захватил штаб Одесского военного округа. Сразу после революции вступил в отряд Красной Гвардии.

В Красной Армии с февраля 1918 года. В Гражданскую войну — комиссар штаба 2-й Революционной армии (Екатеринослав), с конца 1919 года — комиссар, помощник командира и командир бронепоезда «Тяжёлый», с сентября 1920 — командир и комиссар бронепоезда № 4 15-й Инзенской революционной стрелковой дивизии 1-й армии, в сентябре-ноябре 1920 года — командир-военком группы бронепоездов 13-й армии, затем вновь командир бронепоезда. Воевал на Восточном фронте против войск чехословацкого корпуса и адмирала А. В. Колчака, на Западном фронте против войск генерала Н. Н. Юденича и против Польши, на Южном фронте против войск генерала П. Н. Врангеля. Отличался храбростью, дважды ранен, один раз контужен в боях.

После войны продолжал командовать бронепоездами. В ноябре 1921 года был приговорён Революционным военным трибуналом Харьковского военного округа осужден на 1 год принудительных работ с лишением свободы, однако сразу же освобожден по амнистии в связи с 4-летней годовщиной Октябрьской революции и вступил в командование бронепоездом. В апреле 1923 года направлен на учёбу в Харьковскую высшую повторную школу, которая с июне того же года переименована в высшие повторные курсы старшего комсостава РККА). В октябре 1923 года переведён для продолжения учёбы в Высшую артиллерийскую школу комсостава, которую и окончил в октябре 1924 года.

С октября 1924 года исполнял должность командиpa и комиссара дивизиона полевых бронепоездов, с апреля 1925 года командовал территориальным полком бронепоездов. В ноябре 1925 года вновь направлен учиться. В 1927 году окончил годичные Артиллерийские курсы усовершенствования старшего комсостава РККА, в 1930 году — курсы партийно-политической подготовки командиров-единоначальников при Военно-политической академии имени Н. Г. Толмачева. С августа по октябрь 1927 года и с апреля 1930 по апрель 1931 года — командир и военком 2-го полка бронепоездов Белорусского военного округа.

На этой должности его характеризовали как отрицательно относившегося к политработникам:

В политсостоянии 2-го полка БЕПО (БВО) за последнее время отмечается ряд отрицательных явлений, чему способствует отсутствие единства среди комполитсостава полка. Комполка - единоначальник Федоренко - недооценивает роль политаппарата в армии и высказывается среди начсостава: «Они (политработники) ничего не делают, а только бумагу портят», «Если хотите что-либо провалить, то поручите это политаппарату» и т.д. Между комполка Федоренко и его помощником по политической части Нестеренко существуют ненормальные взаимоотношения по службе, выражающиеся во взаимной неприязни и игнорировании друг друга. Нездоровые взаимоотношения между командиром полка и его помощником по политчасти привели к тому, что ими не уделяется нужное внимание политбоевой подготовке полка и, в частности, работе остального начсостава, в результате чего и среди последнего отмечается несерьезное отношение к делу.

В 1931 году поступил, а в 1934 году окончил Военную академию РККА имени М. В. Фрунзе. С 1934 года — в танковых войсках, командир-военком 3-го отдельного танкового полка в Московском военном округе; с 2 мая 1935 года — командир 15-й механизированной бригады Украинского военного округа. С августа 1937 года — начальник автобронетанковых войск Киевского (с 26 июля 1938 — Киевского Особого) военного округа. На этом посту его высоко оценил тогдашний командующий округом С. К. Тимошенко, отметивший, что «Федоренко много и упорно работает, хорошо знает состояние и нужды своих войск; в результате чего боеготовность и боевая подготовка танковых частей округа находится на хорошем уровне, … сам Федоренко в случае необходимости может командовать крупным механизированным соединением». С июня 1940 года, вскоре после назначения С. К. Тимошенко народным комиссаром обороны, Федоренко был назначен начальником Автобронетанкового (затем Главного автобронетанкового) управления РККА. На этом посту отвечал за техническое перевооружение бронетанковых и механизированных войск РККА, а также за формирование 29 танковых корпусов (к началу войны большая часть из них находилась ещё на стадии формирования).

Великая Отечественная война

С июля 1941 года — заместитель наркома обороны СССР — начальник Автобронетанкового управления РККА, с декабря 1942 года — одновременно командующий бронетанковыми и механизированными войсками Красной армии. На посту заместителя наркома обороны оставался до реорганизации системы управления наркоматом 20 мая 1943 года. Для решения важнейших вопросов строительства и применения бронетанковых войск за годы войны 149 раз вызывался на приём к И. В. Сталину.

По поручению Ставки ВГК неоднократно выезжал в войска, был представителем Ставки в битве под Москвой, в Сталинградской и Курской битвах, участник оборонительных операций Северо-Западного фронта в 1942 году и наступательной операции на Брянском фронте в июне-августе 1943 года, наступательных сражений на Воронежском фронте в 1943 году. Внёс в годы войны большой вклад в развитие и совершенствование бронетанковых и механизированных войск, способов их применения в ходе военных действий, в повышение выпуска танков и в их техническое совершенствование исходя из опыта боевых действий. Кроме того, отвечал за подготовку кадрового состава для танковых войск и руководил работой по обобщению опыта использования танковых войск, готовил приказы Ставки ВГК об использовании танковых войск в наступательных операциях и Боевой устав бронетанковых и механизированных войск (принят в 1944 году). Первый, наряду с П. А. Ротмистровым, советский военачальник, которому присвоено воинское звание маршал бронетанковых войск, которое он получил 21 февраля 1944 года.

После войны, с апреля 1946 года — командующий бронетанковыми и механизированными войсками Сухопутных войск.

Фекленко, Николай Владимирович

Родился в декабре 1901 года

Гражданская война

В Красной Армии с августа 1918 года. В годы Гражданской войны воевал красноармейцем 5-го кавалерийского полка, с сентября 1919 — в конном отряде по борьбе с бандитизмом Воронежской губернии. С мая 1920 года был помощником командира взвода в маршевом эскадроне в Воронеже, с июня 1920 — помощник командира взвода 5-го кавалерийского полка. Воевал на Западном и Южном фронтах.

Служба в 1920-е—1930-е годы

В 1922 году окончил курсы политруков в Ставрополе. С марта 1922 года — политрук эскадрона 5-го кавалерийского полка. В 1925 году закончил повторное отделение окружной военно-политической школы. С мая 1925 года командовал эскадроном в 25-м кавалерийском полку. В 1928 году окончил кавалерийские курсы усовершенствования комсостава, назначен начальником полковой школы 27-го кавалерийского полка. С декабря 1931 года — помощник по хозяйственной части командира 26-го кавалерийского полка, с июня 1932 — командир 5-го механизированного полка 5-й кавалерийской дивизии. В 1933 году окончил автобронетанковые курсы усовершенствования при Военной академии механизации и моторизации РККА.

С июня 1937 года служил в 57-м особом стрелковом корпусе, размещённом на территории Монголии: командир 7-й механизированной бригады, с декабря 1937 — командир 32-й особой танковой бригады, с сентября 1938 — командир корпуса. Командовал корпусом, в том числе на начальном этапе боёв на Халхин-Голе (май 1939 года), но уже 6 июня 1939 года отстранён от командования по докладу Г. К. Жукова за потерю управления и незнание обстановки.

Несколько месяцев находился в распоряжении Народного комиссара обороны СССР, и только в ноябре 1939 года был назначен командиром 14-й тяжёлой танковой бригады. В июне 1940 года назначен командиром 15-й танковой дивизии. С 11 марта 1941 года — командир 19-го механизированного корпуса (Киевский военный округ).

На XVIII съезде ВКП(б) (март 1939 года) избран кандидатом в члены ЦК ВКП(б). Постановлением XVIII конференции ВКП(б) (февраль 1941 года) выведен из состава кандидатов в члены ЦК ВКП(б).

Великая Отечественная война

В начале войны командовал этим корпусом на Юго-Западном фронте. С 15 августа по 20 сентября 1941 года был командующим 38-й армией этого фронта, освобождён от должности как не справлявшийся со своими обязанностями. В ноябре 1941 года временно исполнял обязанности командующего Харьковским военным округом. В ноябре-декабре 1941 года командовал войсками Сталинградского военного округа (ноябрь - декабрь 1941 года). С января 1942 года — помощник командующего Южным фронтом по формированию.

С мая 1942 года — заместитель начальника Главного автобронетанкового управления Красной Армии. С июня 1942 года — командир 17-го танкового корпуса, который в составе оперативной группы войск Брянского фронта участвовал в оборонительной операции на воронежском направлении.

В ходе неудач Брянского фронта вызвал неудовольствие И. В. Сталина: "Фекленко подло себя ведет, все время лукавит, и если Вы немедленно не двинете Фекленко в сторону Быково или южнее Быково, будете отвечать перед Ставкой. Если Фекленко не подходит, прикажите Федоренко заменить его другим, но было бы лучше заставить Фекленко немедленно выступить и смыть с себя тот позор, которым он себя покрыл".

Снят с должности и даже кратковременно арестован на КП корпуса новым командиром корпуса И. П. Корчагиным по приказу Ставки, однако уголовного преследования не последовало.

С июля 1942 года Н. В. Фекленко — начальник Сталинградского учебного автобронетанкового центра, в период Сталинградской битвы при прорыве немцев к Сталинграду был в августе 1942 года командующим группой войск Тракторного района Сталинграда. С января 1943 — командующий войсками Тульского танкового военного лагеря.

С 27 июля 1943 года — командующий бронетанковыми и механизированными войсками Степного фронта, с декабря 1943 года — начальник Главного управления формирования и боевой подготовки бронетанковых и механизированных войск Красной Армии.

Послевоенное время

После войны Н. В. Фекленко в той же должности. С мая 1946 — в распоряжении командующего бронетанковыми и механизированными войсками Красной Армии. С сентября 1946 года — командующий бронетанковыми и механизированными войсками Белорусского военного округа. С апреля 1948 года — слушатель Высших академических курсов при Высшей военной академии им. К. Е. Ворошилова.

В феврале 1949 года назначен командующим бронетанковыми и механизированными войсками Прикарпатского военного округа. С октября 1950 года в распоряжении командующего бронетанковыми и механизированными войсками Красной Армии.

В июле 1951 года уволен в запас по болезни. 12 октября того же года скончался в Москве. Похоронен на Введенском кладбище (4 уч.).

Отзывы

По воспоминаниям И. С. Калядина, воевавшего под командованием Фекленко в первые дни Великой Отечественной войны:

Командовал 19-м механизированным корпусом генерал-майор Николай Владимирович Фекленко. Участник гражданской войны, а также разгрома японских империалистов на Халхин-Голе и боевых действий на Карельском перешейке, комкор имел за плечами немалый боевой опыт. Это был спокойный и требовательный человек, глубоко и всесторонне знающий военное дело. Высокий, стройный, подтянутый, с аккуратно подстриженными усами на красивом улыбающемся лице, генерал располагал к себе открытым характером, прямотой, доброжелательностью и принципиальностью.

Сталин взял документы в руки, пробежался по диагонали по тексту и произнёс:

- Они же, как близнецы – братья. И возраст один и тот же, да Федоренко на пять лет старше, и боевой путь, примерно, одинаковый. Только Фекленко больше доставалось от начальства. Образование, тоже одинаковое. Как выбирать?

- Они и умерли в одном возрасте, товарищ Сталин, по пятьдесят лет было каждому.

- Надо будет проследить за их здоровьем. Пятьдесят лет это не возраст для таких людей. Так кого будем ставить на АБТУ РККА?

- Того, кто постарше – Федоренко. Я так думаю. А Фекленко надо направить в Ташкент, на формирование частей из бойцов Красной армии вооружённых танками Т-54 и Т-62. - Ахмеров высказал свои соображения и посмотрел на Сталина.

- Я тоже так думаю, товарищ подполковник.

- Разрешите, теперь по поводу конструкторов. Это список, явно не полный, который мне попадался на разных источниках интернета в своё время. Про многих из них мне мало что известно, всё же это были засекреченные люди. – И Ахмеров подал ещё одну бумагу.

Советские конструкторы танков. 1 список

Георгий Ермаков – автор списка

Астров Николай Александрович (1906–1992), учёный, конструктор бронетанковой техники.Балжи Михаил Фёдорович (1908–1970), учёный, конструктор танков и тракторов.Венедиктов Валерий Николаевич (1924–1995), конструктор танков.Духов Николай Леонидович (1904–1964), учёный, конструктор бронетанковой техники, ядерного и термоядерного оружия.Котин Жозеф Яковлевич (1908–1979), учёный, конструктор танков и тракторов.Кошкин Михаил Ильич (1898–1940), конструктор танков.Кучеренко Николай Алексеевич (1907–1976), конструктор танков, организатор промышленности.Морозов Александр Александрович (1904–1979), учёный, конструктор танков.Попов Николай Сергеевич (1931–2008), конструктор танков.Шашмурин Николай Фёдорович (1910–1996), учёный, конструктор танков.

- Судя по годам рождения, Попов и Венедиктов ещё не успели себя проявить, а остальные, я думаю, вам известны. Хотя тут не хватает кое-кого, например Цейца и Гинзбурга. Николай Валентинович и Семён Александрович тоже заслуживают, чтобы их пригласили на совещание по танковой программе. Объективки на них я постараюсь сделать к завтрашнему дню. Кто, какими машинами занимался во время войны и материалы по этим танкам.

- Хорошо, товарищ Ворошилов, прошу вас, займитесь назначением Федоренко и Фекленко и надо, чтобы они были готовы к совещанию. На этом, я думаю, сегодня можно и закончить. Пора и обедать. Кормить-то будете, хозяева?

Хозяева с радостью согласились.

Так как обеденное время уже прошло, и весь немногочисленный персонал института отобедал, не обедавшие решили не тесниться и сели за два столика. Ахмеров с Левицким за одним столом, Сталин с Ворошиловым за другим. Все сели лицом к экрану телевизора, где по просьбе Сталина показать, что-нибудь интересное, Евгений Александрович поставил старинный для сотрудников института фильм «Тайна двух океанов». Видимо решил, что производство «Грузия-фильм» заинтересует товарища «бывшего» Джугашвили. Но фильм действительно прекрасный, включая великолепную музыку, захватывающую всё внимание с первых тактов, что новые зрители иногда даже забывали про еду. Ахмеров и Левицкий, смотревшие этот фильм не один десяток раз и знавшие наизусть почти все сцены, тем временем продолжали негромко, разговор, прерванный приходом вождей.

- Ты знаешь, я ведь не только из-за Нехорошева к тебе подъехал. Помнится, на днях ты мне передавал для ознакомления рисунки, где изображался некий полугусеничный «кадавр», как ты его назвал, слепленый из частей ГАЗ-АА и танкетки Т-27. Я в начале, не стал даже смотреть их, думал, чудит подполковник, да и времени не было. А потом нашёл статью из альтернативной истории, про то, как мучились предки с полугусами и что из этого ничего не выходило, даже Хрущёв лично участвовал, посмотрел внимательно на рисунки, очень похоже на предложение из статьи, но там они использовали Т-26. А учитывая наши успехи по добронированию танков, Т-26 теперь можно превратить в настоящую защищённую машину. Стало жалко Т-26 на это расходовать. Ты вот сразу просёк это. А Т-27, это чудо «тухачёвщины», не жалко. Посмотрел я внимательно, а ведь должно получиться.

В это время раздался голос Сталина:

- Кто там «тухачёвщину» вспомнил, и что у вас может получиться?

Опять товарищ Сталин показал свою удивительную способность всё слышать и во всё вникать. Левицкий кивнул на Ахмерова, мол, вот его бумаги с предложением разбирали. И протянул вождю рисунки и схемы, которые ему на оценку пригодности давал подполковник недавно.

- Интересно, интересно. А почему мы в вашей реальности не стали делать этого? Мы, что, там глупее были? Посмотри, Клим, как просто получается, и придумывать ничего не надо и практически всё уже готово. Так, почему?

- У меня есть соображения на этот счёт, - Ахмеров решил – его предложение, ему и отвечать, - дело в том, что здесь, наверное, сработал один из законов Мерфи. Ни один начальник (генерал) ни согласится отдать ни одного подчинённого просто так, ни на одну единицу уменьшить штат своего подразделения. А отдать танкетки Т-27, значит потерять две штатные единицы. Да они старые, отсталые, ненужные, но ведь в штате есть. Вот если бы это предложение появилось в годы выпуска этих танкеток (1931-1933), тогда, пожалуйста, делайте из новых, что хотите. Но тогда она, как грозное оружие, удовлетворяло военных.

- Очень логичное объяснение. Как, Клим, сможем забрать у генералов их танкетки?

- Должны, товарищ Сталин, но прежде пусть товарищи учёные выскажутся о возможности осуществления и технических характеристиках изделия.

- Извините, товарищ Ворошилов, но это верный способ занаучить всё и в итоге получить ничего, - не выдержал и включился в разговор Левицкий, - знаем мы этих академиков. Лучше дать один ГАЗ-АА и одну танкетку ремонтной мастерской в Ташкенте и через десять дней, максимум, через две недели получим готовый образец. Вот тогда можно и на характеристики смотреть.

А потом, если результат устроит, развернуть бурную деятельность по переделке большинства, из оставшихся, Т-27 в лёгкие полугусеничные тягачи. А тягать ими, как мне кажется, можно будет и полковые пушки и противотанковые сорокопятки и может быть даже ЗиС-3, то есть дивизионку нашу знаменитую. Извините, товарищ маршал, вы не скажете, как там стоит вопрос с разработкой, вернее копированием Грабиным образца ЗиС-3, привезённого из Ташкента, и запуском в производство на заводе № 92? Эта пушка, если всё сложится, выйдет в серию почти на три года раньше. Вообще, тандем Грабин-Елян много сделали для этого в нашей реальности, теперь хочется, чтобы это было легально и пораньше.

- Хотя, конечно, на сайте альтернативной истории давно предлагали эту пушку спустить на уровень полка. Для дивизионной она слабовата. – Ахмеров не удержался и вклинился в выступление Левицкого. – Тем более, она может стрелять всеми боеприпасами полковой пушки и старыми от полевой пушки образца 1902/30 года.

- Всё нормально, товарищи. Товарищ Грабин уже приготовил рабочие чертежи «вашего» образца, тем более, основные сложные элементы конструкции остались без изменения по сравнению со снимаемой с производства Ф-22. Но технологическая проработка изделия требует определённого времени, поэтому хорошо, если завод № 92 к концу года начнёт выпуск пушек в товарных количествах. Хорошо бы к этому времени наладить выпуск полугусеничных тягачей в товарных количествах. Если, конечно, тягач потянет эту полуторатонную пушку. Теперь по поводу вашего предложения отправить танкетку и ГАЗ в Ташкент. Я думаю, не стоит. Мне перевозка в копеечку влетит, вам неудобно курировать этот вопрос дистанционно, да и посвещать лишних людей придётся. Кроме того, технологий вашей ремонтной мастерской у нас может не быть. Придётся ещё раз переделывать. Поэтому я предлагаю направить эту технику с заданием скрестить их (или «поженить») в НАТИ. Тем более это всё по их профилю. А если это подтолкнёт их техническую мысль ещё на что-нибудь такое, так нам же лучше будет. Экипаж переданной техники будет числиться в командировке в НАТИ (Научно-исследовательский тракторный институт). Специалисты там не хуже ташкентских, а если дело пойдёт, там же, на их территории можно будет наладить переделку, - Ворошилов посмотрел на Сталина, и видя, что тот кивнул соглашаясь, продолжил, - а разобраную броню и пулемёт мы найдём куда пристроить. По поводу Нехорошева, раз уж мы решились ему всё рассказать и потом доверить ему разработку деревянных пусковых установок, надо чтобы он поучаствовал и в разработке передвижных установок. Через него можно будет внедрять чертежи из вашей реальности, уже готовых машин, чтобы избежать лишних ошибок при разработке. Надо будет выправить Владимиру Дмитриевичу нормальные документы, дать ему рекомендацию от вашего института в РНИИ, который занимается этими разработками, или как он там сейчас называется, НИИ-3, кажется. Я с Костиковым и Слонимером переговорю, чтобы у Нехорошева проблем не было, а вы, Владимир Иванович, ознакомите его с материалами по «Катюше», и по тому, как ему вести себя в институте. Дней за пять, думаю, всё успеем. И пойдёт работать Нехорошев в здание с вывеской ВИСХОМ, которое к сельскому хозяйству не имеет отношения. А вы, что, не знаете эту историю, - видя удивлённые взгляды Ахмерова и Левицкого, слегка развеселился маршал, оказывается, есть ещё что-то, чего не знают потомки, - ладно, расскажу. Здание, в котором расположен НИИ-3, строилось для ВИСХОМА и по моде тех лет на фасаде, кирпичной кладкой были выведены буквы ВИСХОМ. После постройки здание решили отдать РНИИ. Буквы ВИСХОМ хотели срубить, а потом решили – буквы никому не мешают, а портить ради этого фасад не стоит. Может быть и в ваше время эти буквы сохранились?

- Товарищ маршал, я в восьмидесятые ездил в ВИСХОМ, что на Дмитровском шоссе, там никаких букв не было.

- Нет, РНИИ расположен на Онежской улице. Там сейчас эти буквы.

- На Онежской я не был.

- А я в Москве был считанные разы и то большей частью проездом, - ответил Ахмеров, пытаясь перевести разговор с воспоминаний на какую-нибудь другую, более полезную тему, - даже в ВИСХОМЕ не пришлось. Товарищ Ворошилов, у меня тут бунт на корабле назревает. Майор Сергеев, герой Халхин-Гола, просит его ещё раз освидетельствовать на предмет – была у него контузия или нет, обещает до самого Сталина дойти. Говорит врачи подошли чисто формально, и никто не хочет брать на себя ответственность, а он абсолютно здоров. Может, повлияем на врачебную комиссию. Они, видишь ли, говорят, что он может летать только на самолётах со скоростью не более 200 километров в час. Как будто нагрузки на организм пилота зависят от скорости, - сказал Ахмеров и одновременно подумал, что всё это похоже на пародию сцены из фильма «Небесный тихоход».

- А от чего же зависят нагрузки? – поинтересовался Сталин, внимательно слушавший беседу Левицкого и Ахмерова с Ворошиловым.

- Нагрузки на любое тело, в том числе и на тело пилота зависят от ускорений, возникающих при изменении скорости и направлении движения. На учебно-тренировочном УТ-2, скорость которого не превышает 250 км/час, можно ощутить перегрузки больше, чем на истребителе со скоростью 500 км/час. И, потом, средняя эволютивная скорость нынешних истребителей не превышает 250-300 км/час. На скоростях близких к 500 км/час они только догоняют, либо убегают. Недаром, самолёты истребители Северо-Американских соединённых штатов имеют буквенно-цифровое обозначение с буквой Пи (персьют-преследователь). Например, П-40.

- Клим, скажи врачам, пусть обследуют ещё раз, скажи – это крестник, нет племянник Сталина. Пусть разрешат. Всех вопросов не решить. То, зачем, мы приходили, мы получили, - Сталин, шутя, указал на стол, уставленный полупустыми тарелками, - надо и честь знать. Пусть хозяева спокойно поработают. Тем более заданий мы им надавали много. До свидания, товарищи.