Ташкент-Москва книга третья Халхин-Гол до и после, часть вторая

Глава 4. НАТИ и НИИ-3.

Следующие три дня прошли в лихорадочной деятельности, связанной с подготовкой к совещанию по танковой теме. Так как ни Ахмеров, ни Левицкий сами не были танкистами от слова совсем, руководствоваться приходилось информацией полученной из общедоступных источников, книг популярных авторов, типа Барятинского, и мнением «экспертов» с сайтов альтернативной истории. А там ни один проект развития бронетанковых войск РККА не считался оптимальным. У каждого альтернативного проекта была огромная «армия» своих последователей и критиков. Так и с проектами бронетехники. «Эксперты» давно не считали танк Т-34 лучшим танком второй мировой войны. Особенно танк с пушкой калибром 76 мм. К тяжёлым танкам отношение тоже было противоречивое. Поэтому Ахмеров и Левицкий насовещавшись до хрипоты друг с другом приняли решение рекомендовать начальству сосредоточить основные усилия по производству БТТ на следующих направлениях:

- по заводу № 183 – прекратить конструкторские работы по колёсно-гусеничным шасси, разрабатывать только вариант гусеничных машин на шасси типа А-20 и А-32. Причём вариант А-20 переработать в варианте среднего САУ с орудием калибром 76 мм, с неподвижной рубкой взяв за образец материалы материалы по СУ-85 реальности Ташкент-2016. Прекратить производство БТ-7 на колёсно-гусеничном ходу. Перевести производство машин БТ-7 только на гусеничный ход. Экономию веса пустить на добронирование машин;

- по заводу № 174 – прекратить производство танка Т-26. Производство загрузить ремонтом танков 3-4 категории годности, переделкой двухбашенных танков в САУ по материалам предоставленным НИТ ПР (основание – статьи и рисунки из АИ);

- по Кировскому заводу – производство Т-28 прекратить. Продолжить разработку танка КВ уменьшенной массы (образец КВ-1с). Разработку СМК прекратить. Направить все конструкторские силы на разработку КВ-1с и тяжёлых САУ на его базе;

- по заводу № 185 – разработку Т-100 прекратить, провести объединение завода с заводом № 174, продолжить совместно с заводом № 174 разработку лёгких САУ на материалах Т-26;

- по заводу № 37 – выпуск танка Т-40 не начинать. Приступить к разработке легкой САУ типа СУ-76 с пушкой калибром 76 мм типа ЗиС-3.

По остальным заводам Народного комиссариата среднего машиностроения – заниматься подготовкой производства танков типа Т-34 и КВ и САУ на их базе.

Предприятия находящиеся западнее Смоленска – готовить к эвакуации на заводы-дублёры.

Передавая эти материалы товарищу Сталину, Ахмеров спросил:

- Товарищ Сталин, а доводить до конструкторов факт переноса и наличия технологий 21 века не будем?

- Будем, но не сейчас. И так информация о вашем существовании расходится, как круги на воде. Вот посмотрим, что в мире будет твориться после 1 сентября, потом и решим. Единственно с кем надо вас познакомить, это Александр Михайлович Василевский. Это ведь он вместе с Жуковым направил в 1941 у вас, записку о превентивном нападении на Германию. Нужно, чтобы он с вами побеседовал. У вас ведь другое мнение о войне с Германией. Надо чтобы он проникся вашими мыслями. Но это подождёт, пока разговор с конструкторами танков. Собственно вы проделали большую работу и, откровенно говоря, на будущее. План по раскладке кому что выпускать мы будем обсуждать ближе ко времени испытаний готовых образцов. А вот то что надо прекращать выпускать – это правильно, надо уже сейчас. Чтобы было время на подготовку выпуска новых изделий. Спасибо. Я думаю, ваше присутствие на совещании не является необходимым. Не возражаете?

- Так точно, не возражаю.

- Вот и хорошо, ещё раз спасибо, товарищи. Занимайтесь по своему распорядку.

И занялись. Перед этим распределились, кто куда поедет.

- Ты, Фарид Алимжанович, кажется, автодорожный заканчивал, вот и езжай в НАТИ, а я с Нехорошевым поеду к ракетчикам в НИИ-3. Буду внедрять Нехорошева в эту контору.

Когда Ахмеров сказал лейтенанту госбезопасности Иванову, куда надо ехать, тот сразу ответил:

- Знаю, товарищ подполковник, на улицу Верхнюю, в районе Беговой.

Кажется в Москве нет такого места, дорогу куда не знал бы товарищ лейтенант госбезопасности.

Конечно, перед поездкой в НАТИ были звонки из наркомата внутренних дел руководству организации о том, что к ним направляется подполковник из НТИ ПР, были выделены машины ГАЗ-АА и танкетка Т-27. Танкетку выделили из состава одной из частей дивизии имени Дзержинского, вместе с экипажем. Экипаж должен был участвовать в процессе изготовления «кадавра», как назвал это средство передвижения Левицкий. Автомобиль ГАЗ-АА тоже был из этой дивизии, поэтому и получилось организовать переделку так быстро. Начальство НАТИ не возражало против предложения руководства НКВД, но восторга по поводу совместной работы с всесильным ведомством не излучало. Но сила солому ломит, и скрепя зубами НАТИ обещало выделить аж, целых три ведущих специалиста в помощь работникам НКВД и место в стендовом зале.

Подъезжая к НАТИ, Ахмеров думал по поводу «места в стендовом зале», вспоминал свою работу в ГСКБ по машинам для хлопководства, где 50% времени было проведено именно в стендовом зале. Но он и подумать не мог, что всё будет так похоже. Сопровождаемые начальником отдела исследования НАТИ, Ахмеров и Иванов пересекли внутренний двор организации и подошли к зданию очень похожему на корпус стендового зала родного для Ахмерова отдела исследования ГСКБ. Только большие двустворчатые ворота в НАТИ были покрашены в зелёный цвет, а ворота в ГСКБ – в голубенький цвет хлопкоуборочных машин. Войдя в калитку ворот, Ахмеров обнаружил ещё одно различие, кран-укосина в ГСКБ стоял слева при входе, а в НАТИ – справа. А всё остальное было почти одинаково: заточной станок (обычно называемый – наждак), ряд больших верстаков с тисками и разметочными плитами, на другой стороне дальше по ходу – вертикально-сверлильный станок. И много, много стендов с элементами конструкций различных машин, некоторые совешенно футуристического вида. Прямо перед входом, напротив ворот стояли автомобиль ГАЗ-АА и танкетка Т-27. Рядом с машинами стояла группа людей, трое из них были в рабочих халатах синего цвета, двое в форме военнослужащих войск НКВД. При появлении начальства трое в халатах спешно погасили свои цигарки, спрятали их в своих карманах и изобразили что-то похожее на строй. Военные стояли вдвоём вдоль танкетки и старший из них с полоской ефрейтора на петлице негромко скомандовал «смирно». Начальник отдела представил своих сотрудников, правда выглядели они не как лучшие специалисты, а как пойманые в «курилке» случайно задержавшиеся там, те кому делать нечего:

- Флавицкий, Ричард Георгиевич – старший техник;

- Курдин, Ярослав Иванович – механик;

- Балаянц, Владимир Анатольевич – ведущий конструктор.

Они лучшие работники отдела, участвовали в своё время в разработке Т-27 и поэтому знают, как всё устроено. Кроме того, каждый из них достаточно квалифицированый слесарь. Руками тоже работать умеют.

Поздоровавшись с гражданской частью персонала, подполковник перешёл к военным.

- Здравствуйте, товарищи!

- Здраст!

«Опять этот здраст», - подумал Ахмеров.

- Ефрейтор Седых, Николай Романович.

- Красноармеец Фролов, Александр Арнольдович.

- Подполковник Ахмеров, Фарид Алимжанович. Можно и так и так, кому как легче. Я, буквально, три месяца назад был гражданским пенсионером, поэтому если кто-то обратится по гражданскому, я не в обиде.

Закончив знакомства, начальство НАТИ удалилось. Подполковник собрал всю свою группу поближе к верстаку стоящему у окна и развернул перед «коллегами» рисунки и эскизы того, что он хотел получить от скрешивания ГАЗа и Т-27. Кроме того, он устно объяснил, почему как объект переделки выбрал танкетку. Все согласились, что как бронемашина, танкетка потеряла свою боевую ценность, как учебная машина – тоже не годится. Как на такой машине готовить экипажи средних, даже лёгких танков – непонятно. А их в Красной Армии числится две с половиной тысячи. Если года за два успеть переоборудовать хотя бы тысячи полторы, а то и две, РККА получит возможность организовать артиллерийские противотанковые бригады на механической тяге, а не на лошадях. Или использовать в качестве сопровождающих танковые части, подвижные артиллерийские средства. А если в результате испытаний выяснится, что этот тягач «кадавр» сможет уверенно таскать полуторатонную пушку, то его можно будет использовать и в дивизионной артилерии.

Воспользовавшись паузой один из специалистов, Флавицкий, высказался, что лет семь назад в НАТИ пытались создать нечто похожее. ЗиС-Сомуа назывался. Не пошёл. Может получиться, что и этот не пойдёт.

- Всё правильно, только есть небольшие нюансы. ЗиС-Сомуа был с резинометаллической гусеницей и фрикционным приводом, ненадёжность которого, вряд ли предполагает использование машины, как армейского тягача. И для выпуска машины надо было наладить выпуск гусеничной тележки, как нового изделия. А у нас все тележки уже выпущены, только приспосабливай под «женитьбу» и получай готовую машину.

- А почему бы не начать с того, что сесть за чертежи, произвести замеры, нарисовать все сборочные единицы, если мы собираемся готовить изделие для относительно массового производства. К чему эта кустарщина? – это Балаянц, как ведущий конструктор решил всё поставить на «научный» лад.

- Если бы мы располагали временем, коллективом конструкторов и ресурсом в виде завода, или участка на большом заводе и разработка шла с ноля, я бы с вами согласился. У нас же имеются две готовые вещи, нужно только соединить их соответствующим образом, с минимальными переделками и получить вещь с новым качеством, а именно, повышенной проходимостью. – Ахмеров понимал, что с конструкторами будет трудно, но не предполагал, что так сразу. Кроме того, большинство фирм в САСШ, разрабатывающих различную технику, в том числе сельскохозяйственную и автомобильную, делают примерно так же, как собираемся мы. Набирают небольшую команду специалистов, подробно обсуждают с ними, что хотят получить в итоге и примерно на какие средства могут рассчитывать, и используя опыт, знания и умения спецов делают сразу в металле. Правда и возможностей у них несколько больше в отношении различного инструмента, станков и оборудования. Но ничего – у нас задача попроще, и спецы, как я посмотрел, не хуже. Думаю, справимся.

- С чего начнём, товарищ капитан госбезопасности, - Флавицкий всем своим видом показал, что хватит болтать, пора приступать к делу, а то обед близко.

- Лучше если – товарищ подполковник. К госбезопасности я имею мало отношений, не хочу на себя чужие заслуги и заботы взваливать. Просто наш институт в структуре НКВД и поэтому у нас петлицы и прочие атрибуты формы одежды как у НКВД. Госбезопасность у нас – товарищ Иванов, лейтенант госбезопасности. Если будут вопросы – обращайтесь. А начнём мы с частичной разборки танкетки Т-27. Нужно будет снять верхний бронекорпус, двигатель, трансмиссию до дифференциала и главной передачи. В общем, оставить только «бронекорыто» и ходовую.

- А как будем снимать, оно же всё на заклёпках? – это Курдин решил разъяснить и этот вопрос.

- Головки заклёпок будем срезать углошлифовальной машинкой, в просторечии именуемой «болгаркой». Есть в НАТИ такая машинка? Электрическая или как?

Как снимать двигатель, бензобак, систему управления – это товарищ ефрейтор должен знать.

Оказалось, что «болгарка» есть, но только пневматическая. А двигатель ефрейтор снимал и не один раз. Сейчас в таком оборудованном месте это, как «два пальца об асфальт» сказал ефрейтор, или что-то похожее.

- Тогда поступим так. Кто умеет обращаться с «болгаркой»?

Руку поднял Флавицкий.

- Товарищ Флавицкий, вы с товарищем ефрейтором занимаетесь стачиванием головок заклёпок на танкетке. Остальные трое, снимают с помощью кран-укосины деревянную платформу с автомобиля, по-простому – кузов. Старший по команде – ведущий конструктор Балаянц. Одновременно определяетесь с местом и способом крепления гусеничной тележки. Да, чуть не забыл самое главное – в случае успешного решения вопроса, всем премия в размере месячного оклада, каждому. Срок действия условия – две недели. После двух недель – размер премии будет пропорционально уменьшен. В случае ускорения сроков сдачи, при хорошем качестве работы, пропорциональное увеличение. Каждый день – 6,75%. Вопросы есть?

- Разрешите обратиться, ефрейтор Седых. Есть вопрос с нашим размещением.

- Нет вопроса с вашим размещением. К концу дня я подъеду сюда. Мы с комендантом общежития НАТИ довезём вас до общежития и оформим на всё время работ. Две койки в четырёхкоечном «нумере» вас устроит? Как доезжать до работы вам расскажет товарищ Курдин. Он, по-моему, в этом общежитии живёт. А теперь, товарищ Флавицкий, принесите, пожалуйста, углошлифовальную машинку из инструменталки. Хочу сам посмотреть, как она выглядит и что она может. Товарищ Балаянц, можно найти более-менее чистый халат моего размера?

- Нет, товарищ подполковник, таких нет, - уверенно сказал Владимир Анатольевич, - не шьют-с, за отсутствием объекта использующего. Фартук подойдёт?

- Подойдёт, если более-менее прикроет мой китель.

Через пятнадцать минут «болгарка» и фартук были доставлены. Углошлифовальная машинка была похожа на электрические машинки конца двадцатого века и только.

Толстый воздушный шланг, связывающий инструмент с пневмосетью очень сильно мешал работать, ограничивал подвижность. Но, раз нет гербовой, придётся обходиться тем, что есть. Зато фартук оказался замечательно подходящим. Большой и чистый (новый), он закрывал всю грудь и переднюю часть брюк. Китель товарищ подполковник решил снять и остался сверху в футболке с длинными рукавами. Всё это прикрыл фартук. На глазах подполковника были его очки для чтения. Хорошо, к работе готов. Ахмеров взял в руки инструмент, прикинул вес и ухватистость рукояток, включил несколько раз вхолостую, потом пробормотав про себя все молитвы и не только, приступил к обработке ближайшей головки заклёпки, одной из десятков держащих ближний к нему верхний бронелист.

Оказывается, руки ещё помнят, как надо обрабатывать металл, хотя последний раз «болгарка» в них была в 2005 году. Мастерство не пропьёшь – хотелось крикнуть Ахмерову, но не стал. Ободрав три головки, подполковник остановил инструмент и со словами: - Как-то, так, - передал инструмент Флавицкому.

- Ну, что же, товарищи. Как в своё время говорили – цели ясны, задачи определены – за работу, товарищи.

«Товарищи», несколько обалдевшие от наглядной демонстрации, дружно закивали головами, что то произнося при этом про старика, который и так умеет, оказывается.

Ахмеров снял фартук, передал его с благодарностью Балаянцу и сказав тому, чтобы приглядывал за техникой безопасности, начал за руку прощаться до вечера с каждым сотрудником этого маленького, но уже дружного в уважении к старому подполковнику, коллектива.

Уже подходя к «эмке» Иванов спросил у Фарида Алимжановича:

- Товарищ подполковник, а «болгаркой» вы когда овладели?

Ахмеров рассказал по дороге в кремль, что в 2004 году целых двенадцать месяцев «батрачил» в Сургуте и окрестностях на фирму НГКМ (нефть газ комплект монтаж) в качестве слесаря-монтажника. Нефте, газо и прочие проводы. Молодой был – здоровый.

Так, рассказывая о своём прошлом, Ахмеров ехал в сторону здания с буквами ВИСХОМ на фасаде в автомобиле, которым традиционно управлял лейтенант госбезопасности Иванов. Сталин запретил как-либо по другому передвигаться Ахмерову и Левицкому. На всякий случай.

Дорога была не долгой, не прошло и сорока минут, как Ахмеров и Левицкий стояли вместе Ивановым в кабинете главного инженера РНИИ-3Костикова и Владимир Иванович представлял своих коллег. Судя по добродушному лицу Андрея Григорьевича, Ахмеров понял, что Владимир Иванович с утра уже всё объяснил главному инженеру про работу выполненную НТИ ПР по ракетной тематике, про заинтересованность высшего руководства страны в оснащении Красной Армии системами залпового огня, про необходимость создания подвижной пусковой установки и про то, что руководство знает о работах РНИИ в этом направлении. Кроме того Левицкий передал рисунки и наброски общих видов выполненных Нехорошевым по материалам предоставленным Ахмеровым. И Костиков очень обрадовался, когда Левицкий сказал, что материалы передаются в РНИИ на полностью безвозмездном основании, и что никого из работников НТИ ПР не надо будет упоминать в итоговых документах по разработке новых изделий. Даже названия НТИ ПР не должно упоминаться. Это очень обрадовало товарища Костикова, он даже не стал спрашивать – почему.

Поздоровавшись с начальством РНИИ, Ахмеров поинтересовался, как обстоят дела и о чём решили, в плане привлечения Нехорошева к проектированию. Оказалось, что Нехорошев уже два часа, как стоит за рабочим местом и идёт привязка нарисованной им пусковой установки к действительным размерам реактивных снарядов разработанных РНИИ и дальнейшее планирование, кто из конструкторов будет прорабатывать какой узел. Работоспособность Владимира Дмитриевича потрясала. Ахмеров, ещё раз подумал, что Сталинские премии зря не дают.

Порадовавшись столь удачному началу совместной работы, подполковник сказал, что в НТИ ПР работают не только над пусковыми установками, но и над другими аспектами создания систем залпового огня, например над топливом для ракет. Ахмеров передал Костикову статью про смесевое топливо, удельный импульс при применении которого, повышается на 30-40 процентов по сравнению с порохами, применяемыми сейчас в ракетах РНИИ. Костиков взял небольшую, двухстраничную статью, пробежался по содержанию, поблагодарил и сказал, что передаст в группу разработки твёрдого топлива ракет, для ознакомления, проверки и внедрения.

- А пока, давайте сходим посмотрим, что там делают наши разработчики, - на правах хозяина, Костиков повёл всю группу в конструкторский зал, где в окружении сотрудников РНИИ «священнодействовал» Нехорошев.

Было видно, что человек очень соскучился именно по этой работе. Вооружённый цветными карандашами он строил на листе хорошего ватмана прикреплённого к чертёжной доске и оснащенного приличной, на взгляд Ахмерова, рейсшиной, общие виды пусковой установки, при этом каждый функциональный узел чертился своим цветом. Удивлённые сотрудники стояли вокруг рабочего места и тихо перешёптывались, типа: «А, вот как, оказывается, надо было сделать в этом месте!».

Владимир Дмитриевич даже не заметил прихода начальства, и прервал работу только, когда поднял голову от чертежа, чтобы уловить реакцию публики.

- Здравствуйте, товарищ Ахмеров. А мы вот тут разработку с товарищами ведём.

- Добрый день, Владимир Дмитриевич. Я уж думал забрать вас и Левицкого с собой, а у вас тут работа идёт во всю, дым коромыслом.

При этих словах, кое-кто из сотрудников куривших прямо в зале, опомнились и стали торопливо гасить свои цигарки и папироски (у кого на что хватало зарплаты).

- Товарищ подполковник, разрешите мне остаться, тут ещё не всё я товарищам показал, да и по магазинам я хотел пройтись, надо кое-что купить для дома и Сашеньки. А дорогу до «Красного пролетария» я знаю. Вечером сам доберусь.

- Хорошо, товарищ Нехорошев. Завтра утром, тогда сами доберётесь до РНИИ, раз дорогу знаете.

- Да, я, его на своей машине привезу, - Костиков, успевший пошептаться со своими сотрудниками и понявший ценность «кадра», который сам попал ему в руки, пошёл с козырей, - не беспокойтесь, товарищ подполковник, мы на него пылинки не дадим сесть.

После этого Ахмеров попрощался с товарищами, прихватил с собой Левицкого и направился в НАТИ, чтобы узнать результаты первого дня работы на этом объекте.

По дороге Левицкий и Ахмеров обсуждали результаты первого дня в РНИИ.

- Не зря ты, Владимир Иванович целую неделю с Нехорошевым разбирался в имеющихся материалах по «Катюшам». Дебют Владимира Дмитриевича прошёл блестяще. Спасибо тебе, дружище.

- Да что ты, без ваших с Карапетяном заготовок я и сам не смог бы разобраться, не то что Нехорошева подготовить. А вообще то, конечно, хорошо. Все бы проекты так начинались и хорошо заканчивались.

- Иншаллах, как говорят у нас на востоке.

- Да, Восток дело тонкое, Петруха. – Продолжил Владимир Иванович и оба рассмеялись.

Лейтенант госбезопасности вёл машину и внимательно слушал старых друзей. Во-первых, приятно было послушать мудрых стариков, во-вторых, в ежедневном отчёте, который попадал на стол к самому Лаврентию Павловичу, а иногда и к «Самому», надо было не пропустить ничего, пусть даже, на первый взгляд не очень важного.

- Что дальше планируешь по РНИИ? - спросил Левицкий.

- О, планы наполеоновские. Хочу чтобы они разобравшись со смесевыми топливами попробовали сделать твёрдотопливную ракету для комплекса С-75. Их у нас в Узбекистане есть некоторое количество, но ракеты там с ЖРД. А я недавно статью перечитывал, про перспективы ракеты С-75 с ТРД. Дешевле и легче получается.

- Это та ракета, которая Пауэрса сбила?

- Она самая. Только, когда нужно будет гонять «Стратофортрессы», ракеты с ЖРД все «протухнут». Дай бог, успеть с ТРД подготовить. Будет самое то, против Б-29.

- Вот куда ты замахнулся! Ну, иншаллах!

И друзья опять рассмеялись.

Дорога до НАТИ заняла те же сорок минут. Никаких пробок в Москве 1939 года не было, асфальт блестел от прошедшего недавно дождя, поездка была приятна и не утомительна, даже для водителя, тем более, для такого водителя как Иванов.

Войдя в стендовый зал, друзья увидели следующую картину: почти весь верх Т-27 был разобран, снятые бронелисты аккуратной стопкой лежали подальше от машин, чтобы не мешать работам, а на оставшихся частях танкетки орудовал «болгаркой» Славик Курдин, его как самого молодого так называли все участники этой «эпопеи».

Инструктировал и помогал ему Флавицкий. Видимо группа решила овладеть смежными профессиями. Пригодится в дальнейшем. Кузов ГАЗ-АА был снят и тоже соскладирован в дальний угол. Для перевозки кузова нашлась тележка, да что там тележка, самодельная платформа на маленьких колёсах с ручным приводом. Ахмеров опять вспомнил родное ГСКБ. Это было так похоже, видимо процессы оснащения рабочих мест в отделах проходят по одним и тем же законам.

Вновь пришедшие осмотрели итоги деятельности группы за день, и остались очень довольны. Только Балаянц спросил, где лучше разместить гусеничную тележку, после окончательного демонтажа лишнего оборудования.

- Ну и вопросы вы задаёте, Владимир Анатольевич. Можно подумать, я каждый день стыкую автомобиль с танкеткой. Вот вы как специалист по автотракторной технике, где предлагаете?

Слегка польщённый такой оценкой подполковника, и удивлённый оказанным доверием он произнёс:

- Я думаю, центр тележки должен совпадать с местом крепления задней оси автомобиля.

- Давайте попробуем так и сделать. Как можно меньше изменений в схемах нагружения рамы автомобиля и остальных частей конструкции. Автомобиль ведь замечательный, постараемся его не ухудшить. А как крепить будете?

- Мы тут порассуждали немного, есть два пути. Первый – сварить раму с «бронекорытом» намертво, второй – соединить через стальные серьги на резьбе, практически не трогая раму, обойтись лишь приваркой закладных на корыте. Судя по тому, что возможно придётся менять место стыковки, второй вариант лучше. А чтобы не смещалась от нагрузки точка установки серёг, там где планки будут упираться в раму приварить к раме бонки. Через них и будут передаваться тяговые усилия на раму и всю машину.

- Очень хорошо, но я бы не ограничивался только бонками, а приварил бы к раме Г-образные элементы, чтобы закоробить балку рамы в этом месте. И перерезывающих сварных швов можно было бы избежать.

Беседую на своём конструкторском языке, не очень понятном для посторонних, Ахмеров ощутил лёгкое блаженство от полного взаимопонимания с Владимиром Анатольевичем. А тот был слегка удивлён, тем, что вот этот старик в форме НКВД так легко оперирует конструкторскими терминами и разговаривает на их «птичьем языке».

- Товарищ подполковник, вы из «бывших», - задал Балаянц уже традиционный для Ахмерова вопрос.

- Нет, товарищ Балаянц, я из «будущих», - улыбнувшись, ответил подполковник, и Владимир Анатольевич так и не понял, что Ахмеров его не обманул.

На этом сегодняшний день решили закончить. Ахмеров спросил, где найти коменданта общежития, ему сказали, что тот уже уехал к себе для оформления красноармейцев и просил по окончанию работы подъехать Седых и Фролова для размещения.

- Ну, что же, давайте довезём товарищей танкистов до общежития, - Ахмеров не сомневался, что Иванов знает дорогу и туда.

- Товарищ подполковник, разрешите обратиться, ефрейтор Седых. Надо бы и Кудрина с собой взять. Может можно?

- А вы поместитесь вчетвером на заднем диване «эмки»? У нас ведь ещё полковник Левицкий прибавился.

- Поместимся, - за всех ответил Левицкий, - мы ребята не крупные, а места много.

На том и порешили, и через пятнадцать минут, которые понадобились на приведение «ребят» в порядок и переодевание в нерабочую одежду, все четверо сидели на заднем диване «Эмки», довольные, что габаритный Ахмеров сидел на переднем сидении. У танкистов с собой были тощие армейские сидорки со всем необходимым. Дорога до общежития была совсем короткой. Не успели даже почувствовать неудобства тесного размещения.

Оставив танкистов и Курдина у подъезда «общаги», как назвал своё место жительства Славик, Иванов выезжая спросил, куда теперь, на «Красный пролетарий», или есть варианты.

- Поехали домой, в кремль, Владимир Иванович, - предложил Ахмеров, - тем более, жена прислала посылку с очередной оказией. Посидим, отдохнём. А утром разберёшься, куда идти. Владимир Иванович не возражал.