Хит

ГЛАВА 26

Где жe Эми Камильери? На каникулах? У матери?

Вот уже полчаса Макейди вела внутренний диалог с самой собой, мысленно отрешившись от шумной компании. Она все пыталась придумать, как ей выманить Эми, под каким предлогом завязать разговор в случае, если все-таки удастся найти девушку. С чего лучше начать? Прежде всего, нужно было выяснить, почему отсутствует Эми — либо это простое совпадение, либо она намеренно скрывается. От ответа на этот вопрос зависело то, как отнесется к ней девушка и как Мак следует вести с ней разговор. Но сколько времени могут занять поиски? У Мак не было опыта в таких делах. По правде говоря, поездка Мак в Мельбурн была отчасти продиктована желанием навестить Лулу. И сколько же клиентских денег она собирается потратить на поиски Эми? Если Мак не найдет девушку к полудню завтрашнего дня, стоит ли возвращаться в Сидней с пустыми руками?

— Налить тебе еще вина, дорогая?

Мак встрепенулась и подняла удивленный взгляд.

Это была Лулу, которая лишь на миг оторвалась от уха своего бойфренда, чтобы предложить Мак свежего пино нуар. Она держала бутылку под опасным углом; казалось, еще немного — и вино выплеснется из бутылки.

— Конечно, — ответила Мак.

Лулу передала бутылку по кругу. Когда бутылка оказалась в руках Буги-Элвиса, тот галантно наполнил бокал Мак. Она задалась вопросом, был ли так же учтив его прототип из пятидесятых и умел ли он так же вкусно готовить рыбу под соусом «карри» с овощами. Мак подозревала, что нет.

Буги передал бутылку обратно и провел рукой по своим блестящим от «Брилкрима» волосам, после чего глотнул вина из своего бокала.

— Будем здоровы, — Мак подняла бокал.

— Будем. В следующий твой приезд останавливайся у нас, — произнес Дрейсон с полусонной улыбкой. Лулу не замедлила чмокнуть его в щеку. Похоже, что бы он ни сделал, это вызывало у нее немедленную реакцию в виде поцелуя.

Все тут же прервали разговоры и потянулись, чтобы чокнуться бокалами. Белые льняные салфетки уже были разбросаны по столу, испачканные соусом, в опустевших тарелках оставались лишь горстки риса и прозрачные рыбные кости. Еда была превосходна, а царившее за столом веселье будоражило кровь. Мак ловила себя на том, что общение с этими эксцентричными незнакомцами наполняет ее энергией и свежими силами после некоторой депрессии, которую она начала испытывать от рутинной жизни с Энди. Возможно, трехмесячная разлука вовсе не такая уж плохая штука.

Мак посмотрела на часы. Десять вечера.

Слишком рано.

Хотя Мак и не собиралась злоупотреблять гостеприимством Лулу, ей нужно было убить еще час, прежде чем приступать к работе.

Макейди сделала глоток вина и посмотрела на свою подругу, которая заливалась смехом, утонув в объятиях своего нового избранника. Пара смотрелась весьма органично. Мак оставалось надеяться только на то, что их роман продлится дольше, чем уик-энд. Макейди огорчала лишь мысль о том, что ее подруга будет жить в другом штате. Если не считать Энди и Карен Махони, с которой Мак подружилась, Лулу была для нее самым близким человеком. Мак прожила в Австралии уже год. Может, уже пора было расширить круг общения?

Ты не слишком-то доверчива.

Ее подруга Кэтрин погибла, мать умерла, а отец и сестра находились за тысячи миль, так что вряд ли ее можно было винить за недостаточную открытость в отношениях с людьми.

Но иногда Мак страдала от одиночества, особенно если Энди допоздна задерживался на работе. Она завидовала людям, имевших уютный круг близких и давних друзей. У Мак так не сложилось. Она очень хотела, чтобы Лулу нашла свое счастье, но ей было жаль терять подругу.

Просто постарайся быть более коммуникабельной.

Мак повернулась к Буги-Элвису. Кто-то же должен был первым завязать разговор, так почему бы не ей?

— Значит… мм… ты родился в Мельбурне? — обратилась Мак к нему.

Буги с удовольствием поддержал разговор:

— Нет. Я переехал сюда несколько лет назад. Родился я неподалеку от Дарвина. А ты из Канады, я угадал?

Мак утвердительно кивнула:

— Надо же, молодец. Большинство австралийцев считают, что у меня американский акцент.

— Ты замужем за австралийцем? — поинтересовался Буги.

Мак почувствовала, как ком подкатил к горлу.

— Ну, нет… — Она подняла левую руку. — Видишь, никакого кольца. У меня есть бойфренд, но я не замужем. И даже не помолвлена. — Сменим тему, пожалуйста. — Так ты из Дарвина? Никогда там не бывала.

Буги-Элвис непринужденно кивнул:

— Красивый городок, но оторван от цивилизации. А ты давно в Австралии?

— Чуть больше года. А ты, выходит, играешь в группе у Дрейсона? — спросила она, стараясь увести разговор от себя и ее отношений с Энди.

— Раньше играл в «Опоссуме», — ответил Буги. — А сейчас уже нет. Я теперь делаю мебель. У меня маленький магазинчик в Сейнт-Кильде.

Мак смотрела на Буги и находила его очень привлекательным, артистичным. Под большими очками в черной оправе скрывались длинные темные ресницы, красивые брови. Он, конечно, добавил грубости своему облику легкой щетиной и прической под панка, но даже этот стиль не умалял его классической мужской красоты. У Буги были чувственные губы с пухлой ямочкой купидона по центру, на которую она старалась не смотреть.

Полегче с вином, девочка. Тебе еще работать сегодня…

— Как интересно, — проговорила Мак. — И что ты изготавливаешь?

— Мебель на заказ, — пояснил Буги. — Шкафы, стулья, столы, все такое. Я работаю с разными материалами.

— Ха! — Совершенно неожиданно в их разговор встрял Ослик. — Мебель он делает. Расскажи, что ты мастеришь из сосны.

— Извини. Не обращай на него внимания, — тихо произнес Буги, избегая смотреть на Ослика. — Ты в Мельбурне по работе? — спросил он, полностью переключившись на Мак.

Мак уже собиралась ответить, когда вдруг на другом конце стола оживился Дрейсон:

— Давай-давай расскажи ей о своем бизнесе. — Он подался вперед и, ухмыляясь своим перепачканным соусом ртом, воззрился на Буги. Лулу любовно прижималась к Дрейсону. Она уже давно покинула свой стул и расположилась на коленях возлюбленного.

Мак ждала, что ответит Буги. Но тот попытался отвлечь присутствующих от своей персоны, подняв бутылку с вином и предложив всем еще выпить.

— Ну же, Бу-у-у-ги-Вуги! — не сдавался Ослик. Он явно затевал какую-то интригу, что раздражало Буги, который, услышав свое прозвище, закатил глаза.

— Я делаю мебель, — повторил он устало. Похоже, парень не любит распространяться о себе, мысленно отметила Мак.

— Давай. О своем бизнесе, — не унимался Дрейсон.

Это уже занятно, подумала Мак. Ей и самой стало интересно, о чем идет разговор.

Буги глубоко вздохнул.

— С технической точки зрения, — тихо произнес он, — моя специализация — изготовление гробов.

У Мак округлились глаза. Теперь Буги полностью завладел ее вниманием.

— Гробов? Я никогда раньше не встречала гробовщиков. Как интересно.

— Правда, я уже покончил с этим, — совсем приуныл Буги. — Не знаю, почему они вдруг вспомнили.

Так вот он какой — весь вечер просидел тише воды, ниже травы, а оказался самым интересным персонажем в этой компании. Мак пожалела, что не вызвала на разговор Буги раньше. Ей хотелось познакомиться с ним поближе. — И как долго ты этим занимался?

Буги пожал плечами:

— Пять лет я проработал гробовщиком, прежде чем начал изготавливать мебель. Работа была хорошая, но я предпочитаю делать мебель для живых.

Гробы. Мебель для мертвых. Мак никогда не задумывалась об этом.

— Вот он какой, наш Бу-у-уги-Вуги! — затянул Ослик, явно считающий себя самым умным. Наблюдая за ним, Мак все больше убеждалась в том, что в этом парне и впрямь было что-то от осла. Возможно, он перекачался стероидами или белками в погоне за физической формой? Она задалась вопросом, не из-за него ли Буги ушел из группы.

— Давай, Буги, расскажи нам еще что-нибудь, — с энтузиазмом подхватила Лулу. — У нее отец коп, и она обожает всякие ужастики!

О, да, обожаю. Спасибо тебе, Лулу.

— Твой отец коп? — спросил Буги, поймав ее взгляд.

Мак кивнула. И мой бойфренд тoжe, но я не хочу сейчас думать о нем…

— Ну, это было еще до того, как я переехал в Мельбурн, — объяснил Буги. Казалось, парень не очень уютно чувствовал себя в роли местной диковины, но, тем не менее, он продолжил: — Я был подростком. Выучился на гробовщика и работал в местном похоронном бюро. Это, конечно, было скромное заведение. Я ведь жил в маленьком городке, так что приходилось быть мастером на все руки. Я сам отвозил мертвые тела в морозильник морга, снимал мерку, потом сколачивал гробы и вез покойников на похороны. В то время на ритуальных машинах были номерные таблички с буквой «Р».

Да, были такие — от них на дороге старались держаться подальше.

— Ему приходилось делать все, — заметила Лулу. Она сидела, подпирая подбородок, а ее глаза раскрылись так широко, что накладные ресницы полностью перекрывали линию бровей. — Только представь себе… — Лулу явно расчувствовалась от своих сентиментальных мыслей. Когда ее веки дрогнули, Мак показалось, что вспорхнули две большие черные бабочки.

— А ты и бальзамированием занимался? — как бы между прочим спросила Макейди. Если Буги был мастером на все руки, значит, ему приходилось делать и это.

— Нет, — ответил Буги, — бальзамированию я так и не научился. Не думаю, что это мое. Наверное, не смог бы… — задумчиво произнес он.

— Я знаю одну бывшую модель, которая работала визажистом и подрабатывала в морге, — пришла ему на выручку Мак. Модель, о которой она рассказывала, была яркой молодой женщиной и уникальной в силу своей необычной работы. Как и Буги, она стеснялась рассказывать об этом, и большинство клиентов из мира моды, которых она обслуживала, даже не подозревали об ее тайной жизни. — Она рисовала лица и живым, и мертвым, — продолжила Мак. — Очень интересная женщина. Умная, образованная. В конце концов, кто-то же должен заниматься этим.

Буги кивнул:

— Но только не я. У меня перед глазами до сих пор стоят все эти люди. — Он задумчиво посмотрел невидящим взором куда-то в угол комнаты, вспоминая что-то из своего прошлого. — Самый трудный… я так и не могу забыть… был тот парень-абориген. Он повесился на чердаке, и меня вызвала полиция, чтобы я забрал труп. Когда я приехал, он еще болтался в петле. Зрелище было ужасное. Это была не моя работа — я ведь только развозил мертвые тела. Я не был готов к тому, чтобы… ну, понимаешь, снимать их и все такое. Я не видел лица того парня. Он висел в петле, которую смастерил из своего тряпья, и мне стало не по себе. Выражение его лица меня потрясло. Он умер не в мире. Все вокруг было пропитано болью. — Буги сглотнул и набрал в грудь воздуха. — Я сделал то, что должен был сделать, но этот образ врезался мне в память. А на следующий день, клянусь, я говорю правду, когда я стоял в очереди за получением пособия для моей матери, вдруг какой-то парень начал скандалить прямо у окошка кассы. Я поднял голову, чтобы посмотреть, что происходит, и увидел его. Это был тот самый парень, которого я достал из петли и отвез в морг. Я был в шоке. Подбежал к нему, обнял и закричал: «О, боже, ты жив! Как это возможно?»

Мак была потрясена рассказом Буги. Она ловила каждое его слово, как и все остальные за столом, хотя, вероятнее всего, они уже не в первый раз слушали эту историю.

Но…?

— Молодой мужчина в очереди оказался братом-близнецом того парня, который повесился на чердаке, — объяснил Буги. — Точной копией. Он хотел получить свое пособие раньше срока, чтобы оплатить похороны. Но ему отказали.

Мак не знала, что сказать.

— Как печально, — наконец выдавила она из себя. Макейди видела, что для Буги это не просто история, которую можно рассказывать в компании. Для него это — душевная травма.

Воцарилось молчание, которое нарушил Ослик с присущим ему тактом кувалды.

— А расскажи ей про банду байкеров! Давай! Клевая байка! Тебе понравится. — Он усмехнулся, довольный собой, в предвкушении развлечения.

Похоже, Буги уже освоился в роли рассказчика, но было видно, что сказки из прошлого даются ему нелегко.

— Я думаю, Мак уже утомилась от этих историй. К тому же все это было так давно.

— Нет, мне очень интересно… — возразила Мак. — Если только ты не против?

— Хорошо. — Буги глотнул вина, прежде чем продолжить. — Ну, гробы я делал отменные. Не забывай, что все это происходило в маленьком городке, так что серьезной конкуренции не было. В Австралии есть банда, которая выбрала своим символом гробы. Может, ты и слышала о них, не знаю. Так вот, эти байкеры неожиданно явились как-то в наш город и попросили меня изготовить мебель для их клуба в форме гробов — ну, столы, стойки, все такое.

Присутствующие за столом, видимо, уже знали подробности и теперь ухмылялись, наблюдая за реакцией Мак. Она кивнула Буги, чтобы тот продолжал.

— Я выполнил их заказ. И в качестве платы они разрисовали меня татуировками и снабдили таким количеством наркотиков, которого я в жизни больше не видел. — Буги опустил глаза. — Вот и все. Вся история. Ну, ладно, а теперь пусть кто-нибудь другой рассказывает… Давайте, ребята.

Мак была словно под гипнозом. Ей стало интересно, что за татуировки скрываются под одеждой Буги. Может, в форме гробов? Или черепов с костями? А может, бицепсы Буги украшает огромное сердце?

— И как давно все это случилось? — посмотрела на него Мак.

— О, лет десять назад. Целая вечность прошла. — Мак начала мысленный подсчет, и Буги подтвердил ее догадку: — В то время мне было восемнадцать.

Значит, Буги двадцать восемь, и у них разница всего в один год. Мак почему-то думала, что он моложе — возможно, из-за сравнения с суровым Энди. Дрейсону и Ослику она дала примерно по двадцать пять лет, а Марун, пожалуй, была самой младшей в компании. Возраст Лулу угадать было невозможно. Энергии в ней было, как у ребенка, а кожа вечно была спрятана под слоями искусно наложенного грима. Но Мак знала, что Лулу скрывает свой возраст от окружающих — она даже стерла эту графу в паспорте.

— Итак, восемнадцатилетний Буги, — осклабилась Лулу, от вина еще более оживленная, чем обычно, — развозит в фургоне трупы, работает в своем гребаном похоронном бюро и разрисовывает себя байкерскими татуировками. Потрясно, — добавила она.

Буги натянуто улыбнулся.

— Должен признать, что семья, на которую я работал, была немного странной. Воспоминания о том времени до сих пор со мной, — сказал он.

— Да, как и твои тату, — гоготнул Ослик.

— Вот именно.

Мак показалось, что Буги имел в виду воспоминания о мертвых, а вовсе не байкерские татуировки. Она по себе знала, каково это — видеть мертвое тело. Подобные образы навсегда впечатывались в память. Тяжелее всего было видеть тела тех, чья жизнь оборвалась трагически. Не всякая психика могла выдержать такое испытание. Энди спасался алкоголем, Мак мучилась бессонницей. Каждый по-своему переживал психологическую травму, вызванную зрелищем изуродованного жестокой смертью тела. Мак считала, что мирная смерть не так страшна. И для молодого человека, который видит мертвое тело в морге или больнице, это всего лишь жизненный опыт. Так было и с ней: она впервые увидела труп, когда двенадцатилетней девочкой пришла со своим отцом-детективом в морг. Мак до сих пор помнила свои первые впечатления: ей казалось, что человек на секционном столе — всего лишь пустая раковина, из которой некая таинственная сила забрала все живое. Тогда она впервые задумалась о существовании души — одна только религия с этим бы не справилась. Мак сама догадалась, что существует нечто — реальное и в то же время потустороннее. Нечто.

Нет, все-таки невозможно описать смерть тому, кто ее никогда не видел.

— Познавая смерть, мы можем лучше понять жизнь, — произнесла Мак так, чтобы ее слышал только Буги.

Он повернулся к ней и кивнул. Их взгляды снова встретились. Возможно, смерть оказалась для них связующим звеном; а может, Мак просто посмотрела на него другими глазами.

— Как бы то ни было, сейчас я занимаюсь производством мебели, — заявил Буги, уходя от воспоминаний о подростке, развозившем мертвые тела.

— Да, теперь он стал скучным, — подал голос Ослик и осушил свой бокал.

Но Мак вовсе не находила Буги скучным. Она поймала себя на том, что опять ее взгляд обращен на его чувственные губы, и нехотя отвернулась.

Нет, Мак. Ты не должна так на него смотреть.