Хит

ГЛАВА 39

— Теперь останови машину, — услышал Уорвик низкий бесстрастный голос.

Он медленно нажал на педаль тормоза, и машина остановилась на территории огромного паркинга, пустынного в этот воскресный вечер. Насколько мог судить Уорвик, паркинг примыкал к стройплощадке. Уже стемнело. Уорвик и его таинственный попутчик были одни. Уорвик еще не успел разглядеть его — тот оставался на заднем сиденье.

— Послушай, я знаю, кто тебя прислал, — дрожащим голосом произнес Уорвик.

По крайней мере, думаю, что знаю… Список недовольных Уорвиком клиентов и коллег был обширным. Он догадывался, что рано или поздно нечто подобное может произойти. Кто-нибудь решит разобраться с ним и пришлет наемника. Ему и самому случалось выполнять такую работу.

— У меня есть деньги, — взмолился он, пытаясь разжалобить своего невидимого противника. — Наличные. Немаркированные банкноты, как тебе? Они спрятаны в надежном месте. Я могу отдать тебе все. Я хорошо заплачу.

Уорвик знал, что он может кричать сколь угодно громко, его все равно никто не услышит в такой глуши. Никто не придет ему на выручку. Оставалась единственная надежда на уговоры.

Мужчина на заднем сиденье молчал.

Уорвик напряг шею и попытался обернуться, но тут же уперся щекой в холодное дуло пистолета с глушителем. Этот человек знал свое дело. Никто не станет прикручивать глушитель, если не собирается стрелять.

Черт, черт, черт!

— Нет, парень, нет! Я… я заплачу тебе! Я сделаю все, что ты скажешь! — жалобно проговорил Уорвик.

— Да, ты сделаешь.

У Уорвика мурашки побежали по телу. Проклятие! Этот парень, похоже, был настроен серьезно, да еще пистолет с глушителем. Проклятие!

— Все, что хочешь! У меня есть деньги. Я отдам тебе все, что у меня есть, и уеду из города, старик. Я уеду! Ты больше никогда меня не увидишь! — Уорвик говорил сбивчиво, и слезы закипали в его глазах. Ему не было стыдно просить о пощаде. Будь он на месте этого парня, он бы взял деньги. Если бы денег оказалось много, он бы даже сохранил просящему о пощаде человеку жизнь. — Я не знаю, сколько тебе платят за это, но у меня в тайнике куча денег. Тысячи. Десятки тысяч наличными!

— Выходи. Медленно, — прозвучал короткий приказ.

Этот голос. Он был такой низкий и безучастный. Уорвику показалось, что он уже однажды слышал его.

Уорвик сделал то, что ему было велено. Он вышел из машины с поднятыми руками, не оставляя попыток разжалобить мужчину.

— Я сделаю все, что ты скажешь, можешь не сомневаться. Все, что захочешь…

Мужчина тоже вышел из машины, по-прежнему держа Уорвика на мушке. Когда он выпрямился во весь рост, Уорвик с ужасом заметил, что он ниже человека с пистолетом на целую голову. Перед ним был настоящий великан. Высокорослый и массивный мужчина.

О, господи…

Но было в нем что-то знакомое — теперь не только голос. Даже в полумраке Уорвику показалось, что он узнал этого человека.

— Эй… это ты?

В темноте промелькнула улыбка — белозубая, но странная. Было в ней что-то неестественное. Уорвик старательно напрягал зрение и, когда глаза привыкли к темноте, увидел, что и лицо у мужчины странное.

Лютер?

— Лютер, это ты, дружище?

Медленный кивок.

— Господи, старик, ты меня напугал! Как ты, черт возьми? — Сколько же лет он не видел Лютера — лет десять, не меньше?

— Ничего личного, — осадил его Лютер.

Уорвик так сосредоточился на глушителе, что не заметил предмет, который Лютер держал в другой руке. Это была монтировка. Она полетела в него с такой скоростью, что одним ударом едва не снесла ему голову. Уорвик закричал.

Теперь он знал, что умрет.

— Нет, Лютер, нет!

Последовал новый удар монтировкой, на этот раз он пришелся прямо в челюсть. Уорвик едва не потерял сознание.

— Остановись, прошу! Остановись!

Лютер Хэнд повалил Уорвика на землю и продолжил добивать уже ногами. Его бутсы были подбиты стальными шипами, и каждый удар отдавался в теле Уорвика невыносимой болью. Уорвик потерял счет времени и чувствовал, что теряет сознание. Он больше ни о чем не просил, не умолял. Он едва мог говорить и даже двигаться.

Наконец избиение прекратилось.

— Залезай в багажник.

— Что? — Уорвик зашевелил опухшими губами, но вырвался лишь хрип.

— ЗАЛЕЗАЙ В БАГАЖНИК.

Уорвик попытался приподняться, но не смог. Он хотел выполнить все, что прикажет Лютер. Лютер избил его, и появилась надежда, что он не станет его убивать. Он же не выстрелил. Должно быть, Лютер просто хотел преподать ему урок, чтобы он оставил Каванагов в покое. Каванагов или кого-то еще, кому он перешел дорогу. Да, конечно, он оставит всех в покое, и больше никто и никогда не подошлет к нему Лютера. Он, Уорвик, исчезнет из города. Пошлет Мэдлин открытку, и когда-нибудь она приедет к нему. Может, он отправится в Дарвин. Или в Перт. Уедет как можно дальше от Сиднея и уже никогда не вернется назад.

Уорвик пополз по шершавому асфальту к машине. Лютер безмолвно наблюдал за ним.

Он уже открыл багажник.

Уорвик не смог подняться и самостоятельно забраться в багажник. Он почти не сомневался, что у него сломана нога. И одна рука.

Лютер нагнулся и резко поднял с земли свою жертву. Дикая боль пронзила изувеченные конечности Уорвика. Он не смог сдержать крика; кровь, вперемешку со слезами и слюной, стекала по его лицу.

Его затолкали в багажник. Уорвику удалось приоткрыть опухшие веки, и он увидел прямо над собой мощную фигуру Лютера. Над ними горел уличный фонарь, так что казалось, будто голову Лютера окружает слабое свечение наподобие нимба.

— Я… — начал было Уорвик, но не смог произнести ничего членораздельного.

Лютер резко хлопнул крышкой багажника, оставляя его в темноте. Уорвик испытал облегчение.

Все кончено. Слава богу, все кончено.

Когда он выберется из багажника, он тотчас покинет Сидней навсегда.

Вскоре дрожь начала утихать, и Уорвик в полной мере ощутил всю серьезность нанесенных ему ран: похоже, его едва не забили до смерти. Ему совсем не хотелось умирать от потери крови; он надеялся, что кто-нибудь найдет его, прежде чем это случится. Ему понадобится хороший хирург — только профессионал сможет привести в порядок его лицо. Нос был сломан, глаза почти не открывались.

И тут Уорвик снова почувствовал запах бензина — как тогда, когда он садился в машину. На этот раз запах был сильнее. Что-то капнуло ему на лицо и обожгло. Уорвик не мог понять, в чем дело.

Он прозрел, лишь почувствовав нестерпимый жар. В щели багажника сочился дым. Уорвик принялся ударять в крышку багажника, кричать, визжать, кашлять, брыкаться, но все было бесполезно, и он это знал.

Это был не урок.

Это была казнь.