Холод (СИ)

3

Колокольный звон, встретивший моё вернувшееся сознание, пробирал жутким ознобом.

Комната, с каменными стенами и каменным же потолком, уставленная современной медицинской аппаратурой, контролирующей меня и мое состояние. Мягкое освещение лампы «экономички», теплого диапазона. На полу, если я не ошибаюсь — ковер.

Причем не из дешевых.

Как и оборудование.

Да и медикаменты, которыми меня пичкали, судя по названиям, лежащих в кювете ампул — тоже не контрафактная дешевка.

А вот что было совсем неприятно — это холод во всем теле.

Я замерз, хуже курицы в морозилке!

Понимаю, что это те самые, любимейшие, европейские +18 градусов!

Но я — существо Азиатское, особо теплолюбивое!

Висящие под потолком камеры — «всережимки» и датчики температуры и движения — все, как и положено.

Помахав рукой, привлек к себе внимание — камера подмигнула подсветкой, переходя на режим.

Был у камер этой модели подобный косячок — мигание при перенастройке — наши от них потому и отказались, либо вешали их — в броне.

Знак подан — остается ждать.

А если задержатся — буду спать.

Хотели бы грохнуть — уже бы сидел на облачке и на арфе, набренькивал, с золотым кружком над головой и двумя крылышками — за спиной.

Ну, я очень хочу верить, что это будет именно так.

Колокол наконец-то заткнулся.

С его последним ударом, открылась дверь, и на пороге появилось существо, увидеть которое я ожидал меньше всего.

— Добрый день! — Поздоровалась девушка блондинка и судорожно дернула головой, останавливая свою скорость.

— Добрый день! — Улыбнулся я. — Давно я тут?

— И… Что, никакого — «Привет, Отродье?!» — Девушка, описанная Альбертом, в удивлении замерла.

— Нет. — Твердо ответил я. — «Отродья» те, кто Вас переделал. А для меня… Делить нам нечего. Врагами мы не были. Так что и оскорблять — не правильно. Тем более, чувствую я, что не просто так, здесь оказался…

— Быстрое выздоровление, быстрая реакция, быстрый анализ. «Фемида»… — Девушка выкатила из-под кровати мягкий стульчик и уселась напротив меня. — Не боевик. Первый выход в поле?

— Первый. — Не стал отрицать я. — «Фемида», азиатский отдел. С кем имею дело? «Первая католическая» или «Иешуа Назаретец»?

— А если — «Воинство Христово»? — Девушка выпрямилась и положила ногу на ногу.

— Креста — нет. Кольца — нет. Морфинг — завершен полностью. Да и колокола — звон уж больно знакомый… Краков? Или Мюнхен?

Блондинка улыбнулась.

— Краков. До Мюнхена тащить тебя слишком долго — не выжил бы.

— Рванула, таки… — Вздохнул я. — Жаль, а я так надеялся на удачу…

— Фортуна с Фемидой давно на ножах… — Блондинка мне подмигнула. — За то, что под юбку глазами не полез — спасибо. Хотя и обидно. «Интерпол» — устраивает?

— Пока не сделаете температуру в помещении + 24 — разговора больше не будет! — Я попытался сесть на кровати, но по расширившимся зрачкам моей собеседницы понял — не стоит. — Можно подумать, голого мужчину не видела!

Спустив ноги на ковер, сел на кровати, прикрываясь одеялом.

В голове зашумело, перед глазами поплыли так хорошо знакомые мне птички.

— Вставать тебе еще рано. Хотя — как знаешь. Одежда в шкафу. — Движения блондинки снова стали судорожными.

Она, рывками, встала со стула, повернулась ко мне спиной и прошла к шкафу, спрятанному за каменной панелью. Или — за замаскированным, под каменную.

— Оденешься — приходи в столовую, завтракать. По коридору — налево. Меня зовут Анна.

Девушка оставила дверцы шкафа открытыми и прошла к выходу.

Замерла.

Развернулась и… подмигнула, вот же язва!

В шкафу, кроме классических и тренировочных, костюмов и обуви к ним — шаром покати.

Впрочем, нижнее белье нашлось.

Только по размеру — на десятилетнего ребенка — не больше.

Понимая, что ходить в «трениках», без трусов, как-то не «айс», запаковался в серый костюм-тройку и даже, из вредности, повязал галстук!

«Знай наших!» — Подмигнул я своему отражению в зеркале, закрепленному на дверце шкафа изнутри, поправил галстук и со вздохом, обулся.

Туфли, оказались впору.

Костюм — то же.

А вот с бельём…

Явно — чья-то шутка.

И, думаю, я догадываюсь — чья именно.

Учитывая, что хитрая Анна «расколола» меня, подловив на переходах по скорости…

А «мои» меня так и не ищут…

Предстоит мне долгий разговор, за «казенной» чашкой чая.

Что совсем не в моих интересах — прав я на такие разговоры не имею.

А учитывая, что «Интерпол» «Фемидовцев» не жалует…

«Чему быть — не миновать»!

Покачался с пятки на носок — туфли сидят идеально!

Побриться бы…

Подумав, снял галстук и закинул его на кровать — надо соответствовать женскому взгляду на мужчин.

Мы же вечно все разбрасываем — от носков и до ключей…

Вышел в коридор и прикрыл за собой дверь.

Сводчатый потолок, стена, сложенная из крупных камней — да ну на фиг! Я в подвале! Очешуеть можно! В самом настоящем подвале! В Кракове! Да, за такие впечатления, девятиэтажный супермаркет можно еще пару раз подорвать!

Подозрительно потянул носом — ни влаги, ни крови, ни сквозняка.

Жаль…

Развернувшись, пошел направо.

— Налево! Вам же сказали — «Налево»! — Голос в голове остановил меня и заставил развернуться. — Поверить не могу! Какие, вы, предсказуемые!

— Уж кто бы говорил — то! — Не выдержал я и засмеялся. — Попались, господа хорошие!

«Обсервер» печально вздохнул.

Радуясь тому, что так легко «выцепил» «своего», насвистывая, пошагал по коридору, освещенному лампами дневного освещения, просыпающимися при моем приближении и гаснущими за моей спиной.

Коридор уперся в решетку, с открытой дверцей, отгораживающей коридор от лестницы.

Винтовой, лестницы!

Каменной, винтовой, лестницы!

Если закрыть глаза, то можно с легкостью представить, как по ее ступеням, опускались и поднимались солдаты, царапая стенки ножнами мечей.

Ну, я и закрыл — на минуточку.

«Н-да… По этой лестнице, кроме монахов, никто и никогда…» — Разочарование настигло меня и я оступился, хватаясь за все, до чего мог дотянуться. Учитывая, что кроме шершавой кладки, под руку ничего не попалось…

Да, разочарование, оно такое…

Поднявшись по лестнице метров на пятнадцать, вышел в коридор, украшенный стрельчатыми окнами, за которыми пролетали снежинки.

Присмотревшись, облегченно вздохнул — снежинки оказались нарисованы на стеклах!

Коридор вывел меня в комнату, с окнами на две стороны — угловую.

В центре комнаты, за здоровенным деревянным обеденным столом, сидело несколько человек.

Из знакомых — Анна и…

Да. Теперь я понимаю, почему «Обсервер» на меня так злится. Имеет некое право, не скрою.

Но уж больно у него симпатичная дочка…

Жаль, что я не в ее вкусе — но об этой тайне знаем только мы с ней, оставшись хорошими друзьями.

— Виталий Борисович, Добрый день. — Поприветствовал я, своего бывшего куратора. — С остальными не знаком, тем не менее — Добрый день, господа.

Господа, оторвавшись от тарелок, вразнобой поздоровались.

Всего за столом сейчас сидела дюжина.

Со мной — «Чертова»!

Анна ткнула мне в свободное место и обрадовала:

— Долго шел, суп кончился!

Глядя на расположившееся в центре стола блюдо, я лишь отмахнулся — остаться голодным, при заливном поросенке — просто не реально!

— Надеюсь, здесь самообслуживание? — Подмигнул я Анне и потянулся с тарелкой.

— Да… Бери как хочешь!

Интересно, она считала, что я буду мелочиться?!

Оставив свою пустую тарелку в центре стола, подтянул блюдо с поросенком к себе и принялся за еду — кишка била кишке по башке, а желудок считал, что я давно перерезал себе глотку!

— Ну, хоть не чавкает… — Пожал плечами Виталий Борисович, но судя по его взгляду — повел я себя абсолютно правильно! — Пока у моего сотрудника занят рот, а слюноотделение мешает мыслительному процессу, давайте воздержимся от обсуждения наших проблем…

На целых сорок минут от меня отстали!

Поросенок был не плох, но было маленькое «но»…

Вот где они берут такие специи, а?

Нет, чехи в жратве разбираются лучше — ей-ей!

Да и венгры — не отстают…

Горячее мясо упало на сонный клапан и только минералка спасла меня от позора засыпания прямо за столом.

Виталий Борисович, честно дождался, когда я наемся и отвалюсь на спинку стула, чтобы начать этот разговор и представить меня присутствующим.

— Сотрудник отдела наблюдений и сбора данных агентства «Фемида» — Сайд. — «Обсервер» сделал глоток минералки и вздохнул. — Анна, Огюст и Веррей — от «Интерпола».

Двое мужчин чуть склонили свои головы.

— Четверо от наших китайских соседей…

— Без имен! — Сразу предупредил седой китаец, поглаживая свою белоснежную бороду, ну совсем как в китайских фильмах!

Его сотрудники переглянулись и дружно кивнули головами.

Да. Теперь мне стала понятна фраза: «Китайский болванчик»…

— От государственных правоохранительных образований — господин Сен Жак — Франция, Мартин Бауман — Германия и Мигель Хоппано — Испания.

Правоохранители тоже воспользовались псевдонимами.

Особенно меня порадовала госпожа «Мигель Хоппано» — толстая испанка, не меньше сороковника, а туда — же…

Пока народ готовился к разговору, я вертел головой на все 360 градусов — когда еще удастся попасть в один закрытых монастырей!

Стены нашего зала оказались без украшений, а вот окна…

Каждое такое окошечко, стоит без малого 350 тысяч убитых американских президентов, гарантируя не только приватность любой беседы, но и безопасность находящихся за этими окнами людей, при прямом попадании 500 килограммового комплексного боеприпаса, сносящего башню линкору…

И, раз здесь такие окна… Боюсь представить, какие же здесь стены…

И, самое плохое — это мое присутствие здесь…

«Хвост горит»!

— По базе «Огненный змей», думаю, сомнений больше нет, как и нет желающих воспользоваться наработками и результатами? — Виталий Борисович слегка поморщился — седьмой десяток, старому… А все, женушек по моложе подбирает, старый! Сведут они его в могилу…

— Данные собранные «Фемидой» — предельно точны. — Кивнул китаец. — Если государство откажется ликвидировать базу…

— Придется ликвидировать правительство. — Пожал я плечами и потянулся к минералке. — Заокеанский спонсор, это, знаете ли, не собственный народ…

— Опять твои… «Предчувствия»? — Виталий Борисович широко улыбнулся. — Голова не болит?

— Не предчувствия… — Я сделал глоток и поморщился. — На базе несколько раз появлялся один и тот же человек, под маской и защитой. За два месяца — дважды! И только на второй раз, когда он, выходя из машины, протянул руку сопровождающему, до меня дошло. Не «Он» — «Она»! Госпожа премьер-министр. Фото в отчете, вместе с выкладками.

— Достаточно и твоего слова. — Виталий Борисович, хоть и злой на меня за дочурку, тем не менее, мою славу с грязью не мешал.

Не было еще у меня проколов…

Ну, если не считать этот взрыв…

— Сайд! — Остановила меня Анна, когда все обсуждения и разговоры были уже «обсуждены» и «разговорены». — А теперь, расскажи нам, что произошло на самом деле, в супермаркете. Куда пропали контейнеры с бинарными жидкостями и кто с тобой разговаривал.

— Оп-п-па, они что, не взорвались?! — Вырвалось у меня. — Я же…

— Взрыва в супермаркете не было. — Обрадовал меня «Обсервер». — Но, когда добрались до Е-7… Там было стерильно чисто и только твои кишки и конечности, радовали взор вошедших. Собирала и зашивала тебя — Анна.

Анна с усмешкой поклонилась мне.

Надо будет хорошенько себя проверить — с нее станется пришить мне что-нибудь не с той стороны… А самое главное — это сколько же провалялся… Даже если учитывать, что «Обсервер» мог и приврать…

— Три недели. — Обрадовала Анна, поймав мой заинтересованный взгляд. — Конечности, конечно, пострадали слабо, а вот потроха — действительно пришлось собирать в пакет. Даже удивительно, что ты умял половину порося и не пикнул… Может, не такой уж я и плохой — хирург… Так что, если хочешь все узнать — сперва расскажи, что произошло!

Понимая, что отвертеться от рассказа мне не светит, удобнее сел на стуле, закрыл глаза и стал восстанавливать цепочку событий.

Хватило на добрых полчаса.

Сидящие переглядывались, качали головами — китайцы, «Обсервер» кривился, «Интерполовцы» украдкой переглядывались, а «представители гособразований», едва ли откровенно не зевали.

При описании существа, Анна напряглась.

Огюст и Веррей, мгновенно оказались позади нее, удерживая ее на месте.

Миг, не будь я таким внимательным, я бы и не заметил их действий — краткий миг и глаза Анны, из бешено-черных, вновь стали голубыми.

«Выход на скорость», точнее — срыв, на скорость.

Не мудрено, что ее напарники такого телосложения — удержать своего босса, от «срыва»… Интересно, кто догадался вообще назначить ее старшей?

— Мы уже встречались с этим существом. — Веррей, дослушав меня и поиграв в гляделки с Анной, начал выдавать информацию на гора. — Первая, зарегистрированная, встреча состоялась пару — тройку лет назад. Свидетель не выжил. Потом было еще девять встреч. Посмертное сканирование дает четко понять — Существо имеет не ниже 10 уровня. Странно, что Сайд выжил. Но, учитывая предупреждение — это ненадолго. Сущность получила кодовое имя «Сапфирр» — за свое пристрастие к этому минералу, в качестве надгробия для своих противников…

Морозные узоры на стеклах, гололед на дорогах, притушенные туманом фары машин — зимний вечер. Пустой и долгий. И пронзительный ветер. И поземка. И холод…

Тонкий, похрустывающий под ногой, слой снега. Световые «ёжики» вокруг фонарей. Лица спешащих по своим делам, людей.

Река времени, то такая быстрая и ненадежная, то медленная и величавая.

А иногда — застывшая, словно снимок «Поляроида».

Старое кирпичное здание, пережившее своих создателей, многих жильцов, да и, пожалуй, весь свой век. Два этажа, два подъезда, двенадцать окон и четыре лестничных пролета. Все как везде.

Глубже на десять метров — другой мир.

Здесь живут люди, по своему, очень странному, распорядку. По своим законам.

Слышны лишь шум шагов, да невольно вырвавшиеся восклицания.

Тому, кто окажется здесь впервые, здешние обитатели покажутся, мягко говоря, странными: молчаливые, исчезающие и появляющиеся. Весь подземный комплекс, все его «чертова дюжина» открытых для посещения этажей и еще десяток — закрытых, заполнены тишиной и внутренним спокойствием. Стены коридоров мягко светятся. Пол приятно пружинит под ногой. А потолок, потолок вроде бы и отсутствует, а может быть и нет…

Сумрак комнаты, находящейся почти в полусотне метров, под землей. Чье-то тело, на простыне рядом. Вчера неплохо набрались. Приятно провели ночь.

«Но, какого черта я потащил ее к себе?!» — Закуривая, подумал я, внимательно наблюдая за лежащей рядом женщиной. — «Неужто потянуло к бесплатной миске горячего супа?!»

Брюнетка потянулась, простыня соскользнула, обнажая красивую фигуру.

— Впрочем, какая к чертям, разница, все равно ЭТО ни х… не значит! Совсем! — Последние слова я произнес вслух, разрушая чертог призрачной тишины.

Уже давно, где-то в закоулках мозга, бродила странная мысль о том, что скоро всего этого не будет. Не будет простого трепа, легкого флирта, даже времени, на воспоминания — не будет.

Станет просто — некогда. Некогда остановиться и вдохнуть полной грудью.

Просто — Не судьба…

Мягко тренькнул в мозгу вызов, приглашая присоединиться к беседе. Что-то сжалось внутри, когда я собирался. Послав спящей, от порога воздушный поцелуй, я вышел в коридор, кивнул паре знакомых, спешащих по своим делам, и растаял облачком утреннего тумана с тем, чтобы собраться вновь, в кабинете человека, «заварившего» уже немало каш.

— Сайд… Опять вчера проказили? — Принюхался шеф, но запаха алкоголя не учуял, а наркотой я не балуюсь. Но и особо врать своему руководству не хотелось, так что я слегка кивнул, подтверждая события.

— Ну, как говориться — большому кораблю — большая пробоина. А тебе — новая работа. — Я внимательно смотрел на человека, от которого зависело так много в моей жизни. И, не только в моей.

Виталий Борисович благополучно ушел в отпуск, с последующей переменой места работы — его давно звали в универ, преподовательствовать. А еще лучше — командовать преподавателями, тем более что и опыт и знания у моего бывшего куратора и «Обсервера» группы, были совсем не маленькие.

Так что, вчера, мы, заодно и обмыли его отъезд и повышение.

Дочурка, на радостях, наконец-то выложила папочке, кто ее избранник и я весь вечер ловил на себе странный взгляд, которым он меня одаривал.

Ну, раз сижу перед шефом, а не на унитазе — значит все не так и плохо.

— С отчетом, по «Змею», уже ознакомился. — Обрадовал меня босс и криво усмехнулся. — В «поле», больше, ни ногой! Слышал? Агент ты — фиговый, а вот аналитик и интуит… Других, прости — нет и сравнивать не с кем. Так что — сиди на попе ровно и не зуди — больше не отпущу!

Не смотря на то, что «базу» мы закрыли в августе, последние «хвосты» подчищали до ноября.

Особенно пришлось побегать за его превосходительством Максом Тихоновым — которого катали по дорогам Флориды в дорогущем и комфортабельном трейлере, заокеанские спонсоры, ожидая когда тот закончит формулу.

Не глупая жадность Тихонова, с этим монстром, согласись он на обычный — войсковой — трейлер, мы бы и внимания не обратили, перетряхивая все возможные места «лежек».

За все время операции, Аннушка штопала меня еще трижды — дважды в июле после скоротечного огневого контакта с охраной и один раз — после самоподрыва Тихонова, это уже в ноябре… Нет, в октябре!

И, в отличии от классической медицины — ни одного шрама не осталось!

Золото, а не женщина!

Тихонов, конечно, не сам подорвался — сработала система самоликвидации ВИП объекта, но тут нашла коса на камень — плюгавого и плешивого профессора я успел умыкнуть и прикрыть своим телом, так что на суде он присутствовал и показания давал, «сливая» и государственных служащих и спонсора, в надежде получить по минимуму.

Судья О'Ши вежливо его выслушала и списала в расход — на высшую меру.

Тем более что было, за что. А все его «песни» только шли в копилку «общего зачета» — всей базы.

Судья О'Ши, хорошо знакомая с правилами «Фемиды» и ее девизом: «Верша справедливость», не дрогнувшей рукой подписала смертные приговоры.

На всю базу, включая уборщиков и охранников.

Слушание было закрытым, а исполнение приговора — мгновенным.

Адвокатов не присутствовало, иначе пришлось бы вешать и их — информация, озвученная в ходе допросов, относилась к рангу всепланетной безопасности.

По окончании суда, память затерли всем.

Ну и мне, куда деваться…

Так что пришлось знакомиться со всеми по второму кругу.

— Вижу, по твоей улыбке пакостливой, задумал ты — недоброе… — Босс, со вздохом, дотянулся до исходящей паром, чашки.

«И этот Бог не вечен…» — Признался я самому себе. — «Старость поджидает нас за углом… Только где он, этот угол?!»

— Я не вечен. — Босс словно подслушал мои мысли. — Так что… Раз из тебя не получилось агента… Будешь ты заниматься самой ненавистной тобою, работой.

— Снова в отдел «Н»? — Напрягся я.

Снова сидеть за экраном, собирать, классифицировать и комбинировать факты — лучше пристрелите!

— Будешь преподом. В Академии. — Босс подписал мне смертный приговор.

Видел я этих студентиков… Они не тупые, нет. Они — самодостаточные… Даже более того — самоуспокоенные.

— В Университете у нас свой человек есть, теперь вот очередь дошла и до Академии… Будешь учить детишек…

— Может, лучше пристрелите? Чтобы я того, сразу в ад и не мучился?! — Предложил я.

— Отдохнуть захотелось? — Босс сделал долгий глоток и чашки и блаженно прикрыл глаза. — Ты ж там был…

— Хорошо. — В голове промелькнула спасительная мысль, о факте, выручавшем меня не раз. — Только… Высшего образования у меня нет.

— Пойдешь лаборантом. Уборщиком. Вешалкой для зонтиков — но пойдешь. И работать — будешь. — Босс не злился и не повышал голоса. — Не нравится мне твоя морда. Все равно — отмажешься. Знаю я тебя. Свободен.

Как оказался за дверью — понятия не имею.

Видимо, шеф, все-таки, рассердился и выставил меня вон, да так, чтобы я не успел смыться.

Вот теперь, предчувствие «большой свалки» набирало обороты.

Проскользнув между этажами я оказался на перроне «для внутреннего» пользования. Маленький, юркий электровоз лихо подкатил, распахнул дверцы, приглашая войти в салон и почему-то, довольно замурлыкал.

— Похоже, я знаю, чья это шуточка… — Пробормотал себе под нос парнишка со сплюснутым носом, разбитой бровью и в форме полевого агента, с нашивкой подразделения «Тень».

— И что, «хороший» знакомый? — Заинтересовался я.

По моему представлению, «подселить сущность» способен далеко не каждый, из нас…

— Скажем так — встречались… — Парень поморщился, потер левое запястье и коснулся разбитой брови.

«База «Ридж», Пиренеи, два месяца назад». — Перед моими глазами закувыркалась земля, сгусток боли сжал руку и царапнул по лицу.

Да, вот и еще один дар. Опять. Чувствовать, что произошло с человеком недавно. Всю боль и мерзость событий.

Холодок пробежал по коже и я сделал шаг в салон.

И, кому он такой нужен?!

Устроившись на сиденье, подальше от всех, накинул «пустоту» и замер, растекаясь в водовороте происходящего, грядущего и возможного.

Из раздумий меня вывела кампания студентов, в своих форменных академических курточках и в дымину — пьяных. Они громко спорили размахивая руками и как-то странно косились в мою сторону. «Тормоз» еще держался, но все хуже и хуже. Скоро он отказал.

Тонкий мыслещуп вторгся в мое сознание, что-то старательно разыскивая.

«Получишь…» — Пообещал я, обрывая контакт. — «Раз!»

Щуп дернулся, получил подпитку и полез на второй уровень воздействия.

«Два!» — Честно предупредил я, обрывая «усики» и этому.

Студенты полезли на третий уровень — пьяная голова, она такая… Никакая!

— Три. Я предупреждал. — Произнес я вслух.

— Да пошел… — Закончить фразу «студень» не успел. Его желудок вывернуло наружу, заливая стоящих рядом приятелей.

Остальные в компании протрезвели сами.

— «Молодняк»… — Вырвалось у меня.

Меня учили действовать тоньше.

Намного, тоньше.

Только что, «молодой чюловик», использовал свой дар во вред другому.

Ладно бы я — угрожал ему лично или его компании. Нет — захотелось «полюбопытствовать». «Просто так».

«Интересно, кто у них препод, что забыл растолковать такие простые вещи?» — Задумался я, снова закрываясь.

Оставшуюся дорогу студенты вели себя пристойно — держались плотным кружком, в эфир не лезли, не светились и не дергались.

Я даже обрадовался — может, не такая уж и конченная у нас молодежь?

До Академии мы добирались больше часа.

За это время студенты, сидящие за моей спиной, ничем не выдавали своих мыслей. Они сосредоточенно изучали газеты, воткнутые за сетки сидений, выбегали курить на площадку и переглядывались.

Пришла и моя очередь проявить любопытство.

На спуске с перрона меня ожидал десяток «встречающих», горящих желанием проучить непонятного человека в костюме-тройке и легкой куртке.

«Мог бы и попрощаться!» — Мысль принадлежала женщине, с которой я провел ночь.

В ответ, отослал ей картинку виноватой улыбки. И — всё. Два человека встретились и разошлись.

«Ваша остановка — следующая». — Предупредила меня подсаженная сущность. — «Всего Вам хорошего!»

Кто бы не подсаживал «душу» — сделал он это просто изумительно.

Сущность словно влитая, села в электровоз, исполняя одновременно функции кондуктора, машиниста и репродуктора.

И мурлыкала, от удовольствия за прекрасно проведенную работу.

Налицо все три основополагающих фактора «подсадки»!

— Вы прибыли к месту назначения. Время стоянки — три минуты. — Приятный женский голос сущности, просто ласкал мозг!

Пропустив торопящихся студентов, я скользнул к выходу. Задержался на перроне, подкуривая сигарету и давая студентам собраться в тесный кружок и обсудить свои дальнейшие действия.

Парочка крутилась на перроне, бросая на меня быстрые взгляды.

— Здравствуйте! — Невысокая, худощавая женщина протянула мне руку, здороваясь. — Вы наш новый преподаватель!

Студенты испарились.

— Вы только что испортили мне «праздник встречи»! — Попенял я женщине с улыбкой.

— Не хотелось бы начинать семестр с жертвоприношения… Я, буквально только что, получила Ваше дело и… У вас хорошие рекомендации, но абсолютно отвратительный характер, что в купе с вашим самолюбием, делает вас невыносимым монстром, по сравнению с которым…

— Очень приятно познакомиться… — Оборвал я словесный поток, боясь в нем захлебнуться.

— Простите. Меня зовут Стелла. Я декан кафедры аналитики. — Женщина подхватила меня под локоть и провела к эскалатору.

От группы «встречи и поддержки» остались только бычки, брошенные мимо урны.

«Свиньи» — Дернулась Стелла и я с ней согласился.

Поднявшись на два уровня, мы оказались на обычном, человеческом, шоссе, обсаженном полосой тополей и осин, уже скинувших листву на зиму.

На парковке притулился старенький «Наследник» — еще с бензиновым двигателем, без электроники и без магнитолы, к сожалению.

Стелла завела машину и через десять минут мы оказались на окраине леса, из-за которого выглядывали аккуратные коттеджи Академии.

— Совсем не плохо! — Признался я, больше самому себе, чем в попытке польстить Стелле. — Сказка!

— Очень страшная, сказка… — Горестно вздохнула Стелла. — Пятьсот проказников и проказниц, в возрасте от восьми, до девятнадцати, лет. У каждого свои особенности, выверты психики, стадный инстинкт…

— Стайный… — Автоматически поправил я и задумался, что возможно, Стелла очень даже права — не «стайный», а «стадный» инстинкт присущ всему человечеству. Даже — «мертвым».

А уж студентам — точно!

Редомитовая дорога, новшество, пришедшее на смену асфальту и бетону, обогнула лес, нырнула под стальные ворота академии, расширилась перед центральным корпусом — парковкой и рассыпалась бесконечное число тропинок, ведущих к разным корпусам.

Загнав «Наследника» под навес на парковке, рядом с отметкой — «Только для преподавателей!», Стелла провела меня одной из троп прямо в центральный корпус — черным ходом и повела по пустым и тихим коридорам.

— Что, занятия? — Поинтересовался я, дивясь тишине.

— Нет. Каникулы. — Рассмеялась Стелла.

Резные двери, ведущие в деканат всея Академии, распахнулись перед нами, открывая взгляду картину, типичнейшую для многих учебных заведений — «разборка»!

При появлении посторонних свидетелей, конфликтующие стороны мгновенно заключили перемирие и приготовились дружными рядами накинуться на любого, кто им не по нраву.

И кусаться до последнего патрона, выживая человека с его места.

Все, как обычно.

Если гарем — это серпентарий любящих жен, то учительский коллектив — это паучарник высшей категории!

«Надеюсь, мне придется преподавать физкультуру…» — Размечтался я.

— Всем добрый день. — Поздоровалась Стелла.

— Утро еще… — Буркнул мужчина с золотым стилом — «Паркером», в нагрудном кармане пиджака, песочного цвета и с коричневыми, кожаными заплатами на локтях. — Привет.

— Это — Сайд. Наш новый учитель. — Стеллу дергало отсутствие у меня привычного ФИО и это было видно не вооруженным взглядом.

— О-о-о-о! Хвала Небесам! Разбавили «Бабятник»! — Пиджак просто расплылся в улыбке. — Меня зовут Валентин и я преподаватель высших функций ЦНС.

— «Мозгоклюй» — Прокомментировала его слова пухлая шатенка с карими глазами и короткой стрижкой под мальчика. — Лиззи Вамп — «Резервы организма».

Блондинку, что вела разговор на повышенных оборотах, звали Альба и предмет «Математический анализ и малые этногруппы».

Энрикс — брюнетка лет сорока пяти, с отличной фигурой и яркими зелеными глазами — вела предмет под названием «Чувства и эмоциональная составляющая».

Орлан — второй мужчина, с мужественным профилем, лысиной и хитрым взглядом, вел предмет, даже само название которого для меня было не понятным: «Развитие полупроцессов развития», во!

— Теперь, когда вы познакомились, походите, осмотритесь… Будут вопросы — задавайте. Мы будем рады помочь коллеге! — Подмигнула мне Стелла и принялась узнавать, из-за чего же в Этот раз, разгорелся спор.

Первым делом я устремился к висящему на стене расписанию, в надежде узнать, что мне досталось.

Изучил.

Захотелось плакать.

Вот прям так — сесть, обхватить колени руками и завыть.

Напротив моего имени стояло: «Этика и психология семейной жизни. Поведение в кризисной ситуации».

— Жопа-то… Ненавижу! — Прошептал я себе под нос.

Холодная пластиковая панель подернулась туманной дымкой и сложилась в лицо Босса.

— Императив «Поиск». Приятно провести время. — Стена, напоследок, махнула ручкой и оставила меня в состоянии легкого ступора, переходящего в жуткий тормоз. Шевельнув губами, как рыба на воздухе, я приготовился к худшему — согласно расписания, занятия у меня уже завтра!

— … Так. Я не понял! Вот это что сейчас было?! — Тор «воткнулся» взглядом в женщину, которую везде изображают с завязанными глазами. — Как это — «мне понравилось?!» Вой, это вообще — что?! У нас был договор — не лезть!

— А мы и не лезем. — Мрачный Вой замер перед огромным, во всю стену, окном. — Предупреждала меня, создательница, что Мойры — еще те ведьмы… Ты посмотри, как они ниточки, хитро, сплели… И ведь уже не отмотаешь — все… Уже в клубке.

— Мальчики, ну не будьте такими вульгарными мужланами! — Фемида, Фемми или Фимка — для своих, с удовольствием уселась в кресло и дотянулась до кувшина с вином. — Так редко выпадает шанс… А постоянно ходить с повязкой на глазах, фи, как утомительно! Клятвенно Вам обещаю — ничего плохого с Вашим подопечным не случится!

— Уже — случилось! — Взревел Тор. — ОНИ не встретились!

— Это всего лишь — «параллель» — Пожал плечами Вой. — Мойры создали для него целый мир.

— Не для него! — Изумительно улыбнулась богиня, мило хлопая длинными ресницами. — Для меня!

Стон, раздавшихся из двух мужских глоток, был ей ответом.

— Спасибо за вино, мальчики! — Фемида встала из-за стола с бокалом в одной руке и кувшином в другой, прошла к двери. — Да… И на два остальных раза — уже очередь занята!

Отсалютовав бокалом, в котором плескалась и искрилась божественная влага, богиня покинула зал чуть покачиваясь и вульгарно вертя бедрами.

— Меч забыла! — Рыкнул ей вдогонку Тор, подхватывая серебристый полуторный меч, забытый на столе. — Пьянь, дорвалась! Не зря ей глазки-то завязывают!

Тор уже почти швырнул клинок вслед хозяйке, но замер остановленный спокойным голосом Воя.

— Рыжий, мозги от злости отключились?! Это же — Меч Фемиды! И у меня уже есть идеи…

Друзья заговорщицки переглянулись и расплылись в улыбках.

— Да!