Хоук и тайная комната

Глава 28. Маг не приходит слишком поздно. И рано тоже не приходит, он приходит тогда, когда положено....

Сказать, что атмосфера в Хогвартсе стала гнетущей – значит не сказать ничего. В воздухе застыл липкий страх, а мне становилось всё сложнее находиться в переполненных аудиториях. Толпа боялась. И искала источник опасности. За неимением лучшего этим источником признали меня.

К шепоту и пронизывающим взглядам можно привыкнуть, но почти всеобщий бойкот другими факультетами нашего – это что-то новенькое. Можно было подумать, что в школе появился второй Слизерин. Парвати Патил перестала разговаривать со своей сестрой, когда та одернула её за сплетни обо мне. Хаффлпафцы смотрели на нас, как на стаю волков, которых надо пристрелить, но пока не получается. Особенно свирепые взгляды мне доставались почему-то от Диггори, но я решил не разбираться с этой проблемой. Я искал.

Владелец дневника был где-то рядом. Я это чувствовал. Это кто-то незаметный в толпе остальных. Незаметный, но достаточно умелый, чтобы вытащить дневник из моего рюкзака так, чтобы я не обнаружил пропажу. Мне нужно было найти его или её. Или найти дневник, и при Флитвике вывести его на откровенный разговор. Других вариантов покарать виновника я не видел. А я должен сделать это раньше остальных.

К несчастью, новый владелец дневника предпочитал не светиться после нападения. А записывать в подозреваемые всех, у кого был мало-мальски болезненный вид, так это у нас ползамка одержимых одной черной тетрадью. Всеобщий бойкот и сплоченность факультета пополам с комендантским часом затрудняли поиски. Утром пятницы мы линией шли на завтрак, а я меланхолично размышлял о том, что мне всё-таки может пригодиться мантия-невидимка. Из-за этого всего сократились даже мои встречи с Миллисент, что тоже не добавляло радости. Сложно выкраивать пару часов уединения, когда даже в туалет отпускают только в сопровождении старосты.

Когда я врезался в чью-то спину, из размышлений пришлось вынырнуть, по толпе однокурсников прошел нестройный гул. На чистых рефлексах палочка скользнула в ладонь.

- Скажите мне, что я сплю – устало прокомментировал Голдштейн, привстав на носках. Его роста уже хватало, чтобы заглянуть выше голов остальных. – Я сплю, и это просто ужасный сон.

- Что там? – не выдержал Краснобай. Я заметил, что он, как и я, нервно сжимает палочку в руке.

- Там – кошмар – многозначительно выдал Десница. – Сейчас сами увидите.

Когда мы вошли в большой зал, картина оказалась…. Странной. Во-первых, засилье розового цвета слишком уж бросалось в глаза. Во-вторых, ещё более напрягали какие-то неадекватные взгляды со стороны женской половины стола гриффиндора. Хаффлпаф тоже от них не отставал. Голдштейн прошел мимо хихикающей Парвати с каменным лицом.

- Похоже, кому-то не удалось заклинание по украшению зала – неуверенно выдал предположение Алхимик, подтянув к себе блюдо с сосисками.

- Или удалось, и над нами издеваются - не поддержал его версию Краснобай, на лицах старшекурсников застыли непонятные улыбки. Похоже, они начали понимать ситуацию. – Может, это вообще Уизли с их дурацкими розыгрышами.

- Не, вряд ли, тогда бы у всех рога выросли или хвосты – не согласился Алхимик. Как только все расселись за столом, Локхарт в мантии нежно-розового цвета поднялся и прочистил горло.

- Доброго утра вам всем, мои дорогие друзья! Прежде чем мы все приступим к праздничному завтраку, я хотел бы сообщить вам потрясающую новость. – пока мы переваривали это начало, а некоторые ещё и оценивали, чего это вдруг стало праздничным обычное учебное утро, профессор защиты разгладил мантию и продолжил – Сегодня мы все будем праздновать День святого Валентина! В честь этого нам помогут наши уважаемые купидоны! – Локхарт хлопнул в ладоши, двери большого зала распахнулись.

А дальше, выражаясь языком Голдштейна, начался кошмар. Гномы. Садовые гномы с проплешинами на головах и злыми взглядами. И все бы ничего, но к спинам гномов были приделаны крылья, а в руках были арфы. У кого-то из них даже небольшой лук и стрелы с присосками. Судя по глазам гномов, они бы предпочли, чтобы стрелы были вполне настоящие.

- Наши милые купидоны….. – милые?! Где?! – будут весь день разносить любовные послания, так что сегодня самое подходящее время, чтобы признать свои тайные чувства, мои юные друзья. Также вы можете обратиться за помощью к нашему уважаемому профессору Флитвику. Кто ещё знает больше о любовных чарах, чем этот старый лис!

Декан закрыл лицо ладонями. То ли от стыда, то ли чтобы этого всего не видеть, то ли по всем вышеназванным причинам сразу. Помфри сочувственно похлопала его по плечу. Макгонагалл смотрела прямо перед собой, неодобрительно поджимая губы. Лицо директора лучилось благодушием, его похоже происходящее полностью устраивало.

- Также к профессору Снейпу вы можете обратиться за консультацией по любовным зельям, я уверен, он вам не откажет. – продолжал вещать Локхарт, на лице Снейпа застыло убийственное выражение. Первый же, кто подойдет к нему с подобным вопросом, похоже, получит подробную консультацию. Правда, я не совсем уверен, что тематика будет касаться любовных зелий. – А мадам Помфри…. – на этом моменте колдомедик покраснела и возмущенно кашлянула. Локхарт осекся. Со стороны старшекурсников раздались смешки. – Думаю, к ней вы можете подойти и сами. Что ж, всем приятного аппетита.

- Так…. Я сейчас задам вам тупой вопрос. – предупредил я, Голдштейн отвлекся от сооружения бутерброда, заинтересованно ко мне повернувшись. – Концепцию я, в целом, уловил, но…. Зачем это все?

- Зачем признаваться в любви? – встряла Падма, почему-то покраснев.

- Да нет – досадливо отмахнулся я. – Вот это все зачем? – обвожу широким жестом конфетти, розовые ленты и подвешенные сердечки, бьющие по глазам разными оттенками розового. – Просто признаться в любви не судьба? Или в пятницу четырнадцатого тебе точно взаимностью ответят?

- Ну, это уже вопрос с углублением в историю – хмыкнул Энтони, откусывая солидную часть бутерброда. – По слухам, Валентин был сквибом, который поощрял браки, порицаемые обществом.

- Эдакая магическая версия Ромео и Джульетты? – попытался провести аналогию я, Десница отрицательно покачал головой, прожевал бутерброд и вздохнул.

- Ты читал Ромео и Джульетту? – хихикнула в чашку Пенелопа Кристал.

- Читал, полная глупость, если хочешь знать мое мнение – отмахнулся я, и пока возмущенная староста уже открывала рот для защиты классики, выжидающе посмотрел на Голдштейна. Кары в лице грозной мисс Префект я избежал благодаря Дэвису, который в этот момент наклонился и что-то шепнул ей на ухо, тем самым отвлекая внимание девушки на себя.

- Ну, знаешь…. – Десница сосредоточенно нахмурился – Как бы поделикатнее? Строго говоря, Валентин венчал нетрадиционные браки.

- Это то есть..... – на губах Алхимика начала расползаться нехорошая ухмылка, умница Падма предусмотрительно пихнула его локтем под ребра, краснея при этом, как помидор.

- Не только – абсолютно спокойно подтвердил Энтони. – Браки с вейлами или оборотнями тоже были не в чести, например. Ну и, своего рода классика, союз мага и магла. Как-то так.

- Ну, рад за них – подвел итог я, насыпая в тарелку кукурузных хлопьев и оглядываясь в поисках кувшина с молоком. – Только вот, мы здесь при чем? Сейчас, вроде бы, менее жесткие порядки даже в среде чистокровных. За союз мага и маггла спасибо не скажут, но всё же.

- По моему, директор пытается всех отвлечь и разрядить атмосферу – внес предположение Краснобай, передавая мне кувшин. Я благодарно кивнул.

- Попытка в яблочко, как по мне – пожал плечами Голдштейн, обведя взглядом оживившейся зал. Многие вместо завтрака передавали друг другу записки. – Только вот готовьтесь к тому, что день будет очень долгим. И отправьте открытки, если не хотите оставшиеся полгода уворачиваться от проклятий.

- Кому? – полюбопытствовал Алхимик, вычищая креманку с яблочным джемом.

- Всем. На всякий случай. – увернувшись от подзатыльника старосты, проинформировал Десница.

- Да ну, не может быть всё так плохо…. – Краснобай обвел неуверенным взглядом зал, видимо, сознавая масштаб бедствия. – Я надеюсь.

- Надейся – ухмыльнулся Энтони. Когда в мою тарелку упали первые валентинки, я вздохнул, выставляя вокруг себя щит. День будет долгий. Очень долгий.

***

Впервые со времен последнего нападения в Хогвартсе царило радостное оживление. Тому, что дисциплина и учебные планы покатились в Бездну можно было уже не удивляться. Строгой атмосферы старались придерживаться разве что Макгонагалл и Снейп, но всё портили гномы, бесцеремонно врывающиеся на занятия.

Последнего, что пытался продекламировать послание Лаванде Браун, Снейп просто вышвырнул пинком без всякого заклинания и с грохотом захлопнул дверь. В больничное крыло участились визиты пострадавших от приворотных зелий или заклинаний, колдомедик уже даже не пыталась закрывать двери, обосновавшись за столом прямо в общей палате.

А Гермионе было…. Грустно. Нет, она трезво оценивала собственную внешность, и отлично понимала, что с такими зубами, пусть и подправленными теперь магией, и непослушными волосами, она далеко не красавица. Той же Лаванде не давали покоя гномы, тот, которого вышвырнул профессор зелий, был уже седьмым. Не то, чтобы это было так уж важно, но все же…. Даже Рон не догадался прислать ей открытку. Только кривился и все время делал вид, что его вот-вот стошнит. А Невилл….

С ним она уже давно не разговаривала. Да, обида уже давно прошла, да и не обида то была вовсе, а скорее раздражение на почве паники. Если смотреть объективно, Лонгботтом не обязан был ради нее нарушать правила. Но когда упомянул статус Лорда и ответственность, почему-то стало горько. Причем тут эти архаичные порядки в магическом сообществе, когда тут такое?! В современном мире это все давно пережиток прошлого…. Почти. Не считая нескольких семей, но ведь никто не навязывает свои взгляды остальным!

В общем, Гермиона на эмоциях много чего ему тогда наговорила, даже обозвала черствым чистокровным снобом, которому нет дела до остальных. И теперь не решалась возобновить общение на прежнем уровне. А Невилл на неё даже перестал смотреть. Должно быть, всё-таки обиделся. Или на него так влияет произошедшее. Со дня нападения на Полумну и Джастина он изрядно похудел.

Под глазами образовались глубокие круги, а кожа приобрела слегка желтоватый оттенок. На занятиях Невилл был молчаливый и постоянно уставший, тем не менее, вовремя сдавая практику по заклинаниям и трансфигурации – в таком случае профессора освобождали от написания эссе. Профессор Снейп наоборот, даже при правильно приготовленном зелье требовал письменную работу. Сегодня, что показательно, он даже не накричал на Невилла, когда тот испортил зелье.

В смысле, испортил бы, если бы готовил его правильно, вместо того чтобы просто добавлять ингредиенты в котел в произвольном порядке. Вместо нужного зелья получился затвердевший цементный раствор с ярким запахом серы. Профессор удалил содержимое заклинанием и снял с гриффиндора 25 баллов, правда, вряд ли Невилл это заметил.

Он молча собрал вещи и также молча вышел из класса с первым звонком колокола. Гермиона так и не решилась подойти, а Перси, прикрикнув на остальных, повел всех в гостиную факультета. Выходить теперь помимо занятий было строго запрещено. В гостиной стоял жуткий гул, гам и шум. Кому-то пришла в голову гениальная мысль запустить несколько шуточных фейерверков, из-за чего несколько старшекурсников были вынуждены тушить шторы в гостиной в срочном порядке. Не желая участвовать во всеобщем веселье, Гермиона поднялась в спальню, думая лечь почитать за закрытым балдахином.

- Почему ты не сказала?! – налетела на нее Лаванда Браун, стоило только войти. Гриффиндорка рефлекторно отшатнулась, прижавшись спиной к закрывшейся двери.

- Не сказала что? – настороженно уточнила она, понимая, что определенно чего-то не понимает.

- Да ладно! – всплеснула руками Парвати. – Просто скажи нам, кто это!

- Вы о чем? – по широкой дуге обходя пожирающих её глазами однокурсниц, уточнила Гермиона. В голове мелькнула мысль о Наследнике Слизерина, но тут же исчезла. С чего бы им о таком спрашивать?

- Так ты еще не видела? – Лаванда пораженно распахнула глаза – Открывай скорее, мы тоже не хотели портить сюрприз! Было бы неприлично, ты же понимаешь….

Ничего не понимающая Гермиона недоверчиво тряхнула головой. Однокурсницы явно смотрели на что-то за её спиной. Обернувшись к собственной кровати, гриффиндорка так и замерла с открытым от изумления ртом. На покрывале лежала солидных размеров бархатная черная коробка, перетянутая серебряной лентой, и большой букет кроваво-красных роз. Несмело протянув руку к букету, она взяла его в руки.

Цветы оказались тяжелее, чем она думала. Сквозь ленту пальцы немного укололи шипы, Гермиона через секунду-другую, не веря сама себе, вдохнула. Запах у роз был просто изумительный. Налюбовавшись и погладив лепестки вдоволь, гриффиндорка оглянулась. На её тумбочке лежали книги, а цветы определенно нужно поставить в вазу с водой. Мама всегда так делает.

- Можешь поставить в мою, если хочешь. Потом их можно подрезать, чтобы стояли дольше – пришла ей на помощь Парвати, улыбаясь. Как казалось, искренне. Как только они разместили букет в вазе с водой, обе соседки выжидающе на неё посмотрели.

- Что? – растерялась Гермиона, всё ещё не отойдя от шока.

- Ты так и будешь томить нас? Открывай подарок! Может, там записка или признание…. – возмутилась Лаванда, подтолкнув её к кровати.

Аккуратно развязав ленту, Гермиона сняла приятную на ощупь крышку с коробки. Увы, записки там не оказалось. Зато оказался большой, черный плюшевый кот с кисточками на ушах. Гриффиндорка села на кровать, прижав игрушку к груди. Когда кот в руках начал вдруг мурлыкать, она вздрогнула и едва не выпустила его из рук.

- Это чары, глупая – засмеялась Парвати, пока краснеющая Гермиона устраивала кота на своих коленях.

- Я представления не имею, кто мог мне это прислать…. – оправдалась она под пытливым взглядом Лаванды, нервно зарываясь пальцами в мягкую кошачью шерсть. Или её имитацию, если быть точнее.

- Ну, это мы поняли – несколько разочаровано выдохнула Браун. – Даже завидно немного, никаких гномов, ничего тривиального. Цветы и книззл. Красота и верность. Романтично….. – Парвати согласно вздохнула – Появись у меня поклонник, я бы непременно подавала знаки.

- Как это? – ляпнула Гермиона, выныривая из своих мыслей. Обе однокурсницы посмотрели на неё, как на идиотку.

- В смысле, как? – уточнила Парвати, явно надеясь, что ослышалась.

- Ну, я не умею…. – густо краснея, признала Гермиона. Лаванда неожиданно хихикнула и тут же примиряюще подняла ладони.

- Ладно-ладно, не сердись, проклянешь ещё. Мы тебе, так и быть, расскажем. А ты скажешь нам, кто этот тайный поклонник, когда вы встретитесь, идет?

- А если это кто-то пошутил? – все еще сомневаясь, проговорила гриффиндорка, протестующе прижав кота к груди.

- Такими вещами – не шутят – неожиданно серьезно отозвалась Парвати. – Подарок, скорей всего, доставил домовой эльф. И отправитель позаботился, чтобы ты его нашла. Видимо, ты понравилась какому-то чистокровному. Упустишь – будешь дурой.

- Да не собираюсь я ничего упускать! – подняла голову Гермиона, у которой одно не укладывалось с другим.

- А вот это – правильный подход – одобрила Лаванда, бережно сдвинув коробку и садясь слева от неё. Парвати примостилась справа и тоже начала поглаживать книззла. – Не кисни, мы из тебя ещё сделаем настоящую ведьму.

Книги в тот вечер так и остались нетронутыми лежать на тумбочке. Лежа в своей кровати и прислушиваясь к дыханию спящих соседок, Гермиона задумчиво поглаживала голову тихо урчащего книззла. Кто знает, может не такой уж глупый праздник – этот день возлюбленных…. А ещё она поняла, что попросит на следующий год у родителей завести кота. Обязательно.

***

Слизеринка как раз направлялась в гостиную факультета вместе с остальными, когда неожиданно чья-то ладонь закрыла её губы. Девушка дернулась, когда её потянули назад, над ухом раздался знакомый голос:

- Не шуми. Это я. – про себя Миллисент устало возмутилась, но покорно замерла, когда дверь ближайшего класса распахнулась, они вошли внутрь. Хватка ослабла, закрытая дверь замерцала под воздействием заклинания.

- Знаешь, я начинаю тебя слегка бояться – признала девушка, переведя дыхание и оборачиваясь. Поттер сложил мантию невидимку в рюкзак одной рукой и вопросительно приподнял бровь.

- Что не так? Я долго продумывал, как бы нам незаметно встретиться.

- И поэтому действовал, как заядлый маньяк – ударила его в плечо всё ещё возмущенная таким обращением слизеринка. – А если бы я тебя заклинанием встретила, ты об этом подумал?! Мог меня хотя бы предупредить!

- Ну, так не прокляла же – резонно заметил райвенкловец, перехватывая запястье во время очередного удара и слегка отстраняясь. Левой рукой из-за спины он движением фокусника выудил букет. – Искренне прошу прощения, я не хотел пугать.

Слизеринка бессильно вздохнула, принимая цветы и с трудом отводя взгляд от этого искреннего, преданного выражения в его глазах. В такие моменты даже злиться толком не получалось, хотя по-хорошему, стоило бы.

- Когда заметят мое отсутствие, будут проблемы – отметила она, вдыхая запах цветов.

- Не заметят. – чуть улыбнулся Поттер. В ответ на ее вопросительный взгляд он взмахнул палочкой. Рядом с ними появились их точные копии, вплоть до мимики, жестов и позы.

- Как это? – впечатленная, слизеринка даже забыла, что вроде бы злилась на него.

- Иллюзии. – пояснил райвенкловец, трансфигурируя широкое кресло и притягивая её к себе. Миллисент аккуратно хотела сесть рядом, но Поттер упрямо притянул её к себе в объятья. Сидя у него на коленях, девушка невольно покраснела. – Для всех ты ушла в факультетскую гостиную и поднялась в комнату. Я сделал то же самое. Так что о том, что мы здесь, знаем только мы. Не хочу участвовать во всеобщем бедламе и разгребать горы бумаги.

- Ну, я слышала кое-что от твоей поклонницы…. – усмехнулась слизеринка – «Глаза зеленей, чем чародея жаба», так, да?

- Создатель…. Хоть ты не подкалывай – закатил глаза Поттер – я не успел заткнуть чертового гнома, теперь Краснобай зачаровал несколько полотен в гостиной, и они орут это долбанное четверостишье при каждом моем появлении. О количестве приправ в еде я молчу.

- Сам виноват, что так популярен – съязвила ему Миллисент – Мистер, сразивший единолично Темного Лорда.

- Эй! Я между прочим не…. – слизеринка прервала его возмущение поцелуем, безошибочно угадав в его мимике настоящее раздражение. Грань между шуткой и ссорой была очень тонкой, но она училась её распознавать. – Так нечестно.

- Я слизеринка, мне можно – фыркнула ему в шею девушка и прикрыла глаза. Поттер со вздохом приподнял подбородок.

- И вообще, возле тебя тоже гномы ошивались, в количестве 16 штук насколько я помню.

- Ты что их, считал? – изумилась слизеринка, наткнувшись на язвительный взгляд, не сдержала смешок. – И что? Каждого из 16-ти вызовешь на дуэль?

- А у меня есть повод? – прищурился Поттер, чуть наклонив голову. Миллисент снова покраснела и прервала его поцелуем.

- Нет. Но по крайней мере, мне ни один гном не пел серенады – не удержалась девушка, райвенкловец раздраженно вздохнул, тем не менее, отвечая на поцелуй. Миллисент закрыла глаза, обнимая его за шею и ладонью зарываясь в волосы. Идти в гостиную совершенно не хотелось.

***

- Привет…. Прости, что не пришел раньше. Нас теперь всюду сопровождают старосты. – Невилл поставил свежие цветы в вазу и сел рядом, аккуратно сжав подозрительно холодную ладонь. – Знаешь, в замке происходит полный бедлам. Тебе бы понравилось. Сегодня день, когда люди признаются в любви. Поэтому все будто посходили с ума и выпустили своих мозгошмыгов на волю. Колин, тебе бы было, что там поснимать.

Гриффиндорец, застывший в одной-единственной позе, так и остался недвижим в ответ. Не изменились даже складки на его мантии с тех пор, как его нашли. Если бы не календарь и зимние сумерки за окном, можно было бы подумать, что прошло не так уж много времени. На тумбочке возле каждого окаменевшего лежали сладости, открытки и даже валентинки. Самой внушительной была гора рядом с Финч-Флетчли.

- И тебе бы понравилось, Джастин. Ты, оказывается, популярный парень – продолжил в тишине Невилл. – Очень жаль, что так вышло. Между тобой и Гарри. Он вовсе не такой плохой, как ты думаешь. Просто очень эмоциональный, а ты не успел уйти до того, как тебя погребло под этой лавиной, понимаешь?

Лонгботтом помолчал и провел ладонями по лицу. Желудок болезненно сжался, сказался пропущенный ужин, которым пришлось пожертвовать, чтобы прийти сюда. Да и до этого не сказать, чтобы он много ел последнее время. Не было аппетита.

- Я выучил заклятье невидимости, представляешь? Странное ощущение, будто на голове разбили яйцо, а желток течет тебе за шиворот…. Но теперь, когда я это чувствую, точно знаю, что все сделал правильно. – гриффиндорец снова сжал маленькую ладошку в своей и мягко губами коснулся холодной щеки. – Только я не могу применять его слишком часто, поэтому не смогу часто приходить. Прости меня. И выздоравливай. Возвращайся. Это слишком тяжело для меня. Молчаливые разговоры.

- С вашей стороны очень храбро, что вы на это решились – прокомментировал незнакомый женский голос. Невилл испуганно отскочил от кровати и нацелил палочку на источник звука. Блондинка в аврорской мантии со смутно знакомыми чертами лица улыбнулась. – Хорошая реакция.

- Кто вы? – не опуская палочки, спросил гриффиндорец. Голос подвел и слегка дал петуха, отчего он недовольно поморщился.

- Старший следователь Джессика Голдштейн, назначенная в качестве проверяющего в Хогвартс – доброжелательным тоном отозвалась незнакомка. – Если опустите палочку, я смогу продемонстрировать вам удостоверение.

- Не опущу. – покачал головой Невилл, нахмурившись.

- Хорошо – покладисто согласилась женщина и вытащила из кармана тонкий документ, протянув ему, постоянно демонстрируя пустые ладони. Возвращая удостоверение, Невилл разрывался между неловкостью и раздражением.

- Простите – возвращая палочку в кобуру, смущенный гриффиндорец отвел взгляд.

- Никогда не извиняйтесь за правильные действия, мистер Лонгботтом. – на удивленный взгляд женщина улыбнулась. – Я знала Фрэнка. Не слишком близко, но достаточно, чтобы заметить сходство. Вы похожи на него.

- Спасибо – окончательно смутившийся Невилл снова отвел взгляд. – Вы много слышали?

- Не слишком – деликатно отозвалась Джессика – Но я посчитала трусостью скрывать свое присутствие, тем более, что мне нужно задать вам несколько вопросов.

- О нападениях? – догадался Невилл.

- И о них. И об обстановке в целом. Вы не против, если я провожу вас до гостиной, когда мы закончим?

- Ой…. – опомнился Невилл, нахождение вне гостиной в связи с комендантским часом и патрулями было строго запрещено.

- Можем воспользоваться заклятьем невидимости – пожала плечами аврор, улыбнувшись – Хотя я бы скорее назвала это чарами хамелеона, строго говоря, невидимым становитесь не вы. А ваша кожа и одежда подстраивается под обстановку.

- Я буду очень благодарен – кивнул Невилл, с интересом прислушиваясь и снова опускаясь на стул. – И готов отвечать на вопросы.

- И славно – улыбнулась аврор. – Расслабьтесь, пока – без протокола. Мы просто побеседуем, и всё.

Невилл кивнул. Следующие полчаса запомнились ему слабо, сказалась усталость и голод. Попутно он узнал, почему не стоит применять заклятья шестого-седьмого курса в двенадцать лет слишком часто и дал клятвенное обещание больше этого не делать. В бездонных карманах аврора Голдштейн оказалось не только удостоверение, но ещё и аккуратно завернутые сэндвичи. Невиллу в тот момент показалось, что он в жизни не ел ничего вкуснее. Только оказавшись за портретом в гостиной он обратил внимание на фамилию и почувствовал, как от стыда запылали щеки. Шутка ли, держать на прицеле мать своего лучшего друга!

Примечание к части Валар Моргулис, друзья. Потихоньку двигаемся к финалу, потихоньку - потому что я этот самый финал никак не могу продумать окончательно. То пошло, то пресно, то пафосно.... Уф. Самому уже интересно, чем всё кончится, хотя наметки есть. Вся загвоздка в том, как быть с Джинни Уизли, остальное как-нибудь напишется. Относительно главы - вдохновение взято с оригинальной книги Роулинг и роскошного сериала "Видоизмененный углерод", который я недавно посмотрел. Также уведомляю, что 20-го я уезжаю, так что продолжения возможно, не будет длительный срок. Если это так, то я заранее поздравляю всех с новым годом, сочельником и Рождеством! И желаю всего самого лучшего. Приятного чтения.

P.S. Стих, который читал Хоуку гном, написала Джинни, привожу оригинал понравившегося мне перевода:

Его глаза хоть видят слабо,

Но зеленей, чем чародея жаба,

А волосы его черней тоски,

Чернее классной грифельной доски.

О, Божество, хочу, чтоб сердце мне отдал,

Герой, что с Темным Лордом совладал!