Хоук и тайная комната

Глава 29. Специалисты узкого профиля....

Вечер порадовал обещанными морозами и снегопадом. Со стороны избушка Хагрида казалась пряничным домиком, а Хогвартс и вовсе производил сказочное впечатление. Но долго любоваться картиной не получилось, донимал холод. Она успела позабыть, какова бывает зима в Шотландии, и теперь приходилось каждые полчаса обновлять согревающие чары. Но возвращаться в замок не хотелось, мыслительный процесс требовал движения.

Джессика миновала дом лесника, мимолетно взглянув на яркий свет за окном. Внутри, судя по лаю, завозился волкодав Клык, реагируя на чужое присутствие. Женщина улыбнулась, но не стала стучать, выходя на границу запретного леса. Деревья чуть покачивались, от этого места даже сейчас исходило ощущение древности, силы и опасности. Подумать только, что на старших курсах она именно лес предпочитала местом для свиданий.

Снег хрустел под ногами, как рождественское печенье за праздничным столом. Она продолжала идти заученной тропой и размышлять. Что-то не складывалось. Между жертвами не было никакой конкретной связи, не прощупывался мотив. Разве что откровенная дискредитация факультета Слизерин, но это теряло смысл.

Аристократы и так не нуждались в антирекламе, им её достаточно, большое спасибо за беспокойство. Младшие курсы сторонятся их из-за слухов, все остальные – как по команде. Факультетская война была своего рода традицией, и никто уже толком не помнил с чего все началось, то ли с пришествия Гринделвальда, то ли после выпуска неравнодушного Тома Реддла, который вдохновленный чужим примером и личными амбициями взялся перестраивать мир по-своему. И если бы не роковая случайность, ведь получилось бы.

Случайность звали Гарри Поттер, и ей уже довелось его увидеть. И то, что она увидела, ей…. Нет, не понравилось. Скорее вызвало подспудное чувство тревоги. Разумеется, в отсутствие виновника, общество дружно указало на самого сильного и выделяющегося. Но его сила была другой. Он был не просто одарен, это была аура хищника, которого посадили на поводок. Да только натяни цепь, она рассыплется. И тогда ни один прорицатель не подскажет, что произойдет.

Факультет Райвенкло стал ещё более обособленным и сплоченным, чем раньше. Это в какой-то мере было и плюсом, но интуиция продолжала вопить, как чувствительная сигнализация на новом автомобиле. Хотя и внешних поводов вроде бы не было. В нынешней ситуации Гарри Поттер вел себя образцово. Уверенный отличник лидер, не старающийся занять все ниши сразу. Нет. Он действовал куда тоньше и хитрее. Вряд ли это замечали даже старшие курсы. Помощь префекту, разговор тут, колкое замечание там…. Щелк – и всё складывается так, как нужно Поттеру, наилучшим образом для него и его окружения.

Люди тянулись к его силе и добровольно брали на себя отягчающие себя обязательства. Контрольная по астрономии? Корнер готовит макет готовых ответов, зачаровывает бланки. Голдштейн ставит нужные заклятья-маячки на конкретные парты, пока Смит отвлекает вопросами ничего не подозревающего преподавателя. С фразой профессора – «можете начинать», срабатывающей как ключ, текст ответов с разным интервалом времени копируется на пергаменты учеников. Такой трюк не пройдет на экзаменах, но прекрасно работает здесь. Щелк – очередной плюс к авторитету Поттера в глазах факультета, и ощутимое чувство сплоченности и привязанности среди всех остальных.

И самое главное – предложенный план был полностью инициативой Корнера и её сына. После двух-трех упоминаний Поттера об автоматизации некоторых процессов и экономии времени с помощью широких магических возможностей за два дня накануне контрольной. И вроде бы – все довольны и счастливы, но Джессика за улыбкой угадала молчаливое, расчетливое удовлетворение. Гарри Поттер может и считал Круг Магов своими друзьями, но пользовался ими в равной степени со всеми остальными. Но один раз можно посчитать случайностью.

Два – закономерностью, когда сын сам вызвался помогать старосте после занятий. Да, Энтони получил расположение Пенелопы Кристалл. И «присмотрелся к поколению на смену», как с улыбкой посоветовал Поттер неделей ранее. Но при этом, и сам сын, и окружающие, привыкали к его роли управленца, будущего префекта. Младшие ученики и даже некоторые старшекурсники подходили к нему с вопросами или просьбами, первокурсницы, краснея и стесняясь, сталкивались в коридорах с просьбой проводить до конкретного кабинета или показать короткий путь до библиотеки. Сын вздыхал, бросал взгляд на часы, и попутно проводил экскурсию по замку. Заученно перечисляя тайные ходы, указывая ориентиры и знакомя первокурсников с портретами.

Ерунда? Возможно. Но таким нехитрым образом Поттер мастерски освободил себя от должности префекта на пятом курсе, которая, с учетом его авторитета, была ему уже гарантирована. Староста – не только отдельные апартаменты и роскошная ванная. Это патрулирование коридоров, отчетность преподавателям, контроль за другими учениками и готовность быть доступным для поручений семь дней в неделю. Джессика готова была поверить, что она себя накручивает, если бы не последний случай.

Она уже давно тайно наблюдала за жизнью Хогвартса, находясь за заклятьем невидимости зачастую. Именно она убедила Дамблдора не афишировать её появление. А Невилл Лонгботтом, не увидев её за столом преподавателей после их первой встречи, облегченно перевел дух. Похоже, он ничего не сказал сыну и остальным членам Круга. По личным причинам. Так или иначе, наблюдения приносили свои плоды.

Если говорить о шкале рейтинга в Хогвартсе, то одним из самых популярных парней в школе считался Седрик Диггори. На втором месте после известного всем и каждому Гарри Поттера, разумеется. И участь серебряного призера, похоже, не очень нравилась хаффлпаффцу. Зависть начала обостряться после попадания Джастина Финч-Флетчли в больничное крыло, когда даже в этом случае, Поттер не потерял в авторитете не только на собственном факультете, но и частично среди слизеринцев. Что уже было немалым достижением: впечатлить подрастающих аристократов не особенно простая задача. Сказывается особенность воспитания.

Личное эго Диггори такого удара не выдержало. Ведь со стороны он тоже был идеален, хотя бы на своем факультете. Красив, умен, в меру богат и имеет связи через отца в Министерстве Магии. Поттер был для него, как красная тряпка для быка. Возможно, на первом курсе он не воспринял его конкурентом всерьез, но сейчас обнажилась неприятная правда. Диггори отставал. И ему это категорически не понравилось.

Ответным ударом стал своеобразный бунт против факультета «умных», в Хогвартсе создать нужный ореол с помощью слухов и разговоров – раз плюнуть. А подогревать события не было нужды, двойное нападение было совершено совсем недавно. Но когда и это не возымело должного действия, Диггори разозлился. Это было заметно по тому, как менялся его взгляд при появлении Поттера или кого-либо из Круга Магов с отличительным значком на мантии. Джессика уже ждала, что дело дойдет до банальной драки или дуэли…. Но Поттер решил проблему по-другому.

Это было обычное, серое утро вторника. Райвенкловцы вместе с хаффлпаффцами шли на совмещенный урок по трансфигурации. Диггори хмур и зол, на лице видны следы недосыпа. Рядом с ним шедший Роджер Дэвис тоже не лучился энергией, периодически зевая в кулак. Ему нужно было сдавать какую-то из индивидуальных работ Макгонагалл, так что капитан решил рационально не откладывать то, что можно сделать с утра пораньше и забыть, как страшный сон. Следом должна быть пара по заклинаниям, но до нее у старшекурсника остается блаженных два с половиной часа, предвкушение которых у него крупными буквами написано на лице.

В какой-то момент Дэвис задевает Диггори, новенький рюкзак трещит по швам. И так взведенный, как револьвер перед выстрелом, хаффлпаффец взрывается ругательствами и обвинениями в адрес сонного капитана по квиддичу, тот поначалу пытается погасить ссору, но, в конце концов, огрызается в ответ. Слово, другое, вспышка заклинания, и Седрик Диггори летит вниз с лестницы и здоровается затылком с каменным полом. Его палочка отлетает в самый дальний и темный угол. Из кабинета выходит возмущенная Макгонагалл, забирает принесенные свитки и тут же назначает неделю отработок хмурому Дэвису. Который, тем не менее, без сожаления убирает палочку в кобуру.

Этажом выше то же самое делает Гарри Поттер, задумчиво рассматривая остатки рюкзака Диггори и залитые чернилами школьные учебники. Но никто не смотрит на Гарри Поттера, ученики поглощены отчитывающей старшекурсника Макгонагалл и хмурой Поппи Помфри, которая уже укладывает бессознательного Диггори на носилки и направляется в свои владения. Откуда хаффлпаффцу не вырваться при всем желании, как минимум, целую неделю. Щелк – Герой магического мира избавляется от вероятности угрозы. Как для себя, так и для членов Круга. Потому что, когда Седрик Диггори выйдет из больничного крыла, у него накопится столько долгов перед другими преподавателями, что ему станет не до объекта своего раздражения.

Вот так легко и просто. Если знать, куда смотреть. А ещё с погруженным в занятость и отработки Дэвисом, Поттер стал периодически исчезать из всеобщего поля зрения. Его девушка думала, что он находится со своей компанией. Они – что лидер проводит с ней время. Поттер успевал мелькать на виду у обеих сторон и бесследно растворялся. Пару раз действительно сбегал увидеться с Булстроуд, но в остальном бесследно исчезал по своим таинственным делам. Голдштейн пыталась проследить за ним и, к собственному удивлению, не смогла. Мало того, несколько раз у нее возникло ощущение, будто он прекрасно знает, что за ним идут. Но Хогвартс пропитан тайными ходами, как дырами швейцарский сыр. Стоило на секунду отвернуться – преследуемый мастерски пропадает из вида. И ни заклинания, ни целенаправленный поиск ничего не дают. Пару раз она, правда, его находила, заставая за поцелуями с девушкой в аудиториях, но чутье упорно говорило, что это лишь ширма, концентрирующая её внимание. Слишком часто менялось выражение лица Поттера, когда к нему кто-либо обращался. Улыбка порой так и не достигала глаз, а взгляд упорно сканировал толпу. Глаза хищника в поисках жертвы.

Мысленно отвесив себе хорошую затрещину, Джессика была вынуждена оставить Поттера в покое. Каким бы он ни был подозрительным, он точно не виновник произошедшего. Это она чувствовала. Но что произошло с детьми? Вопрос открыт. Женщина провела в школе почти три недели, а результата как книззл чихнул. Ни мотива, ни предположений, ни даже способа колдовства. Она применила на детях все свои, будем объективны, далеко не скромные познания в искусстве исцеления, но все равно ничего не нашла. Окаменевшие дети оставались в прежнем состоянии, а у нее по-прежнему не появлялось ни одной стоящей мысли, что могло бы к подобному привести.

Происходящее раздражало и пугало одновременно. В свое время Джессика Голдштейн приняла решение стать аврором. Чтобы не чувствовать себя слабой. И в нынешней ситуации теперь уже экс-агента узкого профиля Отдела тайн с третьим уровнем допуска фактически окунули в…. Голдштейн тяжело вздохнула, успокаивая злость. Мысли путались и не желали становиться в рациональном порядке. Взмахнув рукой, она испарила снег с поваленного дерева, опустилась на него и достала из кармана зеркало, рукавом мантии протерев запотевшее стекло.

- Эл Джефферсон. – четко произнесла женщина, попутно обновляя согревающие чары.

- Прием, Хьюстон – отозвалось зеркало хриплым баритоном начальника – В сосульку не превратилась ещё?

- Я маг или погулять вышла? – съехидничала Джессика, но тут же вернула серьезность. – Сядь, Эл. Ты сейчас будешь ругаться, а разговор помимо этого будет долгий и серьезный.

- Хм…. Сижу. Ругаться уже готов, излагай. – кивнул Джефферсон, в зеркале мелькнула сигарета, раздался характерный чиркающий звук. Джессика вздохнула и четко по форме начала рапорт, уделяя внимание и обстановке в Хогвартсе и результату медицинского «осмотра», пусть и беглого, но все же. Свои выводы о Гарри Поттере она упомянула, но мельком и только там, где это требовалось. В конце концов, здесь был больше её личный интерес. Когда она закончила, в горле пересохло, на той стороне сосредоточенно дымила сигарета. – В общем так, слушай мою команду. Завтра утром ты свяжешься с Амелией и попробуешь деликатно дернуть свои старые ниточки в Министерстве. Узнай, обращался ли кто-нибудь с просьбой о расследовании, и если да, то кто. Если в просьбе было отказано, нам надо знать по чьей инициативе и по какой причине. Официальной причине. Неофициальную тебе вряд ли кто-то расскажет, если у тебя нет должников в твоей бывшей конторе. Дальше…. Эй, ты меня слушаешь?

- Момент, Эл – шикнула Джессика, убирая зеркало в карман. Палочка уже была в ладони, интуиция выла благим матом. Из ближайших кустов прямо на неё приближалась опасность. Нет, не так…. ОПАСНОСТЬ! Было ощущение, что она окружена.

Минуту женщина стояла, натянутая, как тетива лука. В какой-то момент в голове раздался тревожный звоночек, и она резво прыгнула влево. Подальше от света и того места, где только что находилась. Вовремя. В ту же секунду на это самое место приземлился огромный паук, разочарованно щелкнув жвалами. Глаза женщины расширились, но она не позволила себе удивляться слишком долго. В следующий момент с палочки сорвался поток белого пламени, сжигая тварь безо всякой жалости. Позади нее раздался характерный, мягкий звук.

Джессика крутанулась на месте, тут же выпуская в этом направлении такую же струю огня. Из двух пауков в радиусе оказался только один, второй щелкнул жвалами и целеустремленно прыгнул.

- Блядь! – не выдержала агент Голдштейн, отскакивая назад, но, к несчастью, не успела. Подвел рыхлый снег под ногами. Тварь свалила ее на землю, уже потянувшись к изгибу шеи для укуса. Палочка куда-то укатилась, женщина вздохнула и со всей силы впечатала кулак в брюхо твари, концентрируя магию в одном-единственном ударе. Рука вошла в податливую плоть с неприятным, чавкающим звуком. Тварь содрогнулась, слегка оцарапав кожу на шее, но не более того. С большим трудом женщина вынула руку, используя собственное колено, как рычаг, скинула с себя тушу. В лесу стояла звенящая тишина.

- Что у тебя, мать твою, там происходит?! – выругался левый карман голосом Эла Джефферсона, очень обеспокоенного Джефферсона, о котором она успела забыть. Голдштейн вздохнула, поднялась, ощупывая себя на повреждения, и с трудом нашла палочку. Убрав локон волос с лица, она вытащила зеркало из кармана и на одном дыхании выпалила.

- Эл, я, кажется, убила акромантулов.

- Что-что ты сделала?! – рявкнул начальник, судя по звуку, навернувшись со стула. – Тебя ранили?!

- Нет, Эл, мне повезло. Помог твой совет записаться в секцию бокса. – криво усмехнулась агент, с трудом восстанавливая дыхание, и на всякий случай магией сканируя окружающее пространство. По-хорошему, это надо было делать раньше, но что уж теперь. Расслабилась, вот и получила щелчок по носу, как последний стажер. – Слушай, Эл, особи молодые. Я думаю….

- Отставить думать! Убирайся оттуда сейчас же! – гаркнул Джефферсон, в зеркале мелькнуло его белое от ярости лицо. – Покажешься медику, выпьешь все положенные зелья и проспишь двое суток! Это приказ!

- Эл, всё нормально, я сейчас….

- Закрой рот и исполняй! – прервал её Эл, раздался нервный чиркающий звук – Проспишь двое суток, следом я направлю подмогу с инструкциями. Нормально, блять. Акромантулы рядом со школой – это, мать твою, просто заебись, как нормально!

- Вас поняла, сэр! До связи через двое суток. – кивнула Джессика, прерывая контакт и тем самым уберегая себя от новой волны всепоглощающей злости начальства. Раздраженный Джефферсон – это проблемы, а злой Джефферсон – карьерная смерть для любого, кто попадется ему под горячую руку. И сейчас она очень не завидовала его секретарю. Похоже, в послужном списке бедной девушки появится очередное увольнение. Ускорив шаг, она поспешно вышла из леса, тут же накрывая себя заклятьем невидимости. Тело пробрала мелкая дрожь, может, поспать двое суток не такая плохая идея…. А ещё выпить стакан-другой бурбона для хорошего сна.

***

Я сидел, скрестив ноги в позе лотоса и сосредоточившись на своей связи с Тенью. Она ощущалась прохладным, безвкусным потоком чистой воды, холодным ветром и совершенно ничем одновременно. Базовое упражнение для новоиспеченных магов Круга помогало упорядочивать мысли и отстраняться от эмоций. А это мне сейчас было необходимо, как никогда. Потому что я нашел его. Её, если точнее.

Первокурсница Джинни Уизли – последняя в списке, на кого бы я подумал хоть что-то криминальное, не говоря уже о покушениях на Миллисент и нападениях на других учеников. Тихая девочка даже в учебе была полной посредственностью, даже не нарушала обычных школьных правил. Не бродила после отбоя в поисках кухни, не колдовала в коридорах, вообще ничего не делала, чтобы привлечь к себе внимание.

Но факт оставался фактом, ритуал однозначно указывал на неё. Мне пришлось ради этого тайно уколоть иголкой Миллисент, но я абсолютно об этом не жалею. Даже если бы она согласилась дать мне кровь добровольно, природу моих знаний объяснять пришлось бы слишком долго. А причину интереса – ещё дольше, закрываясь щитом от её проклятий и пытаясь перевести ссору в конструктивный разговор. Миллисент – не наивная Гермиона Грейнджер, ей будет недостаточно обычного «так надо, просто поверь мне». Она спросит о причине. А мне нечего ей ответить, кроме правды, которую я пока не знаю, как подать. Вряд ли она сильно обрадуется заявлению в духе «А я, между прочим, маг крови со стажем».

Переработка поискового ритуала заняла определенное количество времени, большую часть учебной волокиты я скинул на парней, попутно отговариваясь занятостью в разговорах с Миллисент. Насочинял с три короба, что разрабатываю концептуально новое заклятье. Поверила. Разработкой пришлось заняться параллельно, чтобы не отходить от легенды. Времени не хватало буквально ни на что, нервировал поиск достаточно сильного и безлюдного места. К тому же, у меня начало появляться ощущение слежки.

И это не было надуманной реакцией моей обострившейся в связи с ситуацией паранойи. Я несколько раз кожей буквально чувствовал чужое присутствие, незнакомый изучающий взгляд. Преследователь действовал умело и ничем себя не выдавал. Я начал плутать. Путать следы, перескакивая с этажа на этаж до тех пор, пока это ощущение не пропадало. Ещё срочно пришлось решать проблему с Диггори, у того взгляд на меня искрился вполне конкретными намерениями. Роджера подставлять было не очень красиво, но мне сейчас откровенно не до подростковых разборок. А парням никогда не вредит скинуть напряжение в хорошей драке. Для нервов полезно.

Мимолетно уколоть Джинни Уизли и поработать с её кровью заняло минимум времени и утвердило мои подозрения. Джинни – одержима дневником. Её магическое ядро буквально пропитано удушающим запахом гнили, каналы засорены и почти высушены постоянной необходимостью подпитывать артефакт. Она – виновна, но что мне с этим делать?

Нет, дело не в том, что я пожалел глупую дурочку, которая, живя в чистокровной семье и имея таких братьев, как Фред и Джордж, без зазрения совести разговаривала с зачарованной тетрадью. Но её глупость вкупе со всем коварством и мощью дневника не отменяет покушений на Миллисент. Не отменяет Луны, маленькое солнышко в ментальном плане, которая сейчас камнем лежит в больничном крыле. И не отменяет безвинно пострадавших животных, Джастина и Криви. Вопрос не в степени её вины. А в том, какое наказание будет соразмерно этому.

Не говоря уже о том, что у меня всё ещё нет данных о том, как именно она добилась окаменения учеников. Соваться к противнику, возможностей которого ты не знаешь – глупость. Уважающий себя маг всегда должен анализировать свои действия. К тому же, я всё ещё не знаю, чем именно является дневник. И как уничтожить его. Мне нужно универсальное решение, а также момент, когда никто не посмеет вмешаться. Магия колыхнулась в такт моим мыслям.

Темнота перед глазами поменялась, став глубже. Секунда, другая, и я нахожусь в собственной гостиной в Киркволле. У полыхающего камина, верно свернувшись калачиком, сопит мабари. В горле встает колючий ком, с недоверием ощупываю СВОЕ тело. Всё такое реальное…. И нереальное одновременно. Жестокий выверт моего подсознания на некоторое время выбивает меня из колеи. Как зачарованный, осматриваюсь. Мой дом. Книжные полки, двери, то самое окно, рядом с которым когда-то стояла мама со смехом: «Твой отец говорил так же. И с точно таким же выражением лица».

Стол для писем, артефакторный стол, возле которого постоянно можно было найти Сэндела и сидящего подле него старика Бодана. Гном, в бороде которого уже начала проскакивать седина. Гном, который был мне близким другом. Неуверенно делаю несколько шагов, пододвигаю кресло ближе к огню. Сажусь. Обивка мягкая, знакомая…. И абсолютно пустая. Разум заполняет горечь, но я не позволяю себе отвлечься. Я скучаю по дому. И не хочу уходить.

Протягиваю руку и глажу голову мабари, зарываясь пальцами в короткую шерсть. Пес ворчит во сне и громко продолжает сопеть, перебирая лапами. Невольно улыбаюсь при виде этой картины.

- Бездна, приятель, мне зверски тебя не хватает…. – голос. Мой собственный голос вызывает во мне волну удивления. Я забыл, как он звучит. Повинуясь порыву, рывком поднимаюсь с места. Неспешно иду по лестнице, поднимаясь на второй этаж. Стараюсь ощутить как можно четче каждую ступеньку. Мамина дверь закрыта. Это хорошо. Она навсегда осталась закрытой после её смерти, это правильно. Ни к чему тревожить покой мертвецов. Пальцами с любовью провожу по бронзовой ручке, дохожу до двери собственной спальни.

Сердце гулко стучит в грудной клетке, настолько громко, что этот стук почти оглушает меня. Выдох. Открываю дверь. Все осталось также, как я помню. Да это и неудивительно. Тень может воспроизвести любые деяния прошлого до мельчайших деталей. Разве что сейчас меня немного раздражает такое обилие красного цвета. Подумать только, я же здесь спал. И мне было комфортно.

Зачем-то поправляю сбившиеся подушки, открываю шкаф. Нахожу свой посох, прислоненный к стене в углу комнаты и старые ферелденские сапоги, заброшенные в дальний угол. В них я бежал из Лотеринга. Это всего лишь старая обувь, но у меня не поднялась рука их выбросить. Глупая, ненужная никому сентиментальность. Пальцами перебираю простыни на постели, падаю спиной на кровать. Матрас слегка прогибается подо мной. Немного жесткий, но мне нравится. Закрываю глаза, впитывая тишину. Я – дома. Я, имей вас всех Моргана, дома.

Открываю глаза через несколько минут, встаю и покидаю спальню, аккуратно притворив за собой дверь. Мабари все ещё сопит внизу, проходя мимо кухни, я услышал мягкий, эльфийский напев. И запах свежесваренного кофе и выпечки. Подавив желание войти, продолжаю путь. Библиотека встретила меня уютом, приглушенным светом и полным отсутствием пыли. Книги были аккуратно расставлены по секциям в алфавитном порядке, я будто наблюдаю за собой со стороны. Минуя стеллажи, подхожу к дальнему креслу, на ощупь беру буквально зовущую меня книгу. «Искатели истины» - гласит заголовок, сажусь комфортнее, вытягивая длинные ноги на скамейку и погружаясь в чтение. От хрупких желтых страниц идет характерный запах очень старой книги. Читаю я без всяких затруднений, в голове звучит уверенное ферелденское наречие.

Открываю глаза. Мои соседи по спальне уже спят. Ощущение нереальности происходящего буквально разрывает разум. Провожу рукой по лицу, с удивлением отмечая немного влажные щеки. Бесшумно выбираюсь в ванную.

- Магия должна служить человеку. А не человек Магии. – сказал я, глядя в зеркало. Незнакомец в зеркале послушно шевелит губами, повторяя. Прибавив немного света, я едва не расхохотался. В чертах Гарри Поттера отчетливо начали проступать мои собственные черты. Пальцем провожу по носу, отмечая неуклонно меняющуюся форму. Губам, линии подбородка…. Интересно. Остальные не замечают, потому что видят меня ежедневно. Но как быть дальше? Покачав головой, некоторое время провожу под горячими струями воды. Вместе с расслабленностью приходит уверенность. Я знаю, что делать. Осталось только понять, как мне это сделать. Возвращаясь в постель, задергиваю полог, кутаясь в одеяло. Мне не холодно. Просто нутро морозит чувством тоски.

***

- Альбус, ты совсем охренел что ли?! – безо всяких церемоний и формальных «здравствуйте», гаркнул голос Гиппократа Сметвика из его камина с утра пораньше. Удивленный директор поперхнулся лимонной долькой и закашлялся, поспешно взмахом палочки открывая камин. Яростно сверкая глазами, целитель, как был в лимонной рабочей мантии и с бейджиком на груди, вступил в кабинет и начал надвигаться на собеседника. – Старый, полоумный, самоуверенный маразматик! – продолжал бушевать Гиппократ. – Твоя любовь к сладостям окончательно засахарила твой разум?! БУДЬ ЗДОРОВ!

От последнего окрика директор аж подскочил, но давиться перестал. По кабинету от Сметвика прошла волна магии, пробирая все его тело. Исчезли следы усталости и даже перестали болеть мозоли на ногах. Деликатно разгладив мантию и поправив колпак со звездами на голове, хозяин кабинета благожелательно улыбнулся и взмахом палочки наколдовал вторую чашку, наливая ароматный чай.

- Друг мой, я, разумеется, рад твоему столь – Альбус бросил взгляд на часы –Раннему визиту, но, боюсь, совершенно не понимаю, о чем ты говоришь. Угощайся чаем и поговорим.

- К демонам твой чай! – взъярился колдомедик, хлопнув ладонью по столу. – Это ты мне сейчас четко и с расстановкой объясни, как ты умудрился проморгать колонию акромантулов у себя под носом!

- Акромантулов? – задумчиво повторил Дамблдор, чуть нахмурившись. – Ах да. Я знаю, что у Хагрида был питомец. Он вывел небольшого паука из яйца, это была одна из причин, почему его исключили.

- Да что ты говоришь! – голосом, преисполненным сарказма, произнес Сметвик. – А то, что в лесу теперь орда этих тварей для тебя, разумеется, новость!

- Ну я уверен, что Хагрид….

- Ах, значит, Хагрид?!! Я поговорю и с этим любителем живой природы, не переживай! – сверкнул глазами целитель, тяжело нависнув над столом. – У тебя в ведомстве школа, полная детей. И колония плотоядных пауков по-твоему безобидные питомцы твоего дурня-лесничего?!

- Никогда ещё за всю историю Хогвартса…. – возмущенно начал роптать портрет какой-то директрисы, но Сметвик ожег её таким взглядом, что она тут же заткнулась.

- Гиппократ, я действительно ничего об этом не знал. – воспользовался паузой Дамблдор, сбросив показное благодушие и резко посерьезнев. – Но если проблема имеет место быть, то я лично займусь её решением.

- Ты, мой полоумный друг, будешь сидеть ровно на заднице и не рыпаться! – отрезал Гиппократ, тяжело опускаясь в кресло. – Проблемой займутся компетентные люди, я об этом позабочусь. И ученики ничего не узнают, ни к чему накалять обстановку. Разве что обрадуются окну вместо уроков по Уходу в такой собачий холод. И это ещё не все. Ты ни словом не сказал мне о проклятых детях. Ни единым словом. Я думал, мы друзья.

- Гиппократ…. – виновато начал директор.

- Заткнись. У меня от твоего голоса просыпается отчетливое желание сломать твой долбанный кривой нос ещё раз – глухо буркнул целитель, проводя ладонью устало по лицу.- В общем так. Ты тихо исчезаешь из Хогвартса на весь этот день, чтобы даже бороды близко видно не было. Займись Визенгамотом, все одно там полный бардак, или смотайся в Европу, господин председатель международного комитета, и попробуй сделать хоть что-то не бесполезное. Через твой камин сегодня прибудет группа специалистов. Мы пойдем в лес и будем чистить его от дряни. Попутно я приведу свою бригаду, займемся детьми. Что давно следовало сделать, а не почти полгода спустя. Тебе это ясно?

- Прости меня, Гиппократ, во имя нашей дружбы – полным раскаянья тоном обронил Дамблдор. Потухли, казалось, даже вечно мерцающие глаза. Слизеринец, глядя на это, не выдержал и фыркнул.

- Прощение делу не поможет. И предупреждаю, как друг, первый и последний раз: совет попечителей уже подписывает бумаги о разбирательстве в Хогвартсе и снятии тебя с поста директора. – Гиппократ поднял руку, не позволяя себя перебить. – У нас получилось добиться твоего отстранения до выяснения всех обстоятельств. Но это всё, что мы можем сделать.

- Я понимаю. Спасибо тебе, Гиппократ – степенно кивнул опечаленный старец, сосредоточенно размышляя.

- Да пошел ты нахрен со своим «спасибо» - огрызнулся слизеринец, поднимаясь с кресла. – Молись, чтобы дети не пострадали. Иначе тебе прямая дорога в объятья дементоров. И из этой петли, Альбус, я тебя вытаскивать не буду, так и знай.

- Я всё равно очень ценю всё, что ты делаешь. И если со своей стороны я могу хоть чем-нибудь….

- Можешь – серьезно кивнул Гиппократ – Уйди и не мешай. Сейчас у нас есть шанс всё сделать, как надо. И благослови Мерлин, чтобы не стало поздно.

Не прощаясь, целитель вышел из кабинета стремительным шагом, полы лимонной мантии чуть колыхнулись. Этот жест неуловимо напомнил директору Снейпа. Альбус вздохнул, подтянул к себе стопку пергамента и начал писать. В свете сложившихся обстоятельств, некоторые дела придется закончить раньше, чем он планировал. В последнее время все идет решительно не по плану.

***

- Поппи! – с порога зычно гаркнул Сметвик, перепуганная колдоведьма выскочила из кабинета в халате и чепчике для сна с палочкой наперевес.

- Гиппократ, нельзя же так пугать! – возмутилась Помфри, плотнее запахивая халат.

- Не начинал даже. – отрезал слизеринец. – Дети где?

- О, Альбус наконец-то….

- Поппи, дети!

- Конечно-конечно – засуетилась колдомедик, враз обретая серьезность и расторопность. – Идем, я на всякий случай поместила их в реанимационную палату, чтобы отслеживать их состояние, у нас, конечно, не хватает оборудования, но….

- Поппи. Будь золотом, помолчи – потер левый висок целитель, поморщившись. Колдомедик послушно замолкла, опасливо поглядывая на целителя. Проходя мимо постели сосредоточенно притворяющегося спящим Диггори, Сметвик молча взмахнул палочкой. – Этому охламону здесь нечего делать, здоров, как медведь Разве что стоит вплотную заняться его язвой желудка. Я займусь делом, а ты отправь его в гостиную.

Помфри кивнула и направилась «будить» пациента. Проходя мимо него, Гиппократ шикнул:

- Ляпнешь хоть одно слово, прокляну так, что будешь заикаться и пачкать штаны до конца жизни. Понял меня, парень?!

- Да, сэр! – проблеял испуганный Диггори, перестав притворяться и тут же бодро вскакивая с постели.

- Гиппократ! – возмутилась Помфри. – Это не этично.

- Да насрать на этику – отмахнулся слизеринец. – Мне здесь даром не нужны толпы любопытных идиотов, одуревших от гормональной перестройки. Выметайтесь отсюда!

Как только дверь в больничное крыло закрылась, Сметвик удовлетворенно кивнул. Реанимационное отделение – обязательный вариант для любого образовательного учреждения - было на удивление небольшим. Или так казалось после масштабов клиники. Артефакты довольно старые, но исправные, хотя некоторые стоило бы немного подкорректировать. Но не критично. Зелья – в достатке, качество на уровне, сразу видно, что в Хогвартсе этим заведует мастер-зельевар. Чего не отнять у Снейпа, так это мастерства. А его скотский характер…. Что ж, все в этом мире стремится к балансу.

Первым он подошел к первокурснику-гриффиндорцу, сосредоточенно положив руки ему на живот. Магия покалывала на кончиках пальцев и потекла стройным потоком. В голове начала выстраиваться картина произошедшего. Мальчишка в меру здоровый, разве что небольшой дисбаланс веса и целый букет различных аллергий. Должно быть, поэтому и выборочно питается, бедолага. Перейдя к оценке магического состояния, целитель глубоко вздохнул. Сознание постепенно погружалось в транс, достучаться до разума пацана почему-то не выходило, хотя мозг функционировал исправно. Следующая его находка заставила отнять руки от тела и грязно выругаться. За его спиной еле слышно выдохнула Помфри:

- Что? Что ты нашел?

- Буду очень благодарен за горячий кофейник и разрешение пользоваться камином. – получив в ответ торопливый кивок, целитель, ничего не объясняя, направился в кабинет. Когда пламя окрасилось зеленым, Сметвик быстро сунул голову в камин. – Романов!

Спящий за своим столом дежурный осоловело подскочил, испуганно оглядываясь. Наконец, его взгляд упал на камин. Увидев столь «высокое» начальство, вчерашний выпускник ощутимо сбледнул с лица.

- Реанимационное отделение ко мне с оборудованием, быстро! – распорядился Гиппократ, уже собираясь вытащить голову из камина, когда его догнал очень глупый вопрос.

- Кого именно?

- Всех, мать твою! Хоть Мерлина за бороду тащи, но они мне нужны сейчас, ясно выражаюсь?! – взъярился целитель, перепуганный парень торопливо закивал и через три ступеньки понесся наверх. Гиппократ вытащил голову из пламени, разогнулся и устало вздохнул. – Мерлин и Моргана, дай мне сил на этих идиотов. А все туда же. Одаренный, отличник, светило курса, себя узнаешь…. Тьфу! Убить проще, чем переучить, честное слово.

***

- Так. А ну разойдись! – скомандовал Дюрам Флинт, взмахивая палочкой. Соратники, от греха подальше отскочили в разные стороны. – Я вас щас, мразей….. – с мрачным удовлетворением обратился маг к ораве бегущих на него пауков. Воздух вокруг начал ощутимо меняться, замелькали заряды электричества. С громовым грохотом целая буря из шаровых молний накрыла атакующих и толком не проснувшихся пауков.

- Блядь, Флинт, так оглохнуть можно! – потирая уши, пожаловался Эллиот Вуд.

- Глохни, я не против, болтать будешь поменьше – огрызнулся Флинт, отхлебнув из фляги на поясе.

- Сукин же ты….. – начал Эллиот.

- Господа, мне очень жаль вас прерывать, но у нас снова гости – флегматично вмешался Магнус Нотт, не открывая глаз и не меняя позы. От менталиста кроме разведки, толку в бою не было никакого.

- Сколько? – примериваясь, поинтересовался Вуд.

- Я тебе их считать должен?! – возмутился идиотскому вопросу Нотт, Флинт до неприличия весело заржал.

- Парни, милые мои, отложите свои супружеские пререкания на попозже – вмешалась порядком уставшая Джессика Голдштейн. – Я, между прочим, не воплощение Морганы, чтобы вечно держать купол.

- Извиняемся. – за всех миролюбиво вставил Флинт. – Слышишь, Гриффер, а вот спорим на десять ящиков Огденского, что я эту свору быстрее тебя положу?

- Ты не выпьешь столько – ухмыльнулся Вуд, замораживая ближайшую линию пауков.

- Зассал, кошак драный, так и скажи – лениво взмахнул палочкой Флинт, медленно продвигаясь вперед и методично сжигая противников потоком черного пламени.

- Ага, жди пришествия Морганы – фыркнул Эллиот, придавливая ближайшего паука глыбой льда. – Три, два, раз…. Начали! Нотт, ты за рефери!

- Задолбали – буркнул менталист, обреченно нахмурившись и далее не проронив ни слова. Джессика про себя улыбнулась. Встречу с друзьями она, конечно, себе по-другому малость представляла, но что ж теперь поделаешь.

***

У целителя Сметвика болела голова, глаза, руки, затекла спина и во рту стоял такой вкус, будто туда разом нагадили все книззлы в Хогвартсе. Но все это меркло по сравнению с результатами обследования, которое ещё предстояло корректировать и сверять, день и ночь сидя у постелей пациентов.

Вместо заслуженного отдыха Гиппократ целеустремленно шел в лес, куда идти уточнять было не нужно. Подсказывал запах горелой плоти и клубы дыма в небе. Конспираторы, чтоб их во все щели! Сказали: сделайте всё тихо. Но где там! Надо будет попросить Флитвика выставить барьер от учеников, а ещё лучше посадить всех в замке и временно отменить прогулки на свежем воздухе. Перебьются пару дней, так хоть неприятностей доставлять будут поменьше. А нарушителей и любопытных пусть преподаватели с призраками отлавливают, должна ж быть и от них польза.

Выйдя на огромную, похожую на кратер от упавшего метеорита, поляну, Сметвик задумчиво обозрел огромное количество паучьих трупов. В середине лежало два поистине исполинских паука, самец и самка. Гиппократ не видел таких со времен своей научной поездки в Африку. Да и то тогда дело было издали и за огромным магическим забором. Представить себе этих тварей на свободе было страшно, а уж поблизости от учеников…. Маг тряхнул головой и подошел ближе.

- А, здравствуйте, док – бледно улыбнулась Голдштейн, скривив треснувшие губы и прижимая руку к окровавленному бинту на руке. Сметвик потянулся к поясу с зельями, но женщина отрицательно покачала головой. – Не надо. Я уже и выпила, и укол сделала на всякий случай. В порядке все. А мы вот…. В некотором роде, почти закончили. – обведя здоровой рукой поляну, бодро констатировала она.

- Да уж вижу – угрюмо буркнул первый целитель Англии, все-таки влив в приоткрытые губы один из пузырьков. – Группу зачистки пришлем вечером, а вы потом на боковую в палату. В клинике, как приличные люди.

- Слушаюсь, док. – кивнула Джессика, бесстыдно прижавшись к пропахшей успокоительным мантии. Сметвик рассеянно погладил её по голове. – Слушай, ты бы проверил Магнуса. Мне кажется, он того, мозги перенапряг – очнулась она, стряхивая дрему.

Целитель кивнул, и направился к узнаваемой фигуре Нотта, сжавшейся на земле в позе эмбриона. Лбом менталист прижимался к холодному камню, как к матери родной. На висках вздулись вены, у носа было видно запекшуюся кровь. Сметвик тяжело вздохнул и наложил на пациента несколько заклинаний. Нотт выдохнул и пошевелился, не рискуя пока открывать глаза.

- Ну и зачем, горе ты мое персональное? – шепнул целитель, ладонями массируя пульсирующий затылок Нотта.

- Так работа ж, док. Что я, хуже остальных, что ли – хриплым шепотом отозвался менталист. Сметвик устало вздохнул. Этот спор длился уже не год и не два, но поди переупрямь этого чистокровного барана. Судьба, предназначение, оставить след в истории…. Тьфу. А то что у него два оболтуса растут, которых учить и воспитывать некому если что будет, так это мелочь.

- У тебя, горе мое, Гриффиндор головного мозга – с ноткой усталого сарказма констатировал целитель. – Будешь продолжать в том же духе, в твоем черепе будет яичница-глазунья вместо мозгов. Я ясно выразился?

- Услышано, док. Доделаю работу – и в отпуск на моря – ухмыльнулся Магнус, порядком оживший и приобретший более свежий цвет лица. С третьего раза у него получилось сесть. Целитель аккуратно зафиксировал положение головы и напоследок провел пальцами по вискам. – Слышишь, док, а у тебя шоколадки нет?

Гиппократ озадаченно похлопал себя по мантии, выудил шелестящую упаковку из внутреннего кармана и протянул совсем уже до неприличия счастливому Нотту.

Осмотр замороженных паучьих яиц ничего толком не дал, кроме количества. Сметвик в который раз за день засомневался в здравом уме уважаемого директора. Хоть в клинику его загоняй и тесты проводи лично, честное слово. Полчаса спустя из кустов, не таясь вынырнули грязные, как черти, Вуд и Флинт. Грязные, уставшие, но довольные проделанной работой. Возведя барьер, оба приветственно кивнули Сметвику и пошли собирать остальных членов группы.

- Э-гей, малышка, ты там как? – поприветствовал щербатой улыбкой напарницу Флинт. Голдштейн очнулась от дремы и недоуменно пожала плечами.

- Жива, вашими и дока стараниями, большое спасибо. Сами-то как, все конечности на месте? Вы с пауками даром что лбом не бодались, болваны.

- У нас толстая шкура, что нам сделается – отмахнулся Эллиот, подставляя Нотту плечо. Тот качнулся и всё-таки вцепился в него мертвой хваткой. – Но раз все живы, надо бы идти.

- Идти? – с тоской повторила Голдштейн, устало глядя на уходящую вверх тропу.

- Эх, ладно…. Но ты должна мне свидание, так и знай. – вынес вердикт Флинт, без особых усилий поднимая женщину на руки.

- Нахал. – поцеловала его в грязную щеку Джессика, обхватывая руками мощную шею и уютно прижавшись щекой к широкому плечу.

- Так я ж знаю. – прищурился довольный Флинт, и бодро направился наверх. Эллиот и Нотт шли следом за ним. Точнее, шел Эллиот, Нотт висел на нем мертвым мешком и бесстыдно спал. Сметвик тяжело вздохнул и подхватил пациента с другой стороны. За сегодняшний день они проделали огромную работу, но самое страшное – это только начало.

Примечание к части Валар Моргулис, друзья. Не помню, где я это прочел, но на третий день метаний в голове всплыла фраза: Если вы третий час смотрите на чистый лист и вас за***ло, что ничего не получается - пишите именно об этом.

А разгадка проста - мне захотелось сделать вам подарок до отъезда на все праздники и самому себе дать волшебного пинка, чтобы начать, наконец, двигать сюжет. В общем я сел, и за три с небольшим часа написал вот это. Приятного чтения и всех с праздниками, надеюсь, сюжет вас не разочаровал. И ещё одно:

Отдельное большое спасибо всем, кто участвует в публичной бете, некоторые ошибки я просто не вижу из-за усталости и невнимательности. Так как основная работа связана с написанием статей, можете себе представить, какой поток информации идет ежедневно через мою голову.

Ну, а насчет пауков.... Я правда считаю, что это, простите за выражение, полный пи**ец. Хагрид очень мил и аутентичен, но вот этому с моей точки зрения оправдания нет. Арагог будь хоть десять раз разумный, а в каноне Поттера и Уизли едва не сожрали, но дальше Роулинг почему-то решила технично забыть о колонии плотоядных пауков, живущих прямо под носом оравы оголтевших от гормонов школьников. Мне такое отношение непонятно, и я решил это исправить. Приятного прочтения!

P.S. Угадайте в чьем характере в сцене с боевой группой отражен автор) Мне просто любопытно. Варианты Нотт, Флинт, Вуд).