Хозяин дома

Глава 14

— Я пью за приятный уик-энд. За тебя, Элла, и спасибо.

Элла подняла стакан.

— За тебя, Стивен, это тебе спасибо. — Улыбнувшись, как маленькая девочка, у которой от изобилия подарков разбегаются глаза, она добавила: — Все так замечательно, что мне кажется, будто это сон и я вот-вот проснусь.

— Кому нужны сны, когда реальность так прекрасна? — Стивен обвел довольным взглядом зал. Персонал не бросался в глаза, но был всегда наготове исполнить малейшее желание клиента.

Реальность. Это реальность, созданная руками Стивена, его радость и гордость. Видя, как он приосанился, Элла с трудом удержалась от улыбки.

— Хотя, по зрелом размышлении, я бы, пожалуй, с тобой согласился. — Взгляд Стивена вернулся к Элле, медленно скользнул по изгибам ее тела сверху вниз и обратно, оценивая и явно одобряя, и наконец встретился с ее взглядом. — Но если ты всерьез хочешь меня отблагодарить, — добавил он, — просто скажи «да». Поверь, ты сделаешь меня счастливейшим из смертных.

— Правда? — осторожно спросила Элла. Она сделала глоток превосходного охлажденного белого вина и немного подержала его во рту, смакуя вкус. — Но как же я могу ответить, если я еще не слышала вопроса?

— Но ты его слышала. Просто я не повторял его с месяц или около того. — Он улыбнулся и снова поднял стакан, потом серьезно добавил: — Ты его еще услышишь, и довольно скоро.

Улыбка Эллы увяла. Ей не следовало принимать приглашение. Вот тебе и «без дополнительных условий» — всего лишь небольшой шантаж. Прочтя голод в устремленном на нее взгляде мужчины, она подумала, что несправедлива. Он ничего от нее не требует, но если она отвергнет Стивена, его ждет огромное разочарование. Не если, а когда, мысленно уточнила Элла. Но может быть, она смогла бы избежать самого вопроса, как-то тактично намекнуть, что он зря тратит время? И тут же ей пришлось спросить себя, так ли это, тратит ли он время зря? Если бы она раз и навсегда вычеркнула Стивена из своей жизни, разве бы она была сейчас здесь, с ним? Стивен уже просил ее руки, и только дурочка не догадается, что он повторит предложение, поэтому ей придется признать правду: несмотря на все сомнения и тревоги, она еще не приняла окончательного решения.

Пока со стороны все выглядело так, будто она обедает с боссом. Что ж, одной проблемой меньше, подумала Элла, чувствуя на себе заинтересованные взгляды, которые не удавалось скрыть даже великолепно вышколенному персоналу. Может, за уединенным столиком, скрытым от любопытных взглядов, и создавалась интимная атмосфера, но все же не настолько интимная, как если бы они обедали в номере Эллы. Или в номере Стивена.

— Мой номер не самый лучший во всем отеле, — признался Стивен с ироничной улыбкой, когда они зашли в бар, чтобы выпить перед обедом. — Всего лишь несколько комнат в мансарде. — Перехватив удивленный взгляд Эллы, он пояснил: — Поскольку я редко живу здесь больше двух дней подряд, мне показалось неразумным занимать пентхаус.

— Интересно, ты руководствовался логикой или соображениями экономии? — насмешливо поинтересовалась Элла.

Стивен улыбнулся.

— Это ты сама мне скажешь, ведь ты управляла отелем.

В ответ Элла только одобрительно кивнула — Стивен значительно вырос в ее глазах. Он предложил ей руку, и они направились через просторное фойе с мраморными колоннами в уютный зал ресторана. Мягкое приглушенное освещение, продуманно расставленные кадки и шпалеры с растениями, негромкие звуки рояля — все это вместе создавало атмосферу роскоши без малейшего налета вычурности. Элла не могла не подумать и о том, что в престижном районе Лондона земля должна была обойтись очень недешево.

— Я рассматривал этот отель как надежное вложение капитала, — объяснил Стивен, когда она спросила его о затратах. — Мне казалось очевидным, что начинать нужно с Лондона, а поскольку отелей здесь пруд пруди, я должен был предложить клиентам нечто особенное. И все это — благодаря тебе.

— Мне? — ошеломленно переспросила Элла.

— Ну конечно, чему ты удивляешься! Ты, можно сказать, создала из ничего отель «Бристоль Савана» и подала мне пример.

От слов Стивена, не говоря уже о выражении его глаз, на щеках Эллы выступил румянец.

— Но ведь отеля «Бристоль Савана» нет?

— Теперь есть. Ты изменила имидж, я изменил имя, — не без гордости пояснил Стивен. — Названию «Отель Толланда» не хватало изюминки, и, учитывая дорогостоящую реконструкцию, нужно было что-то придумать, чтобы привлечь лучшую клиентуру.

Элла не смогла удержаться, чтобы не поддразнить Стивена.

— О-о-о! — насмешливо протянула она. — Если это не снобизм в чистом виде, мистер Толланд, то тогда я не знаю, что такое снобизм. Привлечь лучшую клиентуру, или отпугнуть публику попроще?

— Это чисто экономическая проблема, — возразил Стивен. — Нужно сначала оценить рынок, потом завоевать его. — Он улыбнулся. — Но не волнуйся, Элла, как бы это ни выглядело внешне, я не продал душу дьяволу, для всех найдется место, только всему свое время.

— Ты собираешься построить по «Саване» в каждом городе? — догадалась Элла. — И они будут стоять бок о бок со своими более скромными собратьями, «Отелями Толланда», верно?

— Вот именно. Я всегда знал, что у тебя большое будущее. Отсюда вывод: в должности экономки ты только зря тратишь время.

— Как розу ни зови, а запах так же сладок, — напомнила Элла. Она понимала, что Стивен не столько поддразнивает ее, сколько пытается понять ее мотивы. — Ты должен был заметить, что моя нынешняя должность весьма ответственна.

— Я заметил. Надеюсь, Кигэн ценит сокровище, которое ему досталось.

— Конечно, ценит, — холодно ответила Элла и взялась за вилку.

— Да, он-то ценит, — согласился Стивен. Температура за столом упала на несколько градусов. — Но я готов поспорить, что прелестная невеста не разделяет восторгов своего жениха.

— Флисс…

— Ее глаза так же зелены, как изумруды, которые она выставляет напоказ, — заметил Стивен. — Ты, наверное, догадываешься, что ей не терпится тебя вышвырнуть?

— Честно говоря, нет, — осторожно призналась Элла. Ей вдруг показалось, что от мусса из авокадо во рту появился неприятный привкус. А может быть, еда тут ни при чем, просто разговор за столом вдруг приобрел оттенок горечи.

Стивен улыбнулся, но улыбка не тронула его глаз.

— Оставь, Элла, не притворяйся, будто ты ничего не замечаешь. «Миссис Эндрюс-Ватсон, надеюсь, вы не забыли свое место в этом доме», — передразнил он.

— Вот именно, мое место — в каморке под лестницей, и это вполне справедливо, — чопорно заявила Элла.

— Ну, Элла, если это не снобизм в чистом виде, то тогда я не знаю, что такое снобизм.

Не в бровь, а в глаз. Но, как и прежде, в словах Стивена не было настоящей издевки, была, возможно, констатация факта, но и еще что-то.

— Но она же хозяйка дома, ей полагается иметь свои причуды, — непринужденно заметила Элла.

— Ах да, но как же хозяин? Соглашается?

Элла почувствовала, что разговор ступает на зыбкую почву, и постаралась уклониться.

— Я не знаю.

— Не знаешь. — Возникла странная, напряженная пауза, потом Стивен вдруг сказал: — С какой стати мы тратим время на обсуждение Кигэна и этой ядовитой особы, его будущей жены? — Он отодвинул от себя тарелку и взял Эллу за руку. — Прости, должно быть, я сошел с ума, — виновато пробормотал он. — Я не хотел портить этот замечательный уик-энд, но пойми, видеть тебя в Шербруке и сознавать, что Кигэн подобрал то, что я потерял, оказалось больнее, чем я думал. Ладно, обещаю больше не задираться. — Стивен переплел ее пальцы со своими и отказывался отпускать. — Ну что, мы друзья? — мягко спросил он.

— Если ты так считаешь… — протянула Элла, не вполне убежденная.

— Да, я так считаю, — настойчиво повторил Стивен, сверля ее взглядом. Потом он вдруг улыбнулся. — Пока друзья.

Пока. Но коль скоро Стивен еще не задал вопроса — если он его вообще задаст, — нет смысла переживать о том, чего еще не случилось.

Беседа за обедом снова потекла неторопливо, и, так как Стивен, казалось, не спешил уводить ее обратно в номер, Элла начала постепенно расслабляться. Обед в превосходном ресторане да еще в обществе красивого мужчины оказался весьма на пользу ее самолюбию. Она замечала восхищенные взгляды, которые другие женщины бросали на ее спутника, и завистливые — на нее.

После мусса из авокадо им подали рыбу — крошечные ломтики трески в нежнейшем сырном соусе, сервированные в раковинах, каждый кусочек буквально таял во рту. Кушанье сопровождалось охлажденным белым вином превосходного качества, и Элла даже изменила своему правилу, выпив два стакана вина вместо одного.

Стивен воздержался от комментариев, когда Элла отказалась от стакана красного вина, поданного к среднепрожаренным бифштексам безупречно розового цвета. Взглянув на этикетку, Элла машинально отметила про себя: вино выдержанное, урожая восемьдесят второго года, такое пьют только по особым случаям. Внезапно ее осенила догадка, и Элла чуть не подавилась бифштексом, закашлялась и прикрыла лицо салфеткой.

— Не обращай внимания, все в порядке. — Оправившись, она заставила себя улыбнуться, глядя во встревоженное лицо Стивена, хотя желудок скручивало узлом. Как же она могла не догадаться сразу? Особый повод — это она сама.

— Подавиться рыбной костью — это еще куда ни шло, — поддразнил ее Стивен, наливая стакан воды со льдом и протягивая Элле, — но чтобы наткнуться на косточку в бифштексе?.. — Он изобразил на лице гримасу ужаса. — Похоже, шеф-повара, которому я плачу бешеные деньги, придется уволить.

— Судя по угощению, твой повар вполне заслуживает высокой зарплаты, пожалуй, тебе даже следует дать ему прибавку, — возразила Элла. — Спасибо, Стивен, все просто восхитительно.

— Даже с костями? — поддразнил он.

— Даже с костями.

Десерт оказался не менее изысканным — крем-брюле, покрытое тончайшим прозрачным слоем карамели и обложенное свежей клубникой, на крошечном песочном печенье. Как ни хотелось Элле протянуть время, от сыра пришлось отказаться, для него просто не осталось места.

Было уже одиннадцать, когда Элла и Стивен встали из-за стола. Пока они под руку шли через зал к выходу, шум голосов заметно стих и Элла подумала, неужели они составляют такую красивую пару? Или все дело в окружающей Стивена ауре власти, которую она почему-то не замечала раньше? Да, пожалуй, всему причиной власть, слагаемые которой — успех и деньги. Точно так же, как в случае с Джеком. Интересно, дополняется ли власть соответствующим самомнением, подумала Элла, облегченно вздохнув, когда Стивен свернул не к лифтам, а к одному из наименее людных баров.

— Выпьем по рюмочке на ночь, Элла? А может, по чашечке кофе?

Поскольку и то и другое с одинаковым успехом можно было выпить в ее номере, Эллу кольнуло подозрение, что Стивен не столько проявляет себя гостеприимным хозяином, сколько ведет свою игру, усыпляет ее бдительность, чтобы затем наброситься из засады: задать вопрос, который неотвязно вертелся в голове у Эллы. Элла выбрала кофе, мысленно упрекнув себя за несправедливость. В конце концов, в любви и на войне все средства хороши, и если Стивен решил играть по принятым правилам, то кто она такая, чтобы спорить?

Через полчаса они вышли из лифта на двенадцатом этаже, и путь до дверей ее номера показался Элле нескончаемым.

— Спокойной ночи, Элла, — прошептал Стивен. Он улыбнулся, приподнял ее лицо за подбородок, едва ощутимо коснулся губами ее губ и, прежде чем Элла успела хотя бы перевести дух, развернулся и пошел обратно к лифту.

Их завтрак был прерван звонком мобильного телефона — во всяком случае, завтрак Стивена. Он встал, бросил смятую салфетку на стол и беспомощно пожал плечами.

— Прошу прощения, Элла, мне придется уехать. В Бристоле возникли проблемы, — объяснил он. — Как обычно, в самую последнюю минуту выясняется, что что-то не готово. Не возражаешь, если я на некоторое время тебя покину?

— Рискуя вызвать у девушки комплекс неполноценности? — Элла тайно обрадовалась, что ей предоставляется день свободы. — Ладно, Стивен, поезжай. Не могу же я встать на пути прогресса!

— Да, конечно. — Стивен улыбнулся какой-то странной понимающей улыбкой. — Но я вернусь раньше, чем ты успеешь соскучиться, и поверь, когда дело касается данной конкретной девушки, ни о каких комплексах и речи быть не может. — Стивен взглянул на часы. — Не забудь, встречаемся в семь, перед отъездом мы что-нибудь перекусим здесь же. Надеюсь, ты не забыла бальное платье?

— Бальное платье? Ты шутишь? — Элла вдруг заволновалась. — Ты же просто велел мне взять лучшее из моих платьев, так что придется им и ограничиться.

Стивен поднес руку к голове, шутливо отдавая честь.

— Слушаюсь, мэм. Но с твоей фигурой ты можешь даже завернуться в мешковину, и все равно произведешь впечатление.

Спорный вопрос, подумала Элла. Когда в свое время леди Годива проскакала по улицам Ковентри совершенно нагая, она, безусловно, произвела впечатление, но она не леди Годива, сейчас не средние века, и платье вызывало у Эллы сомнения. Она развернула газету на странице светских новостей и положила ее на стол, прислонив к чайнику.

«Ожидают, что появление на сегодняшнем фейерверке в Гайд-парке принцессы Дианы в белом кружевном платье от Кэтрин Уокер, отделанном стразами, привлечет большое количество публики. Личное присутствие принцессы Уэльской, которая официально поддерживает связи лишь с несколькими благотворительными организациями, является главным козырем организаторов мероприятия. Хотя ее присутствие на балу, последующем за фейерверком, еще не подтверждено окончательно, спрос на билеты превысил все ожидания. А если вас разбирает любопытство, чего же вы лишаетесь, то за кругленькую сумму в девятьсот фунтов стерлингов вы тоже имеете возможность присоединиться к обществу богачей и знаменитостей…»

Билеты по девятьсот фунтов? На мероприятие, которое немногим отличается от обычных танцев после обеда? Элла чуть не захлебнулась чаем. Господи, уж не сошел ли Стивен с ума! Да, она знала, что он амбициозен, но чтобы до такой степени… А почему бы и нет, в конце концов? Внезапно потеряв интерес к новостям, Элла отложила газету. Переоборудование отеля в Бристоле, отель в Кенсингтоне, неожиданный интерес к проекту Джека, — все вполне укладывалось в общую схему.

Если Стивен возьмет себе в привычку появляться в обществе сильных мира сего, то его и самого вскоре заметят, это лишь вопрос времени. Несколько умных статей в прессе, крупные взносы в правильно выбранные благотворительные организации, не говоря уже о субсидиях той политической партии, которая в данный момент на взлете, и дело сделано.

Элла еще не знала, какое чувство преобладает в ее душе — восхищение или осуждение, но одно она поняла точно: ее лучшее платье годится для предстоящего вечера ничуть не больше, чем пресловутый мешок из рогожи. Оксфорд-стрит, вот где можно купить наряд от известного дизайнера и по доступной цене, решила Элла. Однако действительность оказалась далека от теории. Сначала «Дебнемз», потом «Селфриджез» и, наконец, последний пункт, «Харродз». Элла уже находилась на грани отчаяния. Если так пойдет и дальше, ей придется податься на благотворительную распродажу для бедных! И тут она заметила на манекене платье своей мечты. Размер, цвет, покрой, — все словно специально разработано для нее. Все, за исключением цены. Чтобы купить это платье, ей придется урезать свои сбережения на весьма существенную сумму, но она должна это сделать ради Стивена.

— Ого! Неужели это и есть твое лучшее платье?

Улыбка Эллы стала еще шире.

— Теперь — да. — Нескрываемое восхищение Стивена прибавило ей уверенности. Она эффектно крутанулась на месте, позволяя юбке разлететься в стороны, потом подошла к Стивену и остановилась рядом с ним. Не удержавшись, Элла поддразнила его: — Или, на твой взгляд, простовато? Может, мне переодеться? — С невинным видом поинтересовалась она. — Не хочется тебя подводить, к тому же я помню, что ты мечтал видеть меня в мешковине.

— Ах, Элла, в таком наряде ты затмишь всех на балу!

Элла фыркнула.

— В присутствии принцессы Уэльской? Боюсь, у меня мало шансов.

— Я бы так не сказал, — протянул Стивен. — Рискуя показаться банальным, все же признаюсь, что для меня ты самая красивая, и готов поспорить, что буду не одинок в своем мнении.

В темноте судить трудно, но время покажет, ведь вечер еще только начинается, подумала Элла. Несмотря на бархатную накидку, ее прошиб озноб. Эту когда-то понравившуюся ей с первого взгляда накидку Элла купила еще давным-давно, в самом начале своего супружества, и, поскольку при ее образе жизни вечера, подобные сегодняшнему, случались очень редко, накидка осталась почти ненадеванной.

Улыбнувшись ему в темноте, Элла оперлась на руку Стивена. Появление знаменитого дирижера вызвало взрыв аплодисментов. Едва успев стихнуть, аплодисменты раздались снова: во временной королевской ложе появилась принцесса Диана со свитой.

Стараниями Стивена им достались хорошие места. Вероятно, билеты на представление обошлись ему еще в одно небольшое состояние. Впрочем, как и ей — платье. При мысли, что она заплатила цену, равную своему трехмесячному жалованью, за вещь, которую, вероятно, никогда больше не наденет, Элла испытала укол совести. Следовало быть более осмотрительной, особенно когда ее будущее не ясно.

Заиграла музыка, и последние опоздавшие поспешно занимали свои места. Элла и Стивен сидели чуть слева от центра, поэтому они решили постоять, пока не пройдут все, кто сидел дальше от прохода. Два места рядом с ними все еще пустовали.

Оркестр заиграл вступительные аккорды «Фейерверка» Генделя, и Элла опустилась на сиденье, что, как выяснилось, оказалось преждевременным: судя по движению в начале ряда, опоздавшая пара наконец-то появилась.

Невероятно. Эффектные вспышки света загорались в полной синхронности с музыкой, восхищенная публика реагировала так дружно, что грозила заглушить оркестр своими охами и ахами.

Опоздавшие добрались до Эллы. Чтобы пропустить их, она встала и откинулась назад, подавив вздох раздражения и не сводя глаз с калейдоскопа красок над головой.

— Прошу прощения.

Знакомый голос, знакомый аромат дорогого мужского одеколона и столь же знакомый запах духов «Арамис», шлейфом тянущийся за женщиной…

— Джек!

— Ну и ну, — протянул Джек, переводя взгляд с Эллы на Стивена и обратно. — Мир тесен, не так ли?

Момент для светской беседы был не подходящим: оркестр играл в полную силу, а над головой с шипением, треском и оглушительными хлопками разыгрывалось действо, которое обещало стать для Эллы незабываемым событием. Неужели вечер будет испорчен, еще толком и не начавшись? Но нет, сказала себе Элла, к черту Флисс, к черту Джека, она не даст им все испортить!

Не обращая внимания на соседа слева, отвернувшись от него всем корпусом, она лучезарно улыбнулась Стивену. Гораздо легче — восхищаться буйством света и красок, гораздо приятнее — сосредоточить все внимание на небе, сияющем россыпью разноцветных огней, переливающимися каскадами падавших, казалось, прямо к ним на колени, но не долетев, таявших в воздухе как снежинки.

Невероятно. Зрелище восхищало и завораживало, даже несмотря на неожиданное соседство. У Эллы промелькнула зловещая мысль, что все еще впереди, ночь только начинается, но она постаралась ее отбросить. Даже судьба не может быть так жестока!

Оказалось, может.

— Машина не заводится, — объяснил Джек, когда толпа начала рассеиваться. Поскольку парк представлял собой сплошную людскую массу, было легче сесть и переждать, пока флотилия лимузинов и такси увезет часть публики. — Как назло, именно сегодня невозможно поймать свободное такси, — добавил он, предлагая Стивену свою набедренную флягу.

Стивен отхлебнул добрый глоток виски.

— Если вы собираетесь на бал, то почему бы вам не пойти с нами? Меня ждет лимузин с водителем, места всем хватит.

— Отличная мысль, Толланд, спасибо за предложение. Мы…

— Нет!

Джек вскинул брови, выражение лица Флисс было мрачнее тучи.

Ну откажись же, мысленно умоляла Элла, впиваясь ногтями в ладони, ну откажись! Вести светскую беседу с мужчиной, которого она любит, пока тот строит глазки своей дорогой невесте, на протяжении всего ужина терпеть молчаливое презрение Флисс, удерживать в рамках Стивена… — этого она не вынесет!

О Господи, Стивен! Элла провела рукой по волосам, не думая о том, что разрушает творение лучшего парикмахера отеля, где она остановилась. Стивен может невольно выдать ее, стоит ему хотя бы раз назвать ее Эллой в присутствии Флисс, и тайна будет раскрыта.

Джек, в конце концов, принял решение, к неудовольствию Эллы. И когда небольшая компания прибыла в роскошный отель на Парк-лейн, нервы Эллы были натянуты как струны скрипки.

— По-моему, пешком мы дошли бы скорее, — заметил Джек. В машине Флисс напряженно молчала, и Джек пытался компенсировать это вежливым разговором.

— На моих-то каблуках? — фыркнула Флисс. Бросив на Джека взгляд, полный откровенной неприязни, она подобрала юбку и первая величественно взошла по ступеням.

Джек виновато улыбнулся, безмолвно извиняясь. В ответ Стивен сочувственно пожал плечами.

— Теперь понимаешь, что я имел в виду? — спросил Стивен, когда бархатная накидка Эллы была сдана в гардероб, а прическа и макияж подправлены. Глядя на свое отражение в зеркале, она испытала мгновенную панику, но быстро совладала с собой и повернулась к Стивену.

Элла оперлась на его галантно предложенную руку и с улыбкой возразила:

— Ее можно понять. Когда платишь небольшое состояние, чтобы побыть в благородном обществе, не очень-то приятно столкнуться лицом к лицу с собственной наемной прислугой.

— По-моему, из вас двоих скорее у тебя есть повод жаловаться, — не согласился Стивен.

За обедом «наемной прислуге» повезло гораздо больше — а может быть, рассерженная Флисс постаралась, чтобы Стивен с Эллой сидели как можно дальше от них? Любопытно, но вряд ли важно. Как бы то ни было, Элла вздохнула с облегчением.

Стивен многозначительно вскинул брови: Элла ковырялась в тарелке, слишком взволнованная, чтобы есть. Пытаясь успокоиться, она почти залпом выпила стакан вина, затем почти с такой же скоростью — второй и только потом запоздало сообразила, что делает. Она подняла голову и неожиданно встретилась с задумчивым взглядом Джека — каким-то чудом он безошибочно отыскал ее лицо в людском море. Элла покраснела от стыда: Джек все заметил и все поймет.

Как и в ранние годы ее замужества, лишь только нервное напряжение становилось невыносимым, рука Эллы тянулась к бутылке. Как убедить Джека, что все изменилось? — в панике подумала Элла, и тут же скептический внутренний голос подсказал: а зачем пытаться? Пусть Джек думает что ему заблагорассудится. Да, она выпила пару стаканов вина, но если из-за этого ее можно считать пьяницей, тогда таких «пьяниц» здесь ползала.

— Что-нибудь не так? — участливо поинтересовался Стивен. Пока меняли тарелки, он склонился к ее уху и нежно прикусил мочку. — Если ты не хочешь танцевать, мы всегда можем уехать домой.

Домой, это значило уехать со Стивеном в его отель. Остаться с ним наедине. Для смятенного разума Эллы слишком много сложностей. Плохо, если она уедет, и плохо, если останется. Решив, что в общественном месте все же безопаснее, Элла снова взглянула на Стивена. В его глазах она прочла участие — именно участие, его взгляд даже отдаленно не напоминал взгляд коварного соблазнителя.

Значит, домой. Но, еще не успев ответить, Элла вдруг всей кожей ощутила, что на нее кто-то пристально смотрит. Подняв голову, она посмотрела через всю комнату и встретилась глазами с Флисс, чей презрительный взгляд был красноречивее всяких слов. Элла вздернула подбородок.

— Домой? — с наигранной бодростью переспросила Элла. — Чтобы пропали билеты стоимостью в девятьсот фунтов, не говоря уже о моем бальном платье? — Она с вызовом тряхнула головой. — Смотри, Стивен, принцесса Ди вышла танцевать, и каждый считает своим долгом последовать ее примеру.

И они вышли на паркет, хотя в переполненном зале танец напоминал скорее не вальс, а топтание на месте. Но близость большого крепкого тела Стивена успокаивала, и Элла почувствовала, что к ней возвращаются силы.

Ночь была долгой, а поскольку за танцами должен был последовать завтрак с шампанским, Элле оставалось только гадать, когда они смогут уехать. Ей хотелось пробыть достаточно долго, чтобы было видно, что она искренне наслаждается, и вместе с тем не настолько долго, чтобы начало сказываться ее внутреннее напряжение.

Зал сиял изобилием ярких красок не хуже недавнего фейерверка. Несколько классических и всегда модных «маленьких черных платьев» составляли ничтожное меньшинство по сравнению с бесчисленными нарядами всех цветов радуги, порой настолько яркими, что краски едва не резали глаз — как раз по последней моде. Разумеется, когда деньги не проблема, туалеты от известных модельеров можно менять хоть каждый сезон, и если самой Элле подобная расточительность казалась почти неприличной, то какое ее дело?

Однако Элла не намеренно придерживалась нестареющего классического стиля, просто это шифоновое платье с длинной плиссированной юбкой и открытым верхом — настолько открытым, что она даже покраснела, примеряя его в магазине, — покорило ее с первого взгляда. Как сказала бы ее приемная мать, оно сидит как влитое. Элле понравилась и сама нежно-кремовая ткань, и лиф без бретелек, выгодно облегающий ее высокую грудь.

Разумеется, Элла могла бы прекрасно обойтись и без подобной роскоши, но она утешала себя мыслью, что платье превосходно сшито, а классический покрой никогда не устареет. Трудно было даже представить себе, где и когда ей может представиться случай надеть его еще раз, но ее это не смущало. Пусть даже она наденет его лишь однажды! Она станет примерять это платье у себя в спальне, закрывать глаза и кружиться по воображаемому залу в объятиях воображаемого партнера.

В объятиях Джека, подсказало услужливое воображение, когда лицо Джека оказалось в поле ее зрения. Но Элла мысленно одернула себя: нет, не Джека, он же влюблен в другую, помолвлен с ней. Не в силах оторвать взгляда от Джека, улыбающегося Флисс, Элла сбилась с ритма и чуть не споткнулась. Объятие Стивена стало крепче, и Элла гигантским усилием воли заставила себя сосредоточиться на танце.

Несмотря на высокие окна во всю стену, открытые на террасу, в зале было жарко. Многочисленные зеркала в бронзовых рамах отражали разноцветную толпу гостей, зеркала отражались в других зеркалах, и создавалась иллюзия, будто людей гораздо больше, чем есть на самом деле. И если с несколькими Джеками Элла еще как-то могла бы справиться, то три Флисс сразу — это было уже слишком.

Музыка заиграла быстрее, и Стивен умоляюще улыбнулся, прося пощады. Элла улыбнулась в ответ, молчаливо откликаясь на его просьбу. Воспользовавшись случаем, она ускользнула из жаркого переполненного зала в тишину дамской комнаты.

Впервые за несколько часов оставшись одна, Элла не спеша, наслаждаясь тишиной и покоем, подновила макияж и заправила прядь волос, выбившуюся из элегантной прически. Капелька духов «Шанель № 5» из флакончика, который она носила с собой, — между прочим, духи эти были одним из «маленьких сувениров», извлеченных ею из воздушных шаров в номере отеля, — и Элла была готова выйти на тропу войны.

Но только не этой войны. Флисс с уродливой, злобной гримасой на лице нарочно направилась наперерез Элле. В зеленых глазах плясали крошечные язычки холодного пламени.

— Что это вы о себе возомнили? В какие игры вы тут играете, миссис Эндрюс-Ватсон? — прошипела она.

Несмотря на элемент неожиданности, Элла почему-то чувствовала, что превосходство на ее стороне. Она неторопливо остановилась и вопросительно-насмешливо вскинула брови.

— Я здесь гостья, как и вы, — холодно напомнила она. Как ни странно, злость Флисс придала ей уверенности. — Разве мое присутствие противозаконно?

— Вы…

— Забываю свое место? — перебила Элла медоточивым голосом.

— Понапрасну теряете время. Вы не в своем кругу, Стивен…

— На мой взгляд, он вполне доволен.

— Он просто развлекается за ваш счет, — злорадно заявила Флисс. — Да и почему бы ему не развлечься? В конце концов, он здоровый мужчина со всеми мужскими потребностями. Но не обманывайте себя, дорогая. — Флисс доверительно понизила голос, наклонившись к Элле и даже положив ей на локоть свою руку с ярко-красными ногтями. Красный — цвет опасности, машинально отметила про себя Элла, с трудом сдерживаясь, чтобы не стряхнуть эту руку. — Для Стивена вы не более чем игрушка, причем дешевая.

Элла фыркнула, не без труда сдерживая гнев.

— И это при таких дорогих билетах? Не говорите глупостей. К тому же, если бы Стивена интересовала только возня между простынями, у него бы не было недостатка в предложениях. — И после едва заметной паузы, скорее даже намека на паузу, она добавила: — В том числе и в этой компании.

— Что вы имеете в виду?

— А вы сами догадайтесь. — Элла сознавала, что играет с огнем. Дразнить Флисс опасно, стоит только чуть перегнуть палку, и она не продержится на своей работе и пяти минут, не говоря уже о пяти неделях.

— Если вы хотите сказать именно то, о чем я подумала…

— Я всего лишь говорю правду, как я ее вижу, мадам, — ответила Элла, на этот раз без издевки, напротив, мягко напоминая о характере их взаимоотношений. — Но не извольте беспокоиться, — заверила она, стряхивая наконец руку с кроваво-красными ногтями и отступая на шаг, — как всякая уважающая себя прислуга я умею держать язык за зубами, когда того требуют обстоятельства.

— Вы думаете, это должно меня успокоить?

Элла пожала плечами.

— Насколько я вас знаю, вам может быть и безразлично. Но поверьте мне на слово, сплетни на кухне не относятся к числу моих слабостей.

— Скажите, какая похвальная добродетель! — Флисс пренебрежительно фыркнула, глаза ее сверкнули как две колючие льдинки. — Особенно если учесть, что ни один человек в здравом уме вам не поверит.

— Разумеется, — согласилась Элла, невольно улыбаясь, — но ведь верить совсем не обязательно, не так ли? Рано или поздно упомянутая леди потеряет осторожность и выдаст себя сама.

Два красных пятна на щеках Флисс красноречиво свидетельствовали, что стрела Эллы попала в цель.

— И это говорит всезнающая экономка, — прошипела она. — «Не видеть зла, не слышать зла, не говорить зла». Да вы просто образец добродетели, миссис Эндрюс-Ватсон?

— Мисс Фоксвуд, при моем характере работы это обычно хорошо окупается, — насмешливо призналась Элла.

— Вы что, угрожаете мне?

Подтекст Флисс не оставлял сомнений.

— Угрожаю? — Элла с трудом удержалась, чтобы не взорваться. Да как она смеет намекать, что Элла опустится до шантажа?! Мерзкое слово, такое же мерзкое, как и деяние, им обозначаемое. Элла отступила еще на шаг и смерила Флисс взглядом с головы до ног, поморщившись с таким видом, словно к ее подошвам случайно прилипла какая-то гадость. — Нет, — возразила Элла ледяным тоном. — По-моему, мне нет необходимости опускаться до угроз, как я уже сказала, это всего лишь вопрос времени.

— Ах ты маленькая…

— Стерва? — подсказала Элла, обнажая зубы в некоем подобии улыбки. — «Не смейся, горох, не лучше бобов», гласит старая народная мудрость. — Она пожала плечами. — По крайней мере, мы хорошо понимаем друг друга.

— Вот именно, — прошипела Флисс, наклоняясь вперед и обдавая Эллу тяжелым ароматом духов. — Лучше вам не забывать свое место, миссис Эндрюс-Ватсон, иначе, поверьте, я буду напоминать вам о нем день и ночь.

— Мадам, — елейно проговорила Элла, — на вашем месте я бы лучше следила за собственными тылами. Когда двери всех спален одинаковы, особенно в темноте, ничего не подозревающий мужчина может совершенно случайно застать свою любящую невесту расточающей милости, которые он заслуженно считает принадлежащими ему одному.

Ничего не ответив, Флисс бросилась прочь — с той скоростью, какую позволяли ее узкое платье и высоченные каблуки. Традиционные бальные платья не для Флисс, ее наряд представлял собой плотно облегающее белое одеяние с разрезом от щиколотки до бедра, почти не оставляющим простора воображению. Впрочем, ей и открывать особенно нечего, не без ехидства подумала Элла, мысленно сравнивая плоскую грудь Флисс со своими щедрыми округлостями. Однако высокие худые женщины в моде и, по-видимому, нравятся мужчинам вроде Джека.

— Что ты наговорила Флисс? Чем ты ее так расстроила?

— Я? — По пути в зал ее подстерегал объект ее размышлений собственной персоной. Элла невинно вскинула брови, но угрожающее лицо Джека предвещало бурю, и она решила, что для одного вечера ей более чем достаточно и одной Флисс. — Я всего лишь напомнила ей несколько пословиц, — холодно призналась она, пытаясь проскользнуть мимо.

Сильные пальцы сомкнулись вокруг ее запястья, лишая возможности к отступлению. Элла опустила глаза, ей вдруг представилось, что она видит не загорелую руку Джека с золотистыми волосками, но кроваво-красные ногти, сжимающие ее руку почти до посинения.

— Какие, например?

— А ты включи воображение, — предложила Элла, освобождая руку. — Ты же знаешь эту женщину, значит, должен представить, как работает ее голова. — Она отвернулась и уже через плечо бросила: — И ее маленький вздернутый носик, который вечно лезет не в свое дело.

— Элла!

— Эйлин, — отрезала она, снова поворачиваясь лицом к Джеку. Теперь пришла ее очередь бросать свирепые взгляды. — Меня зовут Эйлин Эндрюс-Ватсон, и попрошу не забывать об этом.

— А как же Толланд? — процедил он. Элла вдруг с удивлением отметила, что на виске Джека бешено бьется жилка. — Или Толланд входит теперь в число привилегированных особ?

— Что ты хочешь сказать?

— Правду, мадам. Все-таки Элла или Эйлин? И не торопись все отрицать, мы оба слышали, как он тебя называет. Он все знает, не так ли?

— О нас? Нет, Джек, — холодно возразила Элла. — Стивен не знает о нас, и не должен ничего узнать впредь.

— Почему?

— Что «почему»? — переспросила Элла, вызывающе складывая руки на груди.

— Почему нужно лгать?

— Никакой лжи, Джек, просто…

— Правду, только правду и ничего кроме правды. Тебе стыдно, Элла?

— За кого, интересно: за тебя или за себя?

Джек тоже сложил руки на груди, в ответ на ненависть в ее глазах в его взгляде вспыхнула злость.

— Вряд ли за меня, не я же ушел из семьи, не я же напивался до беспамятства…

Голова Эллы дернулась как от удара.

— Ублюдок!

Джек пожал плечами, губы неприятно изогнулись.

— Что ж, если ты настаиваешь… Ты как всегда предсказуема, я уже слышал от тебя это слово и, несомненно, услышу еще. Надеюсь только, что в следующий раз, когда ты на меня набросишься, ты будешь трезва. Поверь, в противном случае оскорбления теряют всю силу.

Элла проглотила слезы ненависти и обиды.

— К твоему сведению, я и сейчас трезва как стеклышко.

— Неужели? — Джек усмехнулся. — Но если меня не обманывает зрение, по-моему, ты уже здорово набралась. Скажи-ка, дорогая, — заговорщическим тоном поинтересовался он, — сколько тебе требуется теперь? Пара стаканов за обедом, еще пара после обеда, а сколько ты выпила до начала концерта, одному Богу известно.

— Три, — безжизненным голосом сообщила Элла, — хотя это и не твое дело, Джек Кигэн. Два стакана белого вина и один — апельсинового сока.

— А, ясно. Два стакана с интервалом в пять минут, так ведь, Элла?

— Тебе виднее, ты же считал.

— Зачем считать, Элла, ведь мы оба с тобой знаем правду. Но уже то, что ты призналась в двух стаканах, можно считать большим прогрессом. В прежние времена…

— Вот именно, в прежние, — перебила Элла, — все это в прошлом, и пусть там и останется. Так же как наш брак, моя проблема со спиртным отошла в прошлое.

— Если ты так считаешь…

— Считаю. Но если тебе необходимо увидеть самому, чтобы поверить, что ж, можешь остаться и посчитать глотки, стаканы, бутылки, можешь даже поделиться со Стивеном опытом, когда я в конце концов пьяная свалюсь под стол.

— Благодарю покорно, но нет. Слава Богу, за тебя теперь отвечает Толланд, не я.

— Вот тут ты ошибаешься, Джек. Я свободная женщина и намереваюсь оставаться такой и впредь.

Не дожидаясь ответа, Элла развернулась и пошла прочь, пробираясь вдоль стены танцевального зала к тому месту, где они сидели со Стивеном. Когда Стивена не оказалось на месте, она растерянно остановилась и без особого энтузиазма поискала его среди танцующих. Комната виделась ей как в тумане, мысли путались.

Будь проклят Джек Кигэн! Уволится она от него, уволится прямо сейчас и популярно объяснит, что именно он может делать со своей работой! Она переживет, ведь справилась же раньше, справится и теперь. А когда за кулисами поджидает Стивен…

Элла внутренне поежилась. Инстинкт подсказывал ей, что вопрос о работе на Стивена больше не стоит. Все или ничего, только так. Если партнерство, то во всех отношениях. Она не любит Стивена и не уверена, что Стивен любит ее по-настоящему, но из них могла бы получиться отличная пара. Они бы вместе работали, вместе жили, занимались любовью…

На этом пункте ее мысли споткнулись. Сама мысль о том, чтобы провести ночь в объятиях другого мужчины, в его постели, странным образом нервировала. Нелепо, конечно, она взрослая женщина, а не какая-нибудь пугливая девственница. Она не просто занималась любовью с Джеком, она жаждала этого, ей нужны мужские ласки, мужские прикосновения, нужен мужчина.

Но только Джек, всегда один Джек.

Джек возник буквально из ниоткуда.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что Толланд тебя бросил?

Его гнев и презрение, казалось, растаяли без следа, руки обвились вокруг нее и прижали Эллу к его твердому телу. Внезапный всплеск желания застал Эллу врасплох, она вырвалась из его объятий и отскочила как ошпаренная кошка.

Реакция Джека была молниеносной, он схватил Эллу за руку. Не в силах сопротивляться, она опустила глаза. Шаг, потом еще один, и наконец Элла встала вплотную к нему, уставившись в полированный пол под ногами. Джек взял ее двумя пальцами за подбородок и заставил поднять голову.

— Ох, Элла, Элла, — мягко упрекнул он, — что же мне с тобой делать?

Когда Элла все-таки отважилась встретиться с ним взглядом, Джек потянул ее за собой в толпу танцующих. Они находились так близко друг к другу, что Элла ощущала под своей щекой биение его сердца. Джек так же возбужден, как она, и желает ее не меньше, чем она его, поняла Элла, когда Джек прижал ее к себе и она почувствовала его напряженную плоть.

— Расслабься, — прошептал Джек ей в волосы. Руки его ласково прошлись по оголенной коже ее плеч и спины. — Просто расслабься. Мы одни в этой толпе, и я хочу, чтобы ты наслаждалась каждым мигом.

— Бесполезное занятие, — упрямо возразила Элла, вознамерившись держать голову прямо, чего бы это ей ни стоило. — Ты с Флисс, а я со Стивеном.

— Шш, — прошептал Джек, приложив палец к ее губам. — Тише. Представь себе, что мы одни, только ты и я.

Элла отчаянно пыталась сохранить самообладание, с ужасом сознавая, что Джек способен воспламенить ее одним лишь прикосновением, словом, даже взглядом, что он может уничтожить ее, как уже уничтожил однажды.

Одни? О Господи, Джек. — Элла не забыла и не простила его издевки, и ей даже удалось произнести эти слова насмешливо. — Воображать, будто мы одни, когда вокруг как минимум человек пятьсот, просто безумие. — Вспомнив, как Джек предложил Стивену фляжку с виски, она не смогла удержаться от маленькой мести и добавила: — Разумеется, если это не пьяный бред человека, перебравшего виски.