Хозяйка перекрёстков

Глава 2

Глава Дома Мэй производил довольно противоречивое впечатление. Как и любой калека, он вызывал своим видом целый ворох эмоций – смесь жалости, брезгливости, иррационального чувства вины и столь же иррационального интереса. Говорят, уродство притягивает взгляд столь же сильно, как и красота.

Акамант, чего уж греха таить, был тем ещё уродцем. Мало того, что карлик, так еще и прикованный к инвалидному креслу. Насколько я сумел разглядеть с помощью амальгамных линз, у него была какая-то патология нижних конечностей – они были скрюченными, недоразвитыми, и годились лишь на то, чтобы поддерживать его короткое раздутое туловище в сидячем положении. Непропорционально большая голова, практически без шеи, выпуклый высокий лоб, едва прикрытый прядями жидковатых волос, огромный нос с бородавкой на видном месте. Каждая из этих черт даже по отдельности могла бы стать причиной жестоких комплексов. А этот парень собрал полный флэш-рояль.

Выделялись на этом фоне глаза – необычайно живые, умные, чистые. Они чуть ли не искрились внутренним светом, а их небесно-голубому оттенку позавидовала бы любая голливудская дива. И голос – приятный, глубокий, с лёгкой хрипотцой и совершенно не вяжущийся с внешностью. Не удивлюсь, если карлик ещё и отлично поёт.

Но, пожалуй, больше всего не вязался с внешностью его характер. С первых минут нашего знакомства было видно, что этот маленький скрюченный человечек полон такой внутренней силы, интеллекта и жажды жизни, что хватило бы и на троих. Природа будто бы посмеялась над ним, втиснув такой талант в столь тщедушное тело.

– Вино? Кальян? Может, хочешь перекусить? – Акамант указал на столик с яствами.

Я, откинув на спину капюшон, уселся в кресло напротив его стола. От угощений пока отказался, хотя, признаться, последнее время перебивался почти впроголодь. Сухпайки и прочие остатки еды из подсумков я уже прикончил. Позже пару раз набредал на продуктовые склады и разживался там какими-нибудь простыми закусками типа колбасы или яблок. Но, честно говоря, здорово соскучился по нормальной горячей пище. Амальгама заглушала чувство голода, так что физических неудобств мне это не доставляло. Но Ама предупреждала меня, что мне стоит лучше питаться, чтобы набраться сил и устранить последствия многочисленных ранений.

– Видят боги, я с нетерпением ждал нашего знакомства, – увлеченно подавшись вперед и опираясь локтями о столешницу, продолжил карлик. – Первое участие Дома Мэй в Жатве даже для меня самого стало неожиданностью. Я, конечно, добивался этого, но не рассчитывал, что нас допустят прямо сейчас. И потому не успел толком подготовиться. Если бы не твоя помощь, мы бы на этом турнире смотрелись, как старые импотенты на оргии. Неуместно. Смешно. Жалко.

Я слушал его болтовню, стараясь сохранять внешнюю невозмутимость. Собеседник из меня был так себе. Ама на лету переводила для меня арранскую речь, но самому говорить было куда сложнее. И так будет продолжаться, пока я не выучу язык нормально.

К слову, это, кажется, займет куда меньше времени, чем в обычных условиях. Я заметил, что почти сразу запоминаю многие словосочетания, и уже сам, без подсказок, распознаю их в чужой речи. Скорее всего, дело снова в амальгаме.

Что касается трудностей, выпавших на Дома Мэй вообще и на самого карлика в частности – то мне, честно говоря, было на них плевать. В своё время я принял предложение Харула и выступил на их стороне только по одной причине – они нужны были мне для того, чтобы отбить у гракхов Алису. По сути, я просто использовал их, поскольку наши интересы в тот момент совпадали.

Впрочем, и сейчас ситуация похожая. Дом Мэй может быть мне полезен. Хоть он и основан безродным выскочкой, но обладает определёнными ресурсами и связями. И их тоже можно подтянуть для поисков Лиски. Тем более что Ординаторам я пока не торопился слепо доверять. Джабари разливалась соловьем, убеждая меня, что они готовы поддерживать меня во всём. Но пока это были просто слова, не подкрепленные ни одним реальным делом.

Могу ли я доверять Акаманту – тоже большой вопрос. Надо для начала узнать его получше.

– Может, всё-таки вина? – спросил он.

– Пожалуй, – сдался я. – И я бы не отказался от того куска жареного мяса.

– Ещё бы! Свежая вырезка хорка, обжаренная в заморских пряностях. Аромат такой, что у меня у самого слюни по бороде текут, хотя я сегодня уже ужинал. Бери, не стесняйся! Уж извини, прислуги у меня нет, а из самого меня подавальщик хреновый.

Я не стал кочевряжиться и, подвинув кресло поближе к столу с закусками, вооружился ножом и здоровенной двузубой вилкой. В конце концов, отравить меня у него вряд ли получится – во мне столько амальгамы, что организм легко распознает и нейтрализует любой яд.

Мясо и правда оказалось потрясающим. Или просто я ничего нормального не ел уже несколько дней.

– Почему ты вообще переехал в этот шатёр? – спросил я с набитым ртом. – В крепости вроде бы безопасней.

– Ну, официально-то я никуда не съезжал из тех покоев, что мне выделили в Хребтовом бастионе на время турнира. Там даже для виду несколько охранников торчит. Но мне как-то спокойнее здесь, на свежем воздухе, среди моих людей. Они не дадут меня в обиду, даже если кто-то из недоброжелателей догадается искать меня здесь.

– И много у тебя недоброжелателей?

– Хватает, – беспечно отмахнулся карлик и, прокатившись на своем кресле к столику с кальяном, начал колдовать над ним, поджигая какой-то фитилек в верхней его части. – Как, впрочем, и у тебя, мой друг.

– Неужели?

– Ну, а ты как хотел? – насмешливо отозвался он. – По слухам, ты здорово прищемил яйца самому Данакту. Не говоря уж о том, что убил полдюжины Жнецов обоих Великих Домов. Твоё счастье, что никто толком не знает, как ты выглядишь. А некоторые и вовсе не верят в твоё существование. И я их понимаю. Какой-то гелот из чужого мира вдруг оказывается чуть ли не потомком Изначальных… Нелепо. Сомнительно. Подозрительно.

– А ты, выходит, хорошо осведомлен о всяческих слухах?

– О, слухи – это моя стихия. Порой именно я их и создаю, – улыбнулся он.

Акамант, наконец, раскочегарил свой причудливый агрегат и сделал пробную затяжку через длинный шланг. В глубинах грушеобразной бутыли что-то забулькало, и до меня донесся кисловатый запах не то пара, не то дыма. Похоже на что-то цитрусовое.

– У высокородных считается неприличным обсуждать сплетни, – продолжил карлик. – Но я-то знаю, что делают они это с не меньшим удовольствием, чем чернь на базаре. Ну, а для меня то, о чем болтают в толпе – это не просто информация. Это инструмент. Тонкий. Разносторонний. Эффективный.

– Кто владеет информацией – владеет миром. Так говорили у меня на родине.

– Мудрое изречение. И оно лишь подтверждает, что люди во всех мирах устроены одинаково, – усмехнулся он.

На какое-то время повисла пауза – я вовсю уплетал мясо и другие закуски, хозяин шатра лениво булькал кальяном, разглядывая меня. Наконец, он спросил в лоб:

– Ну, и что ты собираешься делать, Ян? Будешь ли дальше работать с нами?

Я отстранился от тарелки, пережевывая очередной кусок и собираясь с ответом. Акамант, возможно, воспринял это как замешательство, так что добавил:

– Я не хочу на тебя давить. Но Харул мог устроить нашу встречу еще утром. Ты согласился не сразу… Надо полагать, тебе нужно было время, чтобы всё обдумать… О, а вот, кстати, и он сам! Будто почуял, что мы говорим о нём.

Я обернулся в сторону входа в палатку. Охотник на демонов уже стоял там. Занавеска за его спиной была неподвижна – будто он прошёл, не потревожив её.

– Порой мне кажется, что слухи о том, что твоя мамаша согрешила с демоном – не такие уж и выдумки, – усмехнулся карлик.

– Я то же самое думаю насчет слухов о тебе, – парировал ведьмак.

Без приглашения пройдя к столу, он уселся слева от меня. Есть не стал, и даже не убирал полумаску с лица. Устало развалился в кресле, забросив ногу на ногу.

– Надеюсь, я ничего не пропустил? – спросил он.

– Нет. Мы с нашим общим другом как раз обсуждали ближайшие планы…

– Для начала я хотел бы понять, что там с результатами турнира, – ответил я. – Я не совсем разобрался во всей этой кухне…

Я не зря начал именно с этого вопроса. У Джабари я уже выяснил кое-какие подробности, так что теперь мог проверить Акаманта на честность.

– Немудрено, – пыхнув кальяном, усмехнулся карлик. – В этой кухне, по-моему, и сами Ординаторы не разбираются до конца. А может, и специально напускают тумана, чтобы можно было вертеть правилами так, как им заблагорассудится. Но в твоем случае это даже к лучшему.

Выпустив очередную струю дыма, он отложил мундштук и продолжил:

– Ты ведь наверняка уже знаешь, что главная цель турнира – размежевать долину и разделить её между Великими Домами, чтобы в дальнейшем избежать лишней грызни между ними. Стало быть, и главные трофеи турнира – это захваченные пилоны. И тут нам похвастаться нечем.

– Ну, мы пытались, – развел руками Харул.

– Видят боги, это так. И я бы очень хотел полюбоваться на рожи высокородных, если бы мы отхватили хотя бы один кусок долины.

– По мне, от этого было бы больше проблем, чем выгоды, – скептично отозвался ведьмак. – Это пока не тот кусок, который ты в состоянии прожевать, Акамант. Уж извини за прямоту.

– Может, и правда всё к лучшему, – не стал спорить карлик – Тем более, что я затеял участие в турнире не ради этого.

– А ради чего тогда? – спросил я.

– Великие Дома участвуют в турнирах Жатвы ради двух вещей. Первая, как я уже сказал – это раздел долины. Чтобы потом вывозить с захваченных территорий всё, что только можно вывезти. А во-вторых – после каждого турнира Ординаторы отмечают боевые заслуги всех участвующих в нем Жнецов. Сколько каждый убил всякой нечисти, сколько гелотов вывез живьём из Пасти…

– И сколько других Жнецов завалил?

– Э, нет. Поединки между Жнецами – это отдельная тема. Убийство носителя амальгамы – чуть ли не самое тяжкое преступление на Аксисе. Поэтому даже дуэли между высокородными давно запрещены. Турнир для них – единственный легальный способ свести счёты с давним недругом. Впрочем, даже этот способ не очень-то поощряется Ординаторами.

– Но то, что было в Пасти – остаётся в Пасти, – подытожил Харул.

– Ну да. Раз в несколько лет Ординаторы готовы закрыть на это глаза.

– Да и в целом, я думаю, они считают это даже полезным. Амальгама перераспределяется в пользу сильнейших.

– Может быть, может быть… – с сомнением покачал головой карлик. – Как бы то ни было, Ординаторам важно, чтобы в погоне за трофеями Пасти и за чужой амальгамой Жнецы не забывали о своих прямых обязанностях.

– Это каких же? – спросил я.

– Защищали Аксис от чудовищ, – серьёзно ответил Акамант. – Ты разве не знал?

Он сделал глубокую затяжку, выпустил к потолку струю густого ароматного пара и отъехал назад, на своё прежнее место за рабочим столом.

– Этот мир похож на смертельно больного, покрытого незаживающими язвами, – видя моё скептическое выражение лица, пояснил он. – Хаос просачивается сюда, оскверняя всё, к чему прикоснется. А катаклизмы во время ритуалов Жатвы только подливают масла в огонь, принося с собой кучу всякой нечисти. Ну, не мне тебе рассказывать. И задача Жнецов – собирать этот жуткий урожай. Уничтожать чудовищ, спасать и вывозить в безопасное место гелотов. В общем, бороться со всеми негативными последствиями ритуала. За это Ординаторы начисляют очки каждому Дому и награждают его на Празднике Жатвы.

– И какова награда?

– Амальгама, разумеется. Новые, свежие кластеры, вызревающие в Черной пирамиде. Это награда достойнейшим воинам за то, что они охраняют этот мир от зла. По крайней мере, так это было задумано Ординаторами изначально. Но жизнь вносит свои коррективы, сам понимаешь. И нынешние Жнецы – вовсе не такие уж доблестные защитники мирных граждан, какими их рисуют в легендах.

Перед глазами у меня всплыли некоторые сцены из недавнего прошлого, и я, невольно стиснув зубы, кивнул.

– О да. Это мне тоже можешь не рассказывать.

Акамант кивнул.

– Вы с Харулом заработали немало очков на этом турнире. С того момента, как ты посвятил свою победу над гракхами Дому Мэй, все твои дальнейшие свершения тоже засчитывались в нашу копилку.

– Да уж, мы истребили целую орду демонов… – задумчиво пробормотал Харул. – Если бы мне заплатили за каждого по моей обычной цене – я бы мог с лёгким сердцем отправиться на покой.

– Тебе это точно зачтётся, мой друг, – улыбнулся карлик. – Нам всем это зачтется, надеюсь. Я, конечно, пока не раскатываю губу – всё будет окончательно известно на Празднике Жатвы.

– Что за праздник? – уточнил я.

– О, это грандиозное событие. Проводится в Альтасаре, столице конклавов, раз в несколько лет. Примерно через месяц после очередной Жатвы. Несколько дней беспрерывных пиршеств и зрелищ. Я думаю, ты будешь впечатлён. Масштабно. Дорого. Ярко.

– С чего ты взял, что я вообще поеду туда?

– Потому что это нельзя пропускать! – удивлённо отозвался Акамант. – Именно там Ординаторы и вручают награды участникам турнира.

– Ты сам говорил – я слишком многим перешёл дорогу, – напомнил я. – Так что мне не очень-то хочется лишний раз светиться.

– А как же награды за турнир?

– Пока меня больше интересует, как со мной расплатишься ты, – решил я поставить вопрос ребром.

Карлик откинулся на спинку кресла и, сцепив на животе свои короткие узловатые пальцы, окинул меня внимательным взглядом.

– Это непростой вопрос, Ян. Да, с одной стороны, вы с Харулом заработали кучу очков, убивая демонов и спасая гелотов. Но, помимо этого, вы и вырезали кучу Жнецов. А это не принесёт Дому Мэй ничего, кроме проблем. Строго говоря, вы меня здорово подставили.

– Ну, у меня была веская причина, – пожал плечами Харул. – Я зарубил Надзула и ещё пару его ребят, потому что мы пытались захватить пилон…

– И это с лихвой оправдалось бы, если бы пилон и правда был наш. Или если бы ты сумел собрать с погибших амальгаму. А так… Разгребать всё это мне придётся очень долго, поверьте.

Он скорбно скривился, всем своим видом показывая, что уже заранее страдает от грядущих убытков.

– Впрочем, на награду от Ординаторов мы по-прежнему можем рассчитывать. А вот как мы ей распорядимся… Нужно крепко подумать.

Он был прав. Я уже понемногу начал ориентироваться в нюансах, касающихся турнира, да и Джабари меня во многом просветила.

У Жнецов Великих Домов всё куда проще. Они служат своему Дому по праву рождения, и им нет необходимости заключать какие-либо сделки. Амальгаму, которую они получают от Жнецов за свои свершения, они передают главе Дома, а уж тот распоряжается ею по своему разумению. Но в Доме Мэй всё не так. Все так называемые Жнецы Акаманта – не рыцари, присягнувшие Дому, а просто наёмники. Стало быть, ему нужно как-то расплатиться с ними за службу.

Со мной и Харулом – в том числе.

– Чтобы исключить возможные недоразумения, скажу сразу, – упершись своими пухлыми ладонями в столешницу, твёрдо произнес карлик. – Мне нужна амальгама. Ради этого я затеял участие в турнире. И я готов заплатить за неё любую цену.

О том, зачем ему нужна амальгама, можно было и не уточнять. Даже пары кластеров должно хватить, чтобы он смог управлять своим телом на клеточном уровне. А это – возможность для него исцелиться, исправить огрехи природы. Думаю, ради этого он и правда готов на что угодно.

– Понимаю, – кивнул я. – Но всё же предлагаю вернуться к этому разговору позже. Как говорят в моём мире, глупо делить шкуру ещё не убитого медведя.

– Ещё одна мудрая мысль.

– А насчет амальгамы… Я удивлен, что ты до сих пор не обзавелся ею. Я уже наслышан о твоём богатстве и влиятельности. Неужели ты не смог купить хотя бы пару кластеров?

– Купить? – удивлённо переспросил Акамант.

Кажется, я сморозил какую-то глупость.

– Я понимаю, что Ординаторы не продают её напрямую. Но можно ведь, наверное, договориться с кем-то из высокородных…

Карлик покачал головой, пряча усмешку.

– Тебе простительны такие вопросы, Ян, поскольку ты новичок в нашем мире. Но позволь просветить тебя на этот счёт. Никто из высокородных в здравом уме не передаст даже один кластер Серебряной крови за пределы своего Дома. Это не товар. Это дар. Величайший дар Изначальных, владеть которым могут лишь самые достойные. И ты даже не представляешь, какую бурю вызывали у высокородных слухи, что некий гелот из Пасти смог убить нескольких Жнецов и забрать их амальгаму.

– Теперь они наверняка хотят отомстить за своих бойцов? – стараясь, чтобы это прозвучало беспечно, спросил я.

– Да дело даже не в мести. Само то, что амальгаму получил какой-то выскочка-гелот – это ужасное кощунство над всей идеей о primum sanguis. Серебряной кровью имеют право владеть только высокородные. Именно поэтому мне, например, до сих пор не получилось раздобыть ни одного кластера. Даже через сложные цепочки подставных лиц. Если тот, кто отдаёт амальгаму, будет рассекречен – он станет изгоем даже для собственного Дома. Никто не захочет так рисковать.

– Но ты-то, насколько я знаю, тоже сын кого-то из высокородных ортосов?

– Бастард, – поправил меня карлик. – Да ещё и мать моя была гелотом в первом поколении. Для аристократов Аксиса я не просто отброс. Я – смачный плевок им в рожу. Особенно для ортосов. Я ведь наглядная иллюстрация того, как выглядели бы их собственные отпрыски, если бы не Серебряная купель. А уж поверь, больше всего высокородные не любят, когда их тычут мордой в их же собственное дерьмо.

Я задумался. Если всё так, то даже удивительно, что Ординаторы в открытую признали меня, позволив официально выступить на стороне Дома Мэй. Этим они подставили под удар собственную репутацию. Интересно, как они теперь будут выпутываться. Надо будет расспросить об этом Джабари.

– В конце концов, амальгамы в принципе очень мало, – продолжил объяснять Акамант. – На всем Аксисе тех, кто обладает ею, наверное, и тысячи человек не наберётся. При этом кластеры её не вечны, и со временем разрушаются. Свежие можно получить только на Праздниках Жатвы. Но и там Ординаторы с каждым разом всё менее щедры.

– Может, Рой и правда начал иссякать? – предположил Харул. – И со временем Ординаторы и вовсе не смогут производить новую амальгаму?

– Или же они откладывают кластеры для каких-то тайных целей. Тут гадать бесполезно. Увы, доступа в Чёрную пирамиду у меня нет.

– На крайний случай, амальгаму ведь можно получить и с трупа… – ковыряясь вилкой в тарелке, проговорил я.

– Нет, Ян, убийство носителя Серебряной крови – тоже не вариант. Стоит новому носителю активировать амальгаму – Ординаторы узнают, кто это, и он станет вне закона. Не говоря уже о том, что убить человека, усиленного амальгамой, не так-то просто…

Я, наконец, отодвинул от себя тарелку и запил мясо бокалом терпкого красного вина. Еда мне понравилась, а вот разговор начал утомлять. Кажется, Акамант пытался попросту заболтать меня, и делал это с мастерством истинного дипломата. Вроде бы и по делу говорил, и я прояснил для себя кучу всяких деталей. Но главного так и не услышал.

– Ну, хорошо. Подытожим, – сказал я. – Ты хочешь, чтобы я явился на этот ваш Праздник Жатвы, получил амальгаму от Ординаторов и отдал её тебе. Но ты так и не ответил, что я получу взамен.

– Так скажи, чего ты хочешь, – пожал плечами Акамант. – Я постарался быть предельно откровенным. Ты нужен мне. Нужен, как никто другой. Но, думаю, и я могу быть тебе полезным.

Я ещё раз взглянул в глаза карлику. На что он готов пойти, чтобы перестать быть Обрубком, как жестоко величают его враги? Я думаю, на многое. В том числе наверняка и на весьма неприглядные вещи. Стоит ли рассказывать ему о дочери? Не обернёт ли он эту информацию против меня?

Такую возможность нельзя было исключить.

Но, с другой стороны, зная, на что я способен, он будет идиотом, если попытается меня кинуть. Я бы, например, не хотел бы видеть у себя во врагах типа, по уши накаченного амальгамой и умеющего неожиданно выныривать из воздуха, как черт из табакерки.

– У меня есть дочь, – наконец, признался я. – Ей шесть лет. И на момент начала Жатвы она была в городе. Я думал, что она находится в том пилоне. Поэтому и подговорил Харула попытаться захватить именно его.

Акамант чуть прищурился, и по его виду я понял, что для него это не новость.

– Харул рассказал мне, что ты искал там кого-то из близких. Значит, дочь…

– Да. Если она попалась на глаза кому-то из Жнецов – то те наверняка постарались заполучить её. Из-за генов Изначальных.

– Учитывая, что ты можешь использовать оружие древних… – пробормотал карлик, понимающе кивая.

– Именно. Поможешь найти её? Её могут держать не в общем лагере, а где-то в укромном месте. А может, и вовсе уже вывезли в большой мир.

– Если это так – то поиски сильно осложнятся… Но ты обратился по адресу. Если кто-то и сможет отыскать её следы – так это мои люди. При условии, что она жива, разумеется. Я понимаю, что тебе хочется верить в это, но…

– Она жива, – с нажимом произнес я.

– Как скажешь, – развел руками карлик, снова откидываясь на спинку кресла. – Что ж, я постараюсь помочь, чем смогу.

– Буду признателен. И, чтобы тебе интереснее было этим заниматься… Я готов сделать тебе ещё одно предложение. Наедине.

– Говори. От Харула у меня нет секретов, – небрежно качнул головой Акамант.

Я подался вперед и продолжил уже тише – так, что и самому карлику пришлось наклониться, чтобы расслышать меня.

– У меня ведь есть свободные кластеры амальгамы. И если ты найдешь мою дочь, я отдам их тебе. Думаю, трёх будет достаточно?

Акамант заметно вздрогнул и пристально взглянул мне в глаза. Пожалуй, впервые из его взгляда улетучилось ироничное выражение. Мои слова явно затронули в нем какие-то глубинные, потаённые струны.

– Ты… добровольно отдашь мне три кластера амальгамы? Вот так вот запросто?

– Не запросто. А в обмен на дочь.

Карлик недоверчиво усмехнулся.

– Знаешь, в прежние времена, когда Ординаторы не так жестко следили за легитимностью передачи амальгамы, аристократы ради пары кластеров вовсю резали родных братьев, отцов, матерей…

– Меня это не удивляет. Но мне плевать, какие обычаи царят в этих ваших Великих домах. Я даю тебе слово: найдешь мою дочь живой и невредимой – получишь свою амальгаму. И милости Ординаторов ждать не придётся. Да и мне не надо будет рисковать, появляясь на празднике.

Это, конечно, был весьма щедрый жест с моей стороны. Но мне нужно было крепко посадить Акаманта на крючок, чтобы он даже не помышлял о том, чтобы использовать меня в своих политических интригах. А он мог бы.

Сейчас, после его пояснений о некоторых сторонах жизни аристократов Аксиса, я понял, что на самом-то деле подложил Акаманту здоровенную свинью. Каждый носитель амальгамы – та ещё священная корова. Ординаторы отслеживают каждого из них, а уж убийства рассматривают с особой тщательностью. Выражаясь земными терминами, убийство носителя Серебряной крови – это настоящий теракт. И за каждый из них кто-то должен брать на себя ответственность. Вот и выходит, что в ходе турнира я с барского плеча повесил на Дом Мэй сразу с полдюжины убийств.

– По рукам, – после затянувшейся паузы вдруг коротко ответил Акамант.

Чтобы ответить на его рукопожатие, мне пришлось подняться и подойти к столу. Ладонь его, хоть и была почти детской по размерам, оказалась удивительно сильной.

– Не знаю, как в твоем мире, но в нашем купеческое слово порой куда крепче, чем слово чести аристократа, – добавил он, не отпуская мою руку. – Надеюсь, и ты меня не разочаруешь.

– Постараюсь. Если сам жив буду…

– Вот как раз с этим могут быть проблемы, – мрачно усмехнулся Харул. – За твою голову назначили награду.

– Я уже слышал, – спокойно кивнул карлик.

– Странно, что пока только гракхи.

– А меня это как раз не удивляет. Данакт сейчас, как престарелая дама, пустившая ветры на балу. Пытается всем видом показать, что вообще ничего не происходит.

– Считает ниже своего достоинства связываться с гелотом? – понимающе кивнул Харул.

– Вроде того. Но это не помешает ему мстить. Просто делать это он будет тайно. Но хуже всего, Ян, что он видел тебя. Лично. А значит, ортосов уже не получится обвести вокруг пальца, распустив слухи с ложными описаниями внешности.

– Как-нибудь переживу, – проворчал я.

– Я бы на твоем месте не был столь самонадеян. От Харула я наслышан о твоих невероятных способностях. Может, тебя и правда невозможно убить в бою. Но даже самого искусного воина можно застать врасплох. На пиру, в постели, в дороге. Нельзя предусмотреть всего.

– И что ты предлагаешь?

– Раз уж ты выступил на турнире союзником Дома Мэй, то будет логичным, если я попробую провести с Данактом переговоры насчёт тебя. Но мне нужен хороший козырь.

– И?

Акамант скосил глаза на мою правую руку – туда, где из-под рукава хламиды показался край золотого наруча со Светом зари.

– Ты убил Дангилая – восходящую звезду Дома Ортос. Данакт, похоже, всерьёз рассматривал его на роль своего зятя. Этот ущерб ты ему, конечно, никак не сможешь возместить. А вот если бы ты вернул одну из реликвий, принадлежащих его Дому… Не бесплатно, конечно…

– Об этом не может быть и речи, – покачал я головой. – Оружие мне пригодится и самому. Пусть скажет спасибо, что я оставил в живых его дочку.

– Насчет этого, насколько я знаю, вы уже квиты. И это, кстати, тоже стало моей проблемой, а не твоей. Мне ведь нужно теперь как-то пристроить тех людей, которым ты, по доброте душевной, обеспечил свободу. Кто-то ведь теперь должен их кормить, одевать, защищать. До того времени, как я смогу вывезти всех этих людей в большой мир и хоть как-то пристроить, все они – как дети малые. И все затраты на них – на моих плечах…

Ох и жук! Ну, торгаш – он и есть торгаш. И он вряд ли бы добился того, что имеет, если бы не умел отстаивать свои интересы.

Впрочем, я ему верю. Я и правда как-то не подумал, что будет со всеми этими людьми из девятого пилона, которым я выкупил свободу за деньги Данакта Ортоса. Им ведь теперь нужно как-то выживать, и без помощи им не обойтись. Свобода сама по себе ничего не стоит, если ты не можешь сам себя обеспечить хотя бы самым необходимым…

Я вспомнил о крыльях Регины, которые до сих пор хранились в моей Суме. Пока что я таскал их, как чемодан без ручки. Бросить было жалко – я понимал, что, как и любой рабочий артефакт древних, это огромное сокровище. Но при этом и использовать их я не горел желанием. Громоздкие, слишком приметные, да и каких-то принципиально новых возможностей мне не дают. Стреляют, как и Испепелитель, с помощью кристалла Аракетов Радиумная вспышка. Летать с их помощью можно крайне недолго, только парить, замедляя падение. А такой фокус я могу провернуть, просто нырнув в полете в серый мир.

Выходит, сейчас они у меня лежат мёртвым грузом. Ещё и место в пространственном кармане занимают, так что туда ничего больше толком не поместишь…

Когда я буквально выудил Крылья Рассвета из воздуха, Акамант удивлённо присвистнул. Этого проныру, кажется, мало что могло удивить, но мне это явно удалось.

В сложенном состоянии крылья были довольно компактными и удивительно лёгкими – золотистый металл, из которого древние арраны изготавливали свои доспехи и оружие, был крепче стали, но легче даже алюминия.

– Вот это да! – присвистнул Акамант, подхватывая артефакт обеими руками и бережно укладывая к себе на коленки, придерживая, как младенца. – Впервые вижу оружие Аракетов так близко…

– Можешь начать переговоры с Ортосами, – предложил я. – Потяни время, поторгуйся. Пусть они думают, что со временем смогут выкупить и остальные артефакты.

– Понимаю. Хорошая мысль.

– Только у меня одно условие. Те люди, которых я освободил… Не бросай их. Обещай, что поможешь им всем добраться до обжитых мест и обустроиться.

– Конечно.

– И ещё. Данакт выкупил свободу только тем, кто был в самом пилоне. Но рядом с ним был лагерь повстанцев. И некоторые из них выжили. Попробуй отыскать их всех и тоже выкупить.

Акамант усмехнулся и печально покачал головой.

– Твоя забота о соплеменниках похвальна. Но что дальше? Предложишь выкупить свободу вообще у всех, кто в этот раз угодил в Пасть? Ты явно переоцениваешь мои возможности…

– А по-моему, ты скромничаешь. Уж на то, чтобы выкупить несколько десятков гелотов, у тебя всегда денег найдётся. К тому же, я ведь отдают тебе Крылья Рассвета. Уверен, ты сможешь выторговать за них хорошую цену у Данакта. Это покроет все твои расходы.

– Более чем, – признал Акамант, пряча артефакт в потайной отсек под своим сиденьем. Взглянул на меня с прищуром, будто заметил что-то, что раньше скрывалось от его глаз.

– А знаешь, тут мы похожи.

– Чем?

– Я тоже не люблю оставаться в долгу. Наоборот, стараюсь, чтобы те, кто меня окружают, были в долгу передо мной. Это ведь отличный способ проверить человека.

– Угу, – мрачно отозвался Харул, поднимаясь с кресла и, кажется, прислушиваясь к чему-то. – Или остаться в дураках.

– Ты не прав, ведьмак.

– Разве в твоей жизни не бывало такого, что тебе не возвращали долги?

– О, таких историй я тебе могу рассказать сколько угодно. Но видишь ли, в чем фокус. Если кому-то удалось обмануть меня – это не значит, что я дурак. Это лишь значит, что я доверял человеку больше, чем тот заслуживает. В итоге я, обойдясь некоторыми потерями, избавился от гнили в своём кругу. Он же ради сиюминутной выгоды потерял моё доверие, которое стоит неизмеримо больше. И кто же из нас дурак?

– Пожалуй, да, в этом мы похожи, – сказал я. – Я тоже не даю второго шанса тем, кто обманул меня однажды.

Всё это смахивало на обмен скрытыми угрозами, и, судя по выражению лица Акаманта, он тоже именно так к этому и относился. И воспринимал, как должное.

Что ж, кажется, с ним и правда можно иметь дело.

– Раз уж пошёл такой откровенный разговор, Акамант. Скажи честно – ты сам веришь, что сможешь отыскать мою дочь?

– Если бы я считал, что шансов нет вовсе – то не стал бы ничего обещать. Но я бы не надеялся на быстрый результат. Готов биться об заклад, что в крепости её уже нет. Так что с каждым часом область поиска будет только увеличиваться.

– Сколько времени тебе понадобится?

– Не знаю, – пожал он плечами. – Я ведь не бог и не демон. С моей стороны глупо было бы давать такие прогнозы. Но, боюсь, дело может затянуться. Будь готов ждать. Недели. Месяцы. Годы. И молиться своим богам, что она вообще ещё жива.

Я скрипнул зубами от досады. Чтобы не показывать своего разочарования, кивнул на прощание и направился к выходу. Дойдя до полога, прикрывающего вход в шатёр, нырнул в серый мир и дальше зашагал уже по изнанке.

Кажется, Харул попытался догнать меня, но выскочив из шатра, остановился. Я не стал возвращаться – сейчас мне нужно было побыть одному и еще раз всё хорошенько обдумать.

Недели. Месяцы. Годы.

Эта фраза билась в голове набатом, заставляя сильнее стискивать зубы и ускорять шаг.

Хотя, чего я ожидал? Джабари только на то, чтобы проверить информацию по лагерю и найти хоть какие-то зацепки, попросила несколько дней. А если Лиску и правда уже вывезли в большой мир – даже Ординаторы вряд ли смогут выследить её по горячим следам. Вся надежда на их сеть осведомителей и шпионов. Рано или поздно сведения о необычной пленнице должны будут где-нибудь всплыть. Но всё это время ребёнок будет находиться в лапах у арранов.

Недели, месяцы, годы…

Ну, нет уж! Так долго ждать я не могу. И молитвы тут вряд ли помогут. Но остаётся ещё один вариант. У меня ведь есть выход на куда более могущественные силы, чем Дом Мэй или даже Ординаторы.

Я заглянул в Суму фокусника. Сейчас, когда я отдал Акаманту артефакт древних, в ней остались лишь четыре Камня Лабиринта с одинаковыми рунами на них.

От воспоминаний о первой нашей встрече с Госпожой Эреш неприятно заныло под ложечкой. Возвращаться к ней жутко не хотелось. Я бы предпочел еще раз встретиться с её братцем и вытрясти из него сведения о том, где находится Лиска. Но Козлоногий не появлялся в реальном мире, и что-то мне подсказывало, что появится не скоро. Придётся искать его самому. Как говорится, если гора не идёт к Магомету…

Я достал из сумы один из камней и потёр его пальцами, как монету. Гладкая поверхность артефакта приятно холодила пальцы и слегка покалывала, будто наэлектризованная. На Аксис опускалась ночь. А ночь – это её время…

Что ж, пора нам снова встретиться, Владычица перекрёстков.