Хозяйка перекрёстков

Глава 8

Источник звука в лесу определить довольно сложно. Поначалу мне казалось, что крики раздаются совсем рядом. Но прежде, чем удалось сориентироваться, я настолько углубился в заросли, что потерял из вида повозку фермеров, да и о расположении самой дороги оставался в курсе только благодаря подсказкам Амы.

Тут пришлось притормозить, потому что болото становилось всё более топким. Единственными устойчивыми островками оставались поросшие травой кочки, но и те порой представляли собой обманки – стоило ткнуть их посохом, как они уходили под воду.

Провалившись разок до середины бедер и с трудом вытянув из трясины ноги, я не на шутку забеспокоился и стал проверять шестом буквально каждый метр перед собой. Болото – коварная штука. Особенно когда движешься в одиночку. На самый крайний случай у меня, конечно, есть камень Владычицы перекрёстков – можно будет сбежать к Эреш. Но это если у меня хватит времени, чтобы его активировать.

Кажется, кто-то как раз и угодил в такую трясинную ловушку – судя по тому, что выкрики становились всё чаще и испуганнее, но при этом источник их не двигался с места. Я, наконец, понял, куда двигаться, но неожиданно мне помешали.

Что-то липкое и тяжелое со смачным шлепком ударилось мне в голову. Будто звонкий подзатыльник мокрой рукой выдали. Я развернулся и пошатнулся, чуть не потеряв равновесие из-за завязшей в грязи ступни. Провел рукой по волосам.

Грязь. Здоровенный шмат липкой желтоватой грязи.

Из зарослей травы донеслось мерзкое хриплое хихиканье – нечто среднее между визгом и кашлем, и мелькнул горбатый темный силуэт.

Какого хрена?!

Окликать поганца не было смысла – он уже скрылся в высокой траве и затих. Гнаться за ним я не стал – я и так забрался в такую топь, что каждый шаг надо было выверять. К тому же совсем рядом раздавались отчаянные крики.

Я обошёл по краю подозрительно ровный участок, закрытый сверху слоем плавучей растительности, и выбрался на сухой островок. Бедолага, звавший на помощь, обнаружился на другой его стороне. Он был вроде бы совсем недалеко от твёрдой почвы – буквально в трёх шагах. Но угодил в узкую и глубокую, как колодец, яму, заполненную жидкой грязью. Трясина медленно засасывала его – он провалился уже по грудь и, кажется, уже не пытался барахтаться. Просто тянулся вперед, пытаясь ухватиться за траву, но та лишь выдиралась пучками, не давая достаточной опоры, чтобы подтянуться ближе к берегу.

Как я и подозревал, это был раненый бандит, убежавший с места драки. Молодой парень, лет двадцати с небольшим. Лицо его было перекошено от ужаса, глаза выпучены так, что едва не вываливались из орбит. Крики, вырывающиеся из его глотки, были уже почти нечленораздельными.

Меня он заметил сразу же, и в глазах его мелькнул сначала испуг, а потом надежда.

Еще один шмат грязи ударил мне в спину, а когда я обернулся – чуть не получил следующим прямо в лицо, но успел увернуться. В зарослях камыша кто-то издевательски заулюлюкал и снова скрылся, громко шлёпая по грязи.

На этот раз мне удалось разглядеть хулигана. Низкорослый, почти карлик, ещё и согнувшийся под тяжестью огромного мешка на спине. Неправдоподобно большие ступни, больше похожие на ласты. Острые, поросшие шерстью уши, выглядывающие из-под причудливой шляпы с завернутыми краями, похожей на цилиндр викторианской эпохи, но по которому кто-то изрядно потоптался ногами.

Ну, и рожа у коротышки была просто отвратительная – непропорционально огромная, с длиннющим, покрытым бородавками, шнобелем и длинной неопрятной бородой без усов. Перед тем, как снова нырнуть в камыши, он обернулся, зыркнул на меня из-под мохнатых бровей и захихикал. На правом глазу его блеснуло круглое стёклышко монокля.

– Н-не пытайся его догнать! – вдруг выкрикнул застрявший в ловушке бандит. – Заманит в трясину.

– Да я и не собирался, – проворчал я, жалея о том, что Испепелитель пришлось оставить у Эреш. – А ты что? Так и попался?

– Он напугал меня. Из кустов как выскочит! Вот и оступился я… Да помоги же ты! Ради всех богов!

Жижа, в которой он возился, гулко булькнула, и парень вдруг резко ушёл глубже, по самые плечи. Отчаянно вскрикнул, едва не срывая голос:

– Помоги!!

Трясина засасывала его медленно, но неотвратимо. Страшная смерть – во многом как раз из-за этой вот медлительности. Успеваешь в полной мере прочувствовать весь ужас ситуации. Меня передёрнуло от одной мысли – каково это, задыхаться под гнётом мутной жижи, в двух шагах от спасительного берега…

Я вздохнул. Бросить бедолагу в таком положении мог бы разве что совсем уж конченый мерзавец. Будем надеяться, что я не пожалею.

Постаравшись принять как можно более устойчивое положение, я наклонился и протянул в сторону парня конец посоха. Жерди едва хватило, чтобы достать до него, но сходить с твёрдого островка жутко не хотелось.

– Осторожно только, не дёргай! – предупредил я. – Просто хватайся крепче.

Парень вцепился в палку – сначала кончиками пальцев, потом, чуть подавшись вперёд, уже всей пятернёй. Выпростал из-под грязи вторую руку. При этом провалился по самый подбородок, но оно того стоило.

– Держись! – кряхтя от напряжения, процедил я сквозь зубы.

Было тяжелее, чем я думал. Ногам не хватало надёжной опоры, левая и вовсе соскользнула с сухого островка, погрузившись в воду, и я плюхнулся на задницу. Отклоняясь назад, изо всех сил тянул паренька к себе. Тот на вид весил килограмм шестьдесят, не больше, но сейчас в нем было будто бы четверть тонны. Я чувствовал, что и сам начинаю увязать.

Усилия не проходили напрасно – удалось подтянуть бедолагу поближе к берегу, руки и плечи его уже торчали над поверхностью трясины. Вот только и у меня ноги всё глубже уходили в вязкое податливое дно – кажется, уже по самые щиколотки. И с этим ничего не поделаешь. Если не тянуть изо всей силы – меня поведёт вперед, ещё и завалиться могу. Разве что совсем отпустить палку. Но другой нет, а пока буду её искать – парень утонуть успеет. Хотя хрен бы с ним – самому бы не застрять намертво! Кажется, я всё больше соскальзываю…

Понемногу начала разгораться паника – пока где-то на задворках сознания, заглушаемая амальгамой. Сейчас нельзя поддаваться эмоциям – от этого будет только хуже…

– Раз. Два. Три. Четыре, – размеренно процедил я сквозь зубы, чуть враскачку продолжая вытаскивая бедолагу из трясины. – Жили. Мошки. На квартире…

Слева в траве снова что-то зашуршало, и я выругался, невольно вжимая голову в плечи в ожидании очередного шматка грязи. Но вместо мерзкого коротышки из камышей показались двое взъерошенных мужиков в стеганой одежде, верхняя часть которой здорово напоминала ватники.

– Григор! Вакс! – обрадованно вскричал паренёк, едва не выпустив из рук жердь.

Похоже, подельники, из той же банды. Вслед за первыми двумя из зарослей подоспело ещё несколько человек. Без лишних разговоров они помогли нам выбраться на твёрдую землю.

Спасённый мной парень распластался на земле лицом кверху, тяжело дыша. Выглядел он неважнецки – весь в налипших ошметках грязи и тины, бледный, дрожащий. При этом держался за бок – его ведь и вилами успели пырнуть во время стычки с фермерами. Хотя, судя по всему, рана поверхностная, иначе бы он далеко не ушёл.

– Тебя как так угораздило-то, Аман? – проворчал один из бандитов – рыжебородый детина в стальных наручах поверх стёганого поддоспешника.

Фермеры вроде упоминали, что бандиты – это дезертиры из армии местного барона. Да, похоже на то – на остальных тоже заметны детали военного снаряжения. Но полного комплекта ни у кого нет. У кого щит, у кого шлем, у кого какие-то ремни через грудь. И вооружены так себе – в основном топоры да ножи, как и у тех, кто напал на повозку. Только у рыжего – вполне сносное копьё.

Не дослушав сбивчивые пояснения спасённого, рыжий зыркнул на меня.

– А это кто?

Я держался в стороне, пытаясь пучком сухой травы оттереть грязь со штанин и обуви. Но после этого вопроса невольно напрягся. Встретился взглядом со спасенным. Если он сейчас меня сдаст…

– Не знаю, – отводя взгляд, буркнул Аман и закашлялся, хватаясь за раненый бок. – Путник какой-то. Заплутал тут, наверное. Но если бы не он, мне бы точно конец пришёл…

– И как тебя сюда занесло, путник? – с подозрением спросил рыжий. – Да ещё налегке…

– Мне нужно к Трясинному мосту.

– Ясен пень! – хмыкнул он. – Тут дорога только к нему. Если, конечно, хочешь выбраться из этих болот.

– Где остальные-то, Аман?

Паренёк, наконец, поднялся с земли. Трясло и пошатывало его изрядно, так что говорил он сбивчиво, то и дело стуча зубами.

– На повозку мы наткнулись… А с ней всего четверо. Ну, и решили мы… Ну, сами их потрясти, за подмогой не отправлять.

– Горан же приказал – только разведывать, самим ни на кого не рыпаться! – проворчал рыжий.

– Да мы с ними нос к носу столкнулись. Ну, думали, припугнём – они на задницы и плюхнутся. А те – за дубины… Кажись, положили всех. Я один убежать успел, да и то…

Аман виновато склонил голову, держась за раненый бок. Рыжий схватил его за руку, чтобы посмотреть. На ладони, смешиваясь с водой и грязью, алело пятно крови.

– Кур-рва! Да о чём вы думали вообще? А в повозке что было?

– Не знаю, – шмыгнул носом парень. – Но груженая тяжело.

– Так тем более! Вы как добычу собирались тащить в лагерь? Вчетвером? Повозку-то бросать бы пришлось, в топи на ней не проедешь…

– Да чего ты на сопляка насел, Григор? – вступился за раненого один из разбойников – тот, что в яйцевидном стальном шлеме. – Какой с него спрос теперь? Повозку догонять надо!

– Никуда они не денутся, – проворчал рыжий. – Если назад не повернули, то у моста перехватим. Как раз успеем в лагерь вернуться за подмогой. Всё, двигаемся, хватит языками чесать!

– А с этим что?

Банда дружно оглянулась на меня.

– Ох, не вовремя ты под руку попался, путник… – недобро проворчал рыжий. – И что прикажешь с тобой делать?

– Мне нет дела до ваших разборок, – пожал я плечами. – И взять с меня нечего. Так что давайте разойдёмся по-хорошему. Так уж и быть – за спасение вашего паренька можете не благодарить.

Рыжий криво усмехнулся.

– Всё бы ничего, но разойтись тут особо негде. Сам же сказал, что к Трясинному мосту тебе надо. Стало быть, нам по пути. Только вот локтями толкаться не охота…

– И не надо. Покажите только, как дойти до места.

Он ненадолго замолчал, что-то обдумывая.

– Ладно, пойдешь с нами. А там уж как Горан решит. Только ты веди себя смирно.

– А за Амана – спасибо, – добавил тип в шлеме, подставляя плечо раненому – тот с трудом мог идти сам.

Вопреки моим ожиданиям, бандиты отправились не в сторону дороги, а ещё глубже в заросли. Впрочем, я не стал лезть с расспросами – наоборот, старался держаться чуть в стороне и поменьше отсвечивать. В итоге прибился в хвост отряда, помогая Аману – тот быстро выбивался из сил и вскоре уже буквально висел на наших плечах. Лицо у парня было бледное и мокрое, причем от пота, а не от воды.

– Рана скверная, – ворчал бандит в шлеме. – Но ты главное до лагеря дотяни, паря. А там ещё поглядим.

Паренёк кивал и вообще старался бодриться. Но я, честно говоря, был настроен скептически. Я, конечно, не врач, но если хотя бы одно острие вил проткнуло ему внутренние органы – то он уже не жилец. В такой антисанитарии – тем более. Помирать будет долго и мучительно.

Вслух я, конечно, ничего не говорил, только мысленно чертыхался.

И как меня угораздило вообще? Надо было оставаться в телеге. Хотя… Эти головорезы явно шастали где-то неподалёку, раз уж услышали крики молодого. Спасти его они бы не успели, зато запросто могли выйти к дороге и заметить повозку. А там – глядишь, пришлось бы отбивать ещё одно нападение. Ну либо они сразу вернулись бы в лагерь за подмогой, чтобы перехватить фермеров попозже…

В общем, всё сводится к тому, что мне никак не избежать ещё одной крупной заварухи возле Трясинного моста. Весь вопрос в том, чью сторону принять.

К слову, если бы я сразу помог разбойникам, всё пошло бы куда проще. Но нет ведь, пошёл на принцип…

Я успокоил себя тем, что, по словам Эреш, в Лабиринте, как и в жизни, нет однозначно правильных и неправильных решений. Просто у каждого решения есть свои последствия.

Одно точно радовало – продвигались мы куда быстрее, чем я в одиночку. Даже с учетом того, что пришлось тащить раненого. Разбойники, похоже, знали эти топи, как свои пять пальцев, и безошибочно находили тропинки, по которым можно было пройти, почти не замочив ног. В итоге дорога к лагерюразбойников заняла не больше получаса.

За это время я понемногу разговорился с попутчиками. Точнее, больше с Ваксом – угрюмым типом в солдатском шлеме. Он приходился Аману не то дядькой, не то каким-то другим родственником, потому так и пёкся о парнишке.

Фермеры не обманули – бандиты в прошлом служили в армии местного барона. Дезертировали прошлой осенью после того, как их главарь, Горан, не подчинился приказу. Ситуация, по рассказам Вакса, была паршивая. Дружину их отправили подавить мятеж в деревнях по ту сторону болота. Уже который год выдавался неурожайным, оброку в закрома барона сдавали мало. Но тот решил, что крестьяне попросту утаивают от него излишки, и выслал солдат для обыска. Вот мужики и подняли бунт.

– Ну, барон, понятное дело, и вовсе озверел, – рассказывал Вакс. – Приказал всех бунтовщиков на колья пересажать. Но Горан-то сам из тутошних. Да и многие из нас. Родня тут, друзья, невесты у некоторых…

– И чем дело кончилось?

– Бойней, – буркнул Вакс. – Часть солдат на сторону мятежников перешла, но всё равно мы оказались в меньшинстве. Барон еще и подкрепление прислал… А, кур-рва, вспоминать тошно! Загнали нас в болота, будто зверей каких. Но самое паскудное, что никого мы не спасли. Только сами шеи свои под плаху подставили.

Да уж, ребятам не позавидуешь. Я хоть и старался держаться отстранённо, всё же невольно проникся этой историей. В голосе Вакса было столько тоски и безнадёги, что хоть самому волком вой. Ещё и совесть заскреблась на душе тонкими коготками.

Впрочем, что я мог сделать-то? Позволить тем четверым перебить фермеров? Так те тоже вроде ни в чём не виноваты…

– И что собираетесь делать дальше?

– Уходить надо. Но по дорогам не пробраться – вмиг патрули баронские сцапают. А мы за зиму отощали и ослабли так, что и от бродячих псов не отобьемся. Одна надежда – напрямки через болота выбраться к Загорскому лесу. Там уже места не такие гиблые, прокормиться можно.

– И что мешает?

Вакс саркастично хмыкнул:

– А сам-то как думаешь? Как будто через топи эти так легко перебраться. Они, почитай, непроходимые. Здесь столько народу сгинуло – я до стольки и счёта не знаю. И припасы нам нужны для такого похода… Хотя, и без похода тоже. Тут жрать-то особо нечего. Лягушек, змей да крыс водяных ловим, корни камыша жуём…

Он с отвращением сплюнул.

– В общем, не от хорошей жизни разбойниками стать пришлось. Если бы на большак не выходили и не трясли время от времени караваны – уже давно бы с голоду загнулись. Но и это ненадолго. Солдаты барона сейчас все дороги перекрыли, из болот особо не высунешься.

– А что за Трясинный мост-то? Где-то здесь река?

– Ага. Ну, раньше была. Но русло с тех пор размыло, южный берег заболотило. Там и реки-то не видно уже – топи сплошные. Но мост остался. И крепкий ещё.

– И что, разве успеем перехватить повозку? Мне кажется, мы всё дальше от дороги…

– Насчёт этого не боись. От нашего лагеря к мосту тропка тайная есть, напрямик. А на телеге эти деревенские будут ещё долго тащиться, особенно если и правда гружёные. Да вот мы, кстати, уже почти и пришли…

Лагерь разбойников располагался на довольно обширном островке посреди топей. Про тридцать человек крестьянин, правда, преувеличил. Здесь и два десятка с трудом бы разместились – я насчитал всего четыре крохотных землянки. Хотя в целом обустроено здесь всё было неплохо. Даже небольшой ручеек был, берущий начало из родника, обложенного крупными булыжниками. Вода в нем оказалась холоднющей, но вкуснее неё я, по-моему, в жизни не пил.

Амана сразу же оттащили в сторону, над ним принялся колдовать какой-то худощавый старик – видно, единственный, кто хоть как-то разбирался в лекарском деле. Остальные быстро собрались на вытоптанном пятаке земли в центре острова. Тогда-то я и увидел настоящего главаря.

Горан оказался единственным из этой потрёпанной братии, по кому можно было сразу догадаться о его военном прошлом. И даже не потому, что только у него сохранился почти полный набор солдатских доспехов, включая приметный железный щит – круглый, с искусно сработанной головой вепря в центре. Дело скорее в выправке, во взгляде, в манере держаться. В нем чувствовался лидер. Причем заметно было, что дисциплина в отряде держится именно на авторитете, а не на грубой силе. Горан был невысок и даже неказист на вид, ещё и заметно прихрамывал. Но двигался спокойно, глотку не драл, отдавая приказы. И в его присутствии разбойники притихли и подобрались, ловя каждое его слово.

Левый глаз у главаря был закрыт повязкой. Судя по всему, постоянной. Тряпичные бинты на ней уже посерели и намертво слиплись от времени. Уцелевший же глаз буквально светился изнутри какой-то внутренней силой. Но не яростной и кипучей, а какой-то спокойной, с примесью фатализма. С первого взгляда было понятно, что согнуть этого человека уже не получится. Разве что разбить вдребезги.

Сбивчивые и торопливые объяснения по поводу инцидента на топях он выслушал спокойно, и всё это время с лица его не сходило скептичное выражение. Особенно когда речь зашла обо мне. Надолго повисла пауза, во время которой главарь молча буравил меня взглядом. Наконец, он негромко произнёс:

– А теперь говори правду.

Я невольно покосился по сторонам, окидывая взглядом собравшихся.

Да уж, встрял я. Будь мой дар при мне – я бы особо не нервничал. Но сейчас я себя чувствовал, как канатоходец без страховки. Бежать некуда – кругом незнакомые топи. Драться? Одному против двух десятков голодных, злющих, отчаявшихся разбойников, которым нечего терять?

– Что ты хочешь услышать? – устало вздохнув, спросил я. – Я уже всё рассказал. Я не из этих мест. И, если честно, с удовольствием убрался бы отсюда поскорее.

– Но кто ты? На вид ты больно уж крепок. Больше похож на воина, чем на бродягу.

– Ага! Может, шпион из войска барона? – поддакнул из толпы один из разбойников. – А вы, олухи, его прямо в лагерь привели!

– Я не из войска барона. Вольный наёмник. Отбился от своих, потому и налегке. Ну, а если хочешь знать правду…

Я чуть помедлил, подыскивая слова.

– Я видел, как ваши люди столкнулись с крестьянами на дороге. Была драка. Четыре трупа. Три ваших, один с их стороны. А повозка поехала дальше, к Трясинному мосту.

– А ты что же не с ними?

– Медленно плетутся, – пожал я плечами. – К тому же я шум услышал из зарослей. Решил проверить. Вот вашего паренька и вытянул из трясины.

– Наёмник, говоришь… – задумчиво переспросил Горан, будто из всего моего монолога услышал только одно это слово. – И сколько же стоят твои услуги?

Я недоверчиво усмехнулся.

– Я что-то сомневаюсь, что у вас есть, чем заплатить…

Он достал откуда-то из-за пазухи кожаный кошель и подбросил его на ладони. Внутри тяжело звякнули монеты.

– Немного денег найдётся. Всё равно их здесь тратить некуда.

Да что ж такое-то… Если соглашусь – получается, как флюгер, мечусь из стороны в сторону. Перебежчик хренов. С другой стороны, я не видел возможности отказаться. А если честно – и смысла тоже.

– Думаешь, не справитесь? – сделал я последнюю попытку поторговаться. – Вас же гораздо больше…

– Одинокая повозка без охраны… – вместо ответа начал рассуждать Горан. – И поперлись эти крестьяне почему-то через болота, по старой гати. Хотя тут уже редко кто ездит, особенно после того, как мы тут обосновались…

– Да, очень уж смахивает на приманку, – добавил рыжий Григор. – Может, не будем соваться, а? Надо было перехватывать их ещё на гати. А то на Трясинном мосту очень уж удобное место для засады…

– Потому и пойдём все вместе, – отрезал главарь, не спуская с меня взгляда. – Чему уж быть – тому не миновать.

– А и то верно! – подхватил кто-то из толпы. – Сидеть тут, дальше с голоду пухнуть? Уж лучше с баронскими напоследок подраться. А там уж – кто кого…

Разбойники встретили эту фразу нестройными возгласами, в основном одобрительными. Горан, подытоживая обсуждение, кивнул. Вопросительно взглянул на меня.

– Ну, так что? Ты с нами?

Думал, добавит «Или против нас?», но тут и так всё было ясно. Выбор у меня невелик.

Я молча протянул руку за деньгами, но Горан спрятал кошелёк и криво усмехнулся.

– Э, нет. Получишь после. Если живы останемся, конечно.