Хранитель вечности

Глава 1. Звездный смотритель

За неполных три тысячи лет своей жизни Альбер сменил больше сотни профессий. Он уже и не помнил, кто и когда это придумал. Но первоначальная идея заключалась в том, что раз уж люди смогли преодолеть смертность, необходимо было сделать так, чтобы вечная жизнь проходила с пользой и для отдельного человека, и для общества в целом. А что такое польза? Это когда люди тратили драгоценное время своих жизней так, чтобы результат оправдывал вложенные ресурсы.

Для отдельного человека постоянная смена профессий означала его готовность расти и работать над собой, осваивать новые знания, умения и навыки, получать новый опыт и искоренять предрассудки старого. Для общества же это означало, что на каждую социально значимую профессию будут неуклонно и безотлагательно приходить заинтересованные люди, искренне желающие изменить мир в лучшую сторону. Будет ли это желание исполнено или нет – это дело другое. Важнее всего был именно энтузиазм, нехватка которого всегда острее всего ощущалась в тех областях, где кадры не сменялись десятилетиями и планомерно превращались в гнилостный компост нереализованного потенциала.

Список профессий Альбера и приобретенных им знаний по-настоящему поражал. Он успел побывать геологом, человеческим врачом ортопедом, нечеловеческим врачом дерматологом на далекой планете Шрифии, специалистом по инопланетным контактам, послом доброй воли, уполномоченным по вопросам религии и национальностей, капитаном грузового межгалактического судна, уборщиком космического мусора, судьёй по делам о межрасовых вооруженных конфликтах во втором рукаве галактики Синего Каракуса(по галактической классификации) , специалистом по изучению черных дыр, квазаров, пульсаров и космических объектов искусственного происхождения, крупье на планете-казино и даже правителем небольшого торгового космогосударства.

Как правило, на одном месте он не задерживался более чем на пятнадцать-двадцать лет, и когда приходил срок, он с готовностью отправлялся в путь. По дороге до нового места работы можно было ознакомиться со своими должностными обязанностями и получить все необходимые знания.

Вот и тогда он медленно приближался к Акруксу в созвездии Южного Креста, попутно изучая все вопросы, связанные с формированием, развитием и умиранием звезд. До прибытия на место он должен был сдать экзамен, подтверждавший его профпригодность. Экзамен принимала комиссия из только что ушедших с данной должности специалистов. Вопросы были сложными, критерии отбора суровыми, члены комиссии строгими и неподкупными. Словом, никто и никогда не оказывался на своей должности по чистой случайности. Если кто-то заваливал экзамен, то его вежливо просили поискать себя в другой профессии, а на его место тотчас же назначали кого-то другого. Нехватки кадров не было, так как никто не сидел без дела, и каждый прилагал усилия для того, чтобы на ближайшие пятнадцать-двадцать лет заполучить интересную профессию.

Люди работали не ради материального обогащения, а ради чувства собственной значимости и нужности. Оплата труда рассчитывалась по формуле «Затраченное время, помноженное на коэффицент полезности». Та же формула применялась при товарном ценообразовании. В итоге те, кто выполнял более полезную для общества работу мог позволить себе больше, но не настолько, чтобы это приводило к большим классовым разрывам. Богатых и бедных не было. Были только более и менее полезные члены общества. Об уровне своего дохода говорить было не принято, благодаря чему исчезло само понятие зависти. Да и в целом разница была столь незначительной, что все членов общества можно было по праву считать одинаково полезными.

Акрукс была прекрасной звездой, массивной, невероятно яркой, определенно ярчайшей звездой в своем созвездии и одной из самых ярких звезд когда-либо существовавших во Вселенной. Была с ней лишь одна проблема – она умирала. Причем не так, как умирали звезды поменьше, растягивая свою смерть через несколько стадий от красного гиганта и до белого карлика. Нет, она собиралась умереть, устроив напоследок величественное представление с перевоплощением, специальными световыми эффектами и выбросом огромного количества энергии и звездного вещества в окружающее пространство. Иными словами, она собиралась стать сверхновой.

В целом в существовании сверхновых была когда-то своя необходимость. Они были своего рода химическими заводами по производству вещества в условиях термоядерного синтеза и способствовали химической эволюции собственных галактик. Без них периодическая система не могла бы похвастать большей частью тяжелых элементов. Кроме того, их взрывы перемещали массивы космического газа из галактик в межгалактическое пространство. Если бы не это, звезды формировались бы из газа чаще и сильнее плотнились. Повышенная плотность звезд в галактике, как правило, ни к чему хорошему не приводила. Так или иначе, после того как был открыт искусственный термоядерный синтез, а звездную пыль научились собирать и использовать для извлечения энергии, потребность в сверхновых резко сократилась.

Так уж повелось в этом мире, что за все и всегда требовалось платить свою цену. Сверхновые тоже не работали бесплатно. Вместе с взрывом они не только отдавали вещество, но и забирали нечто важное, нечто ценное, нечто невосполнимое – чужие жизни. Энергия и излучение, выделявшиеся при взрыве, были несопоставимы с выживанием биологических видов на близлежащих планетах. Поэтому, когда познания и технологии в области сверхновых звезд стали достаточно развитыми, была создана специальная организация, чьей главной задачей был поиск, отслеживание и нейтрализация сверхновых до момента ядерного коллапса, то есть до взрыва. Членом такой организации и решил стать Альбер.

Согласитесь, быть нейтрализатором сверхновых звезд, а также спасителем целых галактик и сотен биологических видов – это не только звучало круто, но и было круто в действительности. Подобная пометка в резюме могла открыть двери в самые разные сферы деятельности и подарить своему обладателю несколько тысячелетий интереснейшей рабочей активности. А без интересного занятия вечная жизнь слишком быстро превращалась в тоскливое никчемное существование.

Вообще нейтрализатором сверхновых должность называлась только в воображении Альбера, который к третьему тысячелетию еще недостаточно повзрослел. Как говорили в обитаемой части Вселенной, мужчина оставался ребенком только первые 25 тысяч лет своей жизни. Нужно сказать, никто из существовавших мужчин еще не успел преодолеть этот рубеж.

Официально должность называлась «звездный смотритель». Смотритель прибывал на место, подключался к исследовательской аппаратуре и постоянно отслеживал параметры свечения звезды. Как только ее свечение и оболочка становились нестабильными, он должен был запустить программу нейтрализации. Точно предугадать, когда это должно было случиться, было невозможно. Но Альбер надеялся, что ему повезет и именно ему достанется роль нейтрализатора.

Ведь одно дело только сторожить сверхновую, а другое противостоять ей при помощи науки и техники. Естественно, что каждый смотритель мечтал оказаться в нужное время и в нужном месте, чтобы войти в историю, как тот, кто смог укротить целую звезду, а не просто гонял чаи-кофеи и разгадывал головоломки целыми сутками, пока значения на мониторах не выходили за рамки допустимых значений. Если думать о профессии смотрителя с этой стороны вопроса, то она теряла свою романтическую компоненту и становилась пресной и скучной.

Но дело ведь не только в развлечениях и ярких эмоциях на работе. Дело в ощущении своей важности, которая она давала. И что может быть важнее спасения миллионов жизней? Ни один врач, полицейский, пожарный или спасатель не нес на себе такую ответственность.

Да, поводов для гордости определенно хватало, даже если желанный взрыв сверхновой придется не на твою смену.

До прибытия на наблюдательный пункт оставалось всего ничего. Близился час экзамена. Альбер не раз и не два проходил экзамены в своей долгой жизни и всегда справлялся с ними успешно. За пять лет своего путешествия у него была возможность проштудировать все возможные материалы, касающиеся сверхновых, и он сделал это дважды. И все же легкое волнение присутствовало. Альбер проговаривал вслух свои тревоги и вступал в диалог сам с собой. Одна его половина была полна пессимизма, а другая пыталась ее успокоить:

- Вдруг попадется какой-то каверзный вопрос, на который я не смогу дать ответа? Вдруг один из экзаменаторов будет не в настроении? Вдруг одним из них окажется злобный ксаторианин, у которого понятия о добре и зле напрочь извращены и перепутаны местами? От этого можно было ожидать чего угодно, но только не хорошего.

- Какие еще каверзные вопросы? У тебя есть список всех экзаменационных вопросов, ты изучил ответы на них все. Все. От вопроса под номером один до одна тысяча двухсот семьдесят восьмого. Все! Придумать в принципе какой-то новый вопрос по данной теме – нечто за гранью фантастики. Все будет в порядке. И что значит не в настроении? Это у людей есть настроение. У других рас жизнь идет гладко, как зеркальная поверхность. Природа обошлась с ними более гуманно и не стала наделять их гормональными всплесками и эмоциональными качелями. Так что можно расслабиться. Если только одним из членов экзаменационной комиссии не окажется человеком, конечно. Но люди обычно подсуживают друг другу, а не валят. Так что все в порядке. Ну, и ксаторианин. Чтобы ксаторианин был выбран на пост смотрителя сверхновых - это нонсенс. Ксаториане и геллорцы – две главные воинствующие расы в изученной части Вселенной. Им некогда думать о спасении других жизней. У них война идет без остановки, вокруг войны все крутится и войной погоняет. Нет, им некогда заниматься всякой ерундой и сторожить годами сверхновую, которая взорвется то ли через полминуты, то ли через триста лет.

- Да, все мои страхи иллогичны. Конечно же, я сдам экзамен и все будет отлично! Как будто в первый раз? Да я чемпион по сдаче экзаменов! – Альбер уверовал в свои силы, но на всякий случай вновь решил пройтись по длиннющему списку вопросов. Мало ли что-то упустил или подзабыл. Через несколько часов он закончил и позволил себе немного отдохнуть.

В свободное время Альбер часто доставал из небольшого титанового кейса один из тридцати дисков из кварцевого стекла, вставлял его в проигрыватель и наслаждался просмотром собственных воспоминаний.

Прожив такую длительную жизнь, воспоминаний у него накопилось много, и даже слишком для того, чтобы сохранить их все в скромной по размеру черепной коробке в мозге, который не рассчитывался на жизнь длиною более ста лет. Поэтому после обретения бессмертия раз в сто лет или около того он проходил специальную процедуру по переносу данных из мозга на сторонний носитель.

Информация, хранившаяся в нейронах его мозга, расшифровывалась и переписывалась на небольшой стеклянный диск. Так называемый «квартон» использовал для хранения информации наноструктуры размером с молекулу, созданные в кварцевом стекле. Небольшого стеклышка хватало для хранения 1 – 1.2 петабайта информации, что примерно соответствовало размеру человеческого мозга, прожившего сто лет. У Альбера таких дисков накопилось уже двадцать девять, и каждое столетие коллекция пополнялась новым. Он постоянно возил их с собой и частенько просматривал что-то из своих «прошлых жизней». Посмотреть там действительно было на что.

При всем великолепии подобной технологии возникали вопросы: если все его воспоминания хранились на сторонних накопителях, то что оставалось в его мозге? Какой толк был от множества приобретенных профессий, если он ничего о них не помнил? Был ли какой-то смысл во всех прожитых годах и полученном опыте, если они никак не повлияли на него и не оставили след в его памяти? Конечно, был. Большая часть воспоминаний и правда извлекалась и хранилась на квартонах. Но то были лишь многочисленные второстепенные детали, которые не несли в себе никакой смысловой нагрузки. В памяти же Альбера оставались ключевые сведения и данные.

Скажем, он мог не помнить, куда и когда он летал на грузовом космическом судне. Но он помнил, как им управлять, и каких секторов галактики следовало избегать, чтобы не угодить в неприятности. Или, например, он позабыл всех своих пациентов и какие-то курьезные случаи из своей практики, но безошибочно и рефлекторно мог склеить рану полимерным биоклеем так, чтобы не осталось шрама, или прописать пищевую добавку для мохноногого жителя Шрифии, если бы тот поступил к нему с жалобами на покраснение хвоста. Таким образом, в памяти его хранились не столько данные, сколько выводы и заключения из всех прожитых лет, не условия, но решения задач. Благодаря чему он мог ориентироваться во множестве жизненных ситуациях и находить верные решения на интуитивном уровне, быстро и очень точно.

И все же Альбер был всего лишь человеком, поэтому он очень любил ностальгировать и вспоминать свое прошлое, которое казалось ему таким далеким, но очень родным и дорогим его сердцу.

В тот раз выбор его пал на диск под номером восемнадцать. Он смутно помнил, что в его тысяча семьсот двадцать девятый день рождения с ним приключилась какая-то неловкая история, и хотел освежить свои воспоминания о том дне.

В ту давнюю пору он только-только освоил профессию учителя межгалактического языка и отправлялся на далекую планету Сиранду(по галактической классификации), чтобы обучать местных жителей языку, на котором говорила вся цивилизованная галактика. Перед полетом он помимо всего прочего обучился их собственному языку и культурным особенностям, но, как это часто бывает, не до конца. Не все из них мягко ложились на его мировосприятие.

Планета показалась перед транспортным кораблем, как сине-фиолетовый шар смутно различимый на фоне глубокого черного цвета космоса. Воспоминания, как и положено, перескакивали с одного на другое. Момент посадки ему практически не запомнился. Возможно, потому что все это время он боролся с сильным приступом тошноты и лишь благодаря врожденной брезгливости сумел удержать содержимое желудка внутри.

Корабль опустился на широкую плоскую шляпку неизвестного фиолетового растения, Альбер и еще несколько учителей вышли из корабля и озирались по сторонам. Атмосфера на планете напоминала атропосианскую, так что необходимости в скафандрах не было.

Альбер просматривал воспоминание, сильно стиснув в руках подлокотники своего кресла. Он предчувствовал, что вскоре случится что-то, за что ему будет очень стыдно, и хотел убежать и спрятаться в другой комнате. Но любопытство все же оказалось сильнее.

Только что прибывшие на планету учителя озирались по сторонам, пока не заметили в небе приближавшихся к ним жителей Сиранды. Они появились неизвестно откуда и приближались к ним, хлопая жесткими крыльями. По виду они более всего напоминали земных кузнечиков, но в отличие от тех были окрашены в сине-фиолетовый горошек. По земле они перемещались на восьми парах сухих тонких лап, чьи колени возвышались над их телами. Они быстро подбежали к гостям и принялись что-то щебетать на своем языке. Альбер не был готов к такому обильному потоку информации и только и делал, что кивал и вежливо улыбался. Наконец, его коллеги протянули вперед обе руки, и Альбер последовал их примеру.

Сирандийцы приподнялись на задние лапы, поднесли ко рту четыре передних и срыгнули в них какую-то едко пахнущую кислотную субстанцию. По одному они подходили к гостям и накладывали эту субстанцию им в руки. Учителя по очереди подносили ее ко рту и с видом глубокой почтительности делали по скромному укусу. Желудок Альбера не справился с подобным испытанием. Его вырвало прямо в протянутые вперед ладони. «Кузнечики» сразу же переполошились, их челюсти угрожающе клацали, а жесткие крылья с треском бились по коленкам. Наконец, один из них подошел прямо к Альберу и весь трясясь, словно от сильного возбуждения, наклонился к рукам Альбера и одним махом слизал всю его рвоту. Остальные его собратья, по всей видимости, сильно ему завидовали, потому что наблюдали за процессом с нескрываемым восторгом.

От напряжения Альбер из будущего чуть ли не выпрыгивал из кресла.

Однако все обошлось. Как выяснилось позднее, для сирандийцев обмен рвотой был приветственным ритуалом и признаком величайшего уважения. Таким образом, Альбер сам того не подозревая, оказал им великую честь и стал им, как родной. Весь срок пребывания на Сиранде к нему относились, как к очень важной персоне.

Альбер выключил проигрыватель и отправился спать. Когда он проснулся, на горизонте маячил наблюдательный пункт. Служила им немного немало целая планета искусственного происхождения. Ее активное магнитное поле служило защитой от сильнейшего излучения Акрукса. Без него Альбер не протянул бы на новом посту и дня. Но прежде, чем приступить к новой работе, ему еще предстояло пройти экзамен. Альбер был в прекрасном настроении и чувствовал уверенность в своих силах.

Корабельная система связи издала характерную трель. Альбер быстро поднялся, накинул на себя какую-то одежду и ответил на входящий видеозвонок. Экран разделился на три равных части. Слева направо перед ними стояли ксаторианин, геллорец и самое непредсказуемое существо в обитаемой части Вселенной – человеческая женщина.

«Я пропал» - подумал Альбер и робко поздоровался с экзаменационной комиссией.