Хранитель вечности

Глава 19. Психотерапия

Монструозный корабль неизвестного происхождения встал между Альбером и Адарой. Кто находился внутри и что им было нужно?

В последний раз, когда он вступил в контакт с незваным гостем, это привело его на скамью подсудимых. Поэтому он заранее насторожился и относился к гостям с большим недоверием.

- Кто вы и что вам нужно? – прямо спросил он в чате, минуя все нормы этикета.

Ответ пришел буквально спустя пару секунд. Нет, это точно был не фландреец.

- Мы проводим социологический опрос и опрашиваем всех жителей сектора. Не хотите ли вы принять участие в опросе?

Альбер посмотрел на показания приборов, покрутился по сторонам. Вроде никаких причин отказаться у него не было. К тому же, согласиться его подначивало врожденное любопытство.

- Хорошо, я согласен его пройти.

- Опрос анонимный, но для статистики нам потребуется ваша раса, вероисповедание, пол и возраст, если вы не возражаете.

- Человек, Альбер, 2985 лет, мужчина, атеист .

- Вам будет задано несколько вопросов. Отвечайте, пожалуйста, на них честно за максимально короткое время. Скажите, когда будете готовы.

- Я готов.

- Вам известны такие существа, как слизкие многолапы?

- Да.

- Они вам нравятся?

- Нет.

- Вы хотели бы соприкасаться с этими существами?

- Нет. Ни за что!

- Думаете, что другие люди разделяют ваше мнение по последним двум вопросам?

- Да.

- Хорошо. Теперь представьте, что слизкие многолапы создали оружие массового поражения и направили его на планету людей. Вам бы это понравилось?

- Что?! Нет, конечно!

- Вы бы хотели их остановить?

- Да.

- Уничтожить?

- Да!

- Вы бы готовы были использовать ради этого энергию взрыва сверхновой?

Альбера как по голове стукнули. Он притормозил и решил не торопиться с ответом.

- Какой сверхновой? – уточнил он.

- Пожалуйста, отвечайте на вопрос быстро и не раздумывая. Вы использовали бы сверхновую, чтобы уничтожить врага своего народа?

Альбер напрягся еще сильнее. Слизкие многолапы, которые с виду были внебрачным ребенком слизня и многоножки, ему, конечно, были противны до отвращения. Но использовать для их уничтожения сверхновую было слишком.

- Нет.

- И допустили бы, что бы ваша цивилизация погибла?

- Нет...

- Так, значит, ради спасения собственной расы вы бы пошли на крайние меры и использовали бы сверхновую в качестве оружия праведного возмездия.

- Нет, я бы предложил поискать другой вариант, не требующий взрыва сверхновой. А теперь говорите, кто вы такие на самом деле и что вам нужно от меня?

- Очень хорошо. Вы благополучно прошли проверку.

- Какую еще проверку? – задал вопрос Альбер, хотя уже начал догадываться, в чем было дело.

- После взрыва Акрукс галактическим содружеством была создана служба по проверке звездных смотрителей. Поймите, мы не можем больше так рисковать. Поэтому теперь все смотрители будут проходить разработанный с учетом психологического профиля его расы тест на готовность взорвать сверхновую. К вашей радости, вы с этим тестом справились. Теперь мы полетим дальше. Хорошей службы.

Связь была прервана. Огромный крейсер развернулся под прямым углом и полетел в направлении следующей звезды.

"Специально разработанный психологический тест. И ведь знают, куда давить! Люди просто терпеть не могут всяких ползучих гадов. Эта неприязнь заложена в нас на генетическом уровне. Пауки, змеи, пресмыкающиеся, многоножки, слизни и все прочие, кого мироздание обделило и малой долей красоты, - мы не выносим их всех. И если бы кто-то из них угрожал нашей расе уничтожением, мы бы не колеблясь использовали все доступное нам вооружение, чтобы первыми истребить их. Кто бы ни разрабатывал это тест, он действительно хорошо знает людей."

Каких-то ярких событий в жизни смотрителя сверхновой происходило не так много, поэтому Альбер до конца дня еще размышлял о произошедшем, и даже во сне с ним связался огромный крейсер, чтобы выяснить его мнение о тунтунчиках и их потенциальной опасности для рода человеческого. Альбер проснулся посреди ночи, убеждая себя самого в первую очередь, что тунтунчики ничего плохого никогда бы не сделали человеку.

Когда страсти в его душе улеглись, он снова разложил перед собой квартоны и проговорил вслух половину фразы, которую успел узнать:

- Вселенная регулярно проходит через… Через что же она может проходить? Через время? Века, тысячелетия, миллионы лет? Через пространство? Миллионы миллионов километров? Через какие-то эмоции? Радость, боль, страх? Да нет, она же не человек, чтобы проходить через эмоциональные всплески. Через руки? Окна? Двери? Отверстия? Проходит через трудности? – вариантов было много, но ни один из них не ощущался верным. Альбер подцепил большим и указательным пальцами новый квартон, прошелся взглядом по выгравированной чем-то острым цифре 5, и вставил его в проигрыватель. Где-то там он должен был узнать, через что регулярно проходит Вселенная.

Двадцать восьмой век его жизни. Всего лишь двести лет тому назад. Как будто вчера. Но он не помнил ничего конкретного о том времени. Все детали огромного множества событий были выскоблены из нейронов его мозга и перенесены на маленький кусочек кварцевого стекла. Без него он был не в состоянии вспомнить ни единого события или знакомого из той поры, ни дня, ни секунды, ни одного мгновения. Вся его память собирала жизненный опыт в виде обезличенных знаний, в результате чего личность его неизбежно менялась с течением времени, но он не знал ни причин, ни последствий этих перемен. Жить, не задумываясь об этом, было не так уж и сложно. Приобретенный годами труда жизненный опыт казался чем-то естественным, как умение ходить или говорить. Но если кто-то начинал копать в этом направлении, то, рано или поздно, докапывался до глубокого ощущения собственной никчемности, перетекавшей в устойчивый экзистенциальный кризис. Зачем, скажите, нужно жить, если ты даже запомнить свою жизнь не можешь без посторонней помощи? Вместе с вечностью люди приобрели безграничные возможности не только для проживания радости, но и грусти.

Если же задуматься об этом еще сильнее, то можно было быстро наткнуться на противную навязчивую мысль о том, что с квартонами и банком данных могло произойти что-то неприятное, и все нажитые воспоминания будут навсегда утеряны. Так было недалеко и параноиком стать. К счастью, так опасения терзали человека только первую тысячу лет. Потом, как правило, люди начинали относиться ко всему намного проще и предпочитали не забивать себе голову разными глупостями, а просто жить.

Хорошо, что большую часть популяции всегда составляли оптимисты. Если они и поддавались грусти время от времени, то быстро преодолевали ее. Образуя костяк цивилизации, они были той силой, что двигали ее вперед. Пессимистам жить было намного сложнее, особенно если это была вечная жизнь, особенно если она была такой же мрачной и суровой, как и обычная, смертная. Таким людям нужно было находить снова и снова причины для того, чтобы вставать по утрам, улыбаться и любить людей. И с именно такими людьми Альбер и работал в начале двадцать восьмого столетия своей жизни. Он стал тем человеком, к которому люди приходили, чтобы поделиться наболевшим, выплеснуть свои негативные эмоции, пожаловаться или поговорить, в некоторых случаях исповедаться, а иногда и покаяться.

Он обосновался на небольшой съемной квартире на восемьдесят третьем этаже многоэтажного жилого дома. В этой небольшой темной квартире, куда едва ли попадал свет местной звезды, не было ничего лишнего. Два мягких кресла, кушетка для пациентов, небольшой столик с графином воды, и маленькая спальня, где Альбер мог отдохнуть после рабочего дня. Каждое утро Альбер вставал и проверял свою входящую почту в гиперсети. И с каждым днем писем в его почтовом ящике становилось все больше. Такая статистика сама по себе нагоняла на него тоску. То, что услуги частного психотерапевта пользовались неуклонно возрастающим спросом, говорило о том, что с обществом что-то было не в порядке. И хотя он ощущал себя как никогда в своей жизни полезным, в глубине души ему хотелось видеть больше улыбок и счастливых лиц.

Альбер не помнил того времени, но почему-то с твердой уверенностью мог сказать, что на работу психотерапевта он больше не согласится. По крайней мере, не в ближайшие пять тысяч лет.

Первым пациентом за день был мужчина неопределенного возраста. Его биологические часы остановились на отметке в тридцать лет, как и у многих других. Считалось, что тело и мозг человека окончательно сформировывались лишь к двадцать пятому – тридцатому году жизни, поэтому многие проходили через процедуру «обессмерчивания» именно на этом сроке. Поэтому все живущие люди, которые получили бессмертие, выглядели как молодые, но уже помятые и потрепанные жизнью подростки. Определить по каким-то внешним признакам реальный возраст человека, его жизненный опыт и путь было практически невозможно. Даже для Альбера, который прошел многолетнюю подготовку и сдал многочасовый экзамен по психиатрии и психотерапии.

Мужчину звали Кьеркегором. Как следует из его имени, он родился в семье, где очень уважали древнюю философию. Настолько, что даже назвали своего сына по фамилии известного земного философа. Кьеркегору было всего семьсот сорок реальных лет. А работал он пластическим хирургом в одной из местных клиник. Что привело его к Альберу, он в своей заявке не указал, но убеждал его в том, что ему срочно требовалась компетентная помощь, и потому настоял на том, чтобы ему выделили место вне очереди. У Альбера такая возможность была. Каждый месяц он выделял два места вне очереди для людей вроде Кьеркегора, чьи случаи не терпели никаких отлагательств.

- Доброе утро, Кьеркегор. Вы можете присесть или лечь на кушетку. Это как вам удобно, - пригласил его Альбер в небольшую темную комнату, завешанную непроницаемыми шторами.

- Спасибо, я лучше посижу, - он нерешительно опустился в кресло и сел на самый его краешек, как будто собирался скоро уходить, - Не возражаете, если я закурю?

- Не возражаю, - Альбер выудил из-под кресла пепельницу и поставил его на столик между ними. В комнате постоянно работала вытяжка.

Курящие в целом были далеко не редкостью в это непростое время. Раковых заболеваний и смерти, к которым они приводили, они не боялись, поэтому начинали курить, намеренно вовлекая в себя в зависимое состояние. Для чего они так поступали, до конца не было известно. Их здоровье, несмотря на бессмертие, от этого действительно страдало. Легкие и сердечно-сосудистая система начинали работать хуже, появлялся кашель, головные и зубные боли, нарушения пищеварения, потенции и многое другое. И хотя все это излечивалось за относительно небольшие деньги в любой клинике, те, кто предпочел сигареты здоровью, почему-то отказывались от ее посещения, как будто им нравилось страдать, и они не хотели ничего с этим делать.

Альбер обратил внимание на пожелтевшие зубы, но при этом совершенно нормальные белые пальцы, своего пациента. Будучи хирургом, тот намного больше ухаживали за своими руками, чем за полостью рта. Кьеркегор жадно затягивался, не решаясь начать разговор. И так как время сеанса было строго ограничено, Альбер решился ему помочь:

- Итак, Кьеркегор, расскажите, что привело вас сюда? Что вас беспокоит?

- Трудно сформулировать мысль. Я ведь и сам не знаю, что точно меня беспокоит.

- Вы начните, а я буду вам помогать, если понадобится.

- Хорошо, дело то вот в чем. Я, как вы уже знаете, работаю пластическим хирургом. Клиника уважаемая, одна из лучших в городе и на целой планете. Люди сюда съезжаются с дальних уголков планеты, чтобы провести хирургическое вмешательство. Платят мне хорошо. Я не хочу хвастаться, но по шкале полезности работа хирурга стоит в первых строчках. Фактически у меня есть все, чего можно пожелать от жизни – хорошее положение в обществе, всеобщее уважение, финансы, женским вниманием я тоже не обделен. В общем, можно сказать, что, как специалист и современный человек, я полностью состоялся.

- Но? Что-то ведь вас все равно беспокоит?

- Но я не чувствую себя счастливым. Внутри какая-то пустота. На работу ходить не хочу, вставать по утрам не хочу, апатия полнейшая. Завтра мне предстоит двенадцати часовая операция по смене внешности. Нужно будет убрать ненужные мышцы и жировые ткани на лице, подправить форму костей, немного нарастить искусственного материла, провести так называемое в народе «новоличие». Пациент в ходе такой процедуры получает совершенно новое не похоже на старое лицо и сможет начать новую жизнь. Также придется поработать с телом, подрезать жир в лишних мест, увеличить мышцы, придать телу рельефность. Люди часто прибегают к таким процедурам, когда хотят перемен. Знаете ли, многим жить с одним лицом и внешностью становится скучно через несколько веков.

- Да, я слышал о такой процедуре и у меня даже бывали пациенты, которые через нее проходили. Я не могу раскрывать вам подробности моей работы с ними. Могу лишь сказать, что после новоличия психике человека требуется время, чтобы привыкнуть к обновленному лицу. Смотреть в зеркало и видеть в отражении другого человека – это настоящее испытание. Далеко не у всех столь радикальные перемены вызывают ожидаемую радость. Многие впадают в глубокую депрессию, утратив свой прежний облик, и тогда мне приходится с ними проводить специальную терапию. Я говорю вам это, чтобы вы знали, что грустить и впадать в депрессию – это совершенно нормально и не нужно этого стыдиться или стесняться. С точки зрения медицины подобное отклонение в организме является своего рода сбоем, болезнью, которую можно вылечить при должном подходе и внимании. Как медику, вам должно будет это проще понять.

- Да, да я знаю, читал, изучал материалы, занимался самолечением, хоть и знаю, что это пустое. Но ничего не помогает. Грусть постепенно захватывает все мое естество и мешает мне жить спокойно и получать радость от жизни.

- Хорошо, Кьеркегор, давайте разбираться по порядку. Как давно это с вами началось?

- Несколько месяцев назад, но особенно сильно я стал ощущать тоску в последние пару недель.

- Случились ли с вами какие-то особые события в это время? Что-то, что могло спровоцировать каскад негативных эмоций?

- Нет, ничего такого.. Ничего, что как-то выделялось бы из повседневности.

- В таком случае расскажите мне об этой самой повседневности. Как давно вы работаете в хирургии?

- Уже чуть больше ста двадцати лет.

- Это интересно. Как правило, люди никогда не задерживаются на одном рабочем месте больше двадцати лет. Вы же провели на одном рабочем месте в шесть раз больше. А ведь такая система была разработана не просто так. Вы знаете об этом?

- Да, конечно. Кадры должны меняться, чтобы сферы человеческой деятельности не застаивались, нужны новые мысли, свежие взгляды на проблему. Так общество развивается более эффективно.

- Это лишь общие положения, которые рассказывают всем. Но дело ведь не только в обществе, но и в личном благополучии и счастье каждого отдельного члена. Общество не может считаться здоровым, если ее члены заболевают душевной тоской, как в вашем случае. Поэтому в первую очередь такая система заботиться о счастье каждого человека. Все дело в нашей естественной потребности к познанию и обучению. Когда человек узнает что-то новое, он каждый раз совершает маленькое открытие, которое заставляет его удивляться. А удивление вызывает чувство неподдельной глубокой радости, которая в свою очередь наполняет жизнь смыслом. Люди, которые перестают учиться и совершать над собой усилия, часто приходят к мысли о том, что их жизнь бессмысленна и оттого впадают в уныние. Хирурги, например, которые работают в одной сфере долгие годы, сначала начинают скучать, а после грустить. Скука и грусть в данном случае практически синонимичны.

- Поверьте, в пластической хирургии такого не бывает. Эта область развивается так быстро, что то, что я еще вчера изучал, сегодня уже считается устаревшим. Так что мне приходится постоянно проходить обучение, осваивать новые техники, учиться работать с новыми инструментами. Кроме того, пластическая хирургия все больше стала напоминать скульптуру, а этот вид искусства требует постоянного совершенствования своих навыков. Собственно, поэтому я и проработал в этой области так долго и до сих пор прекрасно себя чувствовал.

- И все же что-то в вашем миропорядке дало сбой. Если в работе вас все устраивает, то может быть дело в том, как вы проводите свободное время? Одной только работой сложно удовлетворить все внутренние потребности. Есть ли у вас какие-то хобби?

- Со свободным временем у меня тоже все в порядке. Я много занимаюсь спортом, веду активную социальную жизнь, провожу много времени на свежем воздухе, занимаюсь полетами в аэрокостюмах, смотрю нейрофильмы, читаю нейрокниги, сам даже несколько попробовал писать, сочиняю музыку, иногда даже пишу стихи. В общем, с самовыражением и актуализацией у меня нет никаких проблем.

- Вы женаты? Есть близкие родственники? Настоящие друзья?

- Жена есть. Родители умерли много лет назад, когда я был еще совсем ребенком. Настоящие друзья тоже имеются. Всего два, но это именно та самая настоящая дружба. То есть у нас есть общие интересы, цели, мы вдохновляем друг друга на новые свершения, подталкиваем вперед, поддерживаем и создаем друг для друга ощущение душевного комфорта и безопасности.

- А с женой какие отношения?

- Да, как и у всех в современном мире. Жена переезжает постоянно, когда приходится менять профессию. Общение поддерживаем по квантовой связи и при помощи телесных клонов. У нее есть мой, у меня ее. В режиме реального времени все наши действия дублируют клоны, и мы получаем моментальную обратную связь. Ее клон повторяет все действия вслед за ней, а мой за мной. Таким образом, даже на расстоянии в несколько световых лет мы можем друг друга касаться и друг друга любить. Мы живем так уже восемьдесят лет. Я не думаю, что проблема как-то связана с моей женой.

- Если проблемы нет в настоящем, нужно искать ее в прошлом. Вы какой способ хранения воспоминаний выбрали?

- Вам, наверное, покажется это странным. Но я консервативен в этом вопросе и предпочитаю использовать квартоны. Мне не нравятся все эти идеи трансгуманизма и вживление электронных носителей в мозг.

- Понимаю, мне они тоже не нравятся. Как и вы, я использую квартоны. И это несколько облегчает поиски. Раз уж память ваша не хранится постоянно в вашей голове, и у вас нет к ней доступа, значит, негативные эмоции могло вызвать какое-то воскрешенное воспоминание из прошлого. Вы просматривали квартоны в последние несколько месяцев?

Кьеркегор крепко задумался и полез в карман за новой сигаретой. Альбер же украдкой посмотрел на часы. До конца сеанса оставалось всего 10 минут.

Пациент выпустил толстую струю дыма, и та по спирали поднялась в вытяжку в потолке. До Альбера добрался лишь приглушенный привкус табачного дыма. Табак новых сортов пах совсем не так, как его далекий предок. Вкус больше напоминал свеже собранные чайные листья. Альберу нравился этот аромат, хоть он никогда и не курил.

После минутного молчания Кьеркегор заговорил:

- Да, я просматриваю квартоны периодически. Но не чаще, чем все остальные. Время от времени беру квартон, ставлю его в проигрыватель и смотрю какие-нибудь пару лет из своего прошлого.

- Что смотрели в последние месяцы?

- Смотрел как-то первый квартон, где родители были еще живы. Первую любовь свою вспомнил. Первых друзей. Да так по мелочи. Просто приятно было посмотреть на все то, что в жизни с тобой случилось впервые.

- Эти воспоминания вызвали у вас грусть?

- Да нет, не особо. Столько лет прошло с тех пор - все чувства притупились. Я не испытываю ничего негативного, когда смотрю в прошлое. Скорее радуюсь тому, что оно у меня было и очень часто оказывалось приятным.

- Хорошо, мы проделали сегодня отличную работу. Приходите через 3 дня в то же самое время. На сегодня сеанс окончен.

Кьеркегор попрощался и вышел из квартиры. Прямо в дверном проеме с ним разминулась женщина. Она выглядела взволнованной и вела себя немного неряшливо. Забыла поздороваться и не подумала разуваться. Просто прошла в свое кресло, как будто уже бывала у Альбера раньше, и расположилась в нем. Ее ухоженные руки с вживленными вместо собственных драгоценными ногтевыми пластинами разместились поверх длинных подлокотников. Блондинка с озерными глазами, одетая по последним канонам моды в бесформенное платье, что меняло цвет в зависимости от погоды, она определенно была богата, самоуверенна и привыкла навязывать собеседнику свои условия. Но, оказавшись в квартире психотерапевта, чувствовала себя так неловко, что не решалась заговорить. Такое происходило с пациентами сплошь и рядом. Альбер помог ей собраться с мыслями:

- Меня зовут Альбер. Я профессиональный психотерапевт и помогу вам справиться с вашими проблемами. Расскажите мне о том, что вас беспокоит, - уверенно проговорил он хорошо поставленным голосом.

Платье женщины из светло-голубого вдруг окрасилось в темно-синий дождевой цвет. За окном стало темнее прежнего. Женщина начала свой рассказ.