1532 год
Париж
За вечерней трапезой в пансионе мадам Пусель Эдгар Кантуэлл вдруг почувствовал недомогание. Уже два дня он ощущал тупую боль в паху, полагая ее причиной перенапряжение мышц. Сейчас, после съеденной за ужином телячьей отбивной с луком-пореем, он ощутил озноб настолько сильный, что это заметил сидевший за столом Ричард Дадли, его приятель, тоже школяр из Англии.
— Тебе нездоровится? — спросил он.
— Знобит что-то, — проговорил Эдгар, вставая из-за стола.
Он успел дойти до гостиной, где его вырвало на кресло мадам непереваренной едой.
Когда через пару часов Эдгара посетил доктор, он лежал в своей спальне наверху весь в поту и бледный. Боль в паху усилилась, стала почти непереносимой. Заболело и под мышками. Кроме того, не проходила тошнота и начался сухой кашель. Доктор отвернул одеяло и нащупал костлявыми пальцами в его паху несколько твердых шишек размером с куриное яйцо. При нажатии Эдгар застонал от боли.
Лекарю все было ясно.
В гостиной к нему приблизился встревоженный Дадли.
— Что с моим другом?
— Вам следует покинуть этот дом, — проговорил доктор, опустив голову. — Всем.
— Почему? — воскликнула хозяйка.
— Это чума.
Учиться Эдгару оставалось всего несколько месяцев. Теперь его было не узнать. Спокойный, уверенный в себе молодой человек благообразного вида. Он закончил Монегю с довольно приличными оценками и после пережитого полагал, что больше в жизни ему уже ничего не страшно. Три года назад он поступил в колледж Сорбонна и был там среди лучших школяров. Осталось сдать выпускные экзамены, и он вернется домой с почетом, имея диплом бакалавра церковного права. Отец станет им гордиться, и все вокруг будут его уважать.
Но ничему этому не суждено случиться. Скоро он умрет, пораженный чумой, в этой зловонной комнате, в маленьком пансионе. Сил у Эдгара оставалось, лишь чтобы глотнуть из кувшина горького чая, который оставил доктор после своего короткого последнего визита. В бредовом сознании Эдгара, постоянно сменяясь, возникали различные образы: рычащий, брызжущий слюной кабан, рыло которого трансформировалось в злое, брюзгливо нахмуренное лицо наставника Бедье, играющего своей плетью; похоронная процессия в черных траурных одеждах; его бесценная книга, раскрытая на записи «Эдгар Кантуэлл, Mors». А вот сейчас вдруг появилось незнакомое лицо. Длинное, подвижное, молодое. Рыжая борода.
— Вы меня слышите, месье Кантуэлл?
Эдгар отчетливо видел шевелящиеся губы.
— Если слышите, сожмите мою руку.
Он почувствовал на своей руке крепкую ладонь и, собравшись с силами, попытался ее сжать.
— Хорошо.
Глаза у этого человека были зеленовато-серые, добрые.
— Недавно в доме одного больного я встретился с вашим лекарем. Он сказал, что осматривал английского школяра. А я, признаться, неравнодушен к англичанам, и к школярам в особенности. Ибо сам не так давно был им. Ученье — тяжкий труд, и будет жаль, если он станет напрасным по причине чумы. Надеюсь, вы со мной согласитесь. Кстати, я слышал, что вы сын барона.
Человек распахнул окно, бормоча что-то под нос насчет дурных испарений. На нем была красная мантия лекаря, но Эдгару он представлялся рыжим ангелом, влетевшим в комнату, чтобы принести надежду.
— Ваш доктор стар и полон предрассудков. При чуме такой человек пользу принести не может. Я сказал ему, что сам позабочусь о вас, месье. Надеюсь, за вознаграждением дело не станет. Если выживете. Если нет, то замолвите за меня словечко на небесах. Теперь же давайте примемся за работу. Прежде всего надо изгнать из этой комнаты болезнь.
Эдгар много раз погружался в небытие и возвращался в сознание. Рыжий ангел был очень разговорчив, и каждый раз, приходя в себя, Эдгар слышал поток разного рода пояснений.
Сопротивляться чуме возможно, убеждал рыжий ангел. Нужна чистота и лекарственные снадобья. Когда нападает чума, с улиц непременно должны быть убраны мертвые тела, которые надлежит омыть свежей водой и быстро похоронить в глубоких могилах. Весь мусор после них надлежит сжечь, дома вымыть смесью уксуса со вскипяченным вином, а постельное белье тщательно выстирать. Ухаживающие за умирающими должны носить маски и кожаные перчатки. «А за себя я не тревожусь, — балагурил он. — Я выжил в чумной эпидемии в Тулузе, она была там средней силы, и потому защищен от заражения впредь».
Чистый, вымытый Эдгар лежал в постели, время от времени разжевывая приятные на вкус облатки, которые ему вкладывал в рот рыжий ангел и давал запить несколькими глотками свежего разбавленного вина. Затем ангел направился к двери, сообщив, что вернется позднее с супом и хлебом. Эдгар наконец нашел в себе силы еле слышно произнести первые слова за несколько дней:
— Как ваше имя, сэр?
— Меня зовут Мишель де Нотрдам, врач и аптекарь. Всегда к вашим услугам, месье.