Хроники пилота: Звездолет для бунтаря

Глава 45

Я оттащил Хряка, дверь пружинно захлопнулась. Привалив к стене, расстегнул рубашку парню — в бронежилете, густо-густо, как изюм в тесте, торчали отливающие серебром задницы пуль.

— Больно, бл… — пробормотал Хряк. — Похоже ребра сломал.

— Ничего, сейчас тебя починим.

Пришлось аккуратно снять жилет, и мои золотистые малыши быстро вылечили парня. Хотя все время, что они роились вокруг него, Хряк бурчал себе что-то под нос, выпятив нижнюю губу, словно от досады и обиды.

Но стоило ему прийти в себя, парень кинулся к брошенному рюкзаку, вытащил оттуда прозрачный пластиковый контейнер. Распахнул дверь. Как только пушки вновь ожили, бросил туда бомбу. Захлопнул дверь. Пфф! Взрыв выдавил в толстенной двери округлую выпуклость размером с панцирь огромной доисторической черепахи.

Я прошелся по коридору туда-сюда, пытаясь соединиться с Крупой. Наконец он отозвался. Но голос его показался странным, напряженным, недовольным.

— Крупа, вырубай свет, — сказал я. — Нам так не пройти.

— Не могу.

— Почему? Что случилось?

— Я веду бой, — коротко бросил он и отключился.

— Да, ё-мое! — вскрикнул Сашка, повернулся вокруг себя, ударил кулаком по деревяшке, что скрывала грунтовую стену.

— Надо отменять операцию, — решил я.

— Как? Как отменять⁈ — проорал в отчаянье Сашка. — Кто нас отсюда вывезет? Мы можем улететь на твоем челноке, или на космолете с Крупой! Ты понимаешь, Лазер, это или нет?

— Ну тогда придется с боем пробиваться.

Я присел рядом с громадным рюкзаком, куда мы сложили оружие, боеприпасы. Порылся. Квантовая пушка лежала там, полностью заряженная. В большой обойме термоядерные заряды в силовом поле. Я вспомнил, что на моем спейфайтере у меня была портальная пушка. Эх, как бы она пригодилась бы нам сейчас!

— Вставай, Хряк. Я пойду первым. Если что, буду включать силовое поле. Хотя надолго его не хватит. Но другого выхода нет.

Коридор за дверью встретил нас глубокой какой-то просто зловещей тьмой. Все лампы разбиты вдребезги. Фонарь на моем скафандре выхватил на полу слой из перекрученных металлических лохмотьев с оплавленными краями. Ниши, где раньше прятались турели, зияли черными провалами.

Коридор расширился, вывел нас в круглый зал, стены мрачно отсвечивали темным металлом. В центре высился цилиндр, на ребристой серебристой стенке проступала панель экрана. Вся из танцующих значков алфавита скалькутсов. Но после того, как Кузьмич поделился со мной расшифровкой, над панелью воспарил экран с уже понятными мне символами. Но уяснить, что нужно ввести, я не мог. Сканер нейро-интерфейса помочь ничем не смог.

Шшш. Цок-цок. И я потянул Сашку и Хряка, мы спрятались в тени коридора. К лифту подошли двое, в которых я узнал скалькутсов. Высокие, тощие твари, на скелет которых будто натянули желтую плотную кожу. На вытянутых мордах выступали огромные черные глаза. Дыхательная маска, от которой за спину, в плоский ранец, шли гофрированные трубки. Общались друг с другом булькающими звуками. Но так тихо и невнятно, что понять, о чем они болтают, я не смог.

Пришельцы подошли к панели, и один из них когтем трехпалой лапы ввели код. Я не стал сканировать им мозги, вдруг они заметили бы этот «обыск», это могло вызвать у них подозрение.

Подъехал лифт, с тихим лязгом отъехала створка. И два пришельца исчезли внутри.

— Ну что, Сашка, скажешь? Куда эта шахта ведет?

— Куда-то на дно, там огромный зал. Но с чем я не знаю. Съездим посмотрим?

Я вызвал схему полигона на внешний экран. Судя по коду, который ввели пришельцы, это был самый нижний уровень.

— Вот, — я провел на плане пальцем линию. — На этом уровне и находится мой спейсфайтер. Так что спускаемся.

— Ага. И там нас ждут, прямо, как дорогих гостей, — пробурчал Сашка.

— И что ты предлагаешь? — воскликнул я, не скрывая раздражения. — Мне нужен мой аппарат. А вы можете здесь оставаться.

Решительно направился к панели, занес палец для набора кода.

— Лазер, давай так, — Сашка остановил меня. — Спустимся по внутренней аварийной лестнице. Она по стене шахты проходит.

— А Хряк с этим всем барахлом как спустится?

— Да я ничего, — Хряк поднял рюкзак, набросил на плечи. — Смогу.

— Хорошо, Сашка, я согласен, — я огляделся по сторонам. — Откуда доступ к этой лестнице?

— Здесь сбоку есть проход, — Сашка махнул рукой, показывая в угол, где темнел квадрат люка.

Мы проникли в шахту лифта и начали спускаться по лестнице. Первым бодро переставляя ноги, лез легкий худой Сашка, потом я. А за нами, пыхтя, заставляя тяжело вздрагивать всю металлическую конструкцию, шел Хряк. Мы все-таки взяли у него часть снаряжения, винтовки, пушку. Так что совесть меня уже не мучила.

Мимо нас пару раз, как призрак проскользнула кабина лифта, оставляя за собой длинный металлический трос.

Спустившись на пару этажей, решили передохнуть. Вылезли наружу. Хряк спихнул с плеч рюкзак. И привалился к стене. Меня взяло любопытство, а что здесь находится.

Короткий светлый коридор вывел на плоскую площадку с перилами, которая огибала по кругу цилиндрическое помещение, дно терялось где-то внизу, в клубящейся темноте. В центре возвышалась массивная колонна с поворотным консольным краном, снизу которого висела высокая решетчатая клетка, с металлической окантовкой снизу и сверху.

В стенах, словно соты, сверху донизу по периметру вплотную друг к другу шли узкие высокие ячейки в рост человека — двери с круглым окошком-иллюминатором на уровне глаз. Я попытался заглянуть внутрь — в комнатушке шевелилась темная фигура. Человек? Попытался дернуть за ручку, но она не поддавалась.

С лязгом консольный кран развернулся. Придвинулся к одной из ячеек. Вверх уехала дверь. Клетка заехала внутрь и выехала уже с содержимым — раскинув руки, там стояло человекообразное существо, смахивающее на скалькутса — обтянутый желтоватой кожей скелет, лысая голова, на изможденном, синеватом лице — дыхательная маска, от которой за сгорбленную спину шли прозрачные пластиковые трубки.

Жертва дергалась, извивалась, словно от боли. Но тут выскочили из стенок толстые длинные шприцы, заполненные грязно-зеленоватой жидкостью, облепили все тело несчастного. Он скрючился и замер, только едва-едва подрагивали длинные, уже нечеловеческие пальцы.

— Фу, гадость, — я услышал голос Сашки.

Он прикрыл ладонями рот, чуть согнувшись, отбежал в сторону. По характерным звукам я понял, что парень блюет. Вернулся ко мне, синевато-белый, с брезгливой гримасой на лице.

Агрегат, закончив мерзкие манипуляции, отвез существо обратно в ячейку. Спустился чуть ниже и вытащил следующего.

— Похоже здесь из людей делают скалькутсов, — понял я.

— Да, и тут и мучился Алешка, брат Крупы.

— Не понимаю зачем эти эксперименты? Здесь их… — я оглядел все этажи, прикинул. — Несколько сотен, если не тысяч.

— Наверно, мы не узнаем этого никогда, — обронил Сашка. — Пошли. Нечего тут больше делать.

Он направился к выходу. А я задержался на миг, бездумно наблюдая, как консольный кран развернулся в очередной раз, чтобы вытащить свою жертву. И тут меня словно током ударило. Кран подцепил клетку, но в ней стоял не высохшее до состояния скелета существо, а вполне здоровое, без дыхательной маски. И самое главное, я узнал этого человека! Зайцев. Толян!

Я перепрыгнул на стрелу консольного крана, рванул к клетке, спрыгнул вниз. Закрыл парня собой. И пока агрегат бестолково, но довольно больно тыкал в меня иглами шприцов, и бил током, освободил руки Зайцева. Подхватив его под мышки, вытащил наверх, потряс. Парень пришел в себя, уставился на меня, выкатив глаза, будто я привидение. Но я не дал ему даже опомниться. Потащил по площадке, стараясь поддерживать его. Хотя он быстро пришел в себя. И резво спрыгнул прямо перед застывшим с изумленной физиономией Сашка.

Но тут силы оставил Зайцева, он без сил спустился около стены.

— Рей, ты живой? — почти прошептал он, подняв на меня взгляд.

Я присел рядом, тяжело вздохнул:

— Я живой, Толян. Живой. Они в эфире казнили моего двойника, клон.

— Надо всем землянам об этом сказать, — уже громче произнес Толик. — Ты знаешь, что сейчас происходит?

— Знаю. Как ты здесь оказался? Расскажи.

Зайцев набрал побольше воздуха в легкие, выдохнул, будто проверял, может он дышать, как прежде или нет.

— В общем так. Я примкнул к одной группе сопротивления. Надоело мне все, понимаешь, Рей, — он вдруг запнулся, смущенно посмотрел: — Может тебя лучше Лазером звать?

— Да зови, как хочешь, — я похлопал парня по колену. — Лазером-мазером-шмазером.

— Ну вот, — Зайцев, чуть прикрыв глаза, продолжил: — И мы устраивали всякие диверсии, теракты. А потом нас схватили. И я попал сюда.

— Они успели тебе что-нибудь вколоть?

— Нет. Не успели. Они вначале проверяли меня вдоль и поперек, насколько я здоровый. И только потом сунули в эту ячейку.

Он вдруг замолчал, закрыл лицо руками. И его голые плечи затряслись, из-под пальцев просочилась струйка, закапала на тряпичные брюки.

— Так, б… я вас долго ждать буду? — в проеме нарисовалась кряжистая фигура Хряка. — А это, мать вашу за ногу, кто? — он ткнул толстым пальцем в Зайцева. — Откуда он взялся, мля?

— Хряк, это мой друг, Толян. Анатолий Зайцев. Мы с ним на тварей на космической станции охотились.

— Здорово, — Хряк почесал широкий лоб, похлопал глазами. — Ну а взялся он откуда?

— Оттуда, — Сашка махнул в сторону консольного крана, который развернулся к очередной ячейке. — Здесь из людей пришельцев делают. А вот из этого парня не успели.

— Круто. Ну и как он голый с нами пойдет?

На Толяне действительно были надеты только холщовые штаны. И он здорово замерз, его трясло, то ли от холода, то ли от последствий пережитого.

— Да, ничего страшного, переживу, — Зайцев встал, протянул руку Хряку. — Зайцев, Толя. Можно Толян.

— Хряк. Тьфу! То есть Иван Хряков. Можно просто Хряк.

— Там внизу есть какая-то лаборатория, — деловито сообщил Сашка. — Наверняка, какую-нибудь одежду из раздевалки умыкнуть можно. Пошли.

— На! — Хряк расстегнул свой бронежилет, снял свою широкую рубаху и протянул Зайцеву. — Надевай! А мне и так хорошо, — похлопал себя по широкой волосатой груди, и лишь после этого застегнул броник.

Толику сумел обернуть рубашку Хряка вокруг себя два раза. И широко улыбнулся, вытер нос, и незаметно стер слезы.

И мы направились к шахте лифта. Первым вновь по лестнице начал спускаться Сашка, потом Толян, потом Хряк и я замыкал нашу группу.

Мимо нас вверх пролетел лифт, обдав сильным порывом ветра, так что рубашка на Зайцеве вздулась, как парус.

— А почему мы на лифте не едем? — спросил он.

— Чтобы внимания не привлекать, — пояснил Сашка. — Вот здесь лаборатория. Пошли.

На этот раз мы оказались в коридоре, стены, выложенные плиткой двух контрастных цветов. Снизу темно-зеленой, от середины светло-бежевой. По светлой части шли разноцветные линии с надписями. Не успел я прочесть их, как Сашка уверенно повернул направо, и повел нас куда-то. Около двери с надписью «Раздевалка» остановился и хотел открыть.

— Подожди, — я остановил его, ощутив чьи-то мыслеобразы, помимо наших.

Но тут же понял, что в раздевалке никого, а шум шагов приближается. И нам не оставалось ничего, как шмыгнуть внутрь. Темень. Только белесый свет едва-едва освещал высокие металлические шкафчики, выстроившиеся в ряд, скамейку, легкий колченогий столик с пластиковыми стаканчиками.

— Они идут сюда, — прошептал Сашка. — Быстро прячемся.

Где? Где спрятаться? Я просканировал быстро помещение и обнаружил дверь, что вела в душ. И мы все вчетвером друг за другом вбежали туда. Едва я успел прикрыть дверь, как шум шагов усилился. Скрип входной двери. Шаги. И веселые голоса. Человеческие. Что удивило меня.

— Ну что, бродяга друг любезный, сколько сегодня обработали? — весело произнес один из них высоким тенорком.

— Двадцать три, Серега! Двадцать три. Как с куста! — хохотнул другой глубоким густым баском. — Перевыполнение плана, однако.

— А сдохло сколько? Много?

— Да нет. Пять штук. Да и то. Старики все. Туда им дорога. В биогумус.

Хлопнула дверца шкафчика и тот, что говорил тенором со вздохом проронил:

— Жаль, если они улетят. Кто нам будет платить? Золотом, брат Сергей. Золотом. «Все звезды светят мне, все банки платят мне», — он пропел последнюю фразу, которую тут же подхватил второй.

Они хором начали петь эту фразу, отстукивая ногами, как в кордебалете.

Свет, что сочился из-под двери, обрисовал с какой злостью смотрит Толян, а руки сжались в кулаки.

— Нет, не улетят они, Игорёша. Не улетят. Пока не поймают этого Лазера. То есть Эдгара Рея.

— А ты думаешь — он живой? Ну тогда искать им его — не переискать, — коротко хохотнул.

Мимо меня промчалась фигура. Распахнулась дверь душа. Сашка выскочил наружу, я — за ним, пытаясь остановить. Удар в физиономию одного из негодяев. Перекувырнувшись через скамейку, тот упал навзничь, дернул ногами. Второй, широкоплечий и высокий, успел отскочить. Встал в боевую стойку, зло оглядывая нас. Но тут мимо пронесся, как носорог Хряк, вмазал второму парню так, что впечатал башкой в шкафчик. Оставляя кровавую полосу, тот соскользнул вниз. А Хряк начал мутузить его со всей силой.

Первый парень вдруг очухался, вскочил, но тут же полетел обратно, после хорошего джеба Сашка. Он выхватил из кобуры бластер, и не прицеливаясь нажал пуск. Пуфф. Шмяк-шмяк. Лазерный луч рассек голову первого подонка надвое. Она с глухим шмяканьем распалась на две половинки, которые свесились на плечи.

— Хватит, Хряк, — я похлопал парня по плечу.

— Уроды чертовы, — Хряк остановился, вытер рукавом пот с лица. — Гады!

— Надо одежду найти для Толяна, — напомнил я.

Мы обошли раздевалку. Я обнаружил еще одну дверь, толкнул.

— Ух ты! Да тут еще скафандры! — обрадованно воскликнул Сашка, оказавшись у меня за спиной. — Ну-ка, Толян, примерь!

Толик спустился вниз по ступенькам. В разделенных на секции нишах висели на крючках ярко-оранжевые костюмы.

— Это не скафандры, — сказал он. — Это защитные костюмы, против агрессивной среды.

— Но они довольно прочные, — Сашка вытащил из одного закутка комбинезон. — Тут и шлем есть. Неплохая вещь.

Один из костюмов Зайцеву подошел. Он застегнул молнию, подтянул ремень. И смущенно попросил:

— Мне бы еще оружие. Найдется что-нибудь?

— Монтировка. Подойдет? Во! — Хряк вытащил из-под скамейки металлическую выкрашенную красной краской палку, загнутую на конце. — Будешь у нас теперь Гордон Фримен! — он расплылся в широкой ухмылке.

— Какой еще Гордон Фримен? — не понял я. — Это кто такой?

На меня воззрились три пары удивленных глаз, и я с досадой ощутил, что умудрился ляпнуть какую-то глупость.

— Да, ты ведь у нас пришелец, — Толян снисходительно похлопал меня по плечу, что вызвало у меня досаду еще больше. — Легендарных игр не знаешь.

Не стал переспрашивать, что за «легендарная игра», прошелся по всей раздевалке и наткнулся на массивный металлический шкаф, утопленный в стене. Судя по выпуклым кнопкам и ручке с рисками и цифрами — сейф.

— Сашок, сумеешь вскрыть?

Парень возник рядом, жестом фокусника вытащил свой планшет, пошуровал. Быстро набрал код. Покрутил ручку, туда пару раз, обратно. Раздался громкий щелчок, и Сашка с большим трудом, но отодвинул массивную очень толстую дверь.

— Ничего себе, — присвистнул он, бросив взгляд внутрь.

На первых двух полках аккуратно лежали слитки золота. На средней — странные прозрачные контейнеры. Сашка вытащил один, повертел в руках.

— Вещества какие-то, — вынес вердикт, и кинул обратно на полку.

А на нижней полке было выложено оружие, те самые серебристые пистолеты-пулеметы, которые так любил использовать Ковалев. «Интересно, что он сейчас делает? Спросить бы Толяна об этом?» — пронеслась в голове мысль.

— Держи, Толян, — я передал Зайцев одну из пушек.

— Ну я тоже себе заберу, на память, — рядом нарисовался Хряк, сгреб своими здоровенным лапищами все остальное оружие, и явно довольный, оттащил все к рюкзаку.

Толик вставил обойму, передернул затвор, прицелился, зажмурив один глаз. Но стрелять не стал. Лишь аккуратно вложил в карман комбинезона.

— Ладно, уходим, пока нас здесь не нашли, — скомандовал я.

— Трупы будем убирать? — задал вполне логичный вопрос Сашка.

Я посмотрел на лужу крови, в которой лежал один из парней, которому Сашка разрезал башку лазером, на кровавое месиво, что осталось от лица второго после того, как его отмутузил Хряк, и почесал в затылке.

— Засунем их в шкафчики и дело с концом, — предложил Хряк.

И тут же осуществил свою идею. Подтащив один труп, открыл дверцу, и сунул тело туда. Глухой стук, дверца распахнулась и труп вывалился.

— Тьфу, бл… — выругался Хряк.

— Перенесем их в душ, — предложил я.

Хряк бросил на меня радостный взгляд, подхватив оба тела под мышки, оттащил в комнатушку, где мы прятались. Вернулся довольный, с широкой ухмылкой на лице.

— Все, уходим! Уходим!

Мы вернулись к шахте лифта и начали спускаться. Все ближе и ближе к тому месту, где должен находиться мой спейсфайтер. И все сильнее и сильнее сжималось у меня сердце, мучила мысль, что я лезу в ловушку. Что все это подстроено.

Внезапно все остановились и Сашка матерно выругался. Я отвлекся от своих мыслей, машинально бросил взгляд вниз. Аварийная лестница оборвалась, а шахта лифта терялась где-то в глубине.

— Ладно, вылезаем здесь, — скомандовал я. — Будет искать проход.

Мы перебрались на технический этаж. Свет из аварийных ламп заливал заваленный хламом пол: обрезки ржавых труб, сетки, сломанные турели, куски пластиковых панелей, корпуса компьютеров, сломанные стулья. Хряк постоянно натыкался и ругался матерно.

Прошли по балкончику, нависавшему над техническим залом, где ухали и охали шатуны — здоровенные цилиндры, которые до уходили до уровня пола, то поднимались до самого потолка. Стоял острый щекочущий нос угарный запах машинной смазки, металла. Что здесь происходило я понять не мог. По хлипкой металлической лестнице спустились на этаж ниже. Здесь все было завалено бетонные блоками, до потолка высились ряды, сложенные из розоватых кирпичей. Что пришельцы тут строили, я представить не мог.

На еще одном уровне разлилось огромное озеро зеленоватой жидкости. По краю его проходил скошенный бетонный парапет, так что при желании можно было легко соскользнуть вниз. А мой нейро-интерфейс тут же определил, что это не вода, а концентрированная серная кислота, которая растворит, что угодно — от золота до человека целиком.

Над поверхностью торчали под наклоном в ряд тонкостенные трубы, как в литейном цехе, только раскаленный металл из них не выливался. Когда мы пробегали мимо, раздался лязг, отвалилась заслонка и в озеро что-то плюхнулось. Начало растворяться и тонуть, но я понял, что это останки человека. Их быстро и с жадностью поглотило хищное болото.

— Здесь, похоже они утилизируют тех, кто не прошел перерождение, — заметил Сашка.

— Да, точно, — согласился Зайцев. — Их пропускают через большую мясорубку, измельчают и сюда сбрасывают.

— Фу, бл… гадость, — буркнул Хряк. — Я теперь жрать не смогу.

— Толян, а никто не объяснял, зачем скалькутсам делать из людей таких же как они? Для переселения на их планету?

— Не знаю, Рей. Скорее они здесь хотели устроить что-то типа курорта, где бы могли без масок находиться, отдыхать. И чтобы их обслуживали.

— Значит, они хотели переделать атмосферу Земли для себя?

— Ну всю атмосферу вряд ли. Просто под куполами, где могли свободно дышать.

— Вот уроды гребанные, — проворчал Хряк. — И почему мы их сразу не укокошили? Они же такие мерзкие.

— Хряк, скалькутсы используют фильтр восприятия, я рассказывал. И еще у них щит невидимости есть. Поэтому просто так среди людей их трудно обнаружить. О них особо никто и не знал, пока я со своей командой их не увидел.

Понаблюдав, как в кислотное озеро сыплются останки, мы двинулись дальше. Выскочили в коридорчик.

И перед нами раскрылось огромное помещение куполообразного зала, здесь быв влегкую поместился бы трехэтажный дом.

А все, что в этом зале находилось — высокий постамент, окруженный блестящими гофрированными трубами, а над ними в голубоватой дымке, словно в диковинном стеклянном ларце возвышался спейсфайтер. Память о моем отце.

— Вот он! — я выскочил в зал и уже хотел броситься к моему дорогому «летуну».

Легкий скрежет, жужжанье электромоторов, и гофрированные трубки вдруг развернулись, и словно змеи поднялись, качаясь над постаментом. И на конце каждой обнаружилась маска, закрепленная на белом пластиковом «яйце».

— Здравствуй, Эдгар!

— Привет, Эдгар!

Лица проявились. И я узнал всех. Мой главный враг по Академии Кельси Хов, девушка, которую я когда-то любил — Оланда, ректор Академии, в которой я учился на пилота — Садоваран Баун. И тут же я услышал голоса Дарлин, Осберта. Всех, кого знал. Они что-то говорили, смеялись, замолкали.

Из всей этой кампании выделился один — Кельси Хов. Его ухмыляющиеся рожа вызвала приступ тошноты.

— Ну что, Эдгар, хочешь забрать эту вещь? Эту прекрасную вещь? Хочешь? Хочешь? — он мерзко расхохотался: Га-га-га. — Но вначале мы тебя проверим.

«Тебя проверим! Мы тебя проверим!» — заголосило вразнобой тошнотворное змеиное гнездо.

Ребристые трубки вытянулись вверх, образовав «забор» вокруг постамента. Закрутились, завертелись в бешеной карусели. От центра отделилось, стало расширяться переливающиеся всеми цветами спектра кольцо. Из него посыпались роботы-звери Морхеда: тигры, гиены, пантеры.

— Ни х… себе, — только пробормотал Хряк.

Вскинув оружие, вся наша команда обрушила шквал огня на стаю. Плазменные шары оплавляли морды, лазерные лучи резали конечности, разрывали пополам головы. Автоматная очередь, которую посылал Толян, прошивала насквозь тела, срывая куски шерсти.

Но мерзких лохматых тварей было слишком много. И ничего не оставалось, как включить силовое поле, расширить его, чтобы защитить всю нашу кампанию. Мохнатые монстры лишь толкались мордами, разевая жуткие заполненные острыми зубами пасти. Тигры изрыгали огонь, пантеры кидались ослепительными молниями, разрывавшими с резким звуком воздух.

— Сними силовое поле! — услышал я крик Сашки. — Сейчас я их…

Машинально я скомандовал «Убрать энергощиты». И тут же всех робозверей накрыла волна, разлилась полупрозрачным диском.

Я бросил взгляд на Сашку, его лица за щитком нанокостюма я не видел, но парень стоял уверенно, расставив ноги, в руках пушка с коротким стволом, как мортира.

И все звери рухнули на пол.

— Электромагнитный излучатель? — спросил я.

— Ага. Усиленный режим. Моя модернизация, — в голосе Сашка звучала детская радость.

Ребристые змеи с тихим звоном свалились на пол, будто дохлые. Но тут же вновь начали подниматься, друг за другом. Вокруг каждой качающейся «рептилии» закрутились объятые ослепительно-оранжевым пламенем обручи. Один за другим они срывались, летели к нам. Мы еле успевали уворачиваться.

Хряк лихорадочно обернулся, резво прыгнул куда-то. И тут же появился со здоровенной балкой. Взмах. Еще взмах. Он отбивал летящие в него круги, как бейсболист отбивает трудный мяч.

И все последовали его примеру. Я взмок так, что чувствовал себя, словно попал в баню. Скафандр уже не справлялся с терморегуляцией. Пот заливал лицо, резал глаза. И я даже смахнуть не мог их, лишь щурился.

И вновь мерзкие «удавы» упали вниз. Зато за постаментом вдруг выросла до самого потолка полупрозрачная стена. И сквозь нее стали проникать дымные человекообразные призраки. Они проявились, обрели плоть, железные мускулы.

— Киберлюди, черт их подери! — воскликнул Сашка.

— Вы — люди, пойдете с нами. Вы будете модернизированы. Вы будете модернизированы, — завели они свою обычную проповедь.

Я вскинул плазмаган, дождался полного заряда. Нажал «пуск». Голубые шары плазмы понеслись в сторону команды железных рыцарей, которые выстроились словно на плацу. Удар! Один из киберлюдей покачнулся и свалился с грохотом на пол.

Ребята обрушили на железных солдат шквал огня. Киберлюди вскинули свои автоматы. Но огненные струи будто повисли в воздухе, застыв, как сверкающие ленты. А сами металлические твари застыли, как статуи.

— Это ненадолго, — я услышал голос Сашка. — «Временной замок».

— Сашка, у тебя же есть информация для взлома этих монстров! — вдруг вспомнил я. — Надо отключить блокиратор эмоций!

Я тоже мог это сделать, проникнув нейро-интерфейсом в человеческий мозг киберлюдей. Но это слишком долго.

Сашка бросил винтовку, вытащил планшет. Склонился над ним, начал быстро-быстро водить пальцами по экрану. А я ударами колотящегося в ребра сердца, отсчитывал мгновения до того, как отключится «временной замок».

— Есть! — возвестил Сашка.

Железные рыцари ожили, огненные стрелы полетели в нас, слившись в чудовищную канонаду.

Но вдруг один из них выронил автомат, схватился за голову, застонал, глухо заревел, как раненный зверь, упал на колени, и башка его отскочила, покатилась, как кастрюля. Один за другим железные монстры валились на колени, теряя голову.

От усталости подкашивались ноги, дрожали пальцы, меня трясло, как в лихорадке. Что еще придумают мерзкие рептилии?

Они придумали. Подняв головы с масками, вдруг перекрутились в узел. И в центре открылось отверстие, откуда выплеснулась струя зеленоватой жидкости, обдавав нас резким запахом.

Выскочил Толян, поток ударил в его костюм и рикошетом отскочил обратно. Прямо в мерзких тварей. Сшибая им бошки. Что-то завыло, запричитало, закричало. Рассыпалось у постамента в оплавленные ошметки.

— Молодец, Толян, не растерялся, — выдохнул я.

Но сколько это будет продолжаться? Все силы наши исчерпаны. Все устали, тяжело дышат. Поверхность нанокостюма Сашка просела, стала серой. Без подзарядки он станет беззащитным. Хряк весь в крови.

И тут в стенах открылись бойницы, выехали стволы. И я с ужасом ждал, как ударит шквал огня. У меня уже не хватало энергии, чтобы включить энергощиты.