Хроники заблудившегося трамвая

Глава 8

— А ты тоже звала его «Спасти у моста»? — спросил Дан, показывая на разбитые двери магазина на углу Тверского проспекта и набережной Степана Разина.

— Я всегда читала не «Сласти», а «Страсти». Пирожные там были вкусные. — Ри вздохнула, вспоминая обжигающий чай в стаканчиках и приторную, но такую заманчиво блестящую глазурь на эклерах.

— Здесь рядом был музыкальный, я часто сюда ходил. А знаешь, что самое обидное? Даже если мы справимся с туманом, где надо — разгоним, где надо, возьмём под контроль, старое уже не вернётся. Не будет ни тех сластей, ни тех дисков с кассетами.

— Будет что-нибудь другое. Мир по ту сторону не стоит на месте… Может, что хорошее доберётся и до нас. И даже будет работать без колдовства и такой-то матери.

Они свернули на набережную и шли под липами вдоль чёрной кованой решётки, местами крепкой, местами обвалившейся, местами сданной в чермет. Над рекой в первый рассветный час поднимался лёгкий, совсем не страшный туман.

— А ты бы хотел, чтобы всё было как раньше? — спросила Ри, обходя выбоину в асфальте.

— Ну, ты уж не записывай меня в старики, которые вздыхают о прошлом, потому что в прошлом у них хрен стоял. Просто было в этом что-то такое тёплое, ламповое, чего теперь не будет, и этого жаль. А хрен у меня и сейчас огого. Захочешь, сама убедишься.

— А и захочу, — ответила Ри без тени смущения. — Но не сегодня, — и, пока Дан не успел опомниться, впилась ему в губы.

— А вдруг я не доживу до завтра?

— Придётся постараться.

Они так долго целовались в арке её дома, что Ри начала думать, не взять ли свои слова назад и не предаться ли страсти немедленно. Подкашивались ноги, приятно кружилась голова — то ли от не слишком умелых, но нежных прикосновений Дана, то ли от того, что последний любовник, заходивший пару раз в месяц на чашечку секса, уехал из города полгода назад. Все звуки мира исчезли для них, и Ри не сразу поняла, что уже несколько минут её зовут по имени. Она нехотя прервалась и повернулась, готовая послать куда подальше утреннего кайфолома.

На ступенях подъезда стоял, держа в руках сигарету, её сосед по квартире.

— Ты извини, что отрываю, — проговорил он смущённо, и вдруг уставился на Дана. — Вы же из «Далёкой радуги», да? Тот самый Дан?

— Ну я.

— А можно у вас автограф попросить?

Буквально секунду на лице Дана было написано, что единственный автограф, который он может оставить — фонарь под глазом, но потом он улыбнулся своей фирменной улыбкой и ответил:

— Да запросто.

Сосед застыл в нерешительности. Ни бумаги, ни ручки при нём не было, он не знал, что делать — бежать в комнату или остаться здесь и продолжить разговор. Наблюдать за его метаниями Ри быстро наскучило, и она спросила:

— Чего ты мне сказать-то хотел?

— Так это… — Сосед собрался с мыслями и наконец прикурил сигарету. — Нас сегодня ограбить пытались. Вломились посреди ночи, замок в общей двери раскурочили. Пытались к тебе пробиться. Ну, тут я на шум вышел, всех разогнал.

— Много их было? Ты успел их разглядеть? — спросил Дан.

— Двое. Одеты как стервятники, все в чёрном и в масках. Но явно не из этих. Вели себя больно деликатно и убежали быстро, считай, без драки.

— А я смотрю, ты у нас ещё и провидец, — сказала Ри, немного отойдя после первого шока.

— Это не предвидение, это ж опыт, — мрачно ответил Дан.

Ри первым делом кинулась к столу выяснять, на месте ли сборник Гумилёва. Уходя, она сунула его в коробку с инструментами и для верности прикрыла платком. Дан предлагал спрятать книгу получше, но Ри заявила, что тогда они больше никогда её не увидят. Гумилёв был на месте.

Дан обошёл все углы, начиная от двери, и проверил свои чары. У окна он удивлённо присвистнул и подозвал Ри.

— Ты ведь тоже это видишь?

— Да…

— Это хорошо. Я уже решил, что у меня глюки от недосыпа.

По ту сторону стекла, точно посередине оконной рамы, завис кусок асфальта размером с кулак.

— Значит, сначала они хотели выбить окно? — предположила Ри. — А когда не получилось, решили пробраться в квартиру через входную дверь.

— Похоже на то. — Дан сделал несколько движений руками, будто оттягивал незримые верёвки, и кусок асфальта почти коснулся стекла. — Смотри, если я сейчас уберу заклинание, этот булыжник влетит к нам.

— Тогда, может, не будем его убирать? Пусть висит так. Есть-пить он не просит.

— Мне сегодня надо будет переставить защиту. Если её один раз пытались взломать, попытаются снова.

В коленку Ри врезалось что-то обжигающе-холодное. От неожиданности она ойкнула и подскочила на месте. Дан моментально переменился в лице и встал в боевую стойку, готовясь защищать её от внезапного нападения, и вдруг громко захохотал: вокруг хозяйки наворачивал круги сияющий голубыми искрами Котлер.

— Так что с булыжником делать будем? — спросила Ри, когда они оба отсмеялись, а призрачный кот немного успокоился и перестал кидаться в ноги.

— Да ничего особенного. Я сейчас схожу, сниму его и положу куда-нибудь подальше.

— А он тебя не пристукнет?

— Не должен. Это просто кусок асфальта, даже не заколдованный. Он только попал в поле действия заклинания. У тебя какая-нибудь длинная палка или швабра дома есть?

Минут пятнадцать, не меньше, Ри наблюдала, как Дан, одетый для безопасности в пёстрый нюсиков кардиган, осторожно, чтобы не повредить стекло, пытался сдвинуть кусок асфальта, попавший в магический захват. Сначала они пытались облегчить задачу и открыть окно изнутри, но защитные чары искрили и не поддавались.

— Может, ну его? Я схожу на рынок за стеклом? Или фанеркой на время забьём?

— Не надо. Я справлюсь! — Дан ещё раз подвёл ручку швабры к куску асфальта и надавил. Булыжник сдвинулся на пару сантиметров и застыл, как приклеенный.

— Может, его распыляющим заклинанием пульнуть? — предложила Ри.

— А ты знаешь? — утирая пот со лба, спросил Дан.

— Я — нет, но сосед что-то такое умеет.

Дан поудобнее перехватил швабру и снова попробовал столкнуть булыжник. Безрезультатно.

— Хорошо. Давай, зови соседа.

Чтобы не идти к соседу с пустыми руками, Ри заглянула к себе за маленькой взяточкой. Конечно, можно было сойтись на том, что хватит и автографа от Дана, но она всегда верила, что просьбу, подкрепленную материально, выполнят охотнее. Она поставила на стол банку кофе, скрутила из первого попавшегося на глаза листа бумаги кулёчек, взяла ложку и так и застыла. Она вдруг поняла, кто именно вломился к ней этой ночью. Вчера, в простудном чаду, она не глядя завернула амулет в листок с «Заблудившимся трамваем» и отдала клиенту. А тот уже прикинул, что у неё есть заветное стихотворение.

— Вот я балда! — Ри хлопнула себя по лбу, а часы на стене издевательски пробили трижды.

Ей очень хотелось поделиться чудесным открытием с Даном, который в этот момент, обливаясь потом, пытался сдвинуть булыжник шваброй. Котлер суетился на подоконнике и пытался со своей стороны помочь ему лапой.

Ри взяла себя в руки, убедилась, что ничего крамольного на кульке не написано, и насыпала туда ложек десять кофе.

В коридоре она услышала истошный свист чайника и, чтобы ещё больше упрочить своё положение в глазах соседа, прошла на кухню и выключила газ.

Стучаться в соседнюю комнату пришлось трижды. Когда дверь наконец открылась, на пороге стоял сосед, сонный и помятый.

— Чо там? Я опять забыл кашу на плите?

— Не кашу, а чайник. Я выключила.

— А, спасибо. — Сосед потянул дверь на себя, но Ри ловко перехватила ручку со своей стороны.

— Я вообще по делу. Нам надо булыжник распылить.

— Какой ещё булыжник?

— Который мне в окно вчера кинули грабители. Он в охранных чарах завис.

Сосед зевнул и почесал живот.

— И что, это надо прям щас?

«Значит, кайф нам надо было обламывать прям щас», — злорадно подумала Ри.

— Ну да. С меня, если что, причитается. — Она поднесла к глазам соседа кулёчек с кофе, источающим божественный аромат.

— Может, я всё-таки немного посплю? Хоть часик. И вам помогу…

— Понимаешь, там Дан убивается с этой каменюкой. Если ты не поможешь, я не знаю, что будет.

— Не, если сам Дан… Я только куртку накину и к вам.

Глядя в окно на то, как сосед обхаживает умотанного и взмокшего Дана, как преданно заглядывает ему в глаза, Ри подумала, что кофе можно было и поберечь. Если не для себя, то для подарков другим, кого встречей со звездой не проймёшь. Впрочем, границы популярности Дана всё равно пока оставались для неё загадкой.

— А я тут проигрыватель виниловый наладил… — донеслось до слуха Ри. — Звучит почти прилично. Вы это, приходите…

Дан устало кивнул.

— Хотите один, хотите вон с ней…

Ри захотела открыть форточку и крикнуть, чтобы сосед кончал трындеть и взялся за дело, но тут же вспомнила причину, по которой они с утра не валялись в тёплой постели, откатав обязательную программу, а возились с окном.

Дан закивал, оперся на швабру как на костыль, и тут до соседа, похоже, дошло, что разговор пора сворачивать. Он отошёл чуть в сторону, принял сосредоточенный вид и начал быстро закручивать пальцами воздух, будто лепил снежок. На первый взгляд, ничего не происходило, но его движения становились всё медленнее, а между ладонями засветилась сфера молочного цвета. Удовлетворившись результатом, он собрался, завёл руку за спину для броска… И тут Ри поняла, что сейчас сосед разнесёт в дребезги не только проклятый булыжник. Она заметалась, перепрыгивая через Котлера, в поисках укрытия: времени остановить соседа не было — и уже приготовилась лезть под кровать, как вдруг заметила, что Дан осторожно взял его за плечо и принялся что-то объяснять. Сосед выпрямился, кивнул и бросил сияющую сферу, но не в окно, а вертикально вверх.

Хлопок, водопад розоватых искр. Тишина.

Когда Ри снова посмотрела в окно, сосед, переодетый в пёстрый кардиган, накручивал в ладонях новый магический заряд, совсем маленький, еле заметный, как огонёк свечи. Бросал он его очень осторожно, почти в упор. Как только сияющая сфера коснулась куска асфальта, он вспыхнул розовым и тихо осыпался на землю.

— Есть будешь? — спросила Ри, доставая из шкафа пару банок с консервами. — Тут голубцы в томате и какая-то манка с мясом.

— Давай манку с мясом.

Ри стояла к Дану спиной и не видела, что он делает, но его голос ей не понравился. Хриплый, усталый. Она быстро вскрыла первую жестянку, переложила её содержимое на сковороду и поставила разогреваться на электроплитке, стараясь не показывать, что опять начала волноваться.

Обернулась. Ну да, так и есть. Дан сидел и с отрешённым видом разматывал нюсиков шарф. У его ног наворачивал круги Котлер, безуспешно пытаясь привлечь к себе внимание.

— Ты, ты зачем это делаешь? — Ри старалась не кричать и с трудом подавляла в себе желание броситься к Дану и вернуть всё, как было.

— Во-первых, мне в нём жарко. Во-вторых, надо проверить, вдруг всё уже прошло, и его можно снять наконец.

— Вечно тебе надо эксперименты ставить. Над собой.

— Ну извини. Я такой. Впрочем, как и ты. — Голос у Дана стал совсем слабый и сиплый. — Пока вроде ничего, не как в прошлый раз. У тебя там ничего не подгорает? — На последних словах Дан закашлялся то ли от дыма, то ли от того, что наконец совладал с заколдованным шарфом.

Ри ойкнула, чертыхнулась и сняла с плитки подгоревшую манку. Привлечённый мясным духом, на стол прыгнул Котлер и ткнулся носом в центр сковородки. «Был бы живым, орал бы сейчас дурниной, — меланхолично подумала Ри. — А так одной заботой меньше».

Первые несколько минут после того, как Дан снял шарф, ничего не происходило, и Ри уже понадеялась, что теперь всё обойдётся, и беспокоилась она зря. Она смахнула в блюдце остатки каши, что поприличнее, и поставила на пол для призрачного кота, прочитала над сковородкой очищающее заклинание и полезла в шкаф за новой банкой с консервами.

— Манки, кажется, больше нет… — начала Ри. — Есть гречка с тушёнкой…

Вместо ответа она услышала сухой надсадный кашель, не такой страшный, как тогда в трамвае, но всё равно наводящий на дурные мысли. Дан кашлял, и всё никак не мог остановиться. Ри растерянно оглядывалась по сторонам, не понимая, что делать.

— Дай воды, — попросил Дан. Он сообразил накинуть шарф на шею и успел немного прийти в себя первым.

— И Нюсик тебя не предупредила?

— Нет. Она же не собиралась там оставаться, вот и не подумала. — Дан отставил в сторону пустую тарелку и откинулся на спинку стула.

— А нам теперь разбирайся…

Ри принялась собирать со стола грязную посуду, отпихивая вездесущего Котлера то руками, то ногами: исчезнув в одном месте, он тут же появлялся в другом и обдавал хозяйку холодом и снопами искр.

— Да ладно… Это даже не новогодний чёс, — Дан снова включил свою фирменную лучезарную улыбку. Ри стоило немалых сил не поддаться на её очарование.

— Я ему тут о серьёзном, а он опять лыбится!

— Что поделать? Если б я всегда был серьёзен, давно бы уже сдох. А так хоть какой-то шанс остаётся, — сказал Дан, заговорщицки подмигнул Ри и, резко сменив тон, предложил: — С чем тебе помочь?

Ри запротестовала, замахала руками. Котлер, решивший, что с ним играют, вынырнул из пустоты и вцепился ей в пальцы. Пока она разбиралась с призрачным питомцем, Дан успел наполнить турку водой и поставить её на плитку.

— Ты не переживай, я пойду на репетицию, Вик мне всё заговорит в лучшем виде.

— Ты ещё и на репетицию собрался, да? — устало спросила Ри.

— Собрался. Надо ещё раз всё прогнать с ребятами и обсудить, что будем делать ночью, когда загрузимся в трамвай.

Кофе закипел, но Дан заметил это, только когда пышная шапка пены начала переливаться через край.

— И ты не боишься, что… ну, батарейка сядет, заряд кончится ещё днём? И до трамвая дело не дойдёт.

— Не боюсь. Мы ведь поможем друг другу подзарядиться? — сказал Дан и протянул Ри чашку с кофе.

Дан откатал обязательную программу, повернулся на бок и тут же уснул, а она ещё долго лежала в полудрёме, прикрыв глаза, и мысли её текли медленным потоком. Первый раз вышел у них очень даже неплохо. «Где-то на четвёрочку, — уточнила про себя Ри. — Может, даже с плюсом». Дан, конечно, старался доставить ей удовольствие, и всё получилось бы чудесно, если бы удалось полностью расслабиться и выключить голову. Но она чуть не до самого конца боялась, что сейчас у её любовника что-нибудь где-нибудь замкнёт, и он умрёт прямо на ней в разгар процесса.

И это было только полбеды! Ри тихонько хмыкнула. Сейчас оно начинало казаться ей смешным, но ещё пару минут назад…

Когда она перестала нервничать и начала получать удовольствие, из пустоты вынырнул Котлер и, как всякий уважающий себя кот, пусть и призрачный, занял место в партере и принялся наблюдать, чем там занимается хозяйка со своим мужчиной. Он ничего не делал, не пытался ухватить Дана за зад или за волосы, не запрыгивал на подушку, просто сидел и смотрел большими и печальными глазами. Прерываться, чтобы выставить Котлера за дверь, Ри не стала. Всё равно это было бессмысленно, и она отвернулась, стараясь не глядеть в его сторону.

«И зачем я тебя только подобрала, задница меховая?» — подумала Ри, а потом вспомнила, что без Котлера не встретила бы Дана, и всё это не завертелось бы никогда. Она повернулась на бок, посильнее прижавшись к бледному, в брызгах веснушек, плечу своего любовника и уснула. Последней мыслью, пронёсшейся в её голове, было: «Надо бы вещи с кровати убрать, а то неудобно как-то…»

Когда Ри проснулась окончательно, Дан уже ушёл. Он встал первым, перебрался через неё… Тут она первый раз открыла глаза и сонно спросила:

— Хочешь повторить?

— Очень, — ответил Дан и коснулся губами её груди. — Но попозже.

Как он одевался и собирал грязную посуду, она не видела, но сквозь лёгкую дрёму слышала шорох ткани и звон тарелкок. На прощание Дан снова поцеловал её и пообещал вернуться к девяти.

Ри потянулась, зевнула, повернулась на бок и посмотрела на часы. Половина второго. Надо срочно вставать и заниматься делами.

— Во сколько он ушёл?

Часы заскрипели, два раза блямкнули и показали без пятнадцати двенадцать.

Ри вздохнула. Она не успела рассказать, кто пытался ограбить её комнату этой ночью. Впрочем, и вмешивать Дана в эти дела больше необходимого она не собиралась. Всё-таки большая уже девочка, свои проблемы должна решать сама…

Когда она встала с кровати, оказалось, что её одежда больше не валяется горкой на полу, а собрана и аккуратно повешена на спинку стула. Помытая посуда была стопочкой выставлена рядом с плиткой, а на столе лежала написанная размашистым почерком записка.

«Защита работает. До вечера должно хватить. Поменяю, как приду. Если тебе куда-то надо, иди, не бойся».

Когда Ри дочитала последние слова, её накрыла волна неизъяснимой нежности, какой она не испытывала чуть не со школьных лет. Она представила, как Дан ходил по комнате, проверял защиту, собирал её вещи, писал записку, и ей хотелось, чтобы это продолжалось и дальше. Сегодня, завтра, всегда.