Хтонь. Истоки

Глава 15

– Так, почему вы оделись и ходите уже тут? У вас постельный режим, – пренебрегая приветствием, начал фельдшер сходу.

«Кажется он наметил определенную стратегию и готов к вопросам насчет вещей» – понял Дмитрий. Предстояло немного модифицировать его план на разговор, благо основы не слишком менялись.

Ничего не отвечая, он с улыбкой сел на диван и принялся снимать футболку. Насторожившийся медик подошел ближе, поправляя манжет тонометра и видимо собираясь смерить давление.

Дмитрий ему такой возможности не дал – схватив за воротник, он резко дернул его к себе, сдирая свободной рукой пластырь. – Тихо, не рыпайся. Посмотри вот сюда лучше – начавший было трепыхаться врач скосил глаза на пулевое ранение.

– Знаешь кто это сделал?

– Ты что себе позволяешь, придурок? – Фельдшер, похоже, был крепким орешком.

– Не беда, ты с ними очень скоро познакомишься, потому что в вещах, которые ты припрятал, есть очень ценная для них вещь. А когда они найдут меня, то покрывать я тебя не собираюсь. Более того, я сам до тебя доберусь, мне терять нечего. Понял меня? Отдай по-хорошему.

– Знать не знаю я про твои вещи, наркоман – Зашелся в гневе мужчина. Ты отсюда сразу в отделение уедешь, понял меня? Вздумал меня поучать, щенок.

Дмитрий осознал, что его ярость здесь столкнулась с хабальством, помноженным на богатый жизненный опыт. Договариваться о чем-то с такой категорией по-хорошему мало смысла. Даже ощущая явные недостатки своей позиции, они будут идти до конца уже исключительно из упрямства.

– Ну, дело твое, – произнес он.

Отпустив фельдшера, он встал и начал одеваться. Больше здесь задерживаться не было смысла.

– Пойдешь когда я тебе скажу, – срывался на визг эскулап. Какое хамство, лечи таких.

Несмотря на неудачу, уходить в никуда было легко. На душе радостно бурлила темная злость.

Проходя по коридору, он дружелюбно подмигнул испуганно выглядывающей из приоткрытой двери приемной старушке. Выйдя на улицу без малейшего понятия что делать дальше, он окинул взглядом улицу.

Этой части маленького поселения ему не было видно из окна палаты. Дмитрию открылась небольшая улица, проложенная между двумя стройными рядами тополей. В отдалении виднелось несколько ответвлений к небольшим многоквартирным дворам, детская площадка. Все-таки населенный пункт должен был быть чуть побольше, чем он себе изначально представлял. Вполне возможно что где-то неподалёку имелось пара магазинчиков и школа.

Впрочем, сейчас его это не слишком интересовало. Радостное возбуждение, охватившее его при конфликте с фельдшером не отступало. Он почувствовал что-то в своем плотно сжатом кулаке и раскрыв ладонь, обнаружил на ней пуговицу от рубашки фельдшера.

В голове что-то глухо щелкнуло. Он медленно поднял голову и вновь обвел взглядом округу, ища теперь нечто определенное. Чуть впереди по дороге виднелась тропинка, ведущая то ли к неухоженной парковой зоне, то ли уже к предлесью.

Как в тумане он двинулся вперед. По мере приближения к деревьям, кровь в его висках стучала все громче. «Что это, лихорадка?» - мелькала где-то в отдаленном уголке сознания мысль. Но он не хотел в нее вникать. Состояние было крайне интересным. Словно его злость высекла искру и послужила зажиганием для чего-то неизведанном, что находилось в бездействии уже слишком давно. Ожидая его.

Сойдя с тропинки, Дмитрий стал медленно продвигаться сквозь густой кустарник. Ветки с иголками растирали незакрытые футболкой голые руки, куртку он оставил в палате. Но он уже не чувствовал боли, просто отмечая это как данность. Перед глазами возник черный ствол дерева. «Правильный» – отдалось у него в голове. Когда он подходил к дереву, перед глазами возник и начал набирать скорость расплывающийся калейдоскоп картин, виденных им в снах. Горящие руны, хороводы тех же людей в просторных белых одеяниях на фоне ночи. Наяву они проступали такими же аутентичными как и в ту ночь.

Дмитрию даже стало казаться, что он слышит отдаленную музыку. Однако это казалось песнопением, низкий женский выводил приятные ноты. В песне проступала угроза и в одновременно нечто убаюкивающее.

Прижав горячий лоб к стволу, он провел им по стволу, чувствую как сухая кора раздирает кожу.

«Теперь можно» – произнес голос и он опустил взгляд к пуговице, по-прежнему лежащей в его ладони.

Вспыхнув, реальность вокруг стала тускнеть, а земля уходить из под ног.

В окружившей его темноте слышались отдаленные голоса. «Странно, – уловил от собственную мысль – теряя сознание человек ведь не обладает способностью мыслить». Однако голоса никуда не пропадали.

Женский голос вдруг стал отчетливее.

– Оставайтесь на линии, дежурный полицейский с вами сейчас свяжется. Повторите пожалуйста вашу фамилию.

– Азаренко. Николай Петрович, – ответил голос откуда-то изнутри.

Дмитрий опустил взгляд, но не увидел своего тела. Вместо этого внизу мерцало небольшое облачко.

«Как любопытно. Похоже, я очень вовремя».

Откуда-то он знал что нужно делать. Протянул невидимую руку к облачку – оно было колючим и теплым. Взяв его в ладонь, Дмитрий ощутил как оно трепещет, словно пытаясь выбраться.

Эхом раздались телефонные гудки.

Дмитрий сдавил ладонь, переломив что-то в маленьком облаке. Вниз оно упало уже сильно на кляксу.

В трубке раздалось глухое приветствие.

– Вы наряд просили вызвать?

«Нет» – ответил Дмитрий вместо фельдшера.

На обратном конце раздался тяжелый вздох и трубку положили.

Наклонившись к кляксе, Дмитрий произнес – «Предлагали же тебе по хорошему. Ты больше не будешь ни с кем разговаривать. Ты возьмешь найденную сумку и придешь в палату к новому пациенту. Жди его там».

Вот кажется и все. Распрямившись Дмитрий повернул голову и темнота стала блекнуть, теряя контрастность.

Он открыл глаза и почувствовал что лежит на траве. С разодранного лба все еще текли ручейки крови, значит времени в реальном мире прошло совсем немного. Но в висках ломило и сильно хотелось пить. Лихорадка спала и он чувствовал себя совершенно нормально.

Вот только на душе было как-то гадостно. Было ощущение, что он в чем-то испачкался.

В этот раз он не только потерял над собой контроль, но при этом еще и был свидетелем всему что делает. И испытывал от этого удовольствие.

У него не было сомнений в реальности произошедшего. Прокручивая последние эпизоды в памяти, Дмитрий реконструировал общую картинку. Сила внутри него стала пробуждаться еще в палате и привела его сюда. По всей видимости ей требовалось присутствие дикой природы. Затем он оказался в сознании этого несчастного дурака и сделал… было неясно, что именно, но этот эпизод и вызывал неприятный осадок.

Нужно вернуться в больницу. Дмитрия приподнялся на траве и оглянулся. «Представляю какой у меня сейчас видок. Ссадины на лице, перемотанная голова. Объясняться с полицией в таком образе точно не стоит».

Покачивающуюся фигуру фельдшера он увидел еще на подходе к больнице. Тот опередил его буквально на пару минут.

В глаза бросалась его манера передвигаться. От былой прыти не осталось и следа. Сейчас он словно задумывался над каждым шагом и неуверенно перенося одну ногу за другой замедлялся, просчитывая каждое движение. Несмотря на это шаги были несинхронными, ноги двигались в разные стороны и сам он производил впечатление расстроенного механизма.

Подойдя к двери фельдшер пытался войти в внутрь, но промахнулся сантиметров на двадцать и с глухим стуком уперся лицом в стенку. Не догадываясь отойти, он продолжал делать шаги вперед, поворачивая корпус то вправо, то влево. Выглядело это тягостно и жутковато.

В руке он крепко держал его спортивную сумку. Поборов себя, Дмитрий зашагал к нему. Фельдшер никак не отреагировал на его шаги, по прежнему пытаясь обойти стену.

– Обернись, – приказал ему Дмитрий.

Тот мгновенно замер и послушно развернулся на месте.

Теперь было понятно, отчего ему так трудно ориентироваться. Взгляд был совершенно расфокусирован и не реагировал на внешние раздражители. Даже стоя перед ним лицом, фельдшер смотрел куда-то вдаль и видел там, казалось, нечто свое. Лицо было абсолютно расслабленно и напоминало маску.

Выдернув у него из рук сумку, Дмитрий повернулся, но потом будто что-то вспомнил и замер.

Когда испачкался в грязи, то больше нет смысла беречь одежду. Стиснув зубы он еще раз посмотрел на бездушный манекен перед собой– Знаешь где находится заброшенная железная дорога, откуда меня привезли?

Фельдшер все также смотрел поверх его головы, но нижняя челюсть его отпала и он попытался выдавить из себя некие звуки.

Потеряв терпение, Дмитрий добавил: – кивни, если знаешь

Незамедлительно последовал короткий взмах головой, притом остановилась она в другой позиции чем изначально была, свисая и смотря куда-то в сторону.

– Иди туда и жди темноты.

Мужчина двинулся вперед, пренебрегая тротуарам и топча клумбы.

Провожая его взглядом, Дмитрий испытывай смешанные эмоции. Никакой эмпатии к фельдшеру не ощущалось. Если бы он его не опередил, старый ублюдок с удовольствием бы сломал все то, что осталось от его жизни.

Однако в нем крепло ощущение, что он смял в нем нечто неприкосновенное и невинное в его нынешней человеческой сущности .

Также смущало состояние в котором он сам находился в тот момент. Был ли он по настоящему хозяином своих действий? Или то, что в нем поселилось перенимает полноценный контроль. Дмитрий задумался, пытаясь оценить свои ощущения в тот момент. Он был не просто наблюдателем. Скорее соучастником, которому нравится происходящее.

***

Склонившись над сумкой, он быстро проверил содержимое. Деньги, ноутбук, остаток вещей. Кажется, все на месте. Что же, у него теперь есть все, что требуется, для того чтобы начать обосновываться на новом месте.

Для начала стоило где-то присесть и перекусить, Дмитрий внезапно осознал, что у него с утра и росинки во рту не было. Потом следует присмотреть себе вариант для жилья.

Сделав несколько шагов, он ощутил на спине чей-то взгляд. Спустя мгновение он обнаружил в окне больничного барака лицо медсестры, полускрытое занавеской. Поняв, что он ее видит, старушка вздрогнула и с нескрываемым страхом отпрянула от окна.

«Что еще она видела?» – Задался он вопросом. Судя по ее реакции, существовал шанс того что она была свидетелем и его разговора с фельдшером. Плохо.

Что-то вновь начало клокотать в его сознании, нечто зловещее. Дмитрий мотнул головой. Черт побери, нет. Он не хочет, чтобы это повторялось.

Продолжая делать над собой усилие, он развернулся и пошел вдоль дороги. Кажется, отпускает. Но совсем не так просто, как хотелось бы.

Магазин в Алферовке действительно имелся, их даже было несколько. Кроме того, рядом находился местный аналог ночного клуба закрытый днем. А также пару кафе, образуя вместе подобие торгового центра. Осмотрев заведения с близкого расстояния, Дмитрий понял, что выбор стоит между чайханой и ресторанчиком азиатской кухни. Посчитав, что шансы на более разнообразную кухню с большими порциями у него выше в первом варианте, он двинулся к чайхане.

Помещение пахло кальяном, однако обезоруживало уютной атмосферой. Мягкие кресла за широкими столиками, негромкая музыка и чистота производили приятное впечатление. Дмитрий поздоровался с импозантным официантом возникшим словно из-под земли.

– Вы покушать только или кальянную карту принести? – С готовностью спросил он, проводив его до столика.– Благодарю, я только пообедать, – мысль о кальяне неожиданно спровоцировали воспоминания о черном дыме с его чуть было не состоявшейся экзекуции на костре.

Остановив свой выбор на борще с хинкали, Дмитрий решил удостовериться, где именно он находиться по отношению к местам событий из своего детства. Результат оказался более чем удовлетворительным. Алферово пролегало всего в девяти километрах от Давыдово и наводилось на другом берегу местной реки.

Решив по этой причине осесть здесь, он открыл браузер и углубился в поиски ночлега в непосредственной близости. На гостиницу можно было не рассчитывать, но в одной из местных групп он наткнулся на объявление о сдаче квартиры. Дмитрию повезло дозвониться до хозяйки квартиры и договорился прийти на осмотр жилья уже сегодня вечером. В его планы входило остановиться как минимум на несколько месяцев и он был заинтересован в том, чтобы провести их в достаточном комфорте.

Оторвавшись от телефона, он поднял голову и осмотрелся по сторонам. Похоже, в эти часы основной целевой категории кафе служили таксисты и водители большегрузного автотранспорта от пролегающего неподалеку регионального шоссе. То что они облюбовали именно это место служило скорее хорошим знаком и он стал ждать еду с еще большим предвкушением. Ожидания себя оправдали. Хинкали не разваливаюсь, содержали внутри достаточно сока и радовали мясом добротного качества. Борщ оказался наваристым, но не чересчур жирным. Отвыкнув за последние дни от первого, он с удовольствием вспомнил те дни когда мог регулярно себя радовать простой домашней едой.

Лирически подумав о том, как мало мы ценим то, чего пока не теряем, взглянул за окно. Было все еще светло, но увеличение святого дня могло сыграть злую шутку, время все-таки близилось к вечеру. Прикинув время пути до квартиры, он предпочел дорогу без лишней спешки и с запасом по времени.

Идти было около тридцати минут, но брать такси не хотелось. Во-первых, на ходу он лучше приводил мысли в порядок, а во-вторых, ему предстояло жить в этом месте и было уместно ознакомиться с местностью. Поселок городского типа производил впечатление места, уже пережившем своим лучшие годы. Судя по информации из интернета, посвященной поселку, в советские годы он относился к элитной категории колхозов-миллионеров. Этим видимо и объяснялось наличие школы, больницы и определенного количества многоквартирных домов.

Тем не менее, сейчас большая часть жилищного комплекса выглядела обветшалой, а местами явно кричала о необходимости капитального ремонта. Частные дома тут явно выигрывали у многоэтажек, наглядно демонстрируя преимущество индивидуалистичного подхода.

И все же его потенциальная двухкомнатная квартира располагалась именно в пятиэтажке. Позвонив в дверь, он предстал перед кряжистой деловитой женщиной лет за пятьдесят, которая внимательно его оглядела, задержав взгляд на перебинтованной голове, поджала губы и поинтересовалась, нуждается ли он во врачебной помощи.

Догадываясь что разговор принимает не самое благоприятное русло, Дмитрий старательно демонстрировал бодрость и посетовал на небольшую автомобильную аварию в пути. Выдав легенду о том, что собирается вступить в наследство одного из близлежащих земельных участков и планирует для этого пару месяцев провести в Алфёров для оформления всех бюрократических процедур, он подкрепил это готовностью сразу же внести залог и оплатить первый и последний месяц проживания.

Очевидно это возымело эффект, выражение лица арендодаторши сразу смягчилось и она с готовностью принялась показывать квартиру. Жилье было на удивление хорошо отремонтировано и вообще мало соответствовало состоянию дома снаружи. Дмитрий с одобрением отметил про себя, что качественный ламинат, простая побелка стен вместо всяких обоев и минималистично, но осмысленное убранство преображает любую советскую квартиру.

Порадовала и кухня. Плита оказалась достаточно современной, а внутренне убранство помещения говорило о чистоте и порядке.

С удовлетворением выложив деньги на стол, он подписал контракт по арендосдачи, который был также предусмотрительно подготовлен хозяйкой.

Наконец Дмитрий остался один и бросив сумку в углу прихожей, он несколько растерянно осмотрел свое новую обитель. Очередную в этом путешествии. Частота перемещений его самого уже начинала смущать, но он достаточно спокойно с этим мирился и воспринимал любое жилье теперь не столько своим домом, сколько временным убежищем на короткий срок.

Сверившись с часами он понял что пора отправляться к заброшенным железнодорожным путям.

Это было наименее приятной частью сегодняшнего плана. Дмитрий лишь примерно представлял что его ожидает, но даже эти смутные ожидания наполняли душу тревожным холодком.

Проходя по улицам населенного пункта, он заметил некое оживление. Люди возвращались с работы и Дмитрий отмечал их закрытые и утомленные лица. «Пожалуй, отношение к чужакам, особенно любопытным и праздно шатающимся будет здесь не слишком дружелюбное», – решил он про себя.

Когда Дмитрий подошел к старой железки, сумерки уже сгустились окончательно. Он был вынужден включить фонарь своего телефона чтобы не споткнуться и не травмировать себя сегодня еще сильнее.

Фигура фельдшера показалась достаточно быстро. К счастью, тот и не думал прятаться. Стоя прямо на путях, он опустил голову к груди и тихо мычал. Дмитрию стало в очередной раз не по себе, но он заставил себя собраться.

«Замолчи. Сойди с путей и встань рядом» – им постепенно овладевала все большая жесткость. Он успел об этом осознать, но затем все мысли оказались быстро вытесненным протяжным паровозным гудком.

Из сумерек к ним приближался знакомый уже состав. Сглотнув, Дмитрий наблюдал как из тьмы прорывается черный остов железного монстра, чей круглый винтажный прожектор освещает пути на много вперед и вот уже начинает слепить стоящих у путей мужчин.

Знакомый легкий туман вокруг корпуса был единственным намеком на его принадлежность к иному миру. Проезжая мимо Дмитрия и оглушив его своим металическим грохотом, состав начал медленно замедляться.

Через несколько десятков метров вагон полностью остановился и, приказав, фельдшеру двигаться за собой, Дмитрий зашагал к локомативу.

На его удивление машинист не остался внутри, а уже слез по маленькой лестнице и теперь стоял, удовлетворенно поглядывая по сторонам и покачиваясь, разминая спину.

– Чего удивляешься? – приветствовал его на свой манер громила. – Могу я выбраться из него. Когда есть необходимость. Или иной интерес, – глаза под густых бровей хитро блеснули.

– Я тебе часть долга привел, – тихо произнес Дмитрий, уперев глаза в землю.

– Да вижу что не невесту для благословления, – хохотнул машинист. – Подведи ка его поближе.

Машинист покрутил вокруг шеи фельдшера свой приплюснутый картошкой нос укоризненно повернулся к Дмитрию – Ну и что мне с таким делать? Он же ни работать ни полезным чем у меня заниматься не сможет. Ты его совсем поломал.

– Тебе, кажется, не для подсобных работ требовалось, – угрюмо ответил он.

Машинист кивнул. – Это так. Мешков у меня достаточно, да ты видел. Поработать правда придется, – добавил он, оценивающе оглядывая габариты фельдшера.

– Здесь я тебе не помощник, – поспешил заметить Дмитрий. – Половина долга уплачена. Вторая тоже будет.

– Будет, – убедительно повторил машинист. – Ну, не прощаюсь.

Перекинув фельдшера через плечо слову пушинку, он направился обратно к своему локомативу.

Дмитрий отвернулся.

«У меня не было выбора» – повторял он себе раз за разом, словно пытаясь убедить. Получалось не очень.

Звук отходящего состава вскоре пропал вдали, а сам Дмитрий остался стоять на путях, продолжая глядеть в даль, где виднелась лесная чаща.