Хтонь. Истоки

Глава 16

Утро выдалось солнечным и по-настоящему весенним. Стоя перед открытым окном, Дмитрий пил кофе и наслаждался трелями птиц. Погружение в природу здесь еще не было абсолютным, но ее близость уже ощущалась в полную меру. Вдыхая наполненный утренней свежестью воздух, он задумался, насколько многообразно проявляется стихия в зависимости от региона.

В Греции и Турции это безусловно море и солнце. Мерный шум моря предвещает близость чего-то неизмеримого, а зной и сухой воздух к нему подталкивают. И наконец, погрузившись в соленую воду и перевернувшись лицом к палящему солнцу ты принимаешь суть этого места. Расслабляешь тело, подставляешь лицо теплым лучам, пока волны ласкают и покачивают бренное тело.

В Италии и южной части Германии все иначе. Здесь сила природы проявляется в горах. Заснеженные предгорья Альп, как магнит, стягивают к себе оказавшихся поблизости людей. Тяжело обьяснить, почему их вид оказывает такое манящее воздействие, но мало кто оказывается к нему равнодушен. Но горы требуют испытание. Подступив к ним, человек начинает восхождение. И лишь во время него он получает вознаграждение прекрасными видами, воздухом и внутренним ощущением.

В восточной Европе стихия представлена лесами. Иной, чем в западной Европе, он обступает и наваливается на случайных путников со всех сторон. Этот лес имеет свои секреты и не приглашает чужаков. При свете дня он может предстать человеческой здравницей, наполняя легкие зеленым духом и одаривая своими. Но даже тогда он продолжает в себе скрывать нечто потаённое и человек, пришедшийся ему не по духу, быстро почувствует себя здесь нежеланным гостем.

Дмитрий решил как можно раньше отправиться в Давыдово. Определенного плана действия не было, он просто ощущал что так будет правильно.

Уже смирившись с тем, что в этих краях ему на такси рассчитывать не придется, он заблаговременно озаботился расписанием маршрутов местных автобусов и собрался на остановку.

Стайка бабулек подозрительно косилась на его помятую физиономию. Пусть бинты и удалось большой частью скрыть под кепкой, но полностью избежать лишнего внимания тем самым не удавалось.

Подошедший автобус с номером на картонке перед лобовым стеклом вынырнул словно из далекого детства. «Некоторые вещи не меняются, особенно за пределами столиц» – подумалось ему.

Функцию остановки в Давыдово выполнял одинокий железный столб, с прикрепленным на него кованным ободком расписанием двух линий автобусов, которые здесь курсировали несколько раз в день.

Высадившись с салона ПАЗа, Дмитрий оглянулся на стоящие неподалеку первые деревянные срубы домов и ощутил волну старых воспоминаний.

Пройдя пару десятков метров вдоль трассы, он свернул на съезде к деревне и испытал двойственные чувства.

С одной стороны все выглядело как и раньше. Та жа одинокая длинная проселочная улица с обступающими ее с обеих сторон рядами низких хат, тот же продуктовый магазинчик, куда они успели зайти в тот день.

Вот только все еще более омертвело. Ощущение запустения, которое присутствовало еще тогда, теперь неприкрыто царило в этом месте.

При этом люди явно продолжали здесь жить. Вдали по улице мелькнула пара не старых еще женщин, вышла на крыльцо магазинчика продавщица, распаковывая пачку сигарет. Многие дома выглядели вполне жилыми. Некоторые даже оказались обложены кирпичом и могли сойти за пригородные коттеджи.

И все же, аура омертвения укутывало каждый уголок окружающего пространства. Внутренний голос подсказывал Дмитрию, что он здесь чужак.

Но именно здесь его ожидали ответы на то, что случилось тем летом. Теперь он способен их считать там, где другие прошли мимо.

Медленно проходя по улице, Дмитрий убеждался, что деревня не является покинутой. Тут и там слышались голоса, в паре окно он ловил на себе настороженные взгляды. Большинство обитателей были явно пенсионного возраста, за всю дорогу ему не встретилось ни единого ребенка. Что в общем-то было объяснимо отсутствием в данный момент каникул.

Подойдя к дому, где их семья в то время остановилась, Дмитрий ощутил укол сожаления. Он выглядел совсем запущенным. Родители больше никогда не возвращались сюда после произошедшего и дом оставался на попечении родственников. Очевидно, они как минимум последние несколько лет к нему также не проявляли интереса. Заколоченное окно, покосившаяся крыша и высохшие клочки сошедшей краски рисовали невеселую картину покинутого очага, когда-то дававшего уют не одному поколению семей.

Дмитрий осторожно отворил калитку и прошел во двор. Тот уже успел зарасти травой и сорняками, так что приходилось при каждом шаге высоко поднимать ноги.

В саму хату заходить не хотелось. Было осознание, что внутри там хлам и запустение, которые лишь усилят тягостные впечатления.

Вместо этого Дмитрий двинулся к противоположенной стороне двора, намереваясь выйти в сад. В нем уже не оставалось и следа на одомашненный уголок природы. Продираясь через высокий кустарник, Дмитрий успел несколько раз пожалеть что он сюда явился. Но упрямое чувство вело его вперед.

Наконец он вышел к полю.

Совсем как в детстве, оно продолжало оставаться бескрайним и ненужным. Удивившись такой расточительности пахотной земли со стороны местной администрации, он опустил взгляд и вздрогнул. На земле лежал тот самый коровий череп, который запомнился ему много лет назад. Он словно ждал его появления, любопытно вперившись теперь в Дмитрия своими темными глазными впадинами.

«Ну здравствуй» - усмехнулся он ему в ответ, – «плохо ты за домом присматривал».

За спиной, в глубине, сада послышалось определенное движение. Шум ветра? Звук повторился и Дмитрий, вздрогнув, осознал, что он был ничем иными как шагами. Кто-то упорно продирался сквозь запущенный сад по направлению к нему.

Ощущая мурашки на спине, он тем не менее продолжал ожидать названного гостя.

Из-за раскидистой яблони показался наконец долговязый силуэт. Остановился, также заметив Дмитрия и спустя несколько секунд вновь побрел к нему. Несмотря на свой рост, человек был достаточно худым и в целом ничем не выделялся по внешнему виду от других деревенских жителей. Видавший виды бушлат нараспашку, вытянутый свитер, стоптанные сапоги, все его экипировка говорила о том, что он местный.

– Здарова, зема, – раздался скрежещий голос пришельца.

– Привет.

– Ты проведать тут кого пришел?

«Интересно, что он выпытывает» – раздраженно подумал Дмитрий.

– Можно и так сказать, – сдержано ответил он.

– Здесь Морозовы раньше жили. Я смотрю, калитка открыта, думал что из них кто вдруг возвратился.

– Возвратился, верно. Я сын их. Поглядеть решил на родину предков.

– Димка? – Спросил долговязый внезапно так, будто мог его знать.

– Да, – ответил он внимательно вглядываясь в лицо собеседника. Только теперь он увидел, что глаз его собеседника смотрит немного в сторону.

– Не, не узнаешь. Один раз только виделись, да и то.. – махнул тот рукой, – Костя я – и подал широкую ладонь.

Пожимая руку, Дмитрий в душе согласился, что без подсказки распознать в нем сейчас того бойкого пацана стало бы сложной задачей.

– Так вы с тех пор здесь, получается, и не бывали ни разу?

Вопрос не понравился Дмитрию и с новой силой всколыхнул в нем неприятные воспоминания.

– Насколько знаю, нет, – сухо отвечал он. – Родители потом заграницу уехали, да и я там много времени провел.

– Оно и видать, – хмыкнул долговязый, не вдаваясь в детали.

– А ты здесь живешь?

– Неподалеку тут, да, – уклончиво ответил Костя.

Он нравился Дмитрию все меньше и меньше. Было очевидно, что его собеседник выпытывает как можно больше информации, неохотно делясь ею в ответ. Верный признак того, что речь может идти не о праздном любопытстве.

Дмитрия оценивающе поводил взглядом поверх его головы, убеждаясь что они одни.

– Слушай, мне вот всегда интересно было. Чертовщина тут с тех пор повторялась какая-то? – спросил он как ни в чем не бывало.

Вместо ответа Костя вперил в него свой глаз. Он не выглядел особо удивлённым этим вопросом и будто пытался сейчас считать в Дмитрии то, от чего зависел его ответ.

– Да ты же и сам знаешь, – выдохнул он наконец. – Находят у нас людей периодически, в газетах пишут. Ну не у нас прям, а в округе. Но лес на всех один, добавил он глядя, в пространство.

– Так значит это не несчастные случаи?

– Парочка может и была по глупости чей, – фыркнула Костя в ответ. Кого только из города не принесет порой. Но не все, не все.

– А как ты думаешь, что это?Дмитрий не рассчитывал на искренний ответ. Уж слишком сильно было чувство, что собеседник хоть и говорит правду, но умалчивает о главном.

– Знать не могу, а если бы и знал.. – замялся тот и в карих глазах заметался огонь. Не сказал бы, не обессудь.

– Воля твоя, – спокойно ответил Дмитрий. – Продолжать разговор, очевидно, больше не было смысла.

Сделав шаг к дому, он оставил Костю глядящего в поле за спиной.

– Зачем ты приехал, – раздался сзади его голос.

– Ты же и сам знаешь, – ответил Дмитрий, не замедляя шаг.

- На что ты надеешься? – Костя определенно не желал его оставлять в покое.

Дмитрий замедлил шаг. Чашу терпения его весов становилась понемногу переполненной. Перед глазами встал тот вечер, когда сначала новенький мальчуган чудесным образом объявился в их копании и затем ловко исчез под странным предлогом.

Он повернулся к Косте.

– Как ты связан с той женщиной? – Спросил Дмитрий в лоб.

– Какой женщиной?

Голос прозвучал твердо, но в тоне послышалась секундная растерянность. Или что то нашёптывало Дмитрию о ней?

– Ты ведь был в тот вечер с нами. Ушел совсем незадолго как мы ее встретили.

– Случайность. Я не знал что произойдет. А если бы знал, сам бы вас не пустил, выпалил Костя эмоционально и этот пыл окрасил своим его слова оттенками искренности.

Дмитрий молча кивнул.

– Зря приехал. С этим.

– Почему же?

– Ты на меня не серчай, – проигнорировал его вопрос Костя. – И на местных других тоже. Думаешь нам это надо? Не надо. Но мы живем здесь. Ты уедешь, полиция уедет, она здесь не любит задерживаться. А мы останемся. И нам страшно.

Дмитрий посмотрел на его дряблую понурую физиономию. И действительно ощутил сиюминутный укол жалости.

- А что вы делали против этого страха?

Костя улыбнулся, не отвечая.

Выйдя с участка, Дмитрий взглянул удаляющемуся вперед Косте, который вышел следом. Похоже он жил неподалеку. И точно, осмотревшись по сторонам, он свернул к одному из домов на краю улицы.

Людей, виденных им по дороге сюда уже не было видно, словно они попрятались и село вновь стало производить впечатление заброшенного.

Сегодня здесь искать больше нечего. Но кажется, есть догадка где можно продолжить.

Достав телефон Дмитрий чертыхнулся. Нет сигнала. Придется сразу выезжать к дому, надеясь поймать интернет в пути.

К сожалению, подошедший автобус был настолько переполнен что ему стало не до телефона. Пришлось ощутить на себе последующие минуты все прелести сдавливающей тебя толпы в узком душном помещении, которое к тому же и нещадно трясет. Спустя пару минут Дмитрия стало мутить. Несколько минут он держался, а затем попробовал представить происходящее неким качественным квестом, за который он уже заплатил крупную сумму и теперь просто обязан взять от этого мероприятия максимум. Кажется это помогло. По крайней мере тошнота стала понемногу отпускать.

Тем не менее, на остановке из забитого салона он выскочил как пробка, жадно глотая воздух. Таким образом общественный транспорт доведет его до печального конца быстрее чем любые другие напасти.

Попав наконец в зону покрытия сотовой связи, телефон услужливо выдал информацию о ближайшем краеведческом музее. Дмитрий возлагал определенные надежды на то что там он если и не ознакомиться с информацией о местных мифологических существах, то хотя бы сможет чуть лучше погрузиться в атмосферу этого места. Сейчас он должен хвататься за любую крупицу информации, чтобы понимать ее знаки.

***

Краеведческий музей располагался в центре райцентра, который располагался совсем недалеко от Алферовки. Райцентр оказался заметно неухоженным, но при этом достаточно уютным городком.

До музея было около четверти часа в его скором темпе ходьбы.

Отыскав нужное здание, Дмитрий понял, что музей делит помещение с местной библиотекой. Советская символика намекала на то что лучшие годы музея приходились на то же время. Потертый уже паркет, высокие потолки и просторные залы со спертым воздухом словно переносили посетителя лет на сорок назад.

Большая часть экспонатов также была посвящена послевоенному восстановлению края и событиям времен войны. Дмитрий был скорее нацелен на поиск местных сказаний и проходил выставочные экспонаты без особого интереса. Однако одна из витрин сразу привлекла его внимание.

«В ходе брянской наступательной операции фронт немецко-фашистских захватчиков был прорван и разрозненные отряды противника в панике бежали на запад. Последняя археологическая находка была обнаружена в брянских лесах буквально в пятнадцати километрах от города, в ходе поисковых работ возле деревни Кузьминичи».

Дмитрий решил, что есть смысл изучить географию боев тех времен и посетить эти места, прислушиваясь к внутреннему отклику. Он не сомневался, что почувствует любую аномалию и если неупокоенная тень Томаша окажется где-то рядом, он его найдет.

Зал посвященный культуре и фольклору обнаружился на третьем, последнем этаже здания. Стены здесь были увешены черепками и многочисленными современными реконструкциями на тему быта древних славян.

В самой экспозиции не было чего-либо, что выбивалось бы за рамки аналогичных музеев любого другого регионального города. История от каменного до бронзового века, заселение славянскими племенами, становления первых русских княжеств. Все то, что было известно со времен уроков истории начальной школы. Дмитрия интересовало не это.

Разорение балтийского поселения пришлыми славянами. Нашествие монголов. Сожжения поселений и убийства населения во время литовской войны. Кажется, в этом уже что-то есть. В спокойный и зеленый край вплетались кровавыми нитями эпизоды войн, разорений и насилия. Жглись монастыри и маленькие деревянные домики, засыпанную сажей землю покрывали леса, затем снова приходили люди, строящие в них свой очаг и следующая волна насилия смывала пришельцев, давая новый простор для наползающей чащи. Кто знает, сколько боли ей пришлось покрыть за эти столетия.

Во время второй мировой было сожжено более семидесяти процентов жилых домов в городах и селах, а десятки тысяч людей ушли спасаться в лес. Новая волна скорби насытила его.

Поглощая человеческую боль и страдания на протяжения веков, этот лес не мог не измениться. В какой либо из эпизодов боль настолько глубоко въелась в его мягкий грунт, что осталась в нем навсегда.

И смогла породить нечто иное. Зло? Разум?

Дмитрий не мог дать ответ, но теперь, кажется, осознавал чем могли питаться силы, здесь обитавшие.

В зале раздался топот ног и голоса детей. Дмитрий тяжело вздохнул, шумные школьные экскурсии были бичем любого музея. С другой стороны, он уже увидел достаточно.

Спускаясь по широкой лестнице под громкий скрип половиц, он вновь оказался на первом этаже и зацепился глазом за табличку-указатель к библиотеке. «Пожалуй, стоит зайти и сюда. Местный литературный мирок также сможет пролить немного света» – мелькнула у Дмитрия надежда.

Библиотека состояла всего из нескольких залов, заполненных до своего потолка огромными книжными шкафами. У некоторых из них предусмотрительно были расставлены стремянки, на которые вряд ли поднимался кто то помимо работников библиотеки. Решив найти одного из них, Дмитрий неспешно прошел по залам и в небольшой нише одного из них увидел низкий столик с монитором и ухоженного седовласого мужчину около пятидесяти за ним.

– Добрый день, – поздоровался он, подойдя ближе

– Здравствуйте молодой человек, – служащий оторвал взгляд от монитора и взглянул на него исподлобья.

Лишь сейчас Дмитрий обнаружил что сидел он не на стуле, а в инвалидном кресле. Роговые очки с толстыми линзами делали глаза маленькими и цепкий взгляд карих глаз глядел на Дмитрия откуда-то из глубины черепа.

– Я о культуре местного края хотел бы что-то почитать. Былины там, сказания. Есть у вас такое?

– Былины нашего края.. Мужчина снял очки и потер переносицу. – Есть собрание детских сказок местного писателя, очень хорошие. Могу предложить также работу о местной картинной галереи девятнадцатого века.

– Мне бы что-то больше связанное с легендами, мифологией… – терпеливо начал Дмитрий

– Вы часом не журналист? – перебил его мужчина.

– Нет, почему вы решили? – изобразил он в ответ удивление.

– Да заходила к нам тут целая репортажная группа, аж из Москвы приезжали. У нас же люди пропадают нередко, вы наверное знаете.

– Что-то читал пару месяцев назад, да. Так и что, репортажи уже снимают?

– Хотели, да позвонили им сначала из администрации нашей, а потом видимо и кто повыше. Уехали ни с чем. А жаль, интересно получалось.

«Как бы его не спугнуть» – ощущая охотничий азарт, быстро соображал Дмитрий. Седой инвалид явно мог еще что-то рассказать, но упоминание администрации заставляло действовать осторожнее.

– Мне попутчики в поезде рассказывали, что женщину недавно еще одну нашли, – сморщил он лоб для пущей артистичности – так какой смысл журналистов прогонять? Наоборот помощь бы привлекли.

– Вот вы как разумный человек рассуждаете, – всплеснул служитель руками, явно почувствовав благодарного слушателя. – Людей много находят и больше еще тех, кого не нашли – добавил он шепотом.

– А что же полиция? Может здесь банда какая орудует или маньяк, это их работа непосредственная.

– Ой, знаете полиция.. Они и рады что насильственных смертей нет почти. Находят то действительно замерших в лесу, утопленников или плохо кому на природе станет… И много находят, уже в городе люди шепчутся, а в деревнях просто боятся об этом говорить и уезжают, кто может.

– И что же говорят?

– Да кто что. Верующие, что церквей не хватает, больше строить надо. А на политике зацикленные, шпионов за каждым кустом видят с излучателями разными. А я вам скажу, всегда так здесь было и об этом феномене нужно говорить, разбираться с чем это связанно. Вы знаете вот сколько уже пропавших и погибших?

– Ну… – Дмитрий нахмурился. – Человек десять, наверное, наберется?

– Десяток это чуть-ли не каждый год! А всего уж вам никто не скажет. Да и не может быть статистики такой. Кто-то да, в лесу потеряется, кого-то в нем мертвым найдут. А другой вернется оттуда с пустыми глазами домой и на следующий день не проснется. Все три человека в разную статистику пойдут.

– Мда… Так что же это, места здесь проклятые?

– А вот знаете, необязательно вовсе. О положительных случаях тоже говорят. К примеру, у жены на работе девушка молодая с диагностированным бесплодием в лесу заблудилась прошлым летом. Нашли, живую, все хорошо. И вот недавно первенец у них с мужем, врачи теперь руками разводят.

– Интересно даже, от чего это зависит.

– Да кто же нам скажет. Люди все равно боятся, да и я сам, по правде говоря. А что репортерам здесь на дверь указали, конечно неправильно.

Покачав головой и походив еще для приличия несколько минут вдоль полок, Дмитрий поддался неожиданному порыву приобщиться к этому книжному мирку и зарегестрировался в библиотеке новым читателем. После чего он прихватил пару томов и попрощался с разговорчивым инвалидом, направившись к выходу в полном удовлетворении.

«Разговор с удачно попавшимся человеком может сэкономить много временни» – думалось ему.