Хтонь. Истоки

Глава 22

Перед глазами вновь возникает белая вспышка и Дмитрий обнаруживает себя лежащим на полу комнаты. Рядом тяжело дышит Алика.

В углу слышно истеричное мычание их пленника. «Хорошо что мы его привязали» – мелькает на краю сознания мысль у Дмитрия, иначе сейчас он бы с удовольствием воспользовался нашей минутной слабостью.

Дмитрий делает несколько шагов по направлению к лежащему пленнику и ощущает вцепившиеся глубоко в плечо пальцы Алики.

– Нет, не сейчас, пожалуйста

Дмитрий не отвечает, дыша через нос, и раскачивается на мысках. Глаза застилает багровая пелена. Не в силах ее развидеть, он закрывает глаза. Так-то лучше.

– Ты уже поквитался с ее убийцей. А скоро мы встретим и его хозяйку, – горячий шепот Алики проникал в мозг и убаюкивал его злобу.

– Чего они добивались? – Медленно произнёс Дмитрий в пустоту.

– Явно не того, что произошло. Ты видел. Томаш лишь отчасти сохранял разум и по всей видимости не рассчитал свои силы во время погони за твоей сестрой.

– Было нечто еще. Это древо в ее доме..

– Я тоже почувствовала, – ответила после секундной паузы его спутница. – То что оно вокруг себя источает.

– Это как-то связано с черной весной? Отец Сергей говорил о том, что оно извратит лес и повернет его сущность к злу.

– Я.. я не знаю, – голос Алики внезапно дрогнул и Дмитрий с удивлением увидел ручейки слез, ползущих по ее щекам.

– Что ты почувствовала?

– Я только потянулась к нему.. Нельзя было, я дура, – бормотала она лишь в ответ, уткнувшись ему в плечо.

– Женщина в самом начале, это мать Кости? – спросил Дмитрий, успокаивающе поглаживая девушке затылок и желая переменить тему.

Она задумчиво кивнула. – Тот ублюдок каким-то образом смог ее осеменить, а затем забрал сына, спалив при этом всю деревню.

Ему становиться даже немного жаль Костю, – при таком воспитании у того было мало шансов сохранить в себе хоть что-то не оскверненное. Лишь на секунду, пока мысли вновь не возвращаются к Ленке.

– Хорошо, что мы имеем? С учетом того, что мы избавились от Томаша, у нас на руках последний приспешник ведьмы, а значит…

– Есть хорошие шансы получить от нее визит, – закончила за него Алика.

Обойдя дом, Дмитрий убедился, что все двери заперты. Придвинул видавший виды платяной шкаф к разбитому окну, войти без шума в дом теперь точно никому не удастся. Костя тем временем угомонился и, свесив голову на грудь, тяжело дышал с закрытыми глазами.

Пока Алика перебинтовала Дмитрию порезанную руку, он в который раз взвешивал все слабые места их плана.

– Нужно решить, что делать если она все-таки не явится, – хмурился он.

– Будем ждать сколько потребуется. Он ей нужен.

– Допустим, но ты упускаешь одну деталь.

– Какую же? – Раздраженно ответила девушка.

Звон стекла в прихожей заглушил его слова, но сам по себе уже был ответом.

– Толпу местных жителей, превращенных в зомби, как вариант, – бросил в ответ Дмитрий, кидаясь из комнаты.

На их счастье, бутылка с горючей смесью, которая разбила окно и лежала теперь на полу в сенях избы, не превратилась в огненную лужу как должна была.

Видимо, у обернувшихся хватило смекалки ее использовать, но недостаточно способности или мелкой моторики рук для правильного приготовления. Смесь не вспыхнула и капала на деревянные доски, источая резкий запах керосина. Вылетевший из ее горлышка фитиль тлел неподалеку и Дмитрий, решив не испытывать судьбу, накинул на него плотное покрывало, тщательно притоптав ногами.

Однако надеяться на повторную удачу было неразумно, их запросто могли здесь спалить. Необходимо покинуть дом, вот только пленник может стать им серьезной обузой на пути к бегству.

Стоящую за спиной Алику похоже мучал тот же вопрос.

– Он нам нужен, – неуверенно начала она. – Даже если не удастся с его помощью выманить ведьму, то мы можем многое о ней узнать, проникая в его сознание.

– Вряд ли мы сможем это делать подгорев здесь до хрустящей корочки, пора уходить – кивнул Дмитрий на разбитое окно. – Кроме того, есть вероятность что это он их сейчас сюда призывает.

– Пожалуй, против этого мы можем кое-что предпринять, – протянула она и пошла обратно в комнату.

Костя успел поднять на них торжествующий взгляд, однако долго злорадствовать ему не пришлось – тяжелый удар зажатой в руке Алики вазы оглушил его и сбил на пол вместе со стулом.

– Старое доброе насилие, – с уважением склонил голову Дмитрий. – Было бы неловко, если бы ты не вырубила его с первого удара.

– В следующий раз у тебя будет шанс повторить мое достижение, – парировала она. – Как видишь, транквилизаторы мы не припасли.

Вернувшись спустя недолгое время в сени, Дмитрий попытался осмотреть территорию вокруг дома. Однако непроглядная ночь теперь играла против них. Если во дворе и был кто-то, невооруженному глазу он оставался невидим. Вздохнув, Дмитрия взялся за ручку входной двери и снял тяжёлый затвор.

Буквально в нескольких метрах от крыльца стояло, разбившись на группки, множество людей.

Их безмолвные фигуры выглядели пугающе, однако Дмитрий хотел удостовериться, как на них повлияло оглушение Кости. Открыв дверь пошире, он сделал шаг наружу.

Протяжный скрип дверных петель очевидно привлек их внимание гораздо лучше его непосредственного появления и по толпе пронесся неразборчивый шепот. Головы повернулись и одна из фигур сразу же задвигалась в знакомых конвульсиях, упав на землю.

«Проклятье. Значит, бессознательное состояние Кости на порабощенных жителей никак не сказалось. Либо их действительно направляет ведьма. В любом случае, оставаться в доме больше нельзя.

Возле головы одной из фигур вдруг зажегся огонь. Человек держал самодельный факел, медленно поднимая его вверх. Колеблющееся пламя освещало его сведенное судорогой лицо и черные туннели глаз. Неловкое движение и факел устремился поверх голов, приземлившись на крышу избы. В ту же секунду упавшая фигура затрепыхалась и стала ползти к крыльцу.

Дмитрий вышел из ступора и захлопнул за собой дверь, снова тщательно заперев ее на засов. Однако в тот момент, когда он бросился в комнату Алики, ее уже сотряс тяжёлый удар.

Девушка к этому моменту все поняла и перекинула свой рюкзак через спину.

– Будем уходить через поле, – инструктировал ее Дмитрий натягивая свой свитер. - Эти твари все таки довольно плохо ориентируются в темноте, потому у нас хорошие шансы выбраться из дома незамеченными.

– Остается решить что делать с Костей, – кивнула она на начавшего приходить в себя пленника.

Дмитрий рывком поднял его с пола.

– Тебе лучше спокойно идти за нами, иначе толку от тебя живого нам нет. Понял меня?

Медленно моргнув, Костя дал основание считать себя согласным на подобное положение вещей. Для верности они обмотали его связанные руки обрывком бечёвки, на случай, если тот все-таки неожиданно решит дать деру.

За время сборов удары в дверь повторились лишь несколько раз, зато в воздухе отчетливо запахло дымом. Похоже в этот раз удача улыбнулась осаждавшим и факел на крыше смог разгореться.

Осторожно высунув голову в разбитое им окно и не увидев признаков присутствия осаждающих, Дмитрий дал знак Алике и та грациозно в него проскользнула. Ожидая от Кости какого-то подвоха, он натянул концы веревки зажатой у него в руке и подтолкнул его к оконному проему. «Давай без глупостей».

В помещении уже становилось тяжело дышать. Закашлявшись, он осознал что медлить больше нельзя и спрыгнул вниз, едва не угодив Кости на спину.

Алика также была рядом и тревожно смотрела в сторону передней части дома, откуда доносилось все больше шума.

Крышу избы уже вовсю лизали языки пламени и отсветы огня все ярче освещали прилегающую территорию, включая и их самих. Оценив не учтенный риск, Дмитрий подал знак напарнице и пригнувшись, они поторопились к изгороди на обратной стороне участка.

Отдалившись на значительное расстояние от пылающего дома и не обнаружив следов погони, беглецы впервые позволили себе выдохнуть. Обернувшиеся жители, несмотря на свою многочисленность и агрессию, очевидно, плохо годились для преследования в темноте. Костя также послушно следовал на веревке позади, даже не делая попыток сбежать.

Откровенно говоря, Дмитрия этот факт скорее смущал, чем радовал.

– Будем двигаться по дороге к городу, к утру мы окажемся на достаточном удалении чтобы поймать сеть и связаться с Павлом и Яном.

Алика ничего ответила и он был ей за это благодарен. При всей неприглядности его плана, других вариантов у них не было.

Оставалось только бежать.

Выйти на асфальтированную дорогу оказалось не так просто. В кромешной тьме с трудом можно было отличить землю от затянутого облаками ночного неба. К счастью, облака в определенный момент разошлись на несколько минут и они облегченно обнаружили темную змейку асфальта совсем неподалеку от места, где они блуждали.

Оказавшись на дороге, Дмитрий бросил прощальный взгляд в сторону деревни. Огонь охватил дом на ее окраине уже целиком и оранжевые всполохи отражались теперь от самих черных облаков. «Надеюсь никогда здесь больше не оказаться« – загадал он сам себе и отвернувшись, зашагал прочь.

Плотная стена леса обступала их с обеих сторон и создавала ощущение сжимающегося горлышка сосуда. Луна снова спряталась в облака и ночь налилась чернотой. Сохранять направление им удавалось только благодаря асфальтированному покрытию. Единственным источником звука были их собственные шаги, выбивающую сейчас по нему гулкую дробь. «Как странно. Столько раз я проезжал по подобным дорогам в глуши в комфортабельном автомобиле под музыку, в теплом салоне, переговариваясь о пустяках и не мог помыслить о том что человек за пределами безопасной скорлупкой цивилизации вмиг ощущает первобытную сущность природы и чувствует свое место. Место, подобающее одиноким беззащитным путникам.» – размышлял он.

Идущая впереди Алика вдруг остановилась как вкопанная.

– Там что-то есть.

– Люди? – Принялся напряженно всматриваться во мрак Дмитрий, сразу подумавший о жителях деревни.

– Нет, просто свет.

Они прошли еще пару десятков метров и Дмитрий наконец тоже увидел проблески теплого света между деревьев. Однако это был не огон, а словно…

– Фары, – зашептала Алика. – Там автомобиль.

Дмитрия почему-то не ощущал по этому поводу энтузиазма. Нечто странное виделось ему в том, что на этом участке дороги кто-то мог просто так остановиться. Слишком близко была проклятая деревня, слишком многое произошло за последнее время, чтобы он верил в счастливые случайности.

Когда они приблизились, то его сомнения обернулись полноценным предчувствием беды. Это была их машина. Автомобиль стоял чуть за поворотом и был развернут поперек дороги. Включенные фары светили в сторону леса. За рулем не было никого видно.

Приблизившись, они наплевали на меры предосторожности и активировали фонарики на своих телефонах.

Очевидно, инквизиторы пытались уйти на ней от погони. Передние колеса обнажали погнутые диски, частично прикрытые ошметками резины. Заднее стекло и крыша автомобиля продырявлены пулевыми отверстиями – похоже в какой-то момент они начали отстреливаться прямо изнутри салона. Многочисленные темные пятна на сиденьях свидетельствовали о ранения пассажира и водителя, и тем не менее, никого из них в внутри автомобиля не было.

Дмитрий только хотел было высказать свое удивление этим фактом, как вдруг истошный вскрик Алики буквально заставил его подпрыгнуть на месте.

Спрашивать что лишило ее самообладания не пришлось. Ее широко раскрытые в ужасе глаза были устремлены в чащу леса. Туда, где в освещении фар на дереве висели два тела.

Сбоку послышался странный булькающий звук – связанный Костя залился в радостном смехе. На его лице читался детский незамутненный восторг.

Нервы Дмитрия не выдержали. Тяжелым ударом в висок он сбил сумасшедшего с ног. Костя, отлетев к машине, ударился головой о капот и рухнул на землю, мгновенно затихнув.

– Черт, – обескураженно выругался Дмитрий и сделал шаг вперед чтобы проверить пленника.

Алика положила ему руку на плечо, останавливая.

– Ты слышишь?

Он сразу понял, о чем она. Тишина изменилась, словно в наушниках не просто пропала музыка, но и активизировался режим шумоподавления. Воздух стал более густым, вязким. Дмитрий уже знал, что это предвещает.

Непроизвольно взявшись за руки, они в молчании смотрели по разным стороны дороги. Ждать пришлось недолго.

Со стороны откуда они пришли послышался мерный перестук копыт. Алика в панике дернула его в противоположенную сторону, но Дмитрий лишь покачал головой и разжал ладонь.

– Я встречу ее здесь.

Его память захлестывали детские воспоминания. Все ровно как и тогда

На лице девушки освещенном отблесками фар читался страх. Губы были искривлены, а в глазах стояли слезы. Она явственно теряла над собой контроль.

– Я больше не могу. Не могу, не здесь, – жалобно затараторила она.

– Ты выполнила свое обещание, – успокаивающе проговорил Дмитрий. – Орден сделал что мог, а ты ничего мне не должна.

– Прости пожалуйста, – на ее больших глазах выступали слезы. – Я пыталась, честно.

– Ты ни в чем не виновата. Уходи.

Отвернувшись, он стал всматриваться в противоположенную часть дороги и Старался не слышать топота удаляющихся шагов за спиной. Так же, как и в ту давнюю ночь.

Тьма впереди меняла очертания, выталкивая из своего чрева телегу, запряженную лошадью. Мгновением позже в глубине телеги стала различима и закутанная в балахон фигура.

Телега подъезжала все ближе, взяв немного вбок, чтобы его объехать. Вот уже в ноздри ударил тяжелый запах лошадиного пота, когда телега стала его огибать. Но именно в этот момент лошадь остановилась, без натянутого повода или команды.

Фигура повернула голову в капюшоне, оглядывая всю картину произошедшего. А затем наклонилась к нему.

– Это что же ты здесь учудил, соколенок? – раздался голос из темноты капюшона.

– Интересное у вас хобби, Арина Викторовна, – знакомые интонации в голосе таинственной женщины теперь не оставляли сомнений.

Женщина засмеялась и смех этот будто проникал в наше измерение из глотки чуждого ему существа. Высокие частоты этого звука менялись и холодили кровь.

– Поблагодари этого дурака Никиту Алексеевича, он тебе жизнь спас, – ее голос оставался таким же высоким и вибрирующим.

– Вряд ли он услышит мою благодарность, – прошептал Дмитрий. Зачем я тебе нужен?

– Ты мне ни к чему. Не нужен был еще тогда, маленьким испуганным мальчишкой. – Да ты и сейчас такой. Беспомощный и глупый, сунувшийся куда не следовало. Ведомый лишь своей маленькой чертовкой, – женщина стала подниматься и Дмитрий обратил внимание на то что она явно выше Арины Викторовны. - Но ты пришел и плюсы в этом тоже есть, смотри каких веселых друзей ты ко мне привел – она протянула руку ему за спину и обернувшийся Дмитрий с отвращением увидел, как повешенные монахи начинают дергаться на дереве. В тот же момент они раскрыли глаза, оказавшиеся совершенно белесыми и синхронно повернули в его сторону головы.

– Зачем это все, – севшим голосом произнес Дмитрий, тщетно пытаясь найти логику творящемуся безумию. - Что ты такое?

– А как ты думаешь? – Она снова залилась ледяным потусторонним смехом. Тебе будет проще думать что я человек? - На последней фразе ее голос вдруг помолодел, и, продолжая стоять на телеге, она одним движением сбросила свой плащ. Перед ним оказалась совершенно обнаженная девушка с прекрасными формами. Молочная кожа словно отдавала внутренним светом, стан ее был тонким и хрупким, а длинные тёмные волосы ниспадали на полные груди тяжелыми локонами. Лицо однако оставалось по прежнему скрыто капюшоном.

– Тебе не нужно размышлять о том, чего твой мозг не приемлет. Для чего он не был приспособлен – ее точеная нога шагнула вперед. Зависая в воздухе, она плавно спланировала к земле, прыжком это определенно не было. – Смири свою волю и стань рабом моим. Оглянись, ты никому не нужен. Ты жалок и слаб. Сестра тебе не поможет. Ты убийца, – она подходила к нему все ближе и голос из под капюшоном переходил в свистящее шипение. – Но я напитаю тебя своей силой. Своим соком.

В разум Дмитрия стал поступать дурманящий туман. Он проникал в мозг и менял ход мыслей, свойство эмоций. Страх и отвращение стали заменяться умиротворением. Теплым чувством покоя, наверняка схожее тому, что ощущает ребенок в утробе матери.

Но было в нем нечто чужое, будто не утроба это, а яма с компостом, в которую его поместили разлагаться. Где-то внутри себя он сделал шаг назад. И тем не менее туман разрастался все больше. Постепенно, в сознании остался лишь один уголок, куда этот туман не проник, и он отступил туда.

Тут же неподалеку он снова стал слышал голос ведьмы. «И придет черная весна…» Кажется, его ноги подогнулись. Да, все верно, он уже лежит на холодной земле и смотрит в темные облака. Клочок незамутненного сознания позволял ему осознавать реальность, но ничего более.

«И выйдешь из леса и посеешь мои семена» – продолжал свистящий шепот. Что-то нестерпимо тяжелое навалилось на него сверху. Он нехотя оторвал взгляд от облаков и увидел над собой полные груди ведьмы. Вес явно не соответствовал ее тонкому телу, однако Дмитрию уже было все равно. Он отмечал это, равно как и свое растущее возбуждение, и ощущение холодной земли под затылком как совершенно сторонний наблюдатель.

В какой то момент он почувствовал, что в маленькой каморке своего незамутненного сознания он находится не один. «Без тебя я не справлюсь» –прошептал он. Дмитрий ощутил, как маленькая ладонь взяла его за руку и стены каморки начинают таять. Он протягивает свободную руку и из нее вырывается поток ветра, разгоняющего туман. Его клочки сносятся мощным порывам и освобождают сознание.

Открыв глаза, Дмитрий увидел что порыв вырвался и за пределы его сознания в окружающую реальность. Остатки его еще качали верхушки деревьев, уходя в чащу леса, а телега была перевернут. Освободившаяся черная лошадь с фырканьем брела по дороге прочь.

Впереди горбилась фигура ведьмы. Она медленно поднималась с грязными ругательствами спиной к нему. Стройная спина была выпачкана в грязи, а капюшон слетел. Дмитрий с содроганием осознал, что голова не принадлежит человеку. Великолепные волосы начинались где-то от висков, а затылок покрывала серая бугрящаяся кожа, свойственная скорее земноводным.

– Ничтожный недоносок… Посмешище. Дрянь, – она перемежала оскорбления с матерной бранью и дрожала всем телом.

Когда она повернулась, Дмитрий уже встал.

Чрезвычайно дряхлое, покрытое глубокими морщинами лицо и правда имело некие змеиные нотки. Вытянутое вперед и с рудиментарными очертаниями носа с зияющими отверстиями ноздрей, оно не могло принадлежать человеку. Однако приоткрытый в злобной ярости беззубый рот продолжал выплевывать слова, а зеленые глаза были вполне человеческими.

Он вспомнил виденные им кадры со старейшими людьми планеты, чья кожа обладала схожей мозаичной структурой. Здесь она выглядела еще в более гипертрофированной форме – морщины, разрезающие кожу, казались настолько глубокими, что напоминали трещины. Некоторые будто поросли грибком или схожей по виду органикой. Тем ярче был контраст со все еще молодым телом, которым обладала ведьма.

– Соплячка тебя больше не защитит… Выродки.. – ругательства стали совсем неразборчивыми и слились в змеиное шипение. Она воздела в воздух руку и в ней внезапно оказался вылетевший из перевернутой телеги серп.

В следующее мгновение она метнулась вперед с немыслимой для человека скоростью и преодолела разделявшие их несколько десятков метров за считаные доли секунды.

Взмах тронутого ржавчиной лезвия – и его поднятая для защиты рука бессильно обвисает с перерезанными сухожилиями. Боль обжигает сознание и Дмитрий вскрикивает, отсыпая назад и лелея покалеченную конечность.

Черная впадина рта ведьмы раскрывается шире и ее ледяной смех вновь оглашает лес.

«Сделай что ни будь, я - твой» – просит он и темная пелена опускаются ему на глаза. Деревья за спиной ведьмы больше не колышется, а сама она будто замерла. Вот и знакомое чувство замедленного времени. Небольшое усилие, рывок и вот его рука сейчас опустится на безобразный череп.

Тщетно. Старая карга будто и не шелохнулась, однако ее тонкая рука уже сдавливает его занесенное запястье. «Кажется, кости раздроблены» - отстраненно думает он, видя как нежные пальцы в своем захвате проникают неестественно глубоко в его плоть.

Другой рукой с зажатым в ней серпом ведьма совершает неуловимое движение и Дмитрий растерянно смотрит на свою располосованную крест на грудь. Раны, очевидно, слишком глубокие. С отстранённым любопытством ощущениям он наблюдает, как его кровь толчками вырывается из длинных порезов.

«Одна надежда, слишком быстро она при этом встала» – Дмитрий с надеждой посмотрел на ведьму, где брызнувшие черные капли его ран действительно обильно усеяли ее тело, и, кажется, стали прожигать бледную плоть.

Однако стоило ему поднять взгляд выше и он увидел, что ведьму это ничуть не смущает. Змееподобное лицо осклабилось в улыбке, а изо рта выпал длинный язык, которым она обмахнула несколько капель с шипящей кожи.

Болевой шок наконец добрался по нервным окончаниям до его мозга и теряя сознание, Дмитрий успел подумать что это конец.

В то же мгновение родимое пятно обожгло будто изнутри. Его тело выгнуло дугой и вырвало из рук отшатнувшейся женщины, а мгновением позже из груди прорвался столб света. Перед лицом мелькнуло прозрачное лицо Ленки, грустно улыбнувшейся и вплетающееся в светящийся поток, бьющий куда-то внутрь ведьмы.

Женщина никак на него не реагировала, лишь смотря в небо и раскрыв в немом крике рот. Края рта сжимались и разжимались, делая натужный вдох. И с каждым вздохом она явно вбирала в себя больше света, поглощая его вовнутрь, будто в черную дыру. «Она и с этим справится. Ничего не поможет» – отстраненно подумал он и умиротворенно посмотрел поверх поля схватки, к лесу за ее спиной.

Темные верхушки елей очерчивали граница леса, который больше не казался чуждым. Совсем напротив, он будто отзывался ему навстречу ласковым дуновениям, слетающим с верхушек деревьев.

Дуновением, наполнившим угасающий уже лучик энергией во много крат.

Ведьма смогла испустить крик наполненный болью и страхом, прежде чем ее тело с сухим звуком стало трескаться и рассыпаться в пыль, не успевая достигнуть земли.

Луч оторвался от Дмитрия, окончательно его покинув и стал гаснуть, поднимаясь небольшим облачком куда-то вверх.

Перед тем как раствориться в небе, облако образовало маленький знакомый силуэт.

Дмитрий медленно опустился на колени и уронил голову на грудь, смотря на кровавую лужу перед собой.

«Интересно сколько у меня осталось времени. Кажется, смерть от потери крови наименее болезненна» – мысли в голове текли вяло и апатично.

Уже против воли он повернул голову на шум тяжелых шагов, раздавшихся совсем рядом.

Темно-бурый медведь внимательно смотрел на него своими маленькими мудрыми глазами. Похоже, он только сейчас проснулся от спячки и выглядел довольно неприглядно. Обтянутая на ребрах шкура, свалявшийся мех. Хозяин леса вовсе не выглядел так, как его изображали в детских книжках.

Когда его шершавый язык высунулся и пришёлся по окровавленному лицу Дмитрия и его располосованной груди, страха не было.

Лишь легкое удивление, оттого что зверь развернулся и направился обратно в чащу леса.

«Зачем это ему» – спрашивал себя Дмитрий, проваливаясь в зыбкое небытие.

***

Пробуждение было тягостным. Первые лучи серого света уже прибивались сквозь зеленые ветви елей и разъедали его слезящиеся глаза. С тихим стоном Дмитрий повернул голову вбок и обнаружил результат событий прошлой ночи: покореженный автомобиль, перевернутая телега, поваленные вдали стволы молодых деревьев. На земле неподалеку валялся черный балахон, присыпанный серой известью. Переведя взгляд в сторону, он обнаружил две темные фигуры инквизиторов, все также висящие между стволами деревьев.

Нужно бы их снять. Чтобы они не совершили прежде, вчера они отдали свои жизни, прикрывая их с Аликой бегство.

Дмитрий приподнялся и охнул – в глазах сразу же потемнело, а тело пронзила боль. Мышцы ощущались так, словно вчера он разгрузил пару грузовых фур. Он покачивался и медленно брел к деревьям с телами инквизиторов, когда его внимание привлекли некие темные очертания в глубине леса. Прищурившись, он понял, что там виднеется лошадь ведьмы.

Животное стояло как вкопанное и внимательно за ним наблюдало.

Дмитрий поочередно вытащил из петель обоих мужчин, чьи тела уже успели окоченеть. Инквизиторы мирно лежали у его ног и больше не производили жутковатое впечатление кукол, коими они предстали ночью. Очевидно, злая воля покинула их вместе с исчезновением ведьмы.

Теперь они заслуживали свой покой.

Дмитрий сожалел, что не мог заняться их погребением. Скоро это место явно привлечет внимание проезжающих мимо людей и к тому моменту ему нужно убраться как можно дальше.

Но оставалось еще кое-что. Он повернулся и медленно направился в чащу леса, к лошади. Будто разгадав его намерение, она заржала, и тряхнув гнедой гривой, медленно повернулся к нему своим крупом. Когда до животного оставалось несколько метров, оно неспешно побрело прочь вглубь леса.

«Похоже, она меня ведет» – подумалось Дмитрию отрешенно. Страха больше не было, несмотря на то что теперь он остался без покровительства сестры. Он явственно это чувствовал.

Но несмотря на это в нем поселилось странное чувство удовлетворения. Неважно, что теперь произойдет, он сделал что должен был.

Идти пришлось долго. Временами ему казалось, что силы его оставляют, тогда он замедлял шаг и тяжело приваливался к ближайшему стволу дерева. Однако, идущее впереди животное также замедляло свой шаг и терпеливо дожидалось его приближения, скосив на Дмитрия испещренный кровеносными сосудами белок глаз.

Он потерял счет времени, но дорога продолжалась не менее нескольких часов, прежде чем чаща внезапно расступилась и они оказались на лужайке, покрытой высокой травой по пояс и густым туманом, поднимавшимся прямо с земли. Неестественно густой и белый, он контрастировал со стоящим высоко в небе полуденным солнцем, поглощая его лучи и тепло, укрывая лежащую под собой землю потусторонней прохладой.

Протяжно заржав, лошадь углубилась вперед и Дмитрию не оставалось ничего иного, как двинуться следом. Уже спустя несколько метров он потерял ее из вида, но в тот же момент в тумане стал вырисовываться силуэт некого строения. Очертания показались ему знакомыми и подойдя ближе Дмитрий осознал, что оказался у жилища ведьмы, виденным им в воспоминаниях Кости.

Как и в тех обрывочных образах, в реальности оно представляло собой низкое прямоугольное сооружение, походящее скорее на сруб, чем на человеческую избу.

Из ее центра смутно поднимались контуры искореженного древа, которое, однако, было почти полостью скрыто пеленой молочного тумана.

Дмитрий обошел стены строения и остановился перед высокой дверью, которая была едва прикрытой и приглашающе зияла уголком черноты.

Он протянул руку и толкнул дверь. Та податливо открылась вглубь темного помещения и Дмитрий шагнул в нее следом.

В воспоминаниях Кости повсюду горели свечи, однако сейчас в них не было необходимости. Серый дневной свет проникал сквозь щели в срубе и между неплотно прикрытыми шкурами на потолке.

Скудно обставленное помещение мало изменилось за эти годы. Все тот же массивный стол с нагромождением трав и неких металлических инструментов, чугунная ванна заполненная наполовину некой темной жидкостью, но прежде всего внимание приковывал конечно же центр зала, в котором простирался ввысь черный искореженный ствол дерева.

Дмитрий двинулся вперед и в нос ему ударил неприятный пряный запах. Такой же, который исходил от встреченного ими обезображенного оленя. Но зловоние это определенно шло от дерева. Подойдя ближе, он обнаружил на его тонких перекошенных ветвях немногочисленные темные листья неправильной формы. Большая часть из них выглядела сухой и увядшей. На его глазах один из них оторвался от ветви и закувыркался к земле, где уже образовался ковер опавшей листвы. Похоже, древо точно не наберет этой весной свою силу.

Подчиняясь неведомому любопытству, он сделал несколько шагов вперед и прикоснулся к его коре. Склизкая и теплая, она казалась сродни живому существу. Показалось, или внутри дерева ритмично и правда бьется неведомое сердце? Дмитрий с испугом отнял руку прочь.

Но поздно. Пространство вокруг начинает заполнять шелест ветра, который напоминает шепот сотен людей. Спустя мгновение, ему кажется что этот шепот имеет определенный источник. Словно в трансе, он подходит к чугунной ванне с темной жидкостью и начинает в нее всматриваться. До него доходит понимание, что жидкость не что иное, как сок из древа, который судя по всему бережно собирался ведьмой в железную полость.

Эссенция черной весны.

Так и есть – под черной пленкой на него смотрят множество лиц, а затем и фигур людей. Мужчины, женщины, старики и дети. В ком-то Дмитрий узнает пропавших в лесу людей с передовиц газет, но таких лишь малая часть. Остальных неизмеримо больше, и они производят впечатление самых разных людей.

Одни в сером крестьянском балахоне, другие в монашеской рясе. Некоторые голые, со следами копоти на теле или обрывками веревок на руках и шеях. Здесь и там воины прошедших эпох, облаченные на любой лад, от гимнастерки до окровавленных кольчуг. Все те кто скинул в этих краях, все те кто лежит под корнями местных елей. Все разные и лишь взгляд схож – печальный, не упокоенный и устремленный наверх, к поверхности.

– Простите, – прошептал Дмитрий пересохшими губами. – Я не знаю, как вам помочь. Вам придется обрести покой здесь.

Лица мгновенно исказила злоба и люди простерли руки к нему, придя в движение. На возникшем промежутке мелькнуло лежащее платьице Ленки. «Вот где она была все эти годы» – накрыло его мрачное осознание.

Покачиваясь, он отступил от чугунной ванны, где поверхность жидкости уже начала бурлить. Не в его власти дать им покой. Но теперь он, кажется, понял предназначение древа. Медленно вернувшись древу, Дмитрий достал из кармана помятый коробок спичек. Пришло время оборвать эту связь. Мыслей в голове не было, лишь фоновое осознание, как будто правильно.

Маленький огонек, высеченный им из спички, прочертил дугу и устремился к сухой листве. Порождение черной весны будто почувствовало приближение гибели и из дерева послышался протяжный душераздирающий вой.

Лепестки пламени все быстрее охватывали ветви, сочащуюся из ствола темную влагу, а затем и стены строения.

Задумчиво глядя на причудливые изгибы огня, Дмитрий нехотя отступал назад, пока не оказался на пороге.

Пора было отсюда убираться.

Эпилог

Он понятия не имел, для чего ему нужен был багаж.

Скорее привычка, отправляешься в путь - собери все свое. Так было проще принять собственное решение. Занять опустошенный мыслями мозг, сфокусировав его на четкий алгоритм сборов.

Однако собирать вещи в обратную дорогу сложнее. Частично это связано с подсознательным нежеланием возвращаться в привычную рутину, к тому же времяпрепровождение в новой локации расслабляет время на сборы и подготовку к пути безбожно урезается.

В этот раз у Дмитрия было особенно странное чувство. Он медленно ходил по своей съёмной квартире в Алферовке, ненадолго заменившей ему дом, моментами рассеянно замирая посреди комнаты с той или иной вещицей в руке и проваливаясь в свои мысли.

Пожалуй, дело было в том, что он изначально вовсе не планировал никакого возвращения. Вся его дорога сюда была бегством, погоней, чем угодно, но не планируемой акцией. Более того, ощущение поездки в один конец все это время его не покидало.

Очевидно, судьба решила над ним подшутить и полюбоваться на то как человек, отринувшей все и приготовившейся к гибели, спасется. Но не будет знать, что делать в своей новой жизни.

Вот уже два дня он спал, как никогда раньше. Никаких кошмаров больше не было, лишь спокойная безмятежность.

Сестра оставила его, в этом он был уверен. И смогла обрести свой покой, в это он хотел верить.

Поглядев на диван, стоящий напротив, он остановил свой блуждающий взгляд на блузке, которую здесь оставила Алика перед их поездкой в монастырь. С момента ее бегства он ее больше не видел. Но ни злости или обиды на нее не было. Более того, он порадовался тому что ее сейчас с ним нет.

В ее присутствии было бы сложнее принять решение, которое он сделал. Любая женщина, оказывающаяся рядом с ним, словно активировало древнюю биопрограмму, направленную на создание домашнего очага. Это хорошо, и правильно, вот только…

«Ты уверен, что хочешь все закончить именно так?» – Задал он себе в очередной раз тот же вопрос, который терзал его со вчерашнего дня. «Еще не поздно сделать вид, что все так и задумывалось. Обмануть самого себя. Вернуться назад, продолжить неяркую, но беззаботную жизнь офисного планктона».

Перед глазами встало окровавленное лицо Кости, понурый силуэт фельдшера. Вспомнилась горячечное упоение собственной злобы.

Все закончилось благополучно. Но у всего есть цена. Его не покидало ощущение, что пришло время ее оплатить.

Еще остается место, в котором ему дозволено быть.

Переведя взгляд к спортивной сумке, он двинулся к ней, продолжив плотно набивать ее полость своими немногочисленными вещами. Страх перед неизвестностью его не покидал, но сомнений в выбранном пути больше не оставалось.

Подъездная дверь громко лязгнула и Дмитрий поморщился от ударившего в глаза солнца. Кажется, лето все-таки наступило. С трудом верилось, что меньше трех месяцев назад он мерз на своем маленьком балкончике среди серых бетонных панелей Цюриха.

Прилегающая к подъезду улочка пестрела зеленью, сиренью и черемухой. Легкие заполнял теплый аромат цветов и свежескошенной травы. Блаженно зажмурившись и улыбнувшись солнцу, он повернулся в сторону протоптанной тропинке, уводящей вдаль от жилых массивов.

После того как он прошел по ней несколько сот метров, Дмитрий перекинул сумку на другое плечо и бросил прощальный взгляд на Алферовку. По дороге ведущей к его пятиэтажке приближалась знакомая женская фигурка. Нерешительно замерев перед дверью подъезда, Алика все же взялась за ее ручку и вошла внутрь. «Буквально на пару минут опоздала» – удивился он про себя. «Значит, все действительно происходит так, как должно». Отвернувшись, он продолжил ускоренным шагом углубляться в чащу.

Когда Дмитрий добрался до заброшенных железнодорожных путей, его вновь постелило ощущение сюрреалистичности. Ни тебе вокзала, ни аэропорта. Все-таки стоять со спортивной сумкой на лесном отшибе у железных путей было еще более странно, чем если бы он был налегке.

К счастью долго ждать не придется, Дмитрий знал, что этот поезд всегда приходит вовремя.

Вдалеке показался круглый фонарь локомотива, разгоняющий утренний туман. Слегка запоздало донеся и перестук колес.

Когда спустя пару минут огромное его пышущее даром железо остановилось рядом, Дмитрий с наслаждением втянул запах мазута.

– Странно у тебя все-таки. Вроде паровоз, зачем тогда мазут?

Спускавшийся с маленькой лесенки Палыч хохотнул и оказавшись на земле, оценивающе взглянул на Дмитрия с высоты своего исполинского роста.

– Вы посмотрите, какой технический инспектор выискался.

И прищурившись, добавил. – Понравился ты ему похоже. Иначе бы здесь такое почувствовал, отчего в ужасе бы бежал.

– Вот как, – устало улыбнулся Дмитрий. Бояться, а тем более впадать в ужас больше решительно не хотелось. – Тем приятнее будет вернуть долг.

Машинист нахмурился и крякнул.

– Хорошо подумал? Новеньким у нас по первости нелегко.

– Николай Петрович привык уже? Или… Ты его того, – неловко добавил Дмитрий, вспомнив окровавленные мешки в котельной.

– С нами родимый, – лицо машиниста осветила широкая мальчишеская улыбка. Здесь, на свету, он казался вовсе не таким мрачным, как в своей котельной. – Интересный кадр оказался. Нашли ему наконец дело по душе, вначале он тяжело в коллективе уживался. Ты за ним что ли?

– Нет. Скорее за собой.

– Это можно, – посерьезнел вмиг Палыч, загребая своей огромной пятерней бороду. Но время терпит еще. Может, другого кого вместо себя найдешь?

– Время и правда терпит, – отвечал Дмитрий, уже взбираясь по выдвинувшихся из первого вагона ступенек. – До следующей весны. А вместо меня уже никого не осталось.

Загудев и выдав столп пара, состав медленно двинулся вперед. Вагоны постепенно набирали ход, стук колес разносился по близлежащей округе. Стайка голубей слетела с покосившегося стола линий электрических передач, уже много лет простаивающего без дела. И лишь ворон, спугнувший их, оставался на вершине столба, с интересом склонив голову и вглядываясь в вереницу железных вагонов. Паровоз издал истошный сигнал и скрылся в лесной дымке.

Февраль-Апрель 2024

Москва