Хтонь. Истоки

Глава 20

Еще чуть-чуть и.. Рывок. Белая вспышка. Дмитрий осознает, что лежит с открытыми глазами и смотрит в небо. Затянутое серыми облаками, оно тем не менее представляется источником ярчайшего на его памяти света, после пережитого в пещере. Ветер приятно щекочет лицо и качает верхушки елей над ним.

Затем приходит боль. Ноет бедро от неудачного прыжка, саднит рука.

Рядом с ним кто-то тяжело дышит. Дмитрий пытается повернуть голову, но сделать это удается лишь с большим трудом. «Нет повода для паники, это всего лишь человеческое дыхание» - пытается он в это время себя успокоить. Рядом с ним действительно лежит Алика. Интересно, как ей удалось протащить его через всю пещеру и землянку.

Она поворачивает к нему свое окровавленное лицо и облегченно улыбается. Затем улыбка становиться грустной.

– Почему ты не сказал?

– Надеялся продержаться до самого конца, – ответил Дмитрия, не сразу понимая о чем она. – Как думаешь, сколько у меня времени?

– Ровно до следующего раза. Когда я тебя возвращала, то это уже тобой овладевало. К счастью, к этому моменту оно еще не успело окрепнуть.

– Я стану вторым Йозефом?

Она покачала головой. – Нет. Природа этой сущности иная. Но определенно темная. Возможно, как Томаш.

– Я этого не допущу, – ответил он, возвращая свой взгляд к верхушкам елей.

– Томаша больше нет. Мы вправе закончить это все и убраться отсюда. Вне леса эта сила станет сможет утихнуть, – послышался ее тихий голос.

– Тот, кто забрал мою сестру и пытается дотянуться до меня, жил здесь. Ты почувствовала его следы? – Дмитрий не хотел слушать ее уговоры.

Алика печально кивнула, будто догадываясь заранее, что он так ответит.

– Это была она. Женщина.

– Тогда все сходится, - утвердительно проговорил он. – тем летом мы и натолкнулись на женщину. Ведьму.

– Мы тебе поможем, как и обещали, – ответила Алика после секундного молчания.

– Договор не был честным. Я умолчал о своем состоянии, – возразил он, поднимаясь с земли.

Ощущение на душе было гадостным. Обреченность, которую он ранее связывал с собственной рефлексией, теперь обрела конкретные формы. Было ясно, что следующей схватки ему не пережить. Достаточно будет даже просто повода и темная волна новой сущности окончательно сотрет его из собственного сознания.

Оставив смотрящую в одну точку Алику снаружи, он сорвал висящие на входе шкуры и вернулся в землянку. Теперь можно спокойно осмотреться и попытаться найти зацепки к таинственной женщине. Дневной свет пробился внутрь землянки, но развеять скопившуюся там затхлость он был не в силах. «Сколько же ей должно быть лет? Тогда, в детстве, она уже казалась пожилой, а теперь должна впасть в глубокую дряхлость» – размышлял Дмитрий.

Тюки в углу комнаты оказались заполнены картошкой, свеклой и другими овощами. Если исключить вариант того, что посреди леса ведьма неким образом самостоятельно возделывает пахотный участок земли, значит запасы делались в ближайших деревнях. «Есть смысл просмотреть на карте ближайшие и поговорить с местными жителями» - подумал он.

Под ногами помимо хлама имелось и что-то более любопытное. Дмитрий наткнулся на пару костяных гребешков, перемотанных бечевкой, а также куриный череп, отполированный до блеска. Амулеты? Решив потом показать их Алике, он бережно сложил их в карман.

Заглянув на прощание в проход, ведущий в пещеру, Дмитрий хотел было уже вернуться, но вздрогнул от внезапной догадки. Останки голема необходимо было похоронить. Ради всех невинных пленников, ожидавших здесь своего конца и ставших ему пищей. Мысль, о том что среди них могла быть Ленка, бросила его в дрожь, но он заставил себя об этом не думать.

С этой частицей зла было покончено. Больше здесь никто не умрет.

Вытряхнув из одного из мешков подгнившую свеклу, он сгреб в него кучу праха и костей, оставшихся на полу пещеры и вынес его наружу.

Алика кажется сразу поняла его замысел.

– Захороним их на опушке леса. Пусть они его покинут хотя бы теперь.

На улице было еще светло, но лучи солнечного света уже принимали золотистый оттенок. Пора было возвращаться домой. Они быстро дошли до болота и, обойдя уже знакомый берег, двинулись прочь.

Когда до опушки оставалось уже немного, Алика осторожно тронула его за плечо.

– За нами наблюдают.

Дмитрий покрутил головой, однако ничего не обнаружил

– Кто? Ты его видишь? – Внезапно он ощутил апатию. Истощение от схватки с Томашем лишь набирало обороты и он желал как можно скорее покинуть эти проклятые места, сил на дальнейшую борьбу уже не оставалось.

– Нет, я чувствую лишь взгляд. Там, у поваленного дерева.

Дмитрий всмотрелся в указанное направление и в следующую секунду уловил слабое шевеление листвы за покоящегося на земле остовом древа.

– Это точно не ветер.

Не сговариваясь, они стали медленно приближаться к таинственному наблюдателю.

– Что за черт, – отреагировал Дмитрий первым, увидев очертания существа в листве. По размерам оно явно превышало человеческие.

– Все в порядке, это просто олень, – облегченно рассмеялась Алика.

Дмитрий выдохнул, на сегодняшний день монстров ему было уже достаточно.

Не рискуя приближаться и пугать животное, они готовы были уже повернуть назад, когда олень вдруг сам сделал шаг навстречу и показался из зарослей, неловкой переступив через ствол лежащего у его ног дерева.

Со стороны Алики послышался удивленный возглас, Дмитрий же просто впал в ступор, не в силах отвести глаза.

Несмотря на силуэт, оленем животное можно было теперь назвать лишь с определенной натяжкой. Красивая когда-то шкура висела на нем теперь струпьями на впалых боках, обнажая серое мясо. Ветвистые рога были угрожающе наклонены вперед, по направлению к названным гостям. Один глаз отсутствовал вовсе, второй казался белесым. Пасть несчастного животного была полуоткрыта, и с нее периодически срывались черные капли.

– Это… – послышался шепот Алики с придыханием. – Это не кровь, он не может быть живым.

И все же, некая злая воля вела истерзанное существо. Неловко передвигая ногами, олень приближался к ним все ближе.

– Он не может нас видеть – прикоснулся Дмитрий к плечу девушки. Ориентируется скорее всего по запаху или на слух. Будь готова.

В нос ударил терпкий запах животного. Поначалу Дмитрий предположил, что это гнилое мясо, однако быстро распознал свою ошибку. Смрад был определенно иным и отдавал терпкими нотками жженой резины. Однако раздумывать об этом не оставалось времени.

Когда до людей оставалось несколько десятков шагов, животное издало вой и кинулось вперед, нелепо запрокидывая задние ноги. Несмотря на леденящий душу вид истерзанного животного, угрозу его нападение представляло невысокую. Не имея возможности их видеть, оно пронеслось мимо отшатнувшихся в сторону людей.

В попытке повернуть, олень не сбавил скорости и неожиданно врезался в толстый сосновый ствол. Раздался глухой стук и огромная туша животного завалилась набок.

Дмитрий несмело двинулся к нему. Существо, очевидно, уже не представляло опасности и единственной преградой было подавить омерзение, возникающее при виде обезображенного обитателя леса. Вдвойне печальнее было, что такая участь коснулась изначально столь благородного и красивого обитателя местной фауны.

Однако, оно похоже наконец упокоилось. Если при их приближении олень еще совершал некие судорожные движения, то когда они оказались рядом, затих окончательно.

– Что могло с ним это сотворить? – подавляя рвотные позывы, недоуменно задался вопросом Дмитрий.

– Похоже на некую скверну. Неудивительно, при таком соседстве. Но должна признать, прежде я о таком никогда не слышала.

– Нам крупно повезло, что он оказался незрячим. Пойдем, не следует здесь задерживаться.

Когда они наконец оказались на опушке леса, мобильники начали ловить сигнал. Алика связалась с подручными и дала им координаты участка трасса к которой они должны были выйти. Этот день наконец мог закончиться.

***

Скворчащий омлет на сковороде перекрывал бормотание новостного диктора. Дмитрий бросил взгляд на экран телевизора, где коллаж из озабоченных мин известных политиков уже давал понять о чем идет речь и решил сосредоточиться на чем-то более приятном и насущном для этого утра.

Строго говоря, его омлет скорее стоило отнести к белковому скрэмблу или rührei, так как он предпочитал не добавлять в него ничего кроме самих яиц, тщательно перемешивая их на сильном огне. При определенной доле внимательности и хорошему покрытию сковороды, ему обычно удавалось избежать пригара и в короткие сроки получить нежную питательную массу. Во времена скорых сборов перед работой, когда на приготовления завтрака оставалось в районе десяти минут, а бутерброды уже давно надоели, такой рецепт вполне себя зарекомендовал. К моменту приготовления омлета кофе успевало настояться и в комбинации с йогуртом и тостом экспресс-завтрак оказывался готов.

Впрочем, сейчас это обуславливалось лишь глубоко въевшейся привычкой, никакой необходимости спешить не было.

Алика уехала в областной центр для встречи с представителем Ватикана. После вчерашнего похода в лес и упокоения Томаша формальных причин экспедиции ордена не оставалось, но по ее собственному признанию вышестоящему начальству она этого сообщать не спешила.

Дмитрию же требовалась определенная разгрузка. После схватки с Томашем, захоронения останков и дороги до дома, он ощущал себя глубоко опустошенным и даже физиологически организм все еще давал знать о своем состоянии. Гораздо неприятнее была эмоциональная составляющая. Он раз за разом прокручивал сказанное Томашем пред схваткой. В моменте все казалось полнейшей бессмыслицей, но теперь его воспаленное сознание цеплялась за любую зацепку.

Ожидание «черной весны», речь была об этой весне? И последняя фраза о соке который нивелирует года… Это вполне можно было интерпретировать тем, что он пытался поглотить жизненные силы Дмитрия, сделав его частичкой своего отвратительного комбайна из плоти.

Он вздохнул, слишком много мыслей и мало достоверной информации. За время всего происходящего не было никого кто был способен разложить ему происходящее по полочкам. Возможно таким человеком мог стать Йозеф, до своего перевоплощения. Алика определенно знает многое, но ее знания обрывочны. Либо она говорит меньше чем знает, – Дмитрий все еще не мог исключать такого сценария.

В моменты после их близости он не раз ощущал в ней некую печальную отстранённость, словно она жалела о происходящем и терзалась их связью.

Дмитрий отхлебнул крепкий кофе и сделал новости погромче – довольно с него интерпретаций.

Пару часов спустя ни Алики ни инквизиторов все еще не было и пустота чужой квартиры стала его понемногу тяготить. Устав от ожидания окончательно, он решил выбраться на улицу, благо погода за окном радовала все больше. Весна полновесно вступала в свои права.

Возле дома он наткнулся на угрюмого деда, очевидно одного из жильцов дома. Проигнорировав обходительное «здравствуйте» Дмитрия, он подставлял теплым лучам свое испещренное морщинами лицо с прикрытыми глазами.

Вспомнив, что его гель для бритья сегодня утром испустил из своей металлической дозы последние капли и завтра придется уныло скрести лицо лезвиями, смоченными лишь водой, Дмитрий посчитал это неплохим поводом прогуляться по округе до ближайшего магазина.

Местные жителей было сегодня гораздо больше. Мамочки, кричащие вслед своим несущимся вокруг чадам, стайки подростков, торопящимся навстречу приключениям в мешковатой одежде по странной новой моде. У неистребимых гаражей виднелось кряжистые мужички, где судя по поднимающемуся оттуда дымку, ремонтные мероприятия железных коней совмещались застольем с шашлыками.

Магазин оказался практически забит посетителями и Дмитрий вмиг пожалел о своей идеи, мелькнула мысль выйти прочь. Однако, ощущение непоследовательности претило ему еще больше, поэтому, сжав зубы, он смиренно двинулся вдоль заполненных стеллажей.

Накидав в корзинку к крему для бритья до кучи еще немного закуски, он двинулся к кассе и растянувшейся перед ней очереди. В глубинке, к сожалению, еще было наивно рассчитывать на появление автоматизированных касс. Он тем не менее постарался увидеть в этом элемент старой доброй аутентичности продуктовых магазинов из ранних нулевых.

От минутной прокрастинации его неожиданно отвлекло мягкое прикосновение к рукаву его куртки.

За спиной стояла давешняя пожилая медсестра, осторожно вглядываясь ему в лицо.

– Не уехал значит никуда? – Утвердительно спросила она после их обоюдной секундной растерянности

– Да нет, остался. Дела семейные утрясти, – постарался расслабленно ответить Дмитрий. Кто знал услышала ли она тогда что-либо из его приказов фельдшеру и сколько успела увидеть.

– Повязку-то снял, гляжу, – участливо оглядывала она его.

– Так зажило все, – молодцевато улыбнулся он. Рана на затылке действительно больше не беспокоила.

– Ох, нехорошо получилось, - закачала Арина головой. – Николай Алексеевич то наш пропал еще.

Показалось на этом момент она изучающе стрельнула на него глазами? Хитрая карга. Пусть подозревает сколько угодно, доказать она все равно ничего не сможет. На этом моменте его неприятно кольнуло угрызение совести. «Похоже такие размышления начинают входить в привычку».

– Не рады разве? – Дмитрию захотелось осторожно проверить ее реакцию.

Боязливо оглянувшись по сторонам, медсестра шепотом затараторила. – Век бы его рожу не видела. Гнида, а не человек. Столько крови попил.

Взгляд бабки заметно потеплел, появилась даже некая завуалированная благодарность.

Кажется, вполне искренняя. Ничего так не сближает мало знакомых людей, как обсуждение третьего. Вот только настроения на то, чтобы поносить несчастного фельдшера, у него уже не было. Напротив, Дмитрий предполагал вероятность, что смерть была для него более милосердным концом. Притом что было неясно, заслуживал ли он ее вообще. Эти мысли еще больше подавили Дмитрия. Вот уже вторая непричастная жертва оказывалась на его руках, последняя ли?

К счастью, люди в очереди начали требовать открыть вторую кассу и Дмитрий юркнул на противоположенную сторону к подошедшей туда продавщице.

– А ты все равно заходи на осмотр, полежать бы тебе еще у нас было, – будто устыдившись, крикнула ему вдогонку Арина Викторовна.

У подъезда дома стояла машина инквизиторов. Значит, Алика уже вернулась и может сообщить новости. Из-за двери квартиры раздавался гвалт взбудораженных голосов на чешском, но как только он начал проворачивать ключ в замочной скважине, все стихло. Любопытно. В гостиной расположились Ян с Павлом, напротив них стояла Алика с раскрасневшимся лицом. Похоже, дебаты проходили очень оживленно.

– Привет, – осторожно начал Дмитрий, – все в порядке?

– Зависит от точки зрения, – уклонилась от ответа девушка. Ватикан желает как можно скорее свернуть операцию, но мне удалось встретиться с отцом Сергеем.

Перед глазами промелькнули тревожные моменты бегства их совместного бегства из особняка.

– Здорово. Как он может нам помочь?

– Помочь в первую очередь тебе, – ответила она и с сомнением взглянула на насупившихся инквизиторов.

Ага, так вот в чем была причина полемики. Кажется инквизиторы узнали детали произошедшего в землянке и в восторг их информация о новом союзнике не приводила.

– Он остановился в монастыре, здесь в области, – продолжала Алика. Сдается мне неспроста, но это уже другой разговор. По его словам там есть монахи, которые могут стабилизировать твое.. Состояние.

– Полное излечение невозможно?

– Об этом мы тоже попробуем поговорить.

Делать нечего. Дмитрий, как и прежде, осознавал, что следующего штурма своего сознания он не переживет. Неловко было ощущать чужое участие в этом деле, но других выходов он не видел.

– Хорошо. Далеко этот монастырь?

– Мы не должны в это влезать, Алика, – послышался голос Павла. Монах оторвал глаза от пола, который он последнюю минуту сосредоточенно сверлил взглядом. – Это не наша церковь, не наши обряды и не наше дело.

Второй монах молчал, но судя осуждающему выражению лица, был полностью солидарен с собратом.

– Я могу и сам отпра.. – начал было Дмитрий, но Алика его перебила голосом полным металла, обращаясь к ропщущему монаху. – Ты, видимо, неправильно меня понял. Наша экспедиция критически важна для ордена и на мне ответственность за ее успех. Мы увидели, что на Томаше все не заканчивается и его хозяин все также в этих лесах.

– Это одно, но вступать в союз с темными силами претит уставу…

– Довольно, – повысила голос она. Претит уставу еще и ослушание магистров. Вы вольны остаться здесь, если не согласны с моим решением.

«Вот и сработались в одну команду» – мелькнула у Дмитрия саркастичная мысль.

Монахи угрюмо молчали, а посему Алика посчитала бунт подавленным и начала давать указания к сборам.

Дмитрий тем временем решил проветриться, чтобы привести мысли в порядок и сменить ставшую напряженной атмосферу хотя бы на время.

На улице палило солнце, но ощущалось утренняя прохлада. Поежившись, он отправился вдоль улицы, сторонясь редких прохожих. В эти часы можно было видеть лишь вездесущих пенсионерок, либо группки школьников, вероятнее всего сбежавших с занятий. Усевшись на лавочку, Дмитрий сделал глубокий вдох и закрыл глаза, втягивая в себя насыщенный зеленью воздух.

***

Дорога в монастырь проходила в тягостном молчании. Дмитрий наблюдал в окно за мелькающими между посадками кирпичными остовами промышленных корпусов, стоящими много лет в запустении.

Монастырь находился недалеко от самого регионального центра и имел за спиной древнюю историю, насыщенную разорениями, последующими восстановлениями и должен был помнить еще царей.

Белокаменные испещренные узкими бойницами низкие стены указывали на изначально защитную функцию монастыря. За ними виднелись стены длинных приземистых зданий, где, очевидно, проживали монахи, а также несколько храмов, сверкающие многочисленными золотистыми маковками куполов.

Вдоль стен были высажены стройные ряды тополей. Месторасположение в целом выглядело очень зелено. Несмотря на будний день, по территории монастыря сновали паломники, большинство их которых составляли женщины за сорок в своих однотонных светлых платках и длинных юбках в пол.

Не небольшой парковке их уже ждал отец Сергей. После делового костюма в Праге его было несколько непривычно наблюдать в черной монашеской робе, в которой он тем не менее держался абсолютно естественно.

Сердечно обняв Алику и Дмитрия, он энергично пожал руки инквизиторам и приглашающее махнул рукой к белым стенам.

– Правильно сделали, что приехали.

Он сопроводил их к приземистому зданию на внутренней территории монастыря и провел в просторный зал, оказавшийся трапезной. Монах усадил их за длинный пустой стол и отправился на кухню раздобыть для них что-либо оставшееся с обеда.

Дмитрий, получивший возможность за короткое время сравнить монашеский уклад двух церквей убедился, что питание в обоих учреждениях было налажено великолепно. Котлеты по-киевски и необыкновенно вкусная пшенная каша вызвали нотки зависти к представителям обители.

Удостоверившись что гости сыты, отец Сергей повел их по узкой лестнице на второй этаж. За одной из дверей оказалась просторная гостиная, уставленная образами святых и мягкими креслами. «Можете располагаться здесь» – обратился к ним священнослужитель, однако, прежде чем Дмитрий успел последовать его совету, взял его под руку и заговорщицки кивнул на дверной проем в другом конце гостиной.

Вынужденный таким образом оставить спутников, Дмитрий оказался вслед за отцом Сергеем в небольшой келье. Помещение принадлежало по всей видимости самому монаху, судя по тому как по-хозяйски он сел за небольшой письменный стол и принялся разбирать груду бумажной документации скопившейся на нем.

– В ногах правды нет, ты садись, – кивнул он на деревянный стульчик напротив, не отрывая взгляд от бумаг.

Документы на столе казались совершенно различных форматов, начиная от вырезанных страниц старых книг, до официальных писем с арабской вязью.

Со вздохом расписавшись в некоем бланке и вложив его в конверт, отец Сергей обратил к Дмитрию изучающий взгляд своих светло-серых глаз.

– Сильно давит оно? – поинтересовался священнослужитель после минутной паузы.

Дмитрию не понравилась нотка сострадания в его голосе, однако хорохориться сейчас было глупо.

– Когда злость приходит, то верх брать начинает, – попытался он объяснить и не находя подходящих слов.

Отец Сергей однако кивнул понимающе.

– Из леса вышло, здесь же и дом свой ощущать начинает.

– Алика говорила, что уехав, наступит облегчение.

Отец Сергей нахмурил брови и покачал головой.

– Если дотянуться до тебя в такой дали смогла, то не отпустит тебя эта сила. - Но бояться рано пока, – добавил он, видя как Дмитрий сник. – Надобно разобраться, какова ее природа.

Достав из стола обтянутый в кожу томик, он стал листать его пожелтевшие от времени страницы. Затем встал из-за стола и вышел из кельи, оставив его одного.

Вернулся он уже спустя несколько минут с небольшой металлической емкостью в руках, от которой ощутимо пахло нагретым воском.

Следом за ним вошел второй монах. Будучи гораздо старше, он тем не менее уверенно держался на ногах и молча смерил Дмитрия строгим взглядом карих глаз. Длинная борода, не такая ухоженная как у отца Сергея, доходила ему почти до груди.

Велев ему закрыть глаза, монах встал за его спиной и начал еле слышно шептать текст из томика. Дмитрий с трудом различал смысл старославянских слов.

Спертый воздух кельи разбавленный запахом воска и шепот монаха над головой постепенно погружали его в медитативное состояние. Он все еще находился в монастырской келье, но сознание очистилось от собственных мыслей, уступая место лишь шепоту над головой.

В какой-то момент отдельные слова стали сливаться в общий фон, сродни шуму прибоя.

Прибоя с уже знакомыми ему волнами.

Дмитрий продолжал сидеть перед старцем, однако теперь частичка его сознания открыла глаза на ровной поверхности скалистой породы. Там он лежал на спине. Шепота здесь теперь не было слышно, однако фоновый шум прибоя сохранился. Дмитрий приподнялся и обнаружил, что скалистая поверхность является кромкой берега. Перед ним простиралась водная гладь темного озера, из которой очевидно и вырывались волны, пытающиеся его смыть в бездну во время схватки с Томашем.

Дмитрий сделал несколько шагов в сторону озера и остановился на самом краю берега. Откуда-то взялось понимание, что дальше заходить было нельзя.

Он присел на корточки и начал всматриваться в зеркальную темноту перед собой. Она определенно что-то скрывала. Нечто, что уже почувствовало его зов. Однако страха в нем не было.

Немного в стороне послышался легкий всплеск воды. Повернув голову, Дмитрий обнаружил сидящую на берегу маленькую фигурку. Девочка сидела, обращенная лицом к озеру, обхватив ноги и задумчиво наклонив подбородок к коленям.

– Как дела, Ленка? – Спросил он, усаживаясь рядом.

Девочка, казалось, его совсем не слышала, не шелохнувшись ни от его приближения, ни от вопроса. На сестре была та самая одежда, что и в тот далекий летний день. Казалось, она ничуть не изменилась.

Только сейчас он обратил внимание, что неба у них над головой не было. Чисто технически можно было его описать темно-багровым куполом, но Дмитрий был вполне уверен, что это не небо. В конце концов это ведь было его сознание.

– Лен, я найду ее. Я сам справлюсь, правда.Ответом ему продолжало служить молчание. Несмотря на это, он догадывается, что сестра его слушает. Более того, желает услышать нечто определенное.

– Мы не хотели тебя бросать. Ни я, ни родители. Мы не знали что делать. Я не знаю, где ты была. Но понимаю, почему ты вернулась. Чтобы ей отомстить. Я здесь за тем же. Ты прости нас»

Сбоку послышался шелест ее платьица. Похоже она встала. Секунда, и маленькая рука взъерошила ему волосы на голове.

Когда он повернул голову, на берегу больше никого не было.

Дмитрий закрыл глаза и снова обнаружил себя в келье. Второго старца уже не было. Отец Сергей сидел за своим столом и вглядывался в металлическую емкость с воском.

Увидев, что Дмитрий открыл глаза, он отодвинул ее в сторону. По его взгляду было понятно что он уже все знает.

– Столько лет. Я не мог себе представить, – прошептал сухими губами Дмитрий.

– Не суди ее, – ответил монах.

– Все сдались, когда тело нашли. Не стали дальше разбираться, а она здесь..

– Пряталась, – подсказал его собеседник. – Мстила, тебя оберегала. Как могла.

– Как такое оказалось возможно? - Недоумевал Дмитрий.

– Это лишь один из вопросов на который необходимо найти ответ. Хорошая новость заключается в том, что теперь у тебя есть запас времени

– Думаете она меня послушала?

Отец Сергей нахмурился. – Девочка не желает тебе зла. Но отпечаток темной силы ощутим, очевидно, с ее помощью она и вернулась к тебе.

– Я должен найти ведьму, – проговорил Дмитрий. – С нее все началось.

Отец Сергей тяжело склонил голову, словно думая о своем.

– Благодарю вас. Я знаю, что вы это помогаете по собственной инициативе и этот путь мне придется пройти одному. Можно последний вопрос?

– Все чем могу помочь, сын мой.

– Что вы знаете о черной весне?

Показалось, или пламя свечей колыхнулось будто от сквозняка? Нет, монах тоже повернулся к встрепенувшемуся пламени. Он прошел быстрым шагом мимом сидящего Дмитрия, и выглянул за дверь. Вернулся обратно и спросил шепотом.

– Эти слова не должны произноситься всуе. Где ты о них услышал?

– Томаш.. То есть, то существо, которым он стал. Оно ждало ее.

Монах отвернулся от Дмитрия и прошептал короткую молитву.

– Старое колдовское предание, – произнес он наконец, промолчав. – Год за годом жизнь в зиме замирает. Но затем возвращается, пробуждаются твари Господни и его радуют. Однако были те.. Силы. Темные, языческие, что порядок этот вспять повернуть желали. Отравить лес. Повернуть его сущность к злу. - Верили, что растает снег, и проснется скверна. Извратит оно тварей лесных, рабами своими сделает. И что придет черная весна, но не станет за ним лета.Он замолчал, смотря немигающим взглядом на трепещущий огонек свечи. – Найди эту ведьму.

***

Дорога с монастыря проходила более оживленной. Инквизиторов удалось убедить не прерывать экспедицию и сосредоточиться на поиске ведьмы. Дмитрий в сотый раз повторил обрывочные фразы Томаша, наказ отца Сергея и мужчины горячо дискутировали на заднем сиденье, перечисляя отсылки к святому писанию и периодически сбиваясь на чешский.

«Очевидно, что Томаш говорил уже от имени сил, его поработивших. К этому моменту он был лишь проводником» – веско утверждал Павел.

«Для простого проводника он был слишком самостоятелен. Десятилетиями терроризируя, орден он опирался на свои знания о нашем устройстве, манипулируя сперва преподобным Мартином, а затем и Йозефом. Но местное зло происходит из этого леса, далекие уголки его не интересует. Оно лишь извратило Томаша, а дальше тот действовал по своей злой воли» – не соглашался с ним напарник.

Понемногу, эта дискуссия утомила Дмитрия. Он уже сам не раз терзался этими вопросами и не находил на них ответ. Сейчас его больше занимало виденное им в глубине собственного сознания. Ленка, так и оставшаяся в его глубине. Находясь в центре той темной силы, которая периодически скручивала его самого. Сопротивлявшаяся ей. Или бывшая его источником? Как показывает опыт, от варианта ответа может зависеть очень многое. Дмитрий сжал зубы и прикрыл глаза.

Поймал сбоку сочувствующий взгляд Алики, которая будто прочитала его мысли и успокаивающе коснулась его бедра. Он не углублялся в детали увиденного, но она наверняка сумела сопоставить обрывки информации, чтобы понять, кто именно сейчас был ответственен за его переживания.

Краем глаза Дмитрий отметил, что машина следует на фоне знакомых пейзажей. Присмотрелся, и правда. Трасса проходила неподалёку от Дывыдовки, где он в первые дни своего пребывания безуспешно искал отголоски из детства. Деревенька издали выглядела еще более запустелой и отрезанной от цивилизации. Темные квадратики домов напоминали надгробия на фоне алеющей кромки заката.

Внезапно, у обочины промелькнул силуэт и в следующую секунду машину дернуло в сторону. Алика, сидевшая за рулем, выругалась и принялась отчаянно выруливать несущейся с дороги автомобиль. Дмитрий инстинктивно наклонил голову к груди и вжался в сиденье. К счастью, девушке удалось остановить машину до того, как автомобиль покинул асфальтированный участок дороги.

Дымя шинами, они встали на краю обочины. Сзади слышалось сдавленные проклятия – не пристегнутый Ян влетел головой в дверь и теперь, морщась, осторожно промокал кровоточащую ссадину. Однако больше травм не было.

– Похоже на лопнувшее колесо, – недоуменно заметила Алика

– У нас есть оружие? – Напряжённо спросил Дмитрий, глядя в зеркало заднего вида.

Со стороны насыпи, там где минутой ранее мелькнул человек, теперь неспешно поднимались многочисленные фигуры.