Хтонь. Истоки

Глава 21

Инквизиторы мгновенно сориентировались и бросились из машины. Велев Алике оставаться внутри и звонить в полицию, Дмитрий выскочил следом за ними.

Пока мужчины быстро возились в багажнике с завернутыми в газеты предметами, отдававшими тусклым металлом, Дмитрий сделал пару шагов навстречу появившимся фигурам. Солнце еще не успело сесть и он быстро разглядел, что перед ними стоят обычные люди в количестве несколько десятков человек. Мужчины, женщины, большое количество стариков и все они явно местные. Кажется, в свой последний визит в деревню Дмитрий даже видел кого-то из них.

Одеты они также были вполне соответствующе местным условиям, без изысков, но достаточно опрятно. Словом, Дмитрий не заподозрил бы ничего дурного, увидев их при других обстоятельствах. Вот только на дороге позади них отчетливо пересекал асфальт еж, который и пробил им шины.

– Что вам нужно? – громко спросил Дмитрий.

Собравшиеся не отвечали, глядя поверх его головы.

За спиной лязгнул метал и послышался звук передернутого затвора. Дмитрий скосил глаза на инквизиторов и удовлетворенно заметил у них в руках автоматическое оружие. Пока удача на их стороне: аварии удалось избегать, эффекта неожиданности нападающие лишены и что еще они могут предпринять решительно непонятно… Истошный крик прервал его измышления. Бородатого мужчину, держащегося в глубине группки выгнуло дугой.

Не переставая кричать, он упал на спину. Его соратники не делали никаких попыток ему помочь, взгляды были наполнены холодным любопытством, но не более. Некоторые совсем не обратили на него никакого внимания, а продолжили глядеть на чужаков.

– Что случились, вы стреляли? – выскочила из машины Алика.

– Нет. Похоже на горячку, – недоуменно пожал плечами Дмитрий. – В полиции сказали, когда приедут?

– Нет сигнала.

– Плохо дело. Придется выбираться своим ходом.

Старик вдруг затих и теперь неподвижно лежал на асфальте.

– Что-то не так, заметил Ян. – Алика, нужно уходить.

Она сосредоточенно хмурила лоб. - Уходить в ночь, пешком, плохая идея. Переждем до утра в машине и тронемся в путь при свете дня. Кроме того, должен же здесь еще кто-то проехать.

Начав понемногу отступать к дверям автомобиля, они настороженно смотрели на толпу местных аборигенов. Те по прежнему не проявляли явных признаков агрессии.

– Глядите! – выкрикнул Павел, указывая рукой на тело старика.

В первую секунду Дмитрий ничего не понял, тот все также лежал без движений. Затем его внимание привлекло лицо. Даже частично скрытое бородой, оно проявляло признаки мощных конвульсий, будто через его тело пропускали напряжение высокой мощности.

– Всем приготовиться, – тихо предупредила Алика, будто уже зная, что сейчас грядет.

В следующее мгновение старик, молниеносно перевернулся и опустился на четвереньки. Точнее его тело, не было ощущения что он делает это осознанно. Лицо его все также дрожало в судорогах, а глаза периодически закатывались так что виднелись лишь их белки. По логике, он вообще не должен был в таком состоянии ориентироваться в пространстве.

И все же ему это удавалось. Продолжая оставаться на четвереньках, он пополз между своими односельчанами. Те расступались перед ним в некотором благоговении, начиная что-то шептать.

Поочередно щелкнули предохранители у инквизиторов, Ян присел на одно колено и определенно взял старика на мушку.

Словно восприняв это сигналом, тот бросился на вперед, оставаясь при этом на четвереньках. Движения хоть и были вполне человеческими, но казались наполнены энергией, будто человек получил укол чистого адреналина. Выглядело это донельзя нелепо, будто благообразный старик вспомнил далекое детство и решил активно поползать на полу.

– Не стреляй, – предупредил Павел собрата и перебросив автомат на плечо, двинулся навстречу потерявшему разум сельчанину.

В противовес неровно скачущему старику движения инквизитора были плавны и собраны, выдавая подготовленного профессионала. Со стороны у его противника не должно было оставаться никаких шансов.

Когда до старика оставалось несколько шагов, Павел остановился и неуловимо быстро дернулся в сторону, пропуска несущееся вперед тело. Отточенным движением приклада он ударил ему в висок. Дмитрий мог поклясться, что даже на расстоянии он услышал тупой звук удара, чего с лихвой должно было хватить для оглушения любого человека вне зависимости от степени его помешательства.

Старик же, казалось, совершенно не заметил удара. Пролетев несколько шагов по энергии, он круто развернулся, и прыгнул своему противнику в ноги. Павел неуклюже завалился на землю и в ту же секунду послышался выстрел второго инквизитора. Старик едва заметно дернулся, но все так же пытался добраться до горла Павла. Несмотря на более крупные габариты, ему было не так просто совладать с обезумевшим человеком. От их сцепившегося клубка тел послышался яростный крик – инквизитор пытался оторвать своего оппонента от руки, в которую тот вцепился мертвой хваткой и судя по всему, уже начал отрывать от нее куски.

Длинная автоматная очередь практически оглушила оторопевшего Дмитрия. Ян воспользовался тем что борющиеся в этот момент слегка отлипли друг от друга и всадил в старика длинную очередь. Дмитрий явственно видел как минимум несколько пуль попали тому в голову, выбив кровавые фонтанчики. Однако, никакого эффекта это не произвело, тот даже не выпустил из зубов покалеченную руку инквизитора.

Алика тронула Дмитрий за плечо и указала ему на толпу сельских жителей, безмолвно наблюдающих за схваткой. Один за другим их начинало выгибать в позвоночнике так же, как старика прежде.

Всего лишь миг и на асфальте лежало уже четверо безмолвных тел. Было очевидно, что скоро они обратятся сходим образом, а потом к ним присоединятся остальные.

– Кто-то управляет ими, – промолвила Алика охрипшим голосом.

Выпустив еще несколько патронов, Ян принялся перезаряжать опустевший магазин. Кажется, их оставалось совсем немного.

На мгновение Дмитрий увидел лицо обратившегося и ему стало не по себе. Окровавленное от ударов и со следами пулевых ранений, она уже мало напоминало человеческое. Оскалив обломанные от своих страшных укусов зубы, старик снова попытался вцепиться в инквизитора, однако Павлу удалось в этот момент каким-то чудом дотянуться до своего оружия.

Выпущенная очередь в упор разнесла селянину голову и тот наконец завалился набок.

Но не потому, что умер.

Руки все также яростно пыталось совершить хватательные движения, но координация уже была полностью нарушена и практически безголовое тело ползло в другую сторону.

Дмитрий отвернулся от поля боя. Обратившиеся всегда лишь проводники чьей-то злой воли. Сейчас ему необходим их хозяин.

Вдалеке у опушки леса чернела маленькая точка. Сумерки уже сгущались и не позволяли разглядеть, человек ли это.

– Погляди, – толкнул он в плечо Алику, завороженно смотревшую на медленно поднимающихся с земли крестьян.

Сощурившись, она посмотрела в указанном направлении и утвердительно кивнула.

– Кто бы там ни был, он их направляет. Павел, – обратилась она к рядом стоящему подручному, нервно выбирающему себе цель. – Вы сможете обеспечить нам фору?

– Только пока не закончатся боеприпасы, – обреченно проговорил он.

– После этого уходите по дороге к городу, – приказала она и дернула Дмитрия за рукав, – бежим.

Отдалившись от машины на несколько сотен метров и стоя по колено в колосках ржи на поле, он перевел дух оглянулся назад. Кажется, преследователей не было. Оба чеха отступили к машине. Ян благоразумно выцеживал одиночными выстрелами обратившимся крестьянам в уязвимые места, Павел перевязывал руку бинтом из аптечки.

– Похоже, он уходит, – объявила более дальнозоркая Алика, вглядываясь в противоположенную сторону, к крохотной фигурке на опушке.

– В лес?

– Нет, – растерянно отвечала спутница, – к деревне.

Оценив, что это еще более благоприятный для них сценарий, он ускорил шаг.

***

Когда они подошли к деревне, солнце уже практически село и округа окрасилась в серые цвета. Со стороны дороги периодически раздавались выстрелы, сместившись однако на пару километров вбок. Видимо, инквизиторы уже принялись отступать по дороге, периодически давая бой.

Улица выглядела совершенно безлюдной, в противоположность последнему визиту Дмитрия. Его это определенно смущало. На трассе была явно лишь малая часть жителей, что если неведомому влиянию подверглись и все остальные?

– Мы должны быть осторожны, – предупредил он Алику, кивнув на темные просветы окон.

Та согласно кивнула, не задавая лишних вопросов. По всей видимости ее посещали те же мысли.

Идти было решено вдоль заборов, по неосвещенной стороне улицы.

Проходя мимо очередной изгороди, он едва сумел подавить невольное ругательство, прямо перед ними на крыльце дома безмолвно стояла семья.

Молодые мужчина с женщиной, а также их ребёнок-подросток. Все трое с ничего не выражающими лицами смотрели на них. Приглядевшись, Дмитрий увидел, как лицо мужчины знакомо подрагивают в конвульсиях, а глаза сфокусированы в их сторону. Однако дальнейшей реакции не следовало, похоже их спасает темнота – зрительные способности обернувшихся жителей сильно падали.

Дмитрий вопросительно посмотрел на Алику, та приложила палец к губам и потянула его мимо.

До конца деревенской улицы оставалось уже совсем немного, когда в свете стоящих впереди фонарей мелькнула тень. Двигалась она слишком плавно для обернувшихся, оттого сразу привлекла его внимание. Дмитрий присмотрелся к дому, к которому она двигалась и в мысли закралась смутная догадка.

Молча указав направление и увлекая за собой Алику, он решил обойти оставшийся участок улицы со стороны пролегающего за домами поля, чтобы выйти к хате с задней стороны. Темнота здесь предоставляла еще больше защиты от наблюдения, однако шагать следовало как можно аккуратнее, дабы не вступить в зияющие там и здесь рытвины.

Наконец, прилетающая к дому изгородь оказалась совсем рядом. Перебраться через покосившиеся деревянные колышки в половину человеческого роста не составило труда и теперь предстоял самый ответственный этап.

Стараясь не издавать лишнего шума, Дмитрий подкрался к окну и подтянувшись на руках заглянул в темную не зашторенную комнату. Ему не показалось, из соседнего помещения действительно долетали отблески неровного пламени от свечи или керосиновой лампы.

В голове уже зрел план.

– Попробуй забраться после меня, – указал он на перевернутое ведро недалеко от дома. Только осторожнее с осколками стекла.

– Что ты намерен делать?

– Прежде всего оказаться внутри как можно неожиданнее для жильца, а дальше чистой воды импровизация, – улыбнулся он. – Хотя у меня есть догадки, кого я там могу встретить.

Стянув свитер и оставшись в одной футболке он обмотал им руку и вернулся к окну. «Другого пути нет, я прошел слишком долгую дорогу, чтобы сейчас колебаться» - приободрил он себя, подтягиваясь как можно ближе к окну.

Повиснув на одной руке, Дмитрий замахнулся обвязанной свитером рукой и с оттяжкой ударил в стекло.

В этой ночной сельской тишине резкий звон прозвучал оглушающе громко.

Понимая, что нужно действовать быстро, Дмитрий снова несколько раз ударил по краям разбитого окна, сбивая последние крупные осколки, и, накинув свитер на оконную раму, подтянулся вовнутрь. Одна ладонь болезненно саднила. «Что же, наивно было считать, что при таком экспромте руки останутся без царапины».

Подняв осколок покрупнее, он сжал зубы и провел им по груди, оттянув футболку. Приложив к ране руку, быстро ставшую влажной, Дмитрий стремительно кинулся в соседнюю комнату.

За эти секунды никакого шума оттуда не последовало, а значит есть все основания полагать, что присутствующие все еще на месте.

Лишь благодаря скорости ему посчастливилось избежать травмирующего удара на входе в полутемную комнату.

Зажатая в чьей-то руке арматура лишь скользнула по затылку, больно рубанув плечо. Скользящего удара однако вполне хватило, чтобы его повело в сторону и нападающий получил шанс на второй удар.

Вышедший из своего укрытия, Костя с искаженным от злобы лицом уже заносил руку с железным стержнем над головой.

Сноровки в его движениях однако было явно недостаточно, поэтому Дмитрий, распаленный яростью успел перехватить руку с арматурой, а другой отчаянно вцепился в горло нападающего.

Костя захрипел в истерике, извиваясь всем телом и дело было явно не в силе его захвата. Похоже, его сущность точно так же плохо переносила кровь из родимого пятна Дмитрия, как и тень в Праге.

«Хватит, прошу» – послышался спустя пару минут его шепот. Но даже после ослабления хватки он продолжал дергаться, затихнув лишь спустя какое-то время.

– Теперь ты мне все расскажешь, – не в силах подавить соблазн съездить носком ботинка ему под ребра, зарычал Дмитрий.

Костя снова взвизгнул, а от дверного проема послышался осуждающий возглас – Алика уже была здесь.

– Смертники, вы все уже прокляты, уже забыты, – зашептал скороговоркой Костя.

– Что ты делал на опушке леса? Это ты управлял людьми в деревне? – Дмитрий вновь над ним склонился.

– Она позволила. Разрешила. Теперь мне можно. Теперь я присматриваю. Вы не можете ей перечить. Нет-нет, вы не можете, вы никто, вы.. – Он зашелся в кашле.

– Ты про ведьму к которой ты нас тогда заманил?

– Она хозяйка, она слышит. Она ждет черную весну, вы никто, вы смерды. Черви вы.

– Кем тебе приходился Томаш? – неожиданно спросила Алика.

Дмитрий удивленно перевел взгляд с нее на корчащегося на полу человека. Кудрявые волосы, определенная лопоухость тоже присутствовала, но все же..

– Твари, черви, проклинаю вас – зашелся в истерике Костя, все больше теряя рассудок.

– Возможно тебе лучше выйти, неуверенно предложил Дмитрий. – Мне придется узнать от него все, что нам требуется..

– Есть другой способ, – медленно произнесла она, глядя на их пленника слегка затуманившимся взором. – Помоги его связать.

Порвав для этих целей найденную наволочку на длинные лоскуты, Дмитрий также соорудил из ее остатков импровизированный кляп. Визги Кости уже и без того могли привлечь ненужное внимание к дому, не стоило еще более явно указывать на свое присутствие в деревне.

Посадив пленника на стул, с которого он, обмякнув, периодически заваливался, они обступили его с Аликой с разных сторон.

– Что ты намерена делать?

– Дай свою руку, – протянула она ему в ответ ладонь. – Ты увидишь то, что увижу я.

Она взяла Костю за волосы и произнесла длинную фразу на незнакомом языке. Кажется это была латынь.

Глаза мужчины безумно вращались, гнев в них мешался со страхом. Алика всматривалась в лицо, видя там будто что-то свое и периодически продолжала цедить фразы на мертвом языке. Затем она неожиданно положила на лицо Кости ладонь, и комната скрылась у Дмитрия перед глазами, озарившись яркой вспышкой.

Ей на смену пришел калейдоскоп образов от первого лица, схожий на тот, что снился ему в Цюрихе.

Плачущая молодая женщина у двери скудно обставленной деревенской комнаты. Тяжелый стук в дверь снаружи. Мольбы женщины «Оставь нас, не отдам, ты его не получишь».

Пылающая в ночи деревня и панические крики людей.

Люди бегут мимо него, в противоположенную сторону. Он уворачивается и петляет мимо их ног.

Огромного роста человек, ожидающий его на окраине деревни. Свет огня падает на его лицо и освещает обезображенную плоть. Маленький Костя падает на землю и начинает плакать. Человек подходит и бережно поднимает его с земли. Изуродованное лицо Томаша улыбается, глядя на него.

Отрезанные головы домашнего скота, посаженные на шестах в круг. В ярком солнечном свете текущая от них кровь кажется ярко пунцовой. «Ты хорошо постарался, она будет довольна» – произносит гигант с изуродованной плотью рядом.

Звездное небо над головой поражает воображение. Он лежит в центре того же круга шестов на холодной деревянной доске и пытается отвлечься на звездную россыпь, тем самым хоть немного приглушив чудовищную боль. Однако ему снова это не удается и он опускает голову вниз. Тонкая фигура в капюшоне корпит над его телом. В руке у нее блестит металл, а доска под его телом пропитывается кровью.Фигура сбрасывает с себя капюшон и взгляду предстает тонкое женское лицо, вымазанное чем-то темным. «Кровь» – отстраненно понимает Дмитрий. Однако даже багровые подтеки не могут омрачить красоту ее образа. Молочно-белая кожа резко контрастирует с длинными темными волосами, изящные арки бровей, полные губы и темные глаза приковывают внимание и притупляют ощущение угрозы, о которой сигнализирует подсознание.

Девушка выглядит знакомой и Дмитрий, напрягая память, наконец понимает где он ее видел. В одном из эпизодов своего кошмара, после которого он вынужден был бежать в Прагу. Именно это женское лицо взирало на спасающегося в лесу Томаша из-под воды.

Девушка приоткрывает губы и наваждение развеивается – ее властный голос полон металла, когда она обращается к Косте.

– Готов ли ты служить мне, как служишь своему отцу?

– Да, – слабый шепот Кости возвещает о том что ему явно не по себе.

– И душой и телом будешь моим рабом. До смерти. До самой черной весны.

Диалог обрывается и сменяется видом проселочной дороги. На дворе ночь и где-то вдалеке затихают детские голоса. Несмотря на погружение в чужое сознание, Дмитрий ощущает собственную дрожь. Это та самая дорога, та самая ночь. Он знает что произойдет дальше и не хочет вновь на это смотрен. Ни со своего собственно ракурса, ни из сознания Кости. Но, похоже, у него нет выбора.

Костя осторожно отдаляется от реки и идет вслед за детьми, так чтобы не оказываться на виду. Начинает что-то шептать и Дмитрий не сразу различает слова в этой благоговейной череде судорожных звуков. «Хозяйка.. Хозяйка». Более он ничего не произносит, будто Костя сам боится кого-то прогневать, и говорит лишь на гране допустимого, как человек, пытающийся кого-то аккуратно разбудить. И сам страшится этого пробуждения.

Когда в ночи раздается звук копыт, Костя падает на землю лицом вниз, благоговейно простирая ниц в сторону перестука колес телеги. Спустя несколько минут он слышит впереди топот перепуганных Воробьевых и проворно отползает в стороны от дороги, пропуская мальчишек. Подбирается ближе и Дмитрий, наконец, может лицезреть роковую сцену со стороны.

Он сам, едва выше колес телеги, бежит за ней, вытягивая маленькие ручонки. На самой телеге находится та самая закутанная фигура женщины и рядом, гораздо более небольшая, Ленки.

Дмитрий пытается отвернуться, закрыть глаза, но не может ничего сделать, Костя неотрывно следит за происходящим. Но не следует за ними, поворачивая вместо этого в лес и начинает бежать напрямик. Кажется, он совершенно точно знает куда. Так и есть, вскоре он раздвигает густые заросли и выходит на небольшую прогалину, в центре которой возвышается невысокое, но приземистое сооружение.

Костя подошел ближе и стало ясно, что сооружение представляет собой нечто среднее между обыкновенным сараем и деревенским срубом. Избой дом назвать не получается, оттого что треугольная крыша в привычном понимании слова отсутствует. Вместо нее сверху уложены шкуры и доски. А из центра сруба возвышается дерево, искореженное и черное. Дерево выглядит совершенно безлистным и гнилым, резко контрастируя на фоне наполненной листвой чащи. Но при этом оно выглядит довольно раскидистым. Ветки изогнуты под причудливыми углами и норовят вырваться за пределы окружившего их дома и коснуться других лесных деревьев.

Перед домом также установлен массивный шест, вкопанный в землю, на которой насажен коровий череп. Костя останавливается рядом с ним и замирает. Кажется, дальше ему нельзя, потому что он лишь испуганно стоит без движения и пристально всматривается в чащу.

Скоро оттуда выходят две фигуры. Ведьма с покорной Ленкой, молча проходят мимо него, словно не замечая и заходят в странный дом. И только тогда Костя двигается им следом. Внутри дом производит такое же неуютное впечатление. Пахнет гнилыми деревом, терпкими травами. Впереди мерцает пламя свечей. Там, на массивном столе разложены засушенные травы и тома книг. Ведьма стоит с Ленкой перед столом и что-то внимательно ей объясняет.

Дмитрий наконец понимает, что запах гнили исходит от дерева, стоящего в центре помещения. Вблизи оно производит еще более неестественное впечатление. Освещенное тусклым светом от расставленных по комнате свечей, оно представляет взгляду свой искореженный ствол, из которого сочатся темные ручейки. Обхватив ствол руками, спиной к вошедшему стоит Томаш. Дмитрий узнает огромную фигуру бугрящейся плоти. Его силуэт шевелится, подрагивая в неведомом ритме. Словно его, прижавшегося к гнилому дереву бьет крупный озноб.

Похоже, Костя также в первую очередь занят разглядыванием Томаша с деревом, не обращая на ведьму с девочкой никакого внимания.

Оттого тонкий вскрик Ленки застал его врасплох. Переведя взгляд к столу, он видит отскочившую вбок ведьму, с перекошенным от ярости лицом, которая смотрит вслед стремительно несущейся Ленке. Костя делает попытку ее перехватить, но слишком неловко. Девочка молниеносно среагировала на его движение рук, проскользнув, между ними, и спустя пару мгновений уже хлопнула массивной деревянной дверью со стороны улицы.

Разъяренная ведьма обрушивает на Костю поток грязной ругани, однако он медлит, по-каким то причинам не бросается в погоню и ведьма приходит в неистовство. От ее красоты не осталось сейчас и следа, теперь она выглядит значительно старше, снова кого-то напоминая, но Дмитрий не может понять кого.

Его сейчас занимает другое. «Если Ленка смогла уйти, то почему же..» – растерянно он задает себе вопрос. Томаш с ревом отлипает от дерева и Дмитрий с горечью начинает подозревать ответ. Могучая тень вихрем несется к выходу, чуть не сбивая Костю, который благоговейно провожает его взглядом.Эпизод блекнет, но следующий за ним происходит явно лишь короткое время спустя.

Костя стоит рядом с ведьмой у того самого ночного ручья, возле которого Димка должен спать беспробудным сном. Перед ведьмой склонился на коленях огромная фигура Томаша, а ведьма молча осыпает его пощечинами.

– Животное безмозглое, нельзя. Не должно было ее бить, – при каждом слове она поднимает вверх небольшую ладонь и впечатывает ее в склоненную голову своего прислужника, явственно смещая его костную структуру при каждом ударе, которая пытается регенерировать.

Похоже, Косте неприятно смотреть на экзекуцию отца и он поднимает взгляд к водной глади. Туда, где от берега медленно плывет небольшой силуэт.

Наконец звуки ударов прекратились и женщина, ледяным тоном обратилась к Косте. – Здесь лежит ее брат, принеси.

Послушно повернувшись, Костя бредет вдоль берега и в паре десятков метра уже действительно можно рассмотреть Димку, свернувшегося калачиком у земляной насыпи.

– Нашел. Хозяйка, нашел, – шепчет Костя и делает шаг вперед.

В этот момент ночную тишину сотрясает сухой треск и дорогу к Димке преграждает упавший ствол переломившегося дерева.

Костя делает шаг вперед и вскрикивает от боли в плече, в котором впилась костлявая рука ведьмы.

– Лес запрещает. Оставь его.

Эпизод начинает меркнуть, и сменяется новым, уже в знакомой остановке. Костя стоит на коленях перед деревом, вырезая нечто в его коре. На вид он уже совсем взрослый, лишь немногим моложе себя нынешнего. За его спиной темнота жилища ведьмы, в которой что-то плещется.

Костя удерживает одной рукой керосиновую лампу, а второй подносит пластиковую бутыль к дереву, терпеливо склоняясь к ней свою голову.

– Ну чего там? – Раздается из темноты голос, лишь отдаленно напоминающий нотки ведьмы. Теперь он ощутимо охрип, практически потерял человеческое подобие и напоминает обезличенные звуки старой рации.

– Пошли первые капли, пошли, – в противоположность голосу ведьму, Костя срывается на фальцет. – Все как вы и говорили, хозяйка. Отдает их земля, выходят, грешные.

Их с Аликой погружение в его сознание так глубоко, что как и в давнем сне о Томаше, Дмитрий четко ощущает эмоции человека. Сковывающий члены страх перед ведьмой в нем перемежается с радостным предвкушением возможной похвалы.

Продолжая бормотать теперь уже совсем неслышно, он сцеживает в бутыль несколько черных капель из прорези в стволе и поднимает свой сосуд ближе к лампе, осматривая скопившуюся на дне жидкость при ее тусклом свете.

– Дождались родимую, в этом году пойдет, – восторженно шепчет он чуть громче.

– Не время, – возражает ему голос из темноты. – Не в этом году.

– Для вас, для вас достаточно, хозяйка, – испуганно тараторит Костя и разворачиваясь, ползет на коленях в темноту, держа бутылку как подношение. Свет лампы постепенно открывает центр зала, в котором возвышается невесть как здесь оказавшаяся чугунная ванна. Дмитрий ощутил свой участившийся пульс, догадываясь, что сейчас предстанет его взору.

К счастью, Костя слишком благоговеет перед своей покровительницей, чтобы поднять глаза. Стыдливо отворачиваясь, он скашивает глаза вбок, однако этого достаточно, чтобы в угол их зрения попала нога, выставленная поверх ванны. Несмотря на полумрак, в глаза бросилась струпья и темные наросты, будто ракушки, виднеющиеся на серой сморщенной коже.

Опустив взгляд Костя ловко преодолевает оставшуюся часть пути на коленях и осторожно наклоняет бутыль в ванну. В первую секунду ничего не происходит, однако затем слышится негромкое шипение, исходящее то ли от жидкости в ванне, то ли от самой ведьмы.

Шипение сменяется глухим покашливанием и Костя решается снова поднять взгляд. На его глазах, кожа на ноге разглаживается, струпья медленно втягиваются вовнутрь, а омерзительные ракушки отваливаются и падают в воду с тихим всплеском.

С удивлением, сменяющимся отвращением, Дмитрий начинает ощущать как Костю от увиденного начинают захлестывать волны сексуального возбуждения.

– Уже скоро.. – протягивает голос из ванны, заметно более посвежевший. – Их будет все больше, древо уже дотянулось..

– Скоро, – радостно вторит ей прислужник, ширя рот в трусливом оскале.

Резкий всплеск в ванне возвестил о том что ведьма приподнялась. В тишине зала стало слышно, как она втягивает в себя воздух, словно принюхиваясь.

– Здесь, – раздается ее голос совсем рядом, уже в стороне от ванны, чего быть никак не могло. – Кто-то. Есть.

В этот момент картинка начинает дрожать и размываться. «Нас что-то выталкивает» – слышит Дмитрий напряженный шепот Алики. – «Я больше не могу смотреть».