Художник, что рисует…

Глава 11

Похоже, отдавать для подобного рода мастерских часть подвального помещения, вполне стандартный подход, во всех учебных заведения. Помнится один знакомый еще в прошлой жизни, учился в военном училище, и у них тоже имелась подобная мастерская, и точно так же находилась в переоборудованном, для этого подвальном помещении. Впрочем, я не жалуюсь. В отличие от «Автодорожника» комната была всего одна, правда больших размеров, но с единственным окном расположенным в торцевой части здания, рядом с выходом из подвала. Зато так же как и в первом случае, здесь имелся вполне приличный туалет и даже (о, Чудо!) ванная. Видя мой удивленный взгляд, завуч пояснил, что помимо обычного оформления плакатов и прочих наглядных пособий, придется еще делать небольшие афиши, для кинотеатра.

— Ничего художественного я не требую. Просто надпись на белом холсте размером сто двадцать на сто двадцать сантиметров. Это для нашего кинотеатра. Просто название фильма и время начала киносеанса. Все остальное на твое усмотрение. Будет желание, хоть главного героя рисуй, слова не скажу!

Как оказалось при техникуме имелся и такой. Большей частью он предназначался для показа учебного видео-материала, но вечерами крутили и художественные фильмы. Причем не только для учащихся, но и для всех желающих живущих неподалеку. При этом мне, как художнику позволялось посещать показы фильмов бесплатно. Учитывая, что афиша рисуется гуашью на загрунтованном холсте, а затем смывается водой, то наличие ванны просто необходимо. Хотя в обчных кинотеатрах пользуются чаще шлангом, смывая холсты на заднем дворе кинотеатра. Но учитывая небольшие азмеры афиш, да и больший порядок, решили что ванна подойдет лучше. С чем я был обеими руками «за». А заодно и самому можно помыться во вполне человеческих условиях.

Похоже, прошлый художник был эстетом и предпочитал горячительным напиткам — чудо траву. Во всяком случае, в небольшом с любовью оборудованном уголке отдыха, возле окна, было все для приятного времяпрепровождения. Здесь находилось довольно приличное раскладное кресло, из которого можно было получить вполне удобное ложе для сна, письменный стол, и присутствовали даже цветы на подоконнике вполне себе облагороженной рамы с прозрачными, чистыми стеклами.

В столе оказалось около сотни карандашей как простых разной твердости, так и цветных, стопка папиросной бумаги, открытая пачка капитанского табака, для трубки и комок «мацанки». Завуч, показывающий мне все это богатство, просто отмахнулся сказав:

— Это паста «ГОИ». Шурик был помешан на надраивании всяких блестящих предметов, и постоянно держал у себя полироли.

— А вы понюхайте эту пасту, — предложил я, не став даже касаться ее рукой. — Уж очень специфический запах, как бы года на три за хранение наркотиков не влететь.

Завуч удивленно взглянул на меня, а затем поднял этот серо-зеленый комок и поднес к своему лицу. Большинство из тех кто живет в Узбекистане, либо прекрасно знают этот запах, либо хоть раз, но пробовали это курить. Поэтому изумленное выражение лица завуча трудно было не заметить.

Был у меня когда-то знакомый в армии, призвавшийся со Ставрополья. Вот он и рассказывал, как добывают подобную «мацанку» и почему она называется именно так. В то время в тех краях еще практиковали выращивание конопли, при этом поля, разумеется, охранялись, особенно в момент цветения, но тем не менее находились ушлые ребятки, которые совершали набег на поля, чтобы добыть себе «легкий наркотик». У нас его называли Анашой, в Европе — Марихуаной, но суть была одна и та же. Перед набегом напивались до одурения чаем, кофе или еще чем-то, что вызвать обильное потовыделение, затем раздевались догола и забегали на поле. Наибольшая концентрация наркотика находится не в листьях или стеблях, а именно в пыльце, находящейся на поверхности растения. Вот побегав так по конопляному полю мальчишки и девчонки, получали на поверхность своего тела максимальное количество пыльцы прилипшей к разгоряченным и потным телам под жарким Кавказским солнцем. Если их обнаруживала охрана, они тут же одевались и сдавались в руки блюстителей правопорядка. Если в отделе находился душ, то их заставляли мыться, чтобы удалить с себя попавшую на тело пыль, или отвозили в баню, где заставляли делать то е самое. Если же обошлось без задержания, детишки вновь собирались вместе, и перед тем как одеться, тщательно выглаживали — Мацали, друг друга, собирая с поверхности тела всю попавшую на него пыльцу. Отсюда и название получившегося наркотика, который в тех краях считался наилучшим среди прочих. По словам моего сослуживца, с одного тела, за один заход можно было получить от двадцати до пятидесяти граммов наркотика. Как говорится: — Бизнес — ничего личного.

Как оказалось, Шурика, который обитал здесь до моего появления, просто забрали в армию, сразу же по окончании техникума, и потому некоторые личные вещи так и остались в подвале. Завуч давно ушел озадаченный моей находкой, а я осваивался в выданной мне мастерской.

Кстати, оказалось, что техникум и его общежития, находятся компактно в одном месте. И помимо ключей от мастерской, чуть позже, мне принесли направление на заселение в общагу. Разумеется, я не отказался от этого. Все-таки ночевать в нормальной постели гораздо удобнее, чем кое-как в раскладном кресле, в подвале здания. Здесь можно отдохнуть, поработать, уединиться, когда тебе это понадобилось, но жить ночевать и жить лучше с людьми, а не в одиночку. Как говорил Оноре де Бальзак: «Одиночество — прекрасная вещь, но рядом должен быть кто-то, кому можно рассказать, какая прекрасная вещь одиночество»

Комната, оказалась вполне приемлемой. И хотя большинство помещений, сейчас в связи с наплывом абитуриентов, выглядят как банки с килькой, по загруженности, меня подселили в двухместную комнату. Кто именно будет жить со мной, пока неизвестно, потому что он находится на практике, но одно то, что комната на двоих, уже обнадеживает. Если так пойдет и дальше, придется приложить все силы, чтобы оправдать предложенные мне удобства. Разместившись в комнате, я все же решил пока свои вещи хранить в подвале. Хотя ключ от комнаты, находится только у меня и на вахте, кто знает, что может произойти при таком наплыве студентов.

Позже, уже после хлопка и начала занятий, оказалось, что моим компаньоном по комнате оказался комсорг техникума. Вполне приличный парень, хотя и слегка повернутый на лозунгах, цитатах и прочей атрибутики партии. Впрочем все это было вполне предсказуемо, хотя бы из-за того, что его родители занимаю какие-то должности в партийном аппарате, а сам он тоже собирался пойти по их стопам. Техникум же обеспечивал ему запись в трудовой книжке покаказывающую то, что он как бы является выходцем из рабочей среды.

Хотя судя по всему, он ни разу не держал в руках никакого инструмента. Даже забивая гвоздь в комнате, умудрился отбить себе два пальца. Честно говоря, я едва сдерживал свой смех, когда слушал его рассказ о том, как он умудрился сделать это. Вначале промазал и вместо шляпки гвоздя, попал по большому пальцу. Затем перебинотовал его и попытался все же забить гвоздь. Проавда учитывая то, что большим пальцем делать это было болезнено, решил придержать гвоздь указательным. При этом сколько не корячился, у него ничего не получалось, и он решил, положить палец на шляпку гвоздя, а в последний момент, убрать палец. Не успел. И со всего маху засандалил молотком по ногтю. Гвоздь он все-таки забил. Вначале проковыряв в стене гвоздем небольшое отверстие, от чего тот остался торчать, а после осторожно постучав по нему молотком.

А вообще техникум оказался очень приличным. Железная дорога, вообще богатая организация, и потому здесь и студенческие корпуса, и общежития выглядят более чем прилично. Кроме того имеется свой спортивный зал, стадион, плавательный бассейн и даже кинотеатр. Отличников премируют путевками в санатории и дома отдыха, а то, что готовят в местной столовой, вряд ли можно сравнить с обычным общепитом. Еще бы, особенно если учитывать то, что шеф повар столовой, в прошлом занимала ту же должность в вагон-ресторане, а сюда пристроилась после выхода на пенсию. Кроме того, оказалось, что в отличии от «Дорожника» здесь присутствует и слабый пол, проходящий обучение на диспетчеров, проводников и составителей. В общем жить было можно.

Решив не затягивать со взятыми на себя обязательствами, в тот же день нарисовал стенгазету, которую тут же выставил на всеобщее обозрение в рекреации. И судя по замеченной улыбке Завуча не прогадал со своей инициативой.

Работы было конечно много, но я не жаловался. Рисовать мне всегда нравилось, а здесь за это еще и платили. Конечно не деньгами, но хорошими оценками, что в данный момент, было гораздо важнее. Зачислили меня буквально на следующий день, не дожидаясь окончания вступительных экзаменов. Впрочем, кроме меня таких пришедших вне конкурса было около двух десятков. Большая их часть имела отличные аттестаты, и зачислялась по среднему балу. Другая часть будущих студентов, шли по целевому направлению, кто-то после армии, кто-то от конкретного предприятия. Как оказалось, здесь можно было поступать и таким образом. Поэтому, когда в рекреации появился список с уже принятыми на учебу людьми, это никого те удивило, а меня, так и обрадовало. Правда раннее зачисление, вовсе не означало, что новоявленные студенты, будут проводить время в неге и довольстве.

Припрягли к работам буквально всех, и отличников, и приблатненных. И я не раз замечал некоторые завистливые взгляды, но скорее сторону тех, кто сдавал экзамены в общем потоке. С одной стороны, вроде бы зачислили и гора с плеч, а с другой те кто готовится к экзаменам и сдает их ничем кроме этого не занимаются, а тут приходится вкалывать как папа Карло. К моменту начала хлопковой компании, я успел вывесить три новых стенда, собранных по заданию завуча, поэтому после того как директор вернулся на работу после болезни и увидел мои изделия, вопросов не было. Примерно прикинув объем работы, мне было спущено задание, на весь период борьбы за урожай.

— Ты, конечно не перетруждайся, но и дурака не валяй.

Получив напутствие, я засел в своем подвале, и за месячный срок хлопковой эпопеи, выдал даже больше обещанного. Заодно и подтянув собственные способности. Чтобы наловчиться в рисовании окон и дверей, я изрисовал уелый альбом. А однажды попытался приложить вырваный из альбома лист к списанному из канцелярии сейфу и выброшеному на кучу металлолома, который как и в обычных школах повсеместно собирали учащиеся. И к моему удивлению все прекрасно сработало. Более тго, пока лист висел на стенке сейфа, проем в него был открыт. Специально проверил это тем, чтоотойдя в сторону перекурил, затем прогулялся вокруг кучи ржавого железа, и наконец вернулся назад. Открытый проем оставался на месте. Но стоило только потянуть за лист бумаги, как с листа исчезло изображение, а вместо проема остался гладкий железный бок сейфа, без каких либо повреждений.

С того момента как я поселился в подвале, пошла вполне нормальная жизнь. С утра после завтрака учеба, после учебы обед и пара часов в подвале. Если было настроение, выполнял очередное задание завуча или какого-то преподавателя, если нет, просто отдыхал, благо, что все для этого у меня имелось в наличии. Уже ближе к ноябрьским праздникам вспомнил о своей прическе, решив, что пора постричься, но самыми большим удивлением были не отросшие волосы, а их цвет, который так и остался огненно-рыжим. И даже из головы лезли именно рыжие пряди.

Первый курс пролетел, как один день. Казалось еще недавно, выставлял из своей мастерской первые плакаты, и только собирался на первые лекции, а уже один из коридоров заполнен моими наглядными пособиями, а первая лекция успела, основательно выветрится из головы. Зато сейчас вместо «художки», голова забита предстоящими экзаменами. Все дополнительные работы отложены в сторону, а я углубился в изучение, повторение, а местами и зубрежку того, что давали в течение всего года. Хоть Александр Яковлевич — наш завуч, и пытался успокоить меня в том, что уж меня-то точно не будут с пристрастием пытать на экзаменах, но хочется самому, чтобы хоть что-то в голове осталось, а иначе, зачем все это?

Весна в Ташкенте начинается рано. Кое-кто из моих здешних знакомых уже в конце февраля открыл купальный сезон, успев окунуться в Чиланзарском озере. Правда следом за этим последовал привод в милицию, стражи правопорядка вдруг решили что паренек изрядно набрался, и его нужно слегка привести в чувство. Но в чувство он пришел сам, едва оказавшись в ледяной воде. Правда и выпил перед тем всего ничего, но бумага в техникум все же пришла. А восьмого марта, уже зацвела черешня, растущая на чьем-то участке за забором огораживающим техникум. А уже четырнадцатого апреля, я сидел на гребне бетонного забора и лакомился спелой красной черешней, вспоминая точно такой-же день годом ранее, когда меня обвинили в том, что я, или вернее тогда еще Семен, взломал какой-то шкаф в кабинете, будущего, как он надеялся тестя. Потом происходили не совсем приятные события из которых мне все же удалось вывернуться. Сейчас вроде все наладилось, но я все же с тревогой смотрю вдаль оживая чего-то еще более каверзного.

Под Новый год, я все-таки решился, и наменяв целую кучу пятнадцатикопеечных монеток, ринулся в переговорный пункт и попытался связаться с бабулей. Как бы то ни было, хоть я и не чувствую к ней особой привязанности, но она все же родная для этого тела и я многим обязан ее заботам. Звонить решил Антонине Ивановне, все же где-то внутри сидел небольшой страх, говорящий о том, что телефон прослушивается, и меня могут вычислить по нему. Да и бабке тоже не хотелось доставлять неприятностей. Вдруг обвинят в том, что она скрывает мое местоположение. Может за это ничего и не будет, но нервы потреплют однозначно. Стоило только произнести первые слова:

— Алло?

— Здрасте, теть Тонь, Это Сёма.

Как едва не оглох от ее крика. Причем хотя кричала она и в другую сторону, но явно так громко, что у меня зазвенело в ушах, причем в обеих сразу.

— Лизка! Бегом сюда, это Семен!

Следом за этим последовал долгий разговор о том, как я устроился, все ли в порядке, не нужно ли мне чего-нибудь, несколько слов удалось услышать и о бабушкином житье, но боле так, мельком.

— Ой, да что со мной сделается?

Кстати на меня вывалили новости о том, что моя судимость снята, а вот Владимир Алексеевич, сейчас снят с должности и отправлен руководить каким-то колхозом в западной Сибири. По словам бабули, о том, что я инициировался одаренным с каким-то редким, но очень ценным даром она узнала от представителя гильдии одаренных, который ее навещал еще в августе. Тогда же она и рассказала о своем видении ситуации, в результате которой я и попал в тюрьму. Представитель гильдии якобы объяснил ей, что одаренные не подлежат общественному суду. Все преступления совершённые ими рассматривает коллегия одаренных, во главе с верховным судьей СССР. И как итог отбытие наказаний происходит в специальных зонах созданных именно для них.

— Но ведь я инициировался уже в вагоне? — Удивленно произнес я.

— Это не имеет значение, тем более, что нельзя утверждать что на момент проведения суда ты не был инициированным колдуном.

Тут же фоном послышался шлепок, и скороговорка от баба Тони.

— Лизка, ты что совсем сдурела. Забудь это слово, если не хочешь неприятностей.

— Да ладно баб, успокой свою подружку, я не обижаюсь на это. — влез я со своими словами.

— Отстань Нин, я ж не с кем-то а с внуком. — произнесла баба в сторону и продолжила.

— В общем дело было пересмотрено. К тому же оказалось, что все звонки либо входящие с общественных номеров, или обращенные на них с телефонов партийных руководителей записываются. Как сказал барон — представитель гильдии, делается это, чтобы можно было оправдать действия руководителей в случае каких либо претензий. В данном случае, произошло наоборот. Кстати на этот раз я присутствовала на суде, заменяя тебя как потерпевшего. Как оказалось это тоже привилегия одаренных. И все слышала своими ушами.

Бабушка рассказывала очень своеобразно, то перечисляя все факты подряд, то отвлекаясь от основной нити повествования и уходя куда-то в сторону, затем резко прерываясь и возвращаясь к начальному повествованию. И хотя я в общем-то можно сказать был чужим для нее, но почему-то мне было приятно и слышать ее голос и слушать то что она говорит.

— В общем было доказано, что Шаповалов сам вызвал тебя на беседу, а не ты выбрал момент когда в его кабинете никого не было и решил его ограбить. А еще у него оказался соучастник, который все и организовал. Майор милиции Стаканов, пьяная фамилия какая-то аж противно, Это именно он подсказал Владимиру Алексеевичу, как стоит поступить и организовал наличие инструментов, лестницы и всего остального. А еще на суде сказали, что после того как приговор был зачитан, тебя по его приказу посадили в другую камеру, где жестоко избили и ты повредился головой.

— Ну да, было что-то подобное, я не слишком хорошо помню тот момент. — Отделался я общей фразой.

— Ну так за это ему дали пять лет, и он сейчас лишен звания, должности и отправлен в тюрьму. Кстати твоя бывшая любовь замужем за его сыном.

— Я уж и забыл про нее.

— Слава тебе господи. — послышалось в телефоне и я почувствовал как бабуля накладывает на себя крестные знамения.

Прервав ее едва успел сказать, что ели что нужно можно написать на Ташкент главпочтамт до востребования на Андрея Борисовича Маркова. И деньги на этом закончились.

Конечно о многом было не сказано, но я был рад хотя бы тому, что поговорил с родным человеком. Удивительно, но хотя я в процессе учебы несколько раз наведывался по месту жительства своих родителей из прошлой жизни, сейчас я не чувствовал к ним той привязанности что было раньше. Я скорее воспринимал их как очень похожих на моих родных родителей людей, но не более того. Тем более, что хотя они и жили в том же месте, что когда то и я, но многое было совсем по-другому. Например у них вместо меня было две дочери, да и жили они гораздо обеспеченнее, чем это было в моей прошлой жизни. А вот разговор с бабулей, наоборот всколыхнул мои чувства.