Художник, что рисует…

Глава 13

Как оказалось, новый дар очень даже выгоден в плане личного обогащения. Стоит раз в недельку пройтись по пляжу, и у меня в кармане, уже позвякивает довольно приличная сумма. При этом попадаются не только монетки, но и довольно часто, весьма ценные побрякушки. Потерянные кольца, сережки, порванные цепочки, а порой и часы, весьма частые гости на пляжах. Учитывая, что подобные пляжи есть в каждом районе города, озер и прудов и каналов в Ташкенте очень много, уже к концу лета, у меня скопилось изрядное количество золота и серебра. Правда реализовать его в ближайшее время не получится, хотя бы потому, что в скупке требуют паспорт, но золото такая вещь, которая не ржавеет, а со временем только растет в цене.

Но ведь кроме золота попадались и монеты. Пусть и мелочь, но порой скапливалось до десяти рублей в день. Учитывая среднюю зарплату в сто двадцать — сто пятьдесят рублей в месяц, очень неплохая сумма. Тем более, что я пока живу на всем готовом. У меня есть жилье, я бесплатно питаюсь, тратя деньги только на одежду и удовольствия. К тому же мне платят стипендию, всего тридцать рублей в месяц, но тем не менее.

Однажды вообще, я был изумлен настолько, что не передать словами. В мои руки попалась короткая цепочка с крупными разноцветными камешками, оправленными в золото. Судя по виду этой ' драгоценной безделушки' это были четки. Одна только масса изделия говорила о том, что вещь очень дорогая и принадлежала весьма состоятельному человеку. И пожалуй ее стоит спрятать как можно подальше, чтобы не нарваться с нею на какие-нибудь проблемы. Правда в отличие от всего остального, она папалась мне в чайхане. Не в самой, чайхоне, а на берегу канала Бурджар, под обним из топчанов, поставленных в чайхоне. Видимо кто-то из посетителей, слишком сильно размахивал руками.

Причем данная чайхона, как бы это помягче сказать, была сродни притону, в мусульманском смысле слова. Днем, это было обычное заведение, где можно было попить чаю, съесть вкусно приготовленный плов или лагман, наслаждаясь тенью раскидистых платанов, и прохладой, из-за протекающего под топчанами канала Бурджар. Да и название «Юлдуз» — «Звездочка» тоже было вполне безобидным. А вот ближе к вечеру, людям со стороны, попасть в это заведение, было невозможно. К тому же по городу ходили упорные слухи о том, что здесь можно было хорошо отдохнуть, послушать выступление известных национальных певцов, выпить вина или чего-то покрепче, поданного с соблюдением всех приличий. То есть в чайнике, и пиале. Так, что с виду, ни за что не догадаешься, что именно подают гостю. Можно было выкурить кальян, душистого Турецкого табака, с примесью Канабиса, или как называют это здесь Анаши. Рассказывали, правда шепотом о том, что можно было даже уединиться с девушкой. Но если всем известные ароматы чудо-травы доносились вдоль канала до всех знающих этот запах, то, все остальное было только на уровне слухов.

Учитывая все это, светить найденной вещью было нежелательно, да и продажа ее тоже, вряд ли была возможна. Хотя если бы мне был известен ее хозяин, я бы наверное постарался подкинуть ее ему, но так, чтобы не засветиться самому. Очень уж опасно было держать это у себя, даже в виде рисунка. Один вид этих четок, говорил, что вещь безумно дорогая.

С некоторых пор, для этого мне служил довольно дорогой альбом для рисования, купленный в одном из магазинов Ташкента. На или скорее «В», толстых идеально белых листах этого альбома находился пистолет с глушителем и запасным магазином, Присланное бабушкой свидетельство о рождении и сберегательная книжка на имя Семена Степанова, а сейчас здесь же появились и эти четки с небольшой грудой драгоценного металла рядом. Подобный тайник был практически идеален. Ведь изъять как бы «нарисованное» на этих листах мог только я, а следовательно вряд ли кого-нибудь заинтересуют обычные рисунки, пусть и больше похожие на реальные вещи, опять же если взглянуть на них с определенного угла.

Жизнь продолжалась, и с каждым днем я чувствовал себя все более уверенным. Еще бы, я вполне обеспечен, даже если по каким-то причинам я не захочу, или не смогу найти ту работу, которая меня будет устраивать, уж точно не пропаду с голоду. Одна прогулка по пляжам города, и можно не задумываться о том что будешь есть завтра. Но и учебу я тоже старался не запускать. Единственное, что меня начало волновать ближе к окончанию техникума, так это скорая служба в армии. Уж очень не хотелось мне терять два, а то и три года, на бесполезное время препровождение.

Сколько бы я не разговаривал с демобилизовавшимися из армии, все в один голос говорят, что делать там не чего и это пустая потеря времени. Что-то более или менее приличное услышал только от одного из пограничников, согласившись с тем, что охрана границы достойное занятие. Все остальные или подметали все два года плац, на котором после устраивали строевую подготовку, а зимой освобождали его от снега, для того чтобы вновь разучивать шагистику, а вечером хором распевать: «Идет солдат по городу». В свободное от этих занятий время белили бордюры, деревья и подкрашивали траву в ожидании приезда большого начальства, которому до всего этого, не было никакого дела. Или все два года, занимались чисткой оружия, выпустив на учебке три патрона. В общем если верить любому прошедшему эту школу, создается впечатление, что это насильно вырванные из юности два года, отданные непонятно зачем, непонятно кому.

А один мой знакомый попал в химические войска, до этого год отработав в пожарной охране. И когда на каких-то там занятиях начальник химической службы, начал на полном серьезе рассказывать о новейшем, только что поступившем на вооружение Кислородно-Изолирующем Противогазе Седьмой модели. Он просто не выдержал, рассказав изумленному до невозможности начхиму, ради шутки предложившему сутки увольнения любому военнослужащему, за детальный рассказ о том, из чего состоит этот противогаз и как им пользоваться, всю подноготную этого прибора. Вплоть до того чем его заправляют и как его ремонтируют при необходимости. Разумеется вместо увольнения, его потащили к особисту. Ведь для армии это считалось новейшим вооружением, а в той же пожарной охране вот вот должны были отказаться от следующей модели называемой КИП-8, в пользу аппаратов сжатого воздуха (АСВ-2). Может кто-то и защащает Родину, но только не в этой стране.

И в тоже время срок призыва неумолимо приближался. Я уже успел получить паспорт, приписное свидетельство и мне вот-вот должно было исполниться восемнадцать лет. Разумеется, техникум мне закончить дадут, надежда на это была, но вот то, что сразу после него меня призовут в армию, сводило на нет все выстроенные ранее планы.

Все дело в том, что согласно свидетельству о рождении, по которому я поступал в техникум, мне на то время уже было пятнадцать лет и в том же году исполнялось шестнадцать. Для техникума, проблем с этим не было. Мало ли что вдруг я пошел в школу на год позже, такое бывало, но зато теперь, в то время, как другие имеют как минимум полгода до призыва, за которые можно поступить в институт с военной кафедрой, у меня они были отняты. И никого не волновало, что у меня практически красный диплом, и что меня с удовольствием могут зачислить на сразу на второй курс института. Как сказал военком:

— Отслужишь в армии и, перед тобой откроются любые дороги.

То есть отдай и не греши. Оставалась единственная возможность сдаться в коллегии одаренных. Сколько бы я не оттягивал это, а дальше тянуть некуда. Конечно наличие знака одаренного не гарантирует освобождение от армии, но по слухам, служить там гораздо легче и интереснее. И я постаравшись одеться поприличнее пошел сдаваться в коллегию. Для лучшего эффекта, пока своих способностей, заранее приготовил несколько рисунков взятых с собою. Все же мои таланты, не позволяют мне исполнять трюки моментально. Для них требуется долгая и скрупулезная подготовка, но с другой стороны, я подумал, что даже при таком подходе, этого будет достаточно. Ведь не дураки же заведуют коллегией, наверняка должны знать, что может продемонстрировать тот или иной адепт.

Оказалось, что я ошибался. Либо моя демонстрация была не столь убедительной, хотя, что еще нужно то, либо здесь в коллегии действительно держат идиотов, которые купили себе место руководителя, и не могут отличить циркового фигляра, от действительно одаренного.

Приняли меня достаточно приветливо. Сидящие в секретариате две девочки узбечки с серебряными пятиконечными звездочками на груди, в центре которых вместо традиционного серп и молота красовались арабские цифры, у одной из них тройка, у другой пятерка. На робкий вопрос, что это обозначает, мне ответили, что если я докажу свою одаренность, сразу же это узнаю. Пока же одна из них спросила, в чем именно проявился мой талант, и контролирую ли я его проявление. Ответив утвердительно на счет контроля, я рискнул предложить небольшую демонстрацию, заверив ее, что никто от этого не пострадает. И пока та девочка, у которой на лацкане висела звездочка с цифрой «2», бегала на доклад председателю коллегии, именно тот должен был лично проверить возможного адепта на одаренность, я предложил второй из девчонок, продемонстрировать свои возможности, уверив ее, что ничего опасного в этом нет.

— Вообще-то так не положено, но попробуйте. — сказала она несколько скептически.

Я достав из папки лист бумаги с нарисованным спелым яблоком протянул его ей, чтобы она внимательно рассмотрела его на предмет, что в нем нет никаких подвохов, обычных лист, обычный рисунок. Едва рисунок оказался в ее руках, она тут же спросила:

— Вы, хотите сказать, что вы «Художник»?

Последнее слово она произнесла таким тоном, будто спрашивала не о том, что я умею рисовать или, что картинка на листе нарисована именно мною. Нет, она скорее обозначила термин одаренности. А после моего кивка, даже чуть привстала со своего мета и воскликнула взволнованно:

— Не может быть!

— Почему?

— Последний представитель этих способностей ушел из жизни более десяти лет назад, не оставив после себя никаких записей, и это искусство считается утерянным!

— Может вам стоит все же попробовать яблоко? — Спросил я, доставая его из рисунка и протягивая ей.

Девочка изумленно приняла его у меня и тут же откусила кусочек, мгновением позже, она сорвалась со своего места, и бросив мне:

— Минуточку! Я быстро! — умчалась куда-то по коридору.

В этот момент, в дверях появилась первая девочка, ходившая на доклад. Она удивленно посмотрела на сбежавшую подругу, а затем предложила мне следовать за собой, и повела куда-то вслед за первой по тому же коридору. Правда вскоре, мы остановились возле какой-то двери, оббитой дерматином, и она стукнув в нее пару раз, тут же не дожидаясь ответа, приоткрыла, вошла сама и пригласила меня сделать тоже самое.

Кабинет начальника, был разделен на две части, в первой сидела старая, некрасивая полная женщина, чем-то смахивающая на бабу Ягу, или скорее ее узбекский аналог в шутку называемый «Кошмар-апа». В общем ведьма-ведьмой. Длинные посеченные волосы, непонятного цвета, крючковатый нос, узкие щелочки глаз и множество морщин на лице. Неожиданно тонким, почти визгливым голосом она произнесла:

— Алимджон Керимбаевич ждет вас, проходите не задерживайтесь. — пропустив меня в кабинет девочка осталась в приемной.

И я оказался во втором кабинете. Это помещение было наверное раза в четыре больше первого. У дальней стены, стоял массивный стол красного дерева, за которым восседал грузный мужчина узбек, восседавший за столом в деревянном кресле, будто местный бай. Впрочем, скорее всего он им и был, потому, как на его лацкане находился золоченая звездочка с явной буквой «Б» читающейся от самой двери. Что именно она означала я не знаю, но слово — Бай, подходило ему идеально. Чуть в стороне от его стола, находилась небольшая тумбочка с стоящим на ней стеклянным шаром, примерно такого же типа, что я видел пару лет назад в парке Горького, на аттракционе.

Первым делом мне было предложено положить руки именно на него. Вообще-то я еще по прошлому разу помнил, что шар не реагирует на меня, а вторую сторону своих возможностей, мне открывать не хотелось, но тем не менее я положил руки, как и было мне сказано. Как и ожидалось шар оказался безучастным к моей попытке.

— Малчик! — произнес мужчина с жутким узбекским акцентом. — Ти, зачем решиль отнимать мой время? Ти же видищь, что твой ничего не уметь! Зачем ти сюда, пришёль?

— Но я же умею. Вот смотрите!

Раскрыв свою папку, я выложил свои рисунки и предложил ему выбрать любой из них.

— Слюшай, зачем мне твой мазня-возня. Ти хочещь сказать умеещь рисовать! Рисовать-мисовать это не одареный-да! Это не кольдун, это малярь, ты понимашь? Иди от сюд, не отниимай мой время.

— А как тогда вы объясните вот это?

Решив сделать последнюю попытку, я начал доставать из своих рисунков, нарисованные там предметы, но видя, что это не производит на него никакого впечатления, попытался провести обратный процесс вложив в освободившиеся от рисунков листы стоящее на столе мраморное пресс-папье, а следом, и какую-то толстую книгу. Похоже все мои старания, были бесполезны, потому что мгновением спустя, мужчина разразился длинным монологом вначале на своем родном узбекском, а затем видя, что я его не очень понимаю на ломаном русском языке:

— Ти, зачем показывать мне фокус-покус. Здесь тебе не Циркь, а серёзний учре…. уччрё…учё… кантор.

Так и не сумев выговорить слово «Учреждение» он сменил его на «Контору».

— Мне не нужень твой фокус-покус, убирайся из мой кабинет, пока я не вызваль милиция. Ходить здес понимашь кролик-шляпа достаеть!

Поняв, что ничего я здесь не добьюсь, в расстроенных чувствах я подошел к двери, и подумав о том, что только потерял время, на этого тупого ишака. Лучше бы сидел в своем подвале, и пил кофе с кексами, чем ехать по жаре в такую даль. Представив себе во всех подробностях свою мастерскую, открыл дверь, ведущую из кабинета, сделал шаг, и вдруг к своему огромному удивлению, оказался в том месте, о котором только что вспоминал. В подвале техникума. Изумленно осмотревшись вокруг себя я не понял, как это могло произойти. Ведь еще мгновение назад я находился на другом конце города, в кабинете, представитель коллегии одаренных, и пытался легализовать свои способности, чтобы как-то откосить от армии, или хотя бы сделать службу чуточку легче. И вдруг, мгновенно преодолев десяток километров, оказался в собственной мастерской. Хотя точно помнил прочитанную когда-то книгу о том, что телепортация живых существ невозможна в принципе. Технологически, с огромными затратами энергии можно перенести какой-нибудь предмет, на строго ограниченное расстояние, между двумя точками находящимися на одной прямой, в пределах видимости. Точнее в пределах дистанции на которой не находится посторонних предметов. Любой предмет, находящийся на линии переноса мгновенно сбивает настройки. А тут я, сам того не ожидая, прыгнул с одного конца города в другой. При этом на моем пути было столько препятствий, что даже говорить об этом не стоит.

Если получилось однажды, может получиться и еще раз? Тут же подошел к двери ведущей в туалет и попытался шагнуть туда. Как говорится, куда хотел, туда и попал. Белый фаянсовый друг улыбнулся мне во весь рот молча предлагая его покормить или напоить, но это было несколько не то, что требовалось. Прежде чем повторить попытку, я попытался вспомнить свои ощущения и мысли, перед первым переходом.

Точно, тогда я задумался о том, что хорошо было бы никуда не мотаться через весь город, а спокойно находиться в своем подвале. И в сознании представил свой подвал, а открытая дверь послужила мне переходом. Что ж, вполне возможно, ведь когда-то в вагоне я рисовал двери, которые фактически были порталами, если так подумать. Ведь я же не пробивал там постоянных отверстий или проемов, а просто своим рисунком создавал пробой в металле, который тут же зарастал, стоило рисунку исчезнуть. Куда же прыгнуть, чтобы проверить, правда это, или просто мое воображение. А если все же воображение, вполне возможно, что я все-таки пересек город обычным порядком, просто из-за волнения делал все это автоматически и потому события не отложились в моей памяти. Нужно прикинуть такое место, где не будет посторонних. Просто присутствие посторонних может породить лишние слухи, и тогда меня будут искать с удвоенной силой. Хотя, та девочка, точно что-то такое знала, да и помчалась она, куда-то в другой кабинет.

Прикидывая так и эдак, я так и не придумал, ничего хорошего и потому, решил пойти уже проверенным путем. Взяв со стола рулетку, чтобы как-то оправдать мое присутствие в учебном корпусе в это время, я вошел в другое здание, и поднявшись на третий этаж, вновь представил себе свой подвал, во всей его красе, и открыв первую попавшуюся дверь шагнул в нее. И тут же оказался в своем подвале. Подтверждение возможности создавать телепорт, меня очень обрадовало, правда тут же появились вопросы о том, что еще входит в умения «Художника». С другой стороны, если верить той девочке, вряд ли я смогу это узнать. Если учитывать, что последний обладатель подобных умений скончался более десяти лет назад и дословно: «Это искусство считается утерянным» получается, скорее всего, все способности придется добывать собственным опытом, через пробы и ошибки.

Единственное, о чем я сейчас жалею, так это, что не удалось проявиться этой способности раньше, годика три назад, и я бы сходил к бабуле. Хотя сейчас вполне могу прыгнуть, например к той же бабе Тоне. Если разумеется в ее квартире ничего не изменилось с моего последнего посещения. Хотя, пожалуй единственное, что я помню сейчас, так это ее балкон, застекленный в виде крохотных квадратиков, сборной деревянной рамы окрашенной в зеленый цвет. И хотя я представил себе эту картину во всей красе, даже не попытался перейти туда, хотя и чувствовал, что за ближайшей дверью меня ждет именно этот балкон. Просто понимал, что делать этого нельзя по простой причине, что мое появление, может вызвать такой удар, от которого эта женщина просто не сможет оправиться. Надо вначале связаться с нею, предупредить, а уже потом, со спокойной душей, что не причиню ей вреда, перемещаться.

Времени было еще довольно много и потому собрав всю мелочь, что у меня была, и взяв с собою еще десятку на всякий случай, сел в автобус и поехал на переговорный пункт чтобы связаться с подругой своей умершей бабушки.