Художник, что рисует…

Глава 25 Андрей Марков

Девочка, несмотря ни на что, оказалась вполне адекватной. Уж не знаю, что именно ее подвигло на самоубийство, но и спрашивать об этом не хотелось. Захочет, расскажет сама, а не захочет, значит, так тому и быть. Она как-то сказала, что ее разыскивают за тройное убийство, и судя по ее виду, это была скорее месть, за надругательство над ней, чем что-то иное. Вдобавок ко всему, это произошло совсем недавно, потому что даже при разговоре со мной, она старается держаться от меня подальше, а если я приближаюсь к ней, то едва сдерживает себя, готовая наброситься на меня. Даже тогда, когда я вывел ее на крыльцо, чтобы показать море, и то всю дорогу, занявшую какой-то десяток шагов, так дрожала, что я не знаю, как сумела удержать себя в рамках. Но, похоже, она все-таки немного успокаивается, или просто считает, что я не представляю опасности для нее. Во всяком случае, когда мы вызвали такси, она без каких либо проблем уселась на заднее сидение рядом со мною, и вела всю дорогу себя вполне адекватно.

Женщина в магазине, то еще испытание для мужчины. Правда, для первого раза, Яна вела себя довольно скромно, хотя на времени это практически не отразилось. Она перемерила наверное около двух десятков платьев, после чего взяла одно, столько же обуви, так и не остановившись ни на одной модели, хотя я видел, что многое из того что она примеряла ей откровенно нравилось. И уже собиралась было покинуть обувной отдел, когда я намекнул, что платье с кроссовками, как-то не сочетается. Она попробовала было заикнуться о дороговизне, но я сказал, что пусть даже не думает об этом. Денег хватит на все. Главное, чтобы это все ей действительно нравилось, и чтобы это носилось, а не просто висело в гардеробе.

— В гардеробе? Мы что будем сдавать все это в гардероб?

— Здесь несколько другие понятия о месте хранения одежды. — Произнес я. — Для этого в доме имеется специальная комната, которая называется гардеробом. Да, там есть и шкафы для одежды, и полки для обуви и зеркало, во весь твой рост, и это место называется именно гардеробом.

— Зажрались. — Вполголоса произнесла она, я же просто улыбнулся.

В какой-то момент, я предложил ей попытаться быть более самостоятельной, сказав, что ее английского вполне должно хватить на покупку необходимых вещей. Если же что-то будет непонятно, потребуй переводчика. В таких магазинах как этот, это вполне разумная просьба. Яна удивленно посмотрела на меня, а я сказал, что просто хочу выйти перекурить, но и в отдел женского белья, мне тоже нет желания заходить. Девочка слегка запунцовела, но согласилась со мною. Протянув ей сотню Австралийских фунтов, сказал, что она может тратить хоть все, а если на что-то не хватит, то я вскоре вернусь, и буду находиться в небольшом кафе, в сторону которого ей указал. После чего отправил ее в «свободный полет».

Освободились от шопинга мы ближе к вечеру. И если я чувствовал себя как выжатый лимон, то Янка, будто и не было многочасового забега, по нескольким большим магазинам, и двум десяткам мелким бутикам. При этом мы успели пору раз зайти в местные ресторанчики, чтобы подкрепиться, или просто передохнуть и попить кофе. Из такси я вылез увешанный со всех сторон пакетами, сумками, коробками с обувью, и еще непонятно чем. Но судя по счастливому лицу девочки, день был прожит не зря, и это меня очень радовало. Последний раз такое случалось только в моей прошлой жизни, когда я выбирался в магазины со своей женой. Поэтому, хотя я и основательно подустал, но общий настрой исходящий от моей подружки, меня только радовал. Заодно, кроме шопинга мы обнаружили школу разговорного английского языка, и после небольшого собеседования, записали Яну, на курс, который, по словам миссис Томпсон был рассчитан на три месяца, и при надлежащем прилежании, она гарантировала, что моя подопечная будет говорить на английском не хуже королевы Елизаветы.

Я же, вначале несколько расстроился из-за того, что все мои планы, пошли наперекосяк. Но достаточно быстро пришел в себя, и решил, что тот же «товарищ» Шаповалов, от меня никуда не денется. К тому же за это время, наверняка, что-то решится со следователем, которого я подставил на ограбление инкассатора, и как бы то ни было, какие-то слухи все равно появятся в городе, и я смогу узнать к чему это привело. Если же это сойдет ему с рук, то придумаю что-то еще. Пока же посвящу выдавшееся свободное время отдыху. И пожалуй все же придется взять автомобиль в прокате. Все же из-за курсов, придется задержаться здесь на ближайшие три месяца. Да и о документах для девочки, тоже стоит позаботиться именно здесь, чтобы в США она въехала, не как беженка из СССР, а как полноправный гражданин Австралийского Союза. За счет того, что поселения в Австралии разбросаны по всему материку, а интернета пока еще не придумали, сделать документы здесь, мне показалось гораздо более простым занятием, чем в США. А если у Яны еще окажется, хоть капелька дара, тогда в США можно будет получить совершенно новые и вполне официальные документыЮ как в свое время сделал я сам.

Вообще-то «Политическое убежище» тоже неплохой вариант для нее. Вполне можно воспользоваться и им, если здесь ничего не получится. Правда, протащить ее на борт самолета, будет еще той задачей, зато по прилету в Нью-Йорк, все будет достаточно просто. Ей и надо-то будет всего лишь спуститься по трапу самолета, дойти до ближайшего полицейского, и заявить, что она прилетела из СССР и просит — Политическое Убежище. Конечно в этом случае, придется дать официальные показания о надругательстве, которое скорее всего произошло, или же придумать нечто подобное. Но это малая плата, за то, чтобы получить вид на жительство.

Хотя можно пойти и другим путем, и получить вид на жительство, по программе воссоединения семьи. Но в этом случае, придется решать кое-какие вопросы, в Американском посольстве в Москве. И если для меня, как гражданина США попасть туда не составит проблем, то Яне, это будет сделать гораздо труднее. Насколько я помню из когда-то прочитанных книг, одно только появление советского человека возле иностранного посольства уже вызывало вопросы у Комитета. А тут посещение. Да ее просто запрут так глубоко, откуда не вытащишь при всем желании. Поэтому пока остановимся на варианте с Австралийскими документами. Все равно, они нужны только здесь, в США их придется менять.

В общем, пока одни вопросы, и неизвестно с какой стороны к ним подходить. Мне было проще, честное слово. Даже если бы я не встретил того мужчину на мосту в Сан-Франциско, был вариант с ограблением какого-нибудь алкоголика. А тут попробуй, найди алкоголичку, причем Яниного возраста, да еще и со всеми документами сразу. Впрочем, один вариант отыскался достаточно быстро.

Здесь в Австралии тоже имеют место быть детские приюты, и потому я на всякий случай зашел в один из них, чтобы узнать, как здесь обстоят дела с оформлением поступивших к ним детей. Узнав, в чем состоит мой вопрос, меня направили к одному из клерков, занимающемусяоформлением документов, на вновь поступивших детей. И он посветил меня во все нюансы этой проблемы. Оказалось, что при наличии известной суммы, можно подобрать любые документы, на любое имя. На вопрос как это, возможно, был дан ответ о том, что поступающему в приют ребенку, чаще всего дают новое имя из-за того, что он поступает без каких либо документов. Следовательно, выписать метрики, и карточку социального страхования, на любое имя проще простого. Другой вопрос состоит в том, что ребенку, какое-то время, придется провести в приюте, а порядки в нем оставляют желать лучшего.

— А к чему такие сложности?

— Я могу выписать необходимые документы, но если при этом ребенок будет отсутствовать, меня сразу же обвинят в продаже документов на сторону и найдут еще десяток грехов, чтобы вышвырнуть с работы, и взять на мое место кого-то другого. Поэтому ребенок, на которого будут выписываться документы, должен какое-то время находиться в приюте. Неделю, может чуть больше. Чтобы слегка примелькаться.

— Меня такое не устраивает.

— Есть еще вариант.

— Какой?

— Можно усыновить любого другого ребенка по вашему выбору, а после просто отпустить его в свободное плавание.

— Это как?

— Ну, например, оставить одного в центре города. Или забыть на вокзале. Рано или поздно он все равно вернется в приют, пусть не в наш, а любой другой, а у вас на руках останутся его документы.

— Варварство какое-то.

Клерк на какое-то время задумался, а после вздернулся, оглянулся по сторонам, будто опасаясь чужого взгляда и подвинув к себе листок бумаги, написал на нем адрес кафе расположенного неподалеку, и время, когда он там появится. После чего несколько раз пошлепал губами и показал на свои уши. Я так понял, что есть еще и третий вариант, но он опасается озвучивать его здесь из-за того, что могут подслушать.

— Ну, что же, спасибо за консультацию, извините, что отнял ваше время. — Произнес я, и подхватив со стола написанный им листок, демонстративно свернул его и показав на часы намекнул, что буду ждать его в условленном месте. На этом и распрощался.

Кафе оказалось неожиданно приличным, хотя с другой стороны, почему бы и не пошиковать за мой счет. Располагалось оно на верхнем этаже торгового центра. Выбрав столик чуть в стороне от остальных отдыхающих, неподалеку ограждения, я заказал себе кофе, булочки, свежую газету и углубился в ее просмотр не забывая о легком перекусе. Впрочем, долго скучать мне не пришлось, уже через полчаса здесь появился и тот самый клерк. Подозвав официанта, попросил его повторить мне кофе, и принять заказ у моего гостя, после чего, слегка перекусив, мы вернулись к обсуждению моего вопроса.

Как, оказалось, имелся и третий вариант касающийся оформления документов. При этом мне предлагались совершенно официальные документы, выписанные на имя девочки шестнадцати лет. Причем выписаны они были не в детском приюте, а в обычном полицейском департаменте города Эйнасли в округе Квинсленд. Но помимо того, что я должен был выплатить кругленькую сумму в пять тысяч Австралийских фунтов, с меня как опекуна девочки еще требовалась подпись на отчуждение ранчо, принадлежащего погибшему отцу девочки. Последняя в данный момент была признана прямой наследницей принадлежащего ее отцу ранчо площадью в одну тысячу двести акров земли, то есть почти пять сотен гектаров, расположенных там же на Северо-востоке Австралии неподалеку от вышеназванного городка.

— То есть, вы предлагаете мне оплатить вам некоторую сумму, а вдобавок к этому еще и отказаться от миллионного состояния в вашу пользу. Не слишком ли у вам большие аппетиты?

— Мое дело предложить. — Произнес клерк приподнимаясь со своего места.

— Мы еще не закончили. Не торопитесь. Вначале, хотелось бы узнать, где именно сейчас находится эта девочка, и взглянуть на документы. — При этих словах, я достал из кармана чековую книжку и показал, что на моем счету, имеется требуемая сумма. Глазки моего, при этом, засверкали яркими огоньками, предчувствуя скорую наживы. Ведь действительно, одна моя подпись на чеке, и он станет богаче на пять тысяч фунтов, и вдобавок эти деньги позволят ему оплатить все издержки при вступлении во владение имуществом, следовательно, можно будет смело забыть о шумном кабинете, монотонном перекладывании бумажек, и постоянных интригах по подсиживанию его места, подумал я.

— Да, разумеется сэр. — как оказалось клерк был весьма предусмотрительным.

Если часть документов, касающихся ребенка, была у него на руках, то все что касалось ранчо, находилось в сейфовой ячейке одного из банков Мельбурна. То есть при всем желании, даже если я каким-то образом и завладею этими документами, без остальной части, они будут недействительны, и следовательно все это пустые хлопоты. Пока же я услышал историю их появления.

Как оказалось, несколько лет назад, неподалеку от Франкстона, расположенного в сорока км к юго-востоку от Мельберна, произошла трагедия. Отдыхающая здесь семья богатого ранчеро, попала в аварию, в результате которой, из всей семьи в живых осталась всего одна девочка по имени Барбара, которую определили до ее совершеннолетия в приют святого Патрика, в Мельбурне. И все бы хорошо, но в прошлом году она сильно простудилась, и умерла от пневмонии. Мой собеседник, который в тот момент занимался подготовкой документов, для подтверждения ее смерти, и возможной передачи наследства оставшегося после нее в фонд казны, сообразил о своей выгоде, в результате чего, умершим оказался совсем другой ребенок, а документы принадлежащие Barbara Jaga von Urwald, были отложены в сторону, а после перекочевали в одну из сейфовых ячеек, снятой в городском банке. Взглянув на предъявленную мне карточку социального страхования, я едва не вскрикнул от неожиданности, только сжав в кулак свою волю, смог сдержать свои эмоции. С фотографии на меня смотрела Яна, выглядевшая чуть моложе ее теперешней, но тем не менее, легко узнаваемая. Одно это подвигло меня на то, чтобы согласиться со всеми требованиями клерка.

— Хорошо. — Произнес я. — Когда я смогу получить остальные бумаги?

— Да прямо сейчас. Нам только нужно заехать в банк, затем к нотариусу, и все проблемы будут решены.

Вызванное такси, домчало нас до банка за какие-то десять минут. Все же Мельбурн достаточно большой город с пробками и интенсивным движением. В банке, тоже обошлось без лишних вопросов. Забрав из ячейки папку с документами, мы заехали к нотариусу, который проверил наличие всех документов, подтвердил мое право на опекунство, а затем, я выписал Генеральную доверенность на право вступления в наследство на имя, организовавшего все это клерка. После того как я получил на руки все документы касающиеся Яны, задумался.

Складывалось нехорошее впечатление, о скорости оформления, всех этих бумаг. Причем, что интересно все они оформлялись задним числом, с примерно месячной давностью. В обычном порядке подобные оформления занимают несколько дней. А тут прямо как в сказке, только обратился, и на тебе все оформлено, все подписано, живи и радуйся. То, что нотариус был прикормленным, было понятно и так, ни один нормальный нотариус не поставит свою подпись задним числом, потому что за это ему придется нести ответственность, если всплывет какая-то проблема. А здесь прямо, раз-два и в дамках. И в связи с этим, очень захотелось поспрашивать клерка о том, почему все сделано столь быстро, и что несет за собою такая скорость оформления документов? Как бы не подвесили на нас нечто неподъемное, с чем придется очень тяжко расплачиваться.

Поэтому, стараясь не подавать вида, о своих подозрениях, тепло, попрощавшись с нотариусом, поднялся со своего места и пошел на выход. Приоткрыв дверь, слегка поклонился, пропуская клерка вперед, и прошел вслед за ним, оставив за собою приоткрытую дверь, чтобы вернуться назад.

— Что это значит? — Вскричал голос из темноты. — Где мы? Я буду кричать!

— Можете начинать прямо сейчас. — Спокойно произнес я, выдергивая из его рук папку со всеми документами. — Я пока отлучусь на некоторое время. Думаю, к завтрашнему дню вы вполне придете в себя и успокоитесь. А там и поговорим, о делах наших скорбных.

Место было знакомое. Когда-то я готовился стать здесь художником-оформителем для Автодорожного техникума, но не срослось. Похоже, не срослось не только у меня, потому что сейчас это помещение больше напоминало какую-то свалку старого хлама. Обнаружил я ее совершенно случайно, когда проходя мимо, решил заглянуть внутрь. Если бы она действовала, сказал бы что ошибся дверью, но о том, что здесь когда-то была художественная мастерская, не было даже намека. Скорее склад всякой рухляди, которая никому не нужна, но выбросить ее почему-то жалко. Единственное более или менее свободное место здесь находилось в сломанном еще в те времена, душевом отсеке. Впрочем, электричество здесь до сих пор работало, в чем я и убедился, нажав на кнопку выключателя. Старенькая засиженная мухами и пылью сороковаттная лампочка, засветилась желтоватым светом, разгоняя тьму.