Игрушки судьбы

случай представился через два дня

Случай представился через два дня, после разговора с худым.

Вэньяна снова позвал к себе рыжий.

Против обыкновения, он выглядел немного, расстроенным что ли.

— Я подал ходатайство о вашем переводе в мой отдел.

— Спасибо, — в любое другое время он бы прыгал от радости, но не сейчас. Проклятая пуговица жгла ладонь, нужно было не просто оставить ее, а сделать это так, чтобы он потом смог ее забрать.

— Мне, гм, отказали, кто-то в голени очень не желает твоего повышения.

И Вэньян знал, кто это.

«Случилось бы с Карлосом чего-нибудь, что ли. Флайер, например, раздавил».

Лучшим местом ему виделась щель, между полом и одним из агрегатов, однако, если закатится, как потом достать? Да еще сделать это незаметно.

— Но ты не расстраивайся, через время я подам повторно, а пока буду давать задания так.

— Хорошо.

Щель не подходила, тогда — покрытие на полу, вон, возле ножки стола кусок отслоился, засунуть под него и дело с концом.

— Премию, к сожалению, тоже не могу выписать, это прерогатива непосредственного начальника.

— Я понимаю, можно мне воды?

— Воды?

— Ну да, пить хочется.

— Ладно, — желторубашечник пошел к кулеру в углу лаборатории.

Вэньян быстро наклонился и спрятал пуговицу, едва успел выпрямиться.

— Держи.

Вэньян залпом выпил стакан, в горле, действительно, пересохло.

— Спасибо еще раз, я пойду?

— Да, иди.

— Называется «борсч», ну как, вкусно?

Последнее приобретение Мей — кухонный комбайн. В него загружались ингредиенты, вводилась программа, а дальше по идее выходило блюдо — шедевр поваренного искусства. Шедевр выходил далеко не всегда, но Мей старалась.

— Очень.

— Ты даже не доел!

— Прости, что-то аппетита нет.

Она села к нему на колени, поцеловала.

— Все хорошо?

Ему повезло, ему очень повезло! Циньгуан — Бог-демон судьбы — единственный, чьи храмы не строились, но имя которого постоянно было на слуху, непонятно за какие заслуги подарил Вэньяну такую девушку, как Мей.

А вот повезло ли ей с ним? Что он может дать? Чем обеспечить? Сейчас так вообще ходит под угрозой тюрьмы. И самое противное, что выхода-то нет.

Изменения ребят получили свои объяснения. Если на пути попадался узкий лаз, в дело вступал восьмирукий, словно ввинчиваясь и расширяя его, особо крупные валуны и завалы расчищал человек-бульдозер, а разведывал дорогу гибкий, правда посылая первоначально кучу дронов и прочей техники.

— Черное копательство довольно опасная профессия, — по пути просвещал меня Ульфсак, — древние захоронения зачастую изобилуют всяческими ловушками и прочими, э-э, опасностями.

Словно иллюстрируя его слова, гибкий, вернувшись из очередной разведки, сделал знак, чтобы мы одели дыхательные маски и, взяв какой-то прибор, снова скрылся впереди. Вскоре он вернулся и сказал, что маски можно снять. Мы двинулись дальше.

— Возвращаясь к природе Богов-демонов, — ученый не мог молчать долго. — И ваше и мое тело насыщают наниты, однако, задумывались ли вы, что случилось бы, насыться нанитами, даже не каждая клеточка, а каждая органелла каждой клетки вашего организма?

Так как он ждал ответа, я сказал:

— Не задумывался.

— Ага! — обрадовался Ульфсак, словно услышал нечто веселое. — Как мы уже упоминали, согласно легендам, Боги-демоны некогда были людьми, людьми, первыми подвергшимися изменениям, а начал их изменять тот самый, легендарный Хуан-ди.

— По легендам он тоже изначально был человеком, — успел вставить я, но ученый предпочел пропустить это мимо ушей.

— Возвращаясь к моему, так сказать, вопросу, если бы все ваше тело буквально пронизывали наниты, вы бы могли, опять же в теории, разделить его на части, даже встроить эти самые части в иные тела, ну или скажем неодушевленные предметы, а потом, в случае надобности, собрать обратно.

— И что?

— Как это что! Бог-демон Лэйгун живет в облаках, что покрывают наше небо, Богиня Цайхэ в цветах и молодых побегах, хотя некоторые относят Цайхэ к мужчинам, Луван — в воде, Яньвань — в недрах, они живут и повелевают всем этим, ибо это, не в метафизическом, а в прямом смысле — их тела. Однако, везде быть невозможно, следовательно, нужно больше нанитов, кроме того, уже существующие могут приходить в негодность, а учитывая объемы в миллиарды, ежедневно приходят в негодность миллионы, значит нанитов нужно еще больше, даже на простое поддержание жизнедеятельности.

— Верующие, — догадался я.

— Совершенно верно! — возликовал Ульфсак снова переходя на крик, да такой, что казалось, задрожали стены пещеры.

— Слушай, доктор, если не заткнешься, я сам заткну тебя! — кажется, это были первые слова, которые я услышал от парня с плавниками, в компании гробокопателей он был за главного.

Ульфсак не заткнулся, но продолжил тише.

— Боги-демоны нуждаются в верующих буквально для жизни, не станет верующих, вскоре не станет и их. Божественная, я бы сказал, ирония, обладать сверхмогуществом, но зависеть от ничтожных, с точки зрения всемогущего бога, существах.

— Я что-то не совсем понял, как наниты верующих попадают к богу?

В этот момент, с плавниками поднял руку.

— Тише!

Все замолчали, и стал слышен какой-то гул, он приближался.

— Все назад! — крикнул с плавниками и первым выполнил свою команду.

Успели мы в последний момент, а утолщение пещеры, где мы стояли мгновениями раньше, с грохотом засыпало камнями.

— Ничего себе! Я на это не подписывался, — кажется, я говорил вслух.

Пыль поднялась такая, что пришлось снова надеть маски.

Все — проход закрыт, дальше хода нет, я думал мы повернем обратно, но не тут-то было. Вперед вышел человек-бульдозер и принялся отбрасывать камни. Остальные даже не пытались помочь ему, я тоже не горел желанием.

К нам приблизился Юань.

— Говорят работы часа на три, можете пока отдохнуть и перекусить, — и первым опустился на пол, закрыл глаза, кажется, собираясь поспать.

Вот как, а если нас засыплет внутри? На всякий, проверил вирт — связь была, если что, сможем вызвать помощь и, я надеялся, нас спасут. Я тоже опустился у каменной стены, собираясь и себе перекимарить пару часов, однако соседство неугомонного Ульфсака разрушило мои планы.

— Вот, — палец ученого указывал на завал, — иллюстрация того, как наниты верующих попадают к богам.

— Через камни?

— Через смерть! Верующие в Фэнбо оставляют своих покойников на вершинах гор, где постоянно дующие ветра иссушают их организм, и наниты попадают к Богу-демону. Приверженцы Бато закапывают умерших в земле, но основная, если так можно выразиться, практика, хоронить при храмах, на, так называемой, святой земле. Это закреплено в религии, считается особенно удачей быть погребенным там, и умершие получают жизнь вечную в теле бога.

— Но ведь это уже не он, не тот человек, что умер!

— И бог не то существо, что жило когда-то, по ту сторону в любом случае иная форма бытия.

— Получается, ваш Тегуай отчего-то подрывает веру в Аньхоя? Это что, личная неприязнь, и почему раз в двести лет, — еще я подумал, что свечи с некоторым количеством нанитов, которые мы сжигаем, получается — не дань традиции, а реальная подпитка богу.

— Видимо настолько хватает Тегуаю, или как его зовут на самом деле, нанитов, чтобы продержаться без поступления новых. Потом, или смерть, или — новый культ. Я думаю, его возвращения, это попытки, повторяющиеся попытки свалить Аньхоя, пока неудачные.

— И не удастся! — подал голос Юань, парень, оказывается не спал.

— Вот как, вы верите в Аньхоя? — почуяв новую жертву для своих проповедей, накинулся на парня Ульфсак.

Тот оставил его вопрос без внимания.

Тогда ученый вновь повернулся ко мне. Вдохновенный примером Юаня, я закрыл поспешно глаза и громка засопел, слегка похрапывая.

— Но… как же… — судя по голосу, Ульфсак пребывал в отчаянии.