Игрушки судьбы

ВЭНЬЯН НАСТОЯЩЕЕ

Новость о смерти Карлоса облетела здание на следующий день, вполне естественно затмив собой волнения о поиске «крысы». Что Карлос и был этим самым шпионом вслух не говорилось, но как-то само собой подразумевалось. Как и мало кто сомневался в причастности к тому, что случилось с Карлосом, начальника службы безопасности Чжоу Канга. Вэньяну это было только на руку, пусть Канг побегает в полицию. Рыжий правда вполне мог догадаться об истинном положении вещей, но смерть Карлоса, Вэньян надеялся, достаточно напугала его.

Ближе к концу рабочего дня, его набрал худой.

— Нужно встретиться, после работы на нашем месте, — и отключился, не дожидаясь согласия Вэньяна. Этот худой начинал раздражать.

Вэньян набрал Мей.

— Сегодня я тоже задержусь.

— Хорошо, — ни вопросов «почему», ни упреков.

Женщина должна знать свое место!

— Слыхал, на должность Карлоса сказали возьмут кого-то из отдела, — к нему подсел Лао. — Вроде бы даже устроят голосование. Ты, если что, за кого будешь?

Как же это все мелко, эта возня с надеждой вылезти из ног здания, эти цвета рубашек, показной энтузиазм и не менее показное братание.

— За себя!

От такого заявления глаза Лао округлились.

— За себя ж нельзя!

— Тогда вообще не буду! У тебя все?

— Ну, э-э, да.

— Мне работать нужно!

Это был один из самых грязных районов Варосса. Бетонное здание с остатками былого шика, на серой стене выступали барельефом два лица, вполне человеческие, у одного бетонной тканью были завязаны глаза, у второго отсутствовала нижняя часть лица, отбитая временем. Двери тоже не производили впечатления. На всякий, я подергал — заперто.

Набрал тут же номер Тахла, он не ответил, но дверь открылась, я вошел.

Еще во время моей работы на триаду, по поручению босса приходилось несколько раз обращаться к Тахлу, у нас даже установились отношения весьма похожие на дружеские. Тахл был хакер, не то, чтобы топовый, но не из последних. Узнав имя посредника нападения на дом родителей, я сразу набрал Тахла. Скрываться не стал, во-первых, с незнакомыми он не встречался, во-вторых, дружба-дружбой, но Тахл был мне должен.

С тихим щелчком дверь позади меня стала на место, она, как и стены здания, как и крыша, изнутри была бронирована метало-керамическим сплавом. Из пушки, конечно, такую штуку прошибить можно, но понадобится много пушек и долго стрелять.

По едва освещенному коридору прошел до следующей двери. Покрутился перед ней. Здесь Тахл идентифицировал гостей перед тем, как окончательно пустить их внутрь. Перед глазами возникло лицо Тахла — он взломал меня, пока я шел по коридору. Да, хакеры — самые страшные люди нашего времени.

— Неплохо над тобой поработали, правда ты переплатил, обратился бы ко мне, устроил в полтора раза дешевле.

— Ты будешь открывать, или нет?

Дверь открылась.

За десять лет Росси изменил своему вкусу, теперь его приемная, это респектабельный кабинет с дорогими дубовыми панелями, ковром, в котором утопаешь едва ли не по щиколотку и видом из пентхауса на мегаполис. Я присмотрелся, надеясь заметить знакомые очертания — нет, не узнать.

— Мистер, э-э… — сам Росси выглядит, как восьмирукое существо с синей кожей, голый по пояс он сидит в позе лотоса в центре ковра. Письменного стола нет, впрочем, он вирте и не нужен. Интересно, какой Росси на самом деле? Ничего, узнаю.

— Мистер Икс, — называюсь я, сам выгляжу, как модель: высокий, с широкой грудью голубоглазый блондин. Пусть пока воспринимает меня, как типа с кучей комплексов.

— Мистер Икс, — кивает синекожий и чешет одной из рук под мышкой. Ничего удивительно, здесь у всех клички, Росси ведь тоже далеко не так зовут. — Итак, чем могу помочь, мистер Икс?

В играх, фильмах, книгах компьютерных гениев изображают, как неопрятных субъектов, которые «забили» на внешность, всецело посвящая себя вирту. Надо сказать — они правы, глядя на Тахла, так точно.

Он был худ, неимоверно, с длинными волосами, забывшими такие достижения цивилизации, как шампунь и расческа. Какие-то лохмотья на грязном теле некогда носили гордое имя «одежда», и это «некогда» было достаточно давно.

— Присаживайся, я сейчас.

Я осмотрелся в поисках чего-нибудь, что можно было бы хоть как-то приспособить для сидения. Как и в последний раз, как и во все предыдущие разы, ничего подходящего не нашлось. Не садиться же в самом деле на портативную атомную печку.

Тахл висел посередине комнаты в неком подобии кокона. По трубкам, прямо в вену, подавался питательный раствор, по другим трубкам отводились продукты жизнедеятельности, к тому же периодически кокон сокращался — во избежание атрофии массажировались мышцы.

— Сколько ты уже не выходил?

Взгляд у Тахла был словно стеклянный, значит, сейчас он в вирте, впрочем, должен меня слышать.

— Чего я там забыл?

— Женщину хотя бы, или ты по мальчикам?

— Я могу выбрать любую из тысяч женщин, и быть с ней, мозг даже не заметит разницы. Или самому стать одной из них.

— Но ты-то будешь знать правду, что все это не по-настоящему.

— С чего ты решил, что все то, что сообщают тебе твои чувства, как-то: зрение, слух и осязание, есть настоящий мир. Может, ты тоже сидишь в таком же коконе, разница между мной и тобой только в том, что я знаю, где я, а ты нет, — взгляд его наконец-то приобрел осмысленность, Тахл вышел из вирта, впрочем, на сто процентов он из него никогда не уходил. — Зачем пожаловал?

— За тобой должок, — напомнил я.

— Знаю, зачем пожаловал?

— Есть один тип, посредник, принимает только в вирте, мне нужен его реальный адрес, сможешь?

Я только подумал о Росси, а Тахл уже копался в моем мозгу, словно в собственном шкафу.

— Посмотрим, так IP, уровень, подсистема, нет.

— Что нет? — не понял я.

— Не смогу, во всяком случае с теми данными, что имеешь. Там многоуровневое шифрование, через ложные адреса, словом, ты не поймешь, но нет.

Вот те раз, а я так рассчитывал… что же теперь делать?

И, конечно, мои чувства были для Тахла открытой книгой.

— Не кисни, есть выход, нужно, чтобы кто-то проник к нему внутрь, в систему. Изнутри, думаю, я смогу вычислить, да, почти наверняка.

— Осталось проникнуть.

— Чего проще, запишись к нему на прием.

— Я бы хотел нанять людей для одного, как бы это… весьма щекотливого дела, позади меня материализуется кресло, и я опускаюсь в него.

— Насколько щекотливого? — то ли я уменьшился, то ли Росси увеличился, но наши глаза оказываются на одном уровне. Неужели на кого-то эти психологические штучки еще действуют?

— Нужно немного преступить закон, — это вирт, здесь можно говорить свободно, никто нас не подслушает, во всяком случае, в теории, как и никто не сможет ничего предъявить — две аватары обсуждают свои аватарские дела.

— На! — сбоку от меня что-то зашуршало, агрегат непонятного назначения, который я считал стоял здесь для мебели и из пристрастия хозяина к беспорядку, внезапно ожил, в металлический лоток упал стеклянный шприц. Похож на тот, которым первый раз нанитировали меня, только грязный. — Вколи себе.

Я с подозрением осмотрел иглу с пятнами ржавчины.

— Что это?

— Шприц.

— Сам вижу, что в нем?

— Мои малышки, через час они встроятся в твое подсознание, так что, когда ты будешь в вирте, они окажутся там с тобой.

— А это… не опасно? — и сам шприц был в чем-то вязком и буром, похожим на грязь.

— Убивают не грязь, а микробы, — словно прочитав мои мысли, сказал Тахл, — то, что держишь в руках — стерильно, впрочем, поторопись, он уже обсеменяется всякой гадостью.

Я поспешно, пока не передумал, всадил иглу в бедро, нажал на поршень. Было больно, так что пришлось даже слегка притушить нервные импульсы.

— А нельзя было, чтобы твои малышки попали в мой организм каким-нибудь иным способом, скажем, с таблеткой.

— Можно, но шприцом веселее.

— Красное пятно появилось перед глазами, это нормально? — спросил я обеспокоенно.

— Значит, действует, сейчас оно оформится в точку. Будешь у своего маклера, следи за ней, как только она станет зеленой — дело сделано.

Росси двигается, он опускает нижние руки на колени, верхние поднимает, словно собирается сдаться, остальные сгибает между.

— Преступить закон слишком размытое понятие, нельзя ли конкретнее?

— Если совсем конкретно, мне нужно, чтобы ваши люди пробрались в дом и убили членов одной семьи: муж, жена, двое детей.

Руки Росси снова перемещаются, средняя пара соединяется ладонями в молитвенном жесте перед грудью.

— Дети маленькие?

— Это так важно?

— Если вы желаете их гибели, да. Для такого дела требуются исполнители определенного, э-э-э, рода. Далеко не каждый способен умертвить ребенка.

— Тринадцать и семнадцать.

Он кивает.

— Охрана?

— Сигнализация, собаки, дроны и два десятка телохранителей, — точка перед моими глазами, с которой я не сводил взгляда в продолжении всего разговора, внезапно зеленеет. Есть! Я не сдерживаюсь и добавляю, — если не ошибаюсь, вы уже брали подобный заказ около десяти лет назад?

Росси недвижим, жаль что по лицам аватар нельзя читать мысли.

— Кто ты?

Теперь мне скрывать нечего.

— Ребенок, тот, которому тринадцать.

В следующий момент у меня перед глазами все гаснет — Росси отключился.