Игрушки судьбы

когда все детали плана были обсуждены

Когда все детали плана были обсуждены, не без удовольствия, я вышел на воздух. Морской бриз сразу же охладил мокрое тело, и кожа начала усиленно вырабатывать тепло, испаряя влагу, о чем известило меня одно из системных сообщений.

Селение примостилось на берегу бухты у высокой скалы, на которой где-нигде росли редкие деревья непонятно как закрепившиеся в камне.

— Здесь, здесь у него логово, — у стены яранги, прислонившись спиной, сидел старик, он затянулся электронной трубкой, выпустил сизый дым и указал обгрызенным мундштуком на скалу. — Здесь его видят чаще всего, да и последний раз, когда пытались… уплывая, он скрылся в подводной пещере.

С удивлением, я заметил на боках у старика жаберные щели. Насколько знал, цзяожени впитывали кислород из воды участками кожи, свободными от слизи, выходит, он из модификантов.

— Почему же сразу не завалили вход, и дело сделано.

— Хе, хе, — старик снова затянулся, но, видно затяжка пошла не в то горло, ибо он закашлялся, — скала изрыта проходами, как сыр, всех не заделаешь. Точно, точно говорю, это Бог-демон Ихтиандр приплыл требовать положенную жертву, только когда дадим ему, он успокоится.

Я понял, этот старик и есть Зурито, о котором упоминали на совете.

Чтобы переменить тему разговора, взглянул на скалу, на вершине виднелись развалины какого-то строения.

— Что это там?

— Старый комплекс, еще с Войны Корпораций, говорят ставили опыты на людях, хотя, хе, хе, где только не ставили. А еще говорят, что у корпорации «Рейкрок» здесь была самая главная база.

Я мельком глянул в общий доступ — корпорация «Рейкрок» — одна из тех, что гремела до Войны и одна из многих, что канула в Лету, после ее окончания. Вывел карту с основными военными базами — все верно, у одной координаты сходились с моими, там был даже план, списки сотрудников и биография руководителя. Кому сейчас это интересно?

Старик снова затянулся и снова принялся кашлять, я же пошел в отведенное мне жилище — завтра предстоял нелегкий день.

К ним вышел Проповедник.

Вэньян уже знал, что увидит — сухой старик с пергаментной кожей и жидкой седой бородой. Верх головы обнимает плотная чалма белого цвета, без украшений. В общем царстве грязи и лохмотьев она смотрелась особенно зрелищно. На старике длинный стеганный халат, подпоясанный широким кушаком. Задрав тяжелые полы, под которыми обнаружились малиновые шаровары, старик при помощи одного из киборгов забрался на ящик и уселся, скрестив ноги.

Вздохнул.

До этого галдящая толпа замолчала.

— Изначальные Боги создали наш мир, — прозвучал тихий голос, — и ушли, оставив его нам и оставив Смотрителя над ним и нами. Чтобы смотрел он за тем, что происходит на земле, высоко в небе и глубоко под землей. За всем сущим и несущим. Чтобы охранял мир, будучи ему отцом, матерью и опекуном. Чтобы день сменялся ночью, а ночь — днем. Чтобы в положенное время шел снег, а в положенное — дождь. Чтобы реки не сходили с начертанных путей, а моря не покидали отведенных берегов. Чтобы дули ветры, но не ураганы. Ходили волны, но не шторма.

В принципе, пока ничего нового — дедок пересказывал давно известный миф, хотя некоторые, как вероятно и он, почитали его за правду.

— И день сменялся ночью, и шли дожди и снега, а реки текли, впадая в океаны и моря, и доброта, и дух живущих поднялся выше самых высоких облаков, выше самых высоких пик хребта Амалорм. И, глядя на подопечных своих, наполнялось сердце Смотрителя любовью, а вместе с ней, пришло в мир чудо!

— О-о-о, — единодушно родила толпа.

И здесь ничего нового, да, да, в древности люди умели творить чудеса, создавать предметы из воздуха, управлять стихиями и перемещаться в мгновение ока на огромные расстояния, а еще врачевать — все подряд и когда вздумается.

— Но мало показалось людям того, что имели. Вмешались они в божественное, в самую суть, захотели стать лучше, равными богам! И одни стали считать себя выше других! — голос Проповедника начал повышаться. — И требовать, чтобы остальные оказывали им почести, как богам! А нет бога, среди равных, ибо все мы равны! Я равен вам, а вы — мне, и самый высокий чин равен самому последнему нищему с обочины Торговой авеню. И если кто скажет вам, что он лучше вас, бросьте в него камень! Ибо нагими приходим в этот мир, и такими же уйдем, не забрав ничего с собой! — Проповедник почти кричал, толпа же, в унисон с криком тихо подвывала. — Никто не может говорить нам, что делать, никто не может заставлять нас отдавать свое, ибо один господин в мире — Бог-смотритель и только он, поставленный Изначальными властен над нами! И нет иного, а кто говорит другое — лжец и богохульник! И плюньте в него, и бросьте в него камень!

С трудом развернувшись, Вэньян начал протискиваться обратно — что нужно, он услышал.