Императрица Ядов

16

Елена Фальконе

Через несколько дней после звонка Татьяны Роксана и Евва разыскали меня. Мы с Нико лежали на траве, греясь на редком декабрьском солнце, когда они подошли.

— Привет, тетя Лена, привет, Нико!

Нико поднял голову, радостно улыбаясь.

— Привет, Евва!

Я похлопала его по плечу.

— И привет, тетя Рокси.

Он покраснел.

— Привет, тетя Рокси.

— Привет, Николай, привет, Елена. — Роксана послала мне нежную улыбку. — Евва хотела кое о чем спросить.

Она погладила дочь по волосам, которые были собраны в два маленьких хвостика.

Евва послала мне милую застенчивую улыбку, покачиваясь на ножках.

— Может... может... — она взглянула на свою мать, прежде чем вновь посмотреть на меня. — Может Нико пойти и посмотреть на лошадей? С папой.

— Лошадей?

Я старалась, чтобы мой голос звучал мягко, разговаривая с Еввой. Из всех обитателей поместья она входила в мою любимую тройку.

Она быстро кивнула.

— Баз, Одесса...

— Артем собирается отправиться в конюшню, чтобы посмотреть лошадей и взять Евву, — объяснила Роксана. — Она хотела узнать, хочет ли Николай присоединиться.

Мой сын вскочил на ноги, не ожидая моего ответа.

— Да, да.

Я прикусила губу.

— Я не думаю...

Николай и Евва оба повернулись ко мне, выражение их лиц изменилось, услышав нежелание в моем тоне.

— Ну, пожалуйста, мама!

— Нет Нико? — Евва выглядела так, словно собиралась заплакать. — Пожалуйста, тетя Лена. Пожалуйста, пожалуйста!

Николай был не так вежлив, как дочь Артема.

— Я хочу пойти, — заскулил он. — Пожалуйста. Я хочу увидеть лошадей.

Я бросила взгляд на Роксану. То, что Евва спросила меня об этом в присутствии Нико, было очень продуманным шагом, и я стала его жертвой. Она просто слегка пожала плечами, изображая невинность.

Я вздохнула, услышав мольбы детей.

— Хорошо, ты можешь пойти.

— Спасибо!

Нико хотел убежать, но я схватила его за запястья.

— Ты будешь вести себя прилично с Артемом, — предупредила я, встретившись с ним взглядом. В выражении его лица было слишком много волнения — он не слушал ни слова из того, что я говорила. — Ты слышишь меня, Николай? Я не хочу слышать о том, что ты ввязываешься или создаешь какие-то проблемы. Если я об этом узнаю... — я послала ему предупреждающий взгляд.

Нико кивнул.

— Хорошо, мама.

— Артем не против? — спросила я Роксану, когда они вдвоем побежали по траве, маниакально хихикая.

Артем шел к одной из машин, но поймал их обоих, предупредив, чтобы они были осторожны на гравии. Оба заскулили, но прислушались, переходя на бодрую походку. По крайней мере, я доверяла Артему Нико; я бы никогда не позволила Роману присматривать за ним. Вдвоем они подожгли бы поместье.

— Более чем, — ответила Роксана, а затем небрежно добавила: — Это хорошая практика.

Я не могла удержаться от вопроса:

— Вы планируете второго?

Улыбка Роксаны была скрытной.

— Да. — ее серые глаза метнулись ко мне, ее взгляд был мягким, как прикосновение бабочки. — Мы хотим, чтобы у Еввы было несколько братьев и сестер. Я хочу четырёх, а Артем хочет двух. — она склонила голову набок, весело поблескивая. — Думаю, мы увидим, кто победит.

Интересно, сколько детей хочет Константин?

Эта мысль пришла ко мне, как пощечина, на несколько секунд лишив дара речи.

— Думаю, Евве нужна сестренка, — говорила Роксана. — Здесь так много мальчиков. — она замолчала на несколько секунд. — Ну, здесь должна была быть ещё одна девочка.

Ее слова обрушились на меня, окутав печалью. Ну, здесь должна была быть ещё одна девочка... немного старше Николая.

Мое сердце болезненно сжалось.

Посмотрев на Роксану, я поняла, что она чувствует то же самое. Две матери оплакивали ребенка, которого мы никогда не держали на руках, но которого все еще ощущали в воздухе вокруг. До Николая я ужасно переживала из-за ее смерти, но теперь, как человек, у которого есть ребенок? Теперь как родитель? Мое горе не могло быть точно описано, не могло быть передано. Не найдётся слов.

— Да, — согласилась я. — Сестрёнки это хорошо.

Ни у кого из нас не было сестер, но мы обе согласились, радуясь смене темы.

— Чем ты сегодня занимаешься? — спросила Роксана.

Я мельком взглянула на внешнюю часть поместья.

— Просто собираюсь расслабиться.

— Ты имеешь в виду избегать Константина. — в ее голосе не было самодовольства или жестокости — на самом деле, Роксана говорила так, будто понимала. — Он скоро вернется.

— Как скоро?

Она слегка улыбнулась.

— Достаточно скоро. — ветер подхватил ее волосы, взметнув белокурые пряди в воздух. — Не хочешь присоединиться ко мне в banya — бане? Я иду туда за тишиной и покоем, так что ты должна пообещать вести себя тихо. — ее глаза блеснули.

Я рассмеялась, но не сразу согласилась.

— А, если с Николаем возникну какие-то проблемы? Он не очень хорошо знает Артема.

— Мы не будем далеко, и с Николаем все будет в порядке. Он не беспокойный ребенок.

Мой мальчик совсем не беспокойный. Он, вероятно, уже совсем забыл обо мне, в восторге от лошадей и новых вещей, на которые можно взобраться. Скорее всего, была проблема с Артемом, и он брал на себя больше, чем мог справиться. В конце концов, у Еввы гораздо лучший темперамент, чем у Николая... и гораздо больше здравого смысла. Нико может съесть Артема живьем.

Я улыбнулась Роксане.

— Знаешь что? Я бы с удовольствием присоединилась к тебе. В последнее время я и сама искала немного тишины и покоя.

***

Пар, такой густой, что вы едва могли увидеть свою руку, вытянутую перед вами, поднимался от пола. Женщины толпились вокруг, затишье болтовни было успокаивающим фоном для долгого потения в бане. Мы с Роксаной нашли почти пустую в задней части, обе сняли халаты и глубоко погрузились в воду.

Мои мышцы расслабились, как только коснулись воды, стресс последних недель растворился в воде.

— Боже, как хорошо, — пробормотала я, прислонившись головой к плиткам.

Воспоминание о том, как я была здесь в последний раз, промелькнуло у меня в голове.

Я готова проверить свою гипотезу, сказала я, и тогда Константин доставил мне неописуемое удовольствие. Я все еще ощущала его рот у себя между ног, его руки, сжимающие мои бедра, мои пальцы, запутавшиеся в его волосах. Кровь закипела, вспоминая шепот, боль, желание..

— Это лучшее место для отдыха, — ответила Роксана на мое предыдущее заявление. Она понятия не имела, куда двинулся мой разум. — Евва слишком маленькая, а Даника предпочла бы быть внизу.

Где она могла бы допросить врагов Константина.

— Это мило.

Я больше не чувствовала себя расслабленной. Вместо этого все мое тело напряглось от вожделения.

Манящий голос Константина заполнил разум. Терпение, lyubimaya — любимая, хорошие вещи требуют времени.

— Ты в порядке, Елена? — спросила Роксана. — Выглядишь... нездоровой.

Моя Елена, ты в порядке?

Я закрыла глаза, скрывая бурлящие внутри меня эмоции.

— Со мной... все хорошо.

Она рассмеялась, не жестоко, будто знала, что я лгу.

— Хочешь закричать?

Вопрос был задан с такой небрежностью, что я открыла глаза и повернулась к ней. Роксана сидела в нескольких метрах от меня, ее щеки раскраснелись от жара. Влажность завивала ее волосы, делая ее моложе, чем она была на самом деле.

— Закричать здесь? — я взглянула на других посетителей. — Кто-нибудь может позвонить в полицию. Или еще хуже, Константину.

Роксана хихикнула.

— Нет, если ты погрузишься под воду. — она опустилась ниже, так что ее подбородок оказался на поверхности воды. — Это целебно. Поверь мне.

Я посмотрела на нее.

— Ты часто кричишь?

— Постоянно, Елена. — ее серые глаза потемнели, как грозовые тучи. — Только не вслух.

Я смотрела еще несколько секунд, прежде чем отодвинутся в сторону. Она смотрела, как я согнула колени и погрузилась под в воду.

Горячая вода накрыла меня, когда я нырнула, вода и приглушенные звуки окружали меня. Я могла разглядеть белые ноги Роксаны в синей темноте, но больше ничего.

Кричи, ее голос манил.

Кричи.

Я открыла рот и закричала. Я кричала о своем разбитом сердце, о Константине, о Николае. Я кричала о Татьяне, о ее зле и печали. Я кричала о дочери Дмитрия. Я кричала о своих прошлых и будущих жертвах. Я кричала о том дне, когда нам с Николаем снова придется уйти. Ради моей семьи, ради моей степени, ради моего ума.

Я кричала о том, кем я была в детстве, о том, как моя мать подвела не только себя, но и меня. Я кричала о своем преступлении отцеубийства и кричала о своей второй попытке убийства. Я продолжала кричать и кричать, пока все, чем я была, и все, чем я буду, не плавало в воде вокруг меня, медленно истощаясь.

Когда я всплыла на поверхность, мой стресс не вернулся вместе со мной. Гнев и горе не поднялись со мной. Моя кожа была чистой, готовой к тому, чтобы на ней снова было написано.

Я приняла решение. Чувствовала, как оно опускается внутри меня, прижимаясь между грудной клеткой и сердцем.

Роксана успокаивающе погладила меня по спине, когда я захлебнулась водой и всхлипнула.

— Все хорошо, — пробормотала она. — Выкладывай все, выкладывай все.

***

Поля простирались передо мной, когда мы с Роксаной подошли к конюшням. Роскошная земля была ухоженной несмотря на то, что декабрь пытался поглотить всю жизнь под своим морозом. Лошади находились в своих стойлах, наслаждаясь теплом, которое обеспечивало здание. Несколько человек Константина наблюдали за мной, но никто не подошел.

Мы обнаружили детей внутри с Артемом. Николай протянул руку с яблоком на ладони и подносил его Одессе, как маленький принц. Евва стояла рядом с ним, но не была так откровенна со своим угощением, прижимая яблоко к груди в защитном жесте.

— Привет, малыш. Ты хорошо вел себя с Артемом?

Николай повернулся ко мне, его глаза заблестели.

— Мама! Смотри! Смотри!

Одесса попыталась забрать у него яблоко, но он отступил, показывая его мне. Он пискнул, когда увидел, как близко она подошла, скорее обрадованный, чем испуганный.

— Глупая Десса!

— Думаю, она хочет твое яблоко. — я присела на корточки рядом с ним. — Протяни свою ладонь. Иначе она может добраться до тебя своими зубами.

Нико протянул руку, и Одесса взяла яблоко с его ладони. Его смех заполнил помещение.

— Ей нравится яблоко!

— Ей нравится. — я пригладила его волосы. — Ты хорошо себя вел с Артемом?

Артем поднял Евву и уговаривал ее покормить Одессу. Маленькая девочка не выглядела убежденной, даже при поддержке матери.

— Он вел себя великолепно, — ответил Артем на мой вопрос. — Он и Евва кормили лошадей.

— У Дессы есть маленькая лошадка, — сказал мне Николай.

— У Одессы есть ребенок? — я выглянула из-за стены конюшни, но ничего не увидела.

— В ее животе, — добавил Николай.

Я рассмеялась.

— Одесса беременна? Как волнующе. — я пощекотала ему живот. Николай, хихикая, оттолкнул мою руку. — Раньше ты был у меня в животе.

— Как маленькая лошадка Дессы?

— Прямо как жеребенок Одессы, — согласилась я, еще раз почесав ему живот.

Над нами Евва отказывалась кормить Одессу. Слезы навернулись у нее на глаза, но

не упали. Артем бросил яблоко Одессе, все его внимание было приковано к дочери.

— Все в порядке, моя дорогая. — Артем поцеловал ее в макушку. — Одесса просто голодна. Здесь нечего бояться.

Роксана потерла ее спинку.

— Ты испугалась, милая?

Евва потянулась к матери, и Артем передал малышку жене.

— Хочешь к маме?

Как только она оказалась на руках у матери, Артем пощекотал ей ноги, отчего Евва разразилась хихиканьем.

— Нет, папа! — засмеялась она.

— Папа тебя щекочет? — спросила Роксана, присоединяясь к радости дочери.

Евва извивалась в объятиях матери, пытаясь увернуться от отца, когда он снова принялся щекотать ее.

Я наблюдала за ними тремя с напряженной грудью. Роксана и Артем обменялись удивленными взглядами поверх головы своей дочери, разделяя счастье своего творения. Маленькое трио, объединенное любовью и кровью.

Зависть.

Это слово было похоже на удар кирпичом по затылку.

Я посмотрела на Николая. Он протягивал Одессе второе яблоко, слишком заинтересованный лошадьми, чтобы заметить рассеянное внимание матери.

— С тобой все будет хорошо, если сделаешь это сам?

Как только вопрос сорвался с моих губ, Одесса выхватила яблоко у Нико, вызвав у него череду смешков. Даже не знаю, зачем я спросила; мой мальчик ничего не боялся.

Я пригладила его светлые локоны.

— Мы собираемся унести Евву обратно в дом, — сказал мне Артем. — Ей пора спать.

Я слегка завидовала. Нико никогда не был любителем поспать днём.

Лицо Нико вытянулось.

— Я не хочу уходить.

— Мы можем остаться здесь еще немного, мой дикий мальчик. — его ухмылка стала шире. Я постучала его по носу. — Что ты скажешь Артему за то, что он присматривал за тобой?

— Спасибо.

Он преувеличил это слово, заработав от меня предупреждающий взгляд. Артем и Роксана ушли со своей дочерью, которая уже заснула на плече матери.

Николай не возражал против того, что его новая подруга удалилась, не тогда, когда у него тоже была я, все показывая. Он устроил мне экскурсию и предупреждал, как я предполагала делал это Артем, сообщая мне, где находится подсобное помещение, где находятся угощения и что мы должны держаться подальше от Илариона, жеребца. Он произносил Илариона как Лирон.

Я все больше удивлялась растущему интересу моего сына, когда ему не становилось скучно. Николай был терпелив и спокоен рядом с лошадьми, вместо того чтобы вести себя как обычно дико. Каждую секунду я ожидала, что он бросит яблоко, заявив, что ему это надоело, и перейдет к следующей яркой блестящей штуке. Но он этого не делал.

— Ты не хочешь уйти в ближайшее время? — спросила я еще через час.

Нико выглядел оскорбленным моим вопросом.

— Нет, нет!

— Хорошо, тогда еще немного.

Рокот автомобиля за пределами конюшни стал громче. Я слышала, как мужчины говорили по-русски, их голоса сливались воедино. Я держала ухо востро, пока Николай продолжал кормить лошадей. Всякий раз, когда он приближался к Илариону, я выкрикивала предупреждение, и он нахально уходил обратно к более спокойным лошадям.

Я знала, что он здесь, еще до того, как услышала его голос. Внезапная тишина охранников, за которой последовал хруст гравия, насторожила меня.

— Елена, Николай. — Константин шагнул в поле зрения, его фигура отбрасывала темную тень. Стягивая перчатки, он спросил: — Чему я обязан таким удовольствием?

— Привет! — Нико помахал рукой. — Я кормлю Дессу!

Бровь Константина приподнялась одним плавным движением.

— Разве она не счастливца? — его глаза переместились на меня, осматривая мою фигуру сверху вниз. Но Константин не обратился ко мне, повернувшись обратно к Нико. — Не боишься ее зубов?

— Нет. Не боюсь.

Нико протянул яблоко, держащее в руке, Одессе, и она с жадностью схватила его. Мой сын даже не вздрогнул.

По лицу Константина пробежала тень гордости.

— Моя ошибка. Ты покормил Бэзила?

Прежде чем Нико успел кивнуть, я резко спросила:

— Что ты здесь делаешь?

— И тебе привет, Елена. — Константин оценивающе взглянул на меня. — Я здесь, чтобы проверить мою беременную кобылу. Тебя это устраивает?

Нико посмотрел на нас обоих, зеленые глаза были слишком заинтересованными.

— Иди и возьми еще яблок, малыш. У нас они заканчиваются.

— Хорошоооо, — пропел он и вприпрыжку направился в подсобку.

Я наблюдала, как он схватил еще несколько яблок, неловко прижимая их к груди. Нико хотел нести столько, сколько мог, но его маленькие ручки не позволяли.

Я сказала Константину:

— Артем сказал тебе, что мы здесь?

— Нет. Он должен был? — осведомился он. — Это мое поместье, моя территория. Мне не нужно объявлять о себе, прежде чем я войду в комнату. — я открыла рот, чтобы ответить, но Константин спросил: — Ему нравятся лошади?

— Да.

Николай вприпрыжку вернулся, уронив по дороге несколько яблок. Он посмотрел на меня в поисках помощи.

— Мама!

— Я возьму. Не волнуйся.

Я подняла яблоки и помогла Нико отнести их Бэзилу и Одессе.

Иларион раздраженно фыркнул из-за своего стойла, пиная ворота в знак протеста.

— Ты покормил Илариона?

— Артем не разрешил, — ответил Нико.

Константин улыбнулся и жестом указал на жеребца.

— Я помогу тебе накормить его. Но ты должен слушать каждое мое слово, хорошо?

Его глаза встретились с моими. Это нормально?

Вопрос заставил меня замолчать на несколько секунд, но я только кивнула.

Мы втроем подошли к Илариону, жеребец заржал, когда мы приблизились. Он был громче и свирепее мерина и кобылы.

Николай потерял самообладание, прижался к моей ноге, сжимая яблоко. Я пригладила его волосы.

— Все в порядке, малыш. Константин пойдет первым.

— Можно? — он протянул руку за яблоком. Нико передал его ему. — У Илариона много энергии, поэтому иногда он ведет себя немного пугающе. Ты прав, что остерегаешься его. — Константин держал руку неподвижно, когда Иларион выхватил из нее яблоко, его настроение стремительно поднялось. — Но есть необходимость бояться. Оставайся спокойным и неподвижным, и Иларион будет благодарен за угощение.

Нико оторвался от моей ноги. Я передала ему еще одно яблоко.

С решительным выражением в глазах Нико вытянул руку, совершенно неподвижно. Константин легко обхватил Илариона за шею, все выглядело, как похлопывание для нетренированного глаза, но я знала, что он готов оттащить Илариона в ту секунду, когда Нико будет выглядеть испуганным.

Я занимала аналогичную позицию, находясь рядом со своим сыном. Если жеребец попытается что-нибудь сделать, я буду рядом.

Нам не следовало беспокоиться. Иларион взял яблоко у Нико, который ухмыльнулся и попросил у меня еще одно. Ни единого вздрагивания, ни слезинки, ни крика. Мой мальчик ничего не боялся.

Константин похлопал Илариона по шее.

— Хороший мальчик, хороший мальчик. — он улыбнулся Нико. — Ты проделал отличную работу. Даже мои самые храбрые солдаты не накормят Илариона.

Нико просиял.

— Я очень храбрый.

Я подавила смех от его уверенности и вместо этого наблюдала, как он протянул второе яблоко Илариону.

— Да, ты храбрый, — согласился Константин.

— Вот так, loshad — лошадь. Номер два.

Мы оба услышали это. Глаза Константина устремились прямо на Николая с пылающей сосредоточенностью, которую он пытался скрыть под своим спокойным выражением лица.

— Loshad — Лошадь? — он старался говорить небрежно. Константин постучал по яблоку. — Что это?

— Yabloko — Яблоко, — подсказал Нико.

Константин посмотрел на меня, его губы изогнулись в улыбке. Но следующее было Николаю:

— Что loshad — лошадь Иларион?

Николай не заметил моего предупреждающего взгляда.

— Zherebets — Жеребец.

Он, казалось, был рад ответить на вопросы Константина, но далеко не так счастлив, как его отец, когда услышал ответы.

— Русский, — заметил он, пристальный взгляд становился все более и более напряженным. — Интересно, кто его этому научил.

— Должно быть, он перенял это у Артема.

Я постаралась, чтобы мой голос звучал небрежно.

— Артем, я вижу. — Константин не сводил с меня глаз. — Николай, как будет наука по-русски?

Я шагнула вперед, потянув Нико за собой.

— Откуда ему знать?

— Nauka — Наука! — либо мой сын был благословлен забвением, либо пытался сделать мою жизнь намного сложнее. Зная его дерзкую сторону, я была более склонна верить последнему. — Nauka это наука!

— Артем за то короткое время, что они знают друг друга, сказал много слов.

Константин знал, что я лгу. Смех в его голосе сказал мне достаточно.

Я повернулась к нему спиной, присев на корточки на уровень Николая.

— Уже почти время ужина, мой дикий мальчик. Ты не проголодался?

Нико нахмурился.

— Я не хочу уходить.

— Мы можем вернуться завтра, — заверила я его.

— Сегодня вечером?

— Нет, завтра. Лошади будут спать, если мы придем после ужина. Ты же не хочешь их разбудить, не так ли?

Он покачал головой.

— Нееет.

— Нет, все верно. Мы можем вернуться завтра. И, возможно, мы сможем принести немного моркови с кухни. Уверена, Дессе и Базу это понравится.

— А Лирону?

— И Илариону.

— Мм-м-м, — наконец убедился Николай.

Он попрощался с Одессой и малышкой Дессы, прежде чем прыгнуть в мои объятия. Он сонно вздохнул.

— Позволь мне отвезти вас обратно в поместье. Вместо того, чтобы не нести его.

Когда он был меньше, я, возможно, смогла бы пройтись с ним на руках, но почти в три года у меня не было возможности. Кроме того, Нико слишком устал, чтобы идти сам. Я неохотно приняла предложение Константина, забралась на заднее сиденье и прижалась к окну.

Константин то и дело поглядывал на нас со странным выражением лица, но ничего не говорил. Мы возвращались в поместье в молчании.