Индеец: воин земли. Том 1

Глава 9 Лечение

Это одна из основных фишек мачи. Когда другие лекарства не справляются, идут к мачи. Как к последней инстанции.

Я выудил сведения из памяти предшественника. Кроме мачи, целительством занимаются еще три вида лекарей.

Вилеу — считают, что болезни вызывают черви и москиты. Лечат заговорами. И порошками неизвестного происхождения. Еще могут поставить пиявок. На голову.

Ампивере — это как терапевты. Лечат простые болезни. Умеют даже артериальное давление измерять. Дают зелья из трав. Самые безобидные из местных врачей.

И лавентучефе. Тоже травники. Причем знают о растениях больше, чем кто-либо. Тоже лечат зельями. Но выбор лекарств у них гораздо больше.

Как видно, высококвалифицированных хирургов тут маловато. Сейчас ко мне принесли самых тяжких раненых.

Я вздохнул и взял факел у одного из стоящих рядом воинов. Ну конечно, куда же без шамана мачи? Без его волшебных заклинаний.

Так, что тут у нас? Некоторые раненые лежали без сознания. Другие терпеливо ждали на носилках.

Ну, конечно. Порезы, уколы, рубленые раны. Удары тупым оружием. Переломы и вывихи. У некоторых, самых неистовых в битве, сразу несколько ран. Видно, что они без оглядки ринулись в самую гущу битвы.

Трое раненых лежали с закрытыми глазами на спине. Изо рта шла кровь. И еще желчь. Это плохо. Они так могут захлебнуться.

Я убедился, что у них нет переломов. Потом перевернул на бок. Расположил их части тела так, чтобы не мешали дышать. Одну руку согнул в локте. Другую вытянул вдоль тела.

Одну ногу тоже согнул в колене. Выставил назад. Чтобы она не дала откатиться назад. Аккуратно поднял подбородки, чтобы изо рта свободно вытекает любые жидкости.

Заглянул каждому в рот. Поправил языки, чтобы не мешали дышать. У них внутренние раны. Пока даже не знаю, как их лечить.

Осмотрел других. Когда увидел белый обломок кости, выглядывающий из-под кожи ноги у одного, тут же крикнул воинам:

— Чего стоите? Ну-ка, быстро несите прямые палки. Широкие и длинные. И еще веревки. Скорее.

Я нашел рядом длинную палку и показал индейцам:

— Вот такую! Найдите быстро.

Воины разбежались по лагерю. Кто-то тронул меня за плечо. Я оглянулся. Оказывается, это тот воин, что попросил о помощи.

— Мачи, вон тот раненый задыхается. Его душат злые духи, — он указал на индейца, лежащего неподалеку. И добавил: — Это сын токи клана пайкаби. Его отец будет безутешен. Если он погибнет.

Плевать на социальный статус. Тут все равны. Но спасти, конечно же, надо.

Я уже и сам увидел. Один из раненых замер с открытыми глазами. Неужели умер? Хотя, только что вроде шевелился.

Я обошел двух раненых и приблизился к бездыханному воину. Приложил ухо к грязной испачканной груди.

Сначала ничего не услышал. Потом уловил. Сердце еле бьется. Очень тихо, но все же.

Так. Надо заставить кровь двигаться к мозгу. И к другим органам. Пока тело не восстановится. Придется делать искусственное дыхание.

Воин и так лежал на спине. Я поставил ладони ему на грудь. Начал регулярно и сильно давить в центр груди. Частота — около сотни давлений в минуту.

Чтобы добиться равномерного ритма, лучше при этом напевать. Я так и сделал. Взял первую мелодию, что пришла в голову. Слов уже не помнил. Да это и неважно. Главное — ритм.

Получилось неплохо. Во-первых, мою песню оставшиеся воины тут же приняли за молитву. Тут же упали на колени. Склонились к земле.

Во-вторых, вскоре раненый зашевелился. Вздрогнул и взмахнул руками. А потом закашлялся и попытался сесть. Застонал.

— Ну-ну, не так быстро, — я похлопал его по спине. — Давай проверим, все ли у тебя в порядке.

Сын вождя повернул голову и я увидел рану. Кто-то рассек ему кожу на голове. Содрал скальп. Но череп не пробил. Рана поверхностная. В боку еще порез.

Я повернулся к оставшимся воинам:

— Тащите воду и ткани. Для перевязки. Давайте скорее. И где другие лекари? Я тут что, один остался?

Воины вскочили с колен. Тот, что просил о помощи, ответил:

— Они тоже лечат. Тех, кому получше. Мы позовем свободных. Хотя их мало.

Ясно. Значит, никого нет.

— Ладно, — я указал на свою хижину. — Лучше принеси мою сумку. Там, на кровати лежит. С зельями.

Когда принесли воду и тряпки, я начал обрабатывать раны. Многие раненые истекали кровью. Если не обработать сразу, могут потерять слишком много. И умереть.

Я оглядел раненых. Потом приказал троим помощникам:

— Если у кого-то ранены руки или ноги, поднимите их. Чтобы кровь перестала течь. Кроме того, зажмите конечности. Надо держать постоянно. И жестко. Вот черт, вы же не знаете, где артерии. Короче, видите вот эти нити на коже? Зажмите их тоже. По ним течет кровь.

Другой индеец понятливо кивнул.

— Мы знаем, мачи Гуири. Это места, где под кожей ползут черви пигучены. Они помогают шевелиться рукам и ногам.

Я посмотрел на него. Потом тоже кивнул.

— Ага. Я их и имел ввиду. Зажмите их, чтобы они не толкали кровь. Кому-то можете завязать веревкой.

Другой воин принес мою шаманскую сумку. Я достал оттуда перец. И порошок «кошачьего когтя», лианы из джунглей. А также кору муравьиного дерева. Самые лучшие средства для обеззараживания в природных условиях. Пока я не сделаю йод.

Начал с сына вождя. Все равно он под рукой. Промыл и обработал ему раны. Как раз порошком «кошачьего когтя».

Чтобы зашить раны, пришлось найти иглу и нити. Иглу я нашел среди испанских трофеев. Вернее, не иглу, а тонкий стилет. С очень узким лезвием, похожий на шило.

Нити, слава богу, нашлись в запасе. Кипятить их времени нет. Пришлось помыть в воде. Как и мои руки.

Потом я зашил раны. Петли делал через оба края раны. Стягивая куски рассеченной крови как можно плотнее друг к другу. В конце завязал узелок. Перекусил нить зубами. Потом перевязал рану тканью.

Направился к следующему больному.

Когда я закончил обрабатывать раны, подоспели и ветки для шин. Часть я забраковал, приказал принести другие. А с оставшимися ветками начал вправлять кости.

Тут самое главное — совместить обломки. Первый пациент — парень лет двадцати. Рука сломана в предплечье. Открытый перелом. Из-под кожи выглядывает кость.

Я взял руку. Вытянул ее. Потом отпустил, чтобы кости заняли свое место. Парень застонал сквозь стиснутые зубы. Но не заорал, хотя боль наверняка адская.

Затем я убедился, что кости встали верно. Но это только начало. Теперь я взял руку выше и ниже места перелома. Вправил вручную. Ну, а что еще остается?

Парень замычал от боли. Не теряя времени, я использовал деревяшки. Для фиксации позиции.

Плотно наложил шины и обвязал веревкой. Убедился, правда, что прижал не слишком сильно. Чтобы не нарушить кровотечение.

— Все, готово, — я вытер пот со лба. — Кто там у нас следующий?

Я вообще-то не врач. И помнил все эти процедуры больше по книгам и роликам из интернета. Да еще в молодости изучал, как делать первую медицинскую помощь.

В течение трех часов я обработал сломанные кости у других больных. Когда закончил, едва смог встать от усталости.

Тех, кого я обработал, быстро уносили. Но с двумя я не знал, что делать.

Один — это тот, кого я перевернул набок, чтобы не задохнулся. Что у него случилось, понятия не имею.

Жидкость, правда, уже перестала течь. Но в сознание он не пришел. И видимых повреждений нет. Хотя, может, вот здесь я не смотрел?

Я ощупал затылок пострадавшего воина. Там, где мешанина длинных спутанных волос.

Ага, вот оно что. Небольшая ямка. Перелом черепа. Я приподнял голову раненого и посветил факелом.

Заглянул в ухо. Да, точно. В ухе тоже кровь. От удара по черепу еще и разрыв барабанной перепонки.

Тут уже я бессилен. Удар пришелся по участку головы между затылком и макушкой. Совсем небольшой перелом.

Кости вдавлены внутрь. Почти нет кровотечения. Томографию я сделать не могу. Ковырять в ране тоже нет смысла. Там даже нет обломков костей.

Я подстриг волосы, помыл ранку. Обеззаразил, перевязал. Даже зашивать нечего. Теперь остается только уповать на милость духов. И лежать на месте. Если духи захотят, то вылечат бедолагу.

Когда я добрался до последнего раненого, то обнаружил, что он уже погиб. Его ранили в шею стрелой. Шея и лицо неимоверно распухли. Глаза чуть ли не вылезли из глазниц.

— Что это с ним? — я хотел осмотреть рану, но остановился. — Почему это место так вздулось?

Индеец рядом со мной указал на ранку.

— Это яд, мачи Гуири. Из корня растения вальди. Очень сильный.

Я отдернул пальцы. Как будто обжег.

— А что же ты сразу не сказал? Чего молчишь, как рыба?

Индеец удивился:

— Я думал, тебя защищают духи, мачи Гуири. Ты очень сильный. Духи тебя защитят от яда.

Ага, защитят. Если не сам, то кто же?

Я еще раз осмотрел погибшего бедолагу. Что это за яд, интересно? Неужели разновидность кураре? Будет полезно изучить состав.

И что за название вальди? Никогда не слышал. Скорее всего, какой-то местный диалект.

— У нас есть такой яд? — спросил я. Индеец кивнул. — Принеси мне потом, я хочу изучить его.

Ну что же. На этом хватит.

— Похороните его, — приказал я индейцу. — Он ушел в Ам-утран, остров мертвых.

Встал, огляделся. Раненых больше нет. А время уже половина ночи. И мне надо скоро вставать и ехать. Осматривать пещеры.

Я отправился в хижину. Помыл руки и лицо. Рухнул на циновку, служившую постелью. И уснул мертвым сном.

Утром меня разбудил Уокхэн.

— Вставай, мачи Гуири. Надо ехать.

Я едва смог разлепить глаза. Поднялся, как зомби. Руки и ноги болели. Вот результат вчерашнего врачевания.

— Я принес мяса и овощей, — сказал Уокхэн. — Вот картофель канки, «каменный маис» курауа и грибы ляй-ляй. И еще морские водоросли кочаюйо.

Я почувствовал, как проголодался. Умылся холодной водой. Сразу проснулся. Сел перекусить.

И первым делом увидел водоросли. Покрытые слизью. Аппетита это не прибавило. Я брезгливо хотел выкинуть водоросли. Но потом вспомнил вчерашних раненых. И замер.

— Так, Уокхэн. Немедленно принеси мне штук десять глиняных мисок. Десять, то есть мари, понял?

Индеец тут же убежал выполнять поручение. Я быстро позавтракал, поглядывая на водоросли. А что, хорошая идея.

Когда Уокхэн пришел, я отобрал у него чашки. Чалья — кувшины с широким горлышком.

Тщательно помыл. Несколько раз. Потом положил в каждую остатки еды. Закрыл крышками. В одной миске, самой большой, замочил водоросли. И строго сказал Уокхэну:

— Я буду готовить из этого волшебное зелье. Для исцеления тяжело больных. Пусть никто не трогает. Скажи всем остальным.

Уокхэн кивнул.

— Я скажу всем, мачи Гуири. Но никто и так не осмелится трогать твои вещи. Тебя считают могущественным мачи. Все боятся, что ты можешь наслать за это злых духов.

Хм, даже так? Немного обидно, конечно. Что меня считают таким бякой. Но в нынешние времена лучше так. Пусть уж лучше побаиваются.

Снаружи снова послышались голоса. Уже наступил рассвет. Вокруг посветлело. В хижине нет окон, но я видел через просветы в стене, что там собрались люди. Много людей.

— Там что, опять притащили раненых? — с содроганием спросил я. — У меня нет времени их лечить.

Уокхэн покачал головой. В хижину заглянул Икер.

— Мачи Гуири, все уже собрались. Патака пу-ра. Восемь сотен.

А, так вот кто это там орет. Прибыли мои новые войска. Сейчас начнется веселуха.

— Это хорошо, — я потер руки. — Ну-ка, посмотрим, кого там прислали.

И вышел наружу. Огляделся.

Темнота уже отступила. Предрассветный сумрак.

Укрепление Тукапель виднелось вдали. Всюду, куда не глянь, хижины и шалаши. И догорающие костры. Кое-где ниэали — навесы из тюленьих шкур. И рядом копошились индейцы.

А перед моей хижиной целая толпа. Заняли все пространство. Кажется, что их тут не восемь сотен. А все восемь тысяч.

Когда я вышел, все разговоры стихли. Я молча оглядел воинов.

Все одеты одинаково. Некоторые в нечто вроде белой рубашки кильт, по большей части, белого цвета. Подпоясанные кушаками траручирипа. Сверху тяжелые пончо макус.

Многие макус украшены разнообразными геометрическими узорами. Вроде треугольников или углов.

Прически одинаковые. Спереди волосы отрезаны выше глаз. По бокам и сзади длинные. Вроде каре.

Некоторые в капюшонах из шкуры лам и разноцветных тюленьих шкурах. А кое-где и обнажены по пояс. Вооружены палицами и копьями. И луками.

— Кто ваши иналонко? — громко спросил я. — Подойдите сюда.

От толпы отделились пятеро воинов. Все высокие и крепкие, как на подбор. Помимо пончо макусов, на головах шлемы. Тоже из шкур лам. Украшены страусовыми перьями. Зелеными, синими белыми и красными.

Из памяти предшественника я тут же выудил сведения. Что эти шлемы могли защитить даже от удара от топора.

Командиры приблизились.

— А почему только пятеро? — спросил я. — Разве здесь не восемь сотен? Или у вас деление не по сотне?

Воины кивнули. Трое оказались командирами Кауполикана. А двое — от Мильи.

Я быстро познакомился с ними. У одного из командиров, Тэхмелэпэчма — то есть, «Унылый нож», в подчинении две сотни воинов. У двоих других, Охэнзи — (Тень) и Гудэхи (Бегущий койот) — по полтораста.

Это люди Кауполикана. Тэхмелэпэчм и Охэнзи рослые, как Кальфукур. И наверняка такие же сильные. Гудэхи широкий и мелкий. Все они преданно глядели на меня.

От Мильи пришли Абуксигун, то есть Рискованный маршрут и Отоанэкто, то есть, Игрок. Абуксигун, плечистый здоровяк, смотрел мрачно и бесстрастно. А Отоанэкто, среднего росточка, глядел дерзко.

Видать, Пильян Милья их уже предупредил. Чтобы держали ухо востро. Со мной.

— Значит так, кона, — сказал я. — Мне нужно, чтобы вы подготовили стволы колигуэ. Мои ребята уже знают, как делать. Этим займутся два отряда. Ваши люди, Абуксигун и Гудэхи. То есть, триста человек. Кальфукур вам покажет. Хотя нет, лучше Нигиг.

Я позвал Нигига. Сказал, чтобы он взял десяток пикунче. И показал, как сделать стволы для пушек.

А потом чтобы все отправились в лес. И заготовили мне не меньше сотни стволов. Выдолбили в них отверстия. И обмотали крепкими веревками.

— И еще выделите по пятьдесят кона для поиска каменной крошки, — приказал я каждому. — Вы должны заготовить две сотни мешков. Слышите? Патака эпу. Две сотни. Полных отборных камешков.

— А можно три сотни? Кила патака? — насмешливо спросил Отоанэкто. Продолжал дерзко глядеть на меня. — Что так мало?

Я посмотрел ему в глаза. С этими двумя, с командирами Пильяна, надо провести разъяснительную работу. Чтобы не рыпались.

У них может быть приказ потихоньку прикончить меня. Поэтому смотрят волками. Хоть мы из одного реуэ лемолемо.

— Можно и четыре сотни, — ответил я. — Мэли патака. Если соберете столько, я угощу вас мудай. Столько, что двигаться не сможете.

Воины в передних рядах услышали мои слова. Оживились. Мудай — это алкогольный напиток у арауканов. Вроде пива, только крепче.

— И все? — Отоанэкто продолжал ерничать. — А что так мало? Может, еще и секрет изготовления огненных молний подаришь?

Ах, вот оно что. Вот что им нужно.

— Не думаю, что духи неба согласятся дать секрет такому мелкому вонючему зверьку, как ты, — ответил я. — А если ты еще раз что-то протявкаешь, мне придется наслать на тебя болезнь. От которой у тебя кровь потечет из всех отверстий. И ты будешь подыхать очень долго и мучительно. Ты понял? Молчи. Просто кивни головой.

Настырный Отоанэкто хотел что-то сказать. Я выжидающе уставился на него. Ну-ка, что он? Посмеет или нет?

Нет, не решился. Сдулся. Проглотил слова. Промолчал. Просто кивнул.

Я указал на остальных иналонко. На Тэхмелэпэчма, Охэнзи и Отоанэкто.

— Ну, а вы, мои друзья, поедете вместе со мной. Выходим прямо сейчас. Не все, а человек десять от каждого отряда. Хотя нет, возьмите по полсотни. Мы находимся на вражеской территории. Оставшиеся сейчас будут делать повозки. Мои люди покажут, как их делать. Вы видели гончарные круги? Вот, сделаете точно такие же. Уокхэн запряжет в них лошадей. А потом поедете. Туда, куда я скажу.

Командиры кивнули. Отоанэкто молчал. Но все равно смотрел нахально. За ним нужен глаз да глаз. Вот почему я оставил Кальфукура с собой.

Еще бы взять Икера, но он нужен тут. Чтобы обеспечить все, что нужно.

— Все, действуйте, — сказал я. — Выходим через период, нужный для того, чтобы выкурить кинтру. То есть, курительную трубку.