Инженер и Постапокалипсис

Глава тринадцатая. Конфронтация.

— Внимание, внимание, осуществлено несанкционированное проникновение в сектор три, всем сотрудникам внутренней охраны, действовать согласно инструкции, – безэмоциональный женский голос повторял одно и тоже сообщение раз за разом.

При всем при этом, звук сирены норовящей разорвать барабанные перепонки так никуда не исчез. Интересно, кем был человек регулирующий громкость тревожного сигнала? Вариантов было не так много, глухонемой или ленивый идиот не удосужившийся проверить дело рук своих. Столь сильный шум, больше вносил сумятицу в ряды обороняющихся, дезориентируя их в пространстве, нежели хоть как-то отпугивал нападавших, которым было глубоко наплевать на подобный шум. Подобная мысль, судя по всему, посетила не только голову Ломагина, так как вскоре надоедливая сирена затихла. Напоминанием об экстраординарном происшествии остались служить мигающие красным цветом на манер полицейского проблескового маячка лампы.

— Уф-ф, — облегченно выдохнул Ломагин, потирая свои виски. Цель его миссии была выполнена, данные скопированы, сообщение отправлено, и как маленький, но приятный бонус, он смог найти контейнер с образцами вируса и, что самое главное, вакцины. У человечества, или точнее сказать, людей, находящихся в городе, появился высокий шанс на выживание, если, конечно, он сможет донести свою ношу до точки эвакуации, и если… На самом деле, в подобной ситуации было слишком много “если” зачастую связанных с совершенно диаметрально противоположенными условиями, в совокупности, гарантирующие успех всей операции.

Громкие слова брошенные перед убийством Кристины оказались лишь громкими словами. Он не собирался бегать по огромному комплексу убивая всех встречных, во-первых, на это потребуется значительное количество времени, во-вторых, люди не будут сидеть сложа руки, наблюдая за тем, как их убивают. Вооружённые солдаты, готовые к бою, были неизвестной переменной в уравнении – “убей всех выродков”, чтобы даже пытаться воплотить его в жизнь.

С верху до низу одежда Ломагина была заляпана кровью. Посмотрев в большое ростовое зеркало, у основания которого покоилась голова женщины, Ломагин увидел в отражении мясника только что вышедшего с бойни. С таким внешним видом будет проблематично выбраться из многоуровневого подземного комплекса, не нарвавшись на пулю в лоб.

“Мародерство становится очень вредной привычкой.” — Ломагин внимательно осматривал лежащие рядом друг с другом тела мёртвых бойцов. По счастливой случайности или воле высших сил, несколько человек было одной с ним комплекции. Грустный вздох, вырвавшийся из чуть приоткрытого рта, сменился старческим кряхтением и едва слышимыми ругательствами. Раздевать неподвижно лежащие тела было ещё тем удовольствием. Если так подумать, Ломагина, по количеству переодеваний, можно было сравнить с богатой дамочкой, мающейся от безделья в модных бутиках известных брендов без устали примеряющую приносимую заботливыми консультантами одежду. Только в случае Ломагина роль консультанта должен был исполнять он же, а в качестве манекенов с одеждой выступали остывающие трупы.

“Наконец-то закончил.” – Подумал с облегчением Ломагин, закрепляя на поясе кобуру с пистолетом. “Брать или не брать.” – Брошенное им на столе с мензурками и здоровенным микроскопом помповое ружье так и притягивало взгляд. Вероятность того, что он сможет безболезненно сблизится с противником стремилась к нулю. В ближайшее время белоснежные коридоры оросятся кровью от стреляющих друг по другу военных, вроде как работающих на одну и ту же компанию, и лучше бы ему иметь при себе оружие дальнобойнее монструозного выглядящего ножа.

Для бывалого вояки коим он и являлся, выбор между автоматом и ружьём неуклонно склонялся ко второму. Шанс промазать дробью был гораздо меньше, чем неизвестно куда летящими пулями. При условии, если он вообще поймет, как аккуратно выстрелить из оружия, не отстрелив себе при этом какую-нибудь часть тела. Наконец, очередь дошла и до загадочного контейнера, который хранил в себе ключ к спасению людских жизней. Осматривая невзрачный металлический корпус с надежно прикрепленной к нему ручкой светло-серого цвета под стать хранилищу, Ломагин не мог понять, куда же вводить полученный от женщины код. Водя пальцами по гладкому корпусу, он корил себя за то, что не уточнил, как обращаться с данными.

Палец Ломагина на несколько миллиметров утонул в корпусе контейнера; тотчас с фронтальной стороны бесшумно выскочила панель с цифрами и небольшим черно-белым экраном.

— Так-так-так, что тут у нас?

В памяти послушно всплыла комбинация цифр. Медленно нажимая на кнопки, боясь сломать хрупко выглядящий механизм, он дошёл до последней цифры.

С тихим шипением и небольшим облачком пара крышка контейнера открылась, открывая Ломагину вид на две секции, отделенные друг от друга. Каждая секция включала в себя четыре ячейки, полностью занятые длинными емкостями с жидкостями красного и фиолетового цветов.

— Хоть бы подписали, — недовольно пробормотал Ломагин, разглядывая свою добычу. Ориентироваться на цвет он посчитал глупой затеей, почему бы фиолетовому цвету не быть маркером вируса. Стоило признать, он поторопился с убийством много знающей женщины.

“Может быть, г-м, ее надо было взять с собой в качестве дополнительного источника информации, кто знает, чтобы она могла рассказать полезного ученым работающим на государство.” – Представив сколько трудов пришлось бы затратить на похищение женщины, Ломагина передернуло от ужаса, тут бы самому выжить, но тем не менее вывод был сделан правильный. — “Нельзя поддаваться гневу, а то беды не оберешься.”

Очередной мощный взрыв раздавшийся вдали хорошенько встряхнул здание, пол чуть было не ушёл из-под ног Ломагина, висящие над головой лампы закачались от вибрации, часть из них не выдержала не запланированной нагрузки с грохотом падая на пол.

“Что за нахрен там происходит?” — Ломагин спешно закрыл крышку контейнера, едва не забыв спрятать внутри накопитель с данными. Всё же стоило подстраховаться, поэтому помимо этого оставшиеся накопители с данными были рассованы по разным кармашкам одежды во избежания полного уничтожения с трудом добытой информации.

Очередной сильный и внезапный толчок добился своего, повалив Ломагина на пол.

— Неужели пригнали танк?

«…»

— Ну вот, а ты говорил, ворота невозможно открыть, — радостно ухмыльнулся седоволосый мужчина с любовью смотря на слегка дымящийся ствол танкового орудия.

— Для больших калибров нет преград, мой друг, – Геннадий успокаивающе похлопал по плечу своего бойца, сумевшего открыть им проход в это место, но спасовавшего перед защитным механизмом управляющим огромными воротами.

— Простите, сэр, я облажался, – глухо произнес свои извинения подавленный боец. Если бы его босс не подстраховался, то их операцию можно было бы смело списывать в утиль.

— Подбери сопли, парень, — смотря вперёд произнёс мужчина, — начинается самый важный этап всей нашей операции, и завалить его, как ты понимаешь, мы не можем, слишком многое поставлено на кон, грёбаный Эйзенхауэр, нашёл время взбрыкнуть.

“Раста наверняка уже греет свою задницу в теплом.” – Геннадия выводил из себя этот наглый выскочка, находящийся на хорошем счету у руководства несмотря на все сопутствующие потери, умудрившись угробить весь свой отряд во время выполнения миссии, он всё же сумел добиться поставленной цели. — “Долбанный везунчик”.

— Пальни ещё раз и отъезжай, — скомандовал Геннадий командиру танка.

— Вас понял, — прошипела гарнитура.

Произведший выстрел танк слегка покачнулся от отдачи. Взревев двигателем, грозная машина сдала назад, освобождая место для товарок поменьше.

— Готовность, — отдал последнюю команду мужчина, отходя назад.

Спуск в лабораторный комплекс перегородили две БМП, нацелив свои скорострельные пушки на темный провал. Согласно полученной информации в последние недели сотрудники лаборатории активно работали над созданием разного вида экземпляров биоорганического оружия, вполне осознавая, что корпорация не оставит без внимания их демарш. И сейчас был отличный момент для того, чтобы применить свои разработки, не давая атакующим проникнуть внутрь.

В режиме ожидания напряжённые солдаты простояли уже больше десяти минут, а орда тварей всё никак не хотела выбраться наружу.

— Может данные не достоверны и у них отсутствуют средства для нападения, а мы напрасно теряем время? – Поделился размышлениями со своим напарником, солдат.

— Если хочешь, сходи проверь, а я, пожалуй, тут постою, – нервно произнёс пристально вглядывающийся вдаль мужчина.

— Не-е, просто высказал своё предположение, – открестился от сомнительной участи его собеседник.

— Вот и заткнись тогда, не отвлекай, — зашипели ему в ответ

— Да я… — так и не успел закончить фразу боец, завалившись вперёд. В его голове зияло идеально круглое отверстие. Его смерть послужила спусковым крючком для набравших скорость событий. Хотя бойцы, находившиеся под руководством Геннадия, были проинструктированы насчет возможного нападения с внешней стороны охранного периметра, тем не менее внезапная атака стала для всех неожиданностью. Против них воевали такие же профессионалы, как и они сами. И именно их противники взяли первую кровь в начавшейся войне.

Одновременно с начавшейся перестрелкой с противниками, засевшими на верхних этажах учебного учреждения, из входа ведущего в лабораторию, вырвались клубы густого серого дыма, скрывая от наблюдателей происходящее.

Запрыгнувший на башню БМП лизун, вырвавшийся из дымовой завесы, был разорван на две части начавшей собирать кровавую жатву пушки. Разорвавшаяся в опасной близости от боевых машин ракета, упавшая сверху, нисколько не поколебала уверенность людей, находящихся внутри бронированной машины. Сконцентрированные на уничтожении наступающих волн мертвецов и прячущихся за их телами лизунов, бойцы даже не вздрогнули от осознания того, насколько близко от них пронеслась мучительная смерть.

После секундного замешательства командиры подразделений начали выполнять поставленные задачи, подавляя огнем точки противника. Грохнул танковый выстрел, и в одном из окон с пулеметной точкой расцвел огненный цветок взрыва. К сожалению, второй выстрел экипаж танка совершить на успел, мгновенно сгорая от врезавшихся в башню реактивных снарядов.

— Не оборачиваться, – проорал мужчина, готовясь к бою с мутантами, вот-вот должными вырваться из густой пелены дыма.

— Контакт, — заорал один из его бойцов первым заметив движение противника. Пули, выпущенные из его оружия, отбросили выказавшуюся собаку с пастью полной острых зубов назад, вызвав у последней предсмертное скуление вместо раздававшегося секундой назад грозного рычания. Пространство перед солдатами озарилось вспышками выстрелов, застрекотали пулеметы, пачками скашивающими умудривших прорваться сквозь машинный заслон мутантов.

Находящийся со своими бойцами Геннадий выполнял свою работу монотонно, наводя прицел своего оружия на очередного противника, он без всяких раздумий нажимал на курок, стирая с лица земли решившую попробовать их на зуб угрозу.

“Вроде справляемся.” — Краем глаза осмотрев происходящее вокруг него, выдохнул Геннадий. Самый сложный этап схватки был преодолен. Противник показался, бой начался. Прорвавшиеся сквозь заслон мутанты даже не смогли добраться до первых рядов солдат, зачастую падая замертво не успевая сделать нескольких десятков шагов. Больше всего профессионального военного радовало затишье за спиной, ураган выстрелов затих, лишь изредка доносились небольшие очереди в сторону основательно разрушенного здания.

Осталось пробраться внутрь и получить необходимое, Геннадий невольно коснулся кармашка с пока ещё незаполненным шприцом. Бой они выиграли, но основное безумие ещё впереди.

«…»

В огромной четырёхметровой колбе доверху заполненной жидкостью безмятежно парило гуманоидного вида тело мужчины. Глаза почти трехметрового гиганта были закрыты, по трубкам, подключённым к его телу, безостановочно подавались питательные вещества. На экранах многочисленных мониторов, стоящих полукругом вокруг резервуара с мутантом в режиме реального времени, обновлялись многочисленные графике отражающие состояние созданного учёными образца.

— Ультимис, красивое имя, — стоя вплотную к стеклу произнёс Геннадий, — у твоих создателей определённо есть чувство прекрасного, жаль, что такой экземпляр придётся уничтожить. Но не беспокойся, — улыбнулся мужчина, — твоя кровь послужит общему делу.

Внешне особых различий этого образца от модели Т-103 мужчина не наблюдал. Такая же твёрдая даже на вид кожа черного цвета, и такое же сходство с человеком, за исключением роста, острых когтей и четыре сердца, находящегося снаружи. Собственно, для создания подобных экземпляров требовался человек, он становился той основой, которая использовалась для начального фундамента при выращивании суперсолдат.

Серии постоянно совершенствовались, и этот процесс происходил бы гораздо быстрее, не требуйся для этого определённый тип людей, чья ДНК подходит для взаимодействия с вирусом. Один из нескольких сотен тысяч обладает подобными характеристиками, что значительно усложняет поиск, кратно увеличивая стоимость исследований.

И тут такое, новый вид. Поделись Эйзенхауэр своими разработками на добровольной основе, и всего этого можно было бы избежать. Но нет, тщеславие и эгоизм, своё видение того, какой должна быть система, толкнули видного ученого на путь неподчинения и привели Геннадия сюда, в помещение, находящееся под глубоким слоем земли.

Геннадий был доволен тем фактом, что этот экземпляр находился там, где ему положено быть. Их натаскивали на сражения с подобными существами, можно сказать, тренировки были постоянной частью их жизни, но вот сражаться с монстром, чьи возможности тебе не известны, занятие ещё более опасное и непредсказуемое.

— Что же в тебе такого необычного, мой спящий друг?

— О, ты скоро это узнаешь, пес, – ожили динамики под потолком помещения.

— Доктор Эйзенхауэр, какая неожиданная встреча. — Геннадий приветственно кивнул вышедшему из неприметной двери ученому. Весь его внешний вид говорил о том, что не державший в своей жизни ничего тяжелее медицинских инструментов мужчина проявляет удивительное спокойствие находясь в заваленном трупами помещении. Ученого не смущала кровь, к виду которой он был привычен, не направленные в его сторону дула автоматов, и тем более его не смущала надетая на голову гарнитура с микрофоном, благодаря чему, его речь дублировалась динамиками.

— Вы хотите добровольно поделиться результатами исследований? – Попробовал закинуть пробную удочку Геннадий. Ледяное спокойствие оппонента несколько напрягало, осмотренное несколько раз помещение лаборатории на первый взгляд не содержало каких-либо сюрпризов, если не брать в расчёт плавающее в растворе тело.

— Конечно же нет, — сняв слегка запотевшие очки, учёный начал протирать их вытащенным из кармана платочком. — Какой смысл делиться результатами исследований с жалкими шавками возомнивших о себе невесть что, членов правления, которые в скором времени станут мертвецами.

— Не слишком ли самонадеянно профессор, мы ещё можем решить дело миром … эм-м… – оглядевшись вокруг, Геннадий продолжил, — ну, имею ввиду, ваших подчинённых, это, конечно, не вернёт, но вы сохраните себе жизнь и должен заметить, в этом месте именно у меня и моих ребят находятся пушки в руках, поэтому на вашем месте, вел бы себя более вежливо, – позволил уточнить себе мужчина.

— У вас пушки, а у меня есть он, — ученый ткнул пальцем в резервуар.

— Хорошо, прежде, чем мы начнём, позволь спросить, – не смог удержаться от очень волнующего его вопроса, Геннадий, – ты ведь выходец с Сардинии, у тебя в роду нет макаронников, так почему фамилия странная, какой-то фетиш?

Вместо ответа ученый произнес:

— Убей их, Ультимис.

«…»

Грохот выстрелов, разносящихся по огромному помещению отданному отделу разработок и инноваций, оглушал. Пули, свистящие над головой, не давали Ломагину даже небольшого мгновения на оценку обстановки. Подгоняемый криками солдат и непрестанной стрельбой, он словно загнанный уличный пёс, укравший у жирного торговца колбасу с прилавка, спасался от загонщиков.

Особо удачный выстрел из винтовки отбросил прямо ему на голову тяжёлый монитор, стоящий на столе, заваленном до верху бумагами и канцелярскими принадлежностями. Сбившись с устоявшегося ритма, ошеломленный беглец тут же стал жертвой меткости одного из солдат, додумавшегося выстрелить в висящий на двух анкерных крючках тридцати килограммовый потолочный светильник.

— Твою мать, — только и успел прохрипеть Ломагин, больно ударившись носом об покрытый бежевой плиткой пол. Не переставая ругаться, он успел сбросить придавившую его ношу ровно до того момента, как высунувшийся из-за несущего столба боец решил угостить его новой порцией свинца. Активно работая руками и ногами, Ломагин, не обращая внимания на свистящие рядом пули, сумел добраться до нового укрытия, надёжно защищающего его от смертоносных гостинцев рассредоточившихся на отдалении противников.

Металлическая платформа с встроенной в неё колбой с каким-то мерзким и без остановки извивающимся червём стала надёжным щитом, защищающим Ломагина от агрессии разъярённых солдат. Снаряды бессильно отскакивали от прочного стекла, за которым скрывался чуждый этому миру организм.

Беглеца радовало лишь одно обстоятельство, пока бойцы корпорации вполне обоснованно боялись подойти к нему поближе, несмотря на всю свою огневую мощь, опасаясь нарваться на встречный огонь. К слову, их опасения были напрасны, серьёзно выручившее Ломагина ружьё, забравшее жизни трёх человек, было утеряно в самом начале схватки, когда он, петляя по коридорам, пытался унести ноги, от неожиданно большой толпы выбравших его целью вояк.

Прислонившись головой к холодному металлу и спешно переводя дыхание, Ломагин во всю проклинал своё решение нацепить этот дурацкий нож, взятый в качестве трофея с убитого им ранее здоровяка. Кто бы мог подумать, что, успешно покинув лабораторию, он поторопился расслабить свои ягодицы. Козыряя фамилией доктора перед каждым, кто изъявлял желание поинтересоваться тем, куда же торопится боец-одиночка, идущий прямо в противоположную сторону от точки вторжения противника, ему не повезло наткнуться на отряд, один из членов которого был близким другом убиенного, умудрившимся опознать любимую игрушку товарища.

Не растерявшись, Ломагин вместо ответа совершил несколько выстрелов по направлению начинающих поднимать своё оружие бойцов, после этого сразу же срываясь на бег. Непродолжительная гонка по запутанным коридорам и никак не желающие отставать преследователи привели его в итоге в это место.

— Рассредоточится, близко не подходить, этот ублюдок вооружен, – прокричал один из солдат новоприбывшему подкреплению.

— Сдавайся и будешь жить, — раздалось от одного из солдат неправдоподобное предложение; каждому человеку, находящемуся в этом месте, было понятно, что это явная ложь, произнесённая для того, чтобы потянуть время.

Расшнуровав высоченные берцы и отбросив их в сторону, один из опытнейших солдат показал смотрящим на него коллегам понятную только им распальцовку, требуя продолжать переговоры, пока он, сбросив с себя мешающий при скрытном перемещении автомат, попробует незамеченным пробраться к противнику.

Получив в ответ согласные с его планом кивки, прожжённый жизнь солдат, достав табельное оружие, неслышимой тенью начал неспешно перемещаться от одного укрытия к другому, сближаясь с ничего не подозревающей жертвой.

“Нашли идиота, как же, сейчас подниму руки и пойду сдаваться.” – Подумал Ломагин, ведя нешуточную борьбу с кобурой, в которой хранилось оружие последнего шанса.

— Согласен, – донёсся до солдат панический крик загнанного в ловушку противника, – прошу вас, только не стреляйте, я ранен, – мученически застонал Ломагин, наконец достав оружие. Черный корпус пистолета с золотым напылением на дуле вызвал на его лице хищную улыбку.

“Одна обойма в стволе и четыре обоймы в кармашках бронежилета, итого у меня… патронов.” – Ломагин был дилетантом во всём, что было связано с оружием. Лишь раз, в далёком детстве, отец позволил ему совершить несколько выстрелов из пневматического ружья, по банкам, выставленным на самодельном постаменте напротив густых зарослей декоративных кустов, на заботу о которых махнули рукой сразу же после посадки. Оставленные без пригляда растения разрослись до фантастических размеров, став домом для прячущихся от жары домашних животных.

В тот далёкий день, маминому любимцу, псу Барри, так же захотелось понежится в прохладе, царящей под густыми кронами, оборудовав себе комфортную лёжку в четырёх метрах левее импровизированного лежбища, собака столкнулась с легендарной меткостью будущего инженер-химика высшего разряда военной службы, почувствовав на своей собачьей заднице, каково это ловить тучно летящие друг за другом, металлические шарики. С тех пор Ломагин зарёкся даже не прибегать к оружию без острой необходимости, вспоминая ощущения уже своей горящей от хлёстких ударов мокрым полотенцем задницы.

— Один, два, три… шесть, семь, восемь, девять, десять, – завершил подсчёты Ломагин, засовывая обойму обратно в кармашек.

“Итого у меня пятьдесят пуль, а солдат, надеюсь, не больше десяти, всё же никто не будет выделять ещё больше бойцов ради одного человека, и по идее, у меня есть все шансы отбиться, главное не попасть выпустить все пули в воздух, иначе мне кранты.”

— Поторапливайся, мудила и выходи, пока мы тебя не грохнули, не испытывай наше терпение, живее, живее!

— Все, иду, только не стреляйте.

Взяв пистолет двумя руками, Ломагин совершил глубокий вздох, отбросив лишние мысли в сторону. Предельная концентрация заставила весь мир вокруг него замереть. Резко встав на ноги, Ломагин высунулся из-за угла, наведя дуло своего оружия в сторону противников, двигавшихся словно в замедленной съёмке а-ля «Больной Максим». Его зрение сузилось, мозг отбрасывал ненужную Ломагину информацию, позволяя полностью сконцентрироваться на мушке оружия. В его мире остались лишь он, прицел пистолета и двигавшиеся, словно в киселе противники. Напряжённый до предела палец нажимает на курок, вместо грохота выстрелов до его слуха донеслись совершенно другие звуки.

«Щелк, щелк, щелк, щелк». – Прогремела набатом в голове Ломагина холостая работа бойка.

“Дерьмо, почему он не стреляет?” – Пронеслась в голове Ломагина паническая мысль после получения совершенно неожиданного результата. Едва осознав произошедшее, он резво нырнул за своё надёжное укрытие, скрываясь от вала огня, выпущенного солдатами в его сторону.

— Ублюдок, тебе хана, засуну в твою рыхлую задницу паяльник и заставлю танцевать танго с бананом негра во рту!

Ломагин был в смятении, пули, выбивающие крошку из стен, и звон разносящихся смертоносным металлом колб с одному только Ктулху известным содержимым, остались незамеченными, впавшем в прострацию человеком.

— Почему нет выстрелов, что за фигня? — Шептали губы Ломагина, пока пальцы безуспешно ощупывали оставшийся безмолвным корпус оружия. Только сейчас Ломагин понял, с ружьем ему повезло, если бы он дало такую же осечку, как и пистолет, до этого места он бы не добежал. Из-за своего пренебрежения и стрессовой ситуации, Ломагин совершенно не подумал о предохранителе на котором всегда стоит находящееся в кобуре оружие.

Более того, паникуя, он совершил ещё одну ошибку для офицера, никогда до этого не державшего смертоносное оружие во время боевых действий, направив дуло пистолета прямо на своё лицо. Пристально осматривая пистолет, так и оставляя его наведённым на себя, Ломагин, наконец заметил причину осечки.

— Предохранитель, точно, – радостно воскликнул Ломагин, переводя последний в положение стрельбы. Холодная, липкая капля, попавшая на его оголённую шею из разлетевшейся неподалёку мензурки с жидкостью, заставила Ломагина дернуться от неожиданности, случайно сжимая большой палец руки, лежащий на курке.

Выстрел!

Раскалённая пуля, вылетевшая из дула пистолета, прочертила бордовую полосу на макушке Ломагина, заставив того совершить ещё несколько нажатий курка.

Выстрел, выстрел!

Вскрикнув от страха, Ломагин бросил оружие на пол. На который тут же с глухим грохотом упало тело солдата, выбравшего не самый удачный момент для атаки на засевшего в укрытии нарушителя, весь его опыт и умения спасовали перед откровенной глупостью, граничащей с безумием применённой Ломагином.

Остекленевшие глаза упавшего солдата вывели Ломагина из оцепенения. Оставаться в таком месте и положении дольше необходимого было критически противопоказанно для его здоровья. Никакая регенерация не поможет от очереди, выпущенной в голову. Ему срочно нужен был план, как выйти из этой ловушки, в которую он же себя и загнал.

“Что мне делать?” — Мысли, словно загнанные кони метались внутри черепной коробки. Его укрытие было на виду с большинства ракурсов, ни поддерживающие потолок опоры разбросанные по всей площади помещения, ни большие и маленькие столы, ни шкафы, стоящие в хаотичном порядке, не могли дать ему надёжной защиты пока противник хорошо просматривал его укрытие. Он просто не успеет сменить позицию, не попав при этом под перекрёстный огонь солдат.

“Нужно лишить их света, и тогда мы повоюем.” — Внезапно осенило Ломагина. “Погасить все лампы в столь раскиданные по столь большому пространству мне никто не даст, значит, мне нужен электрический щиток.” — Продолжая развивать свою мысль Ломагин, внимательно осматривал доступное его взгляду пространство.

Его поиски были тщетными, ему не удалось обнаружить искомое, а судя по воцарившейся тишине и хорошо слышим в ней шагам, солдаты неспешно приближались к его укрытию. Время поджимало, а решение проблемы так и не было найдено.

“Точно.” — Ломагин по-новому посмотрел на своё укрытие. Не зря работал по профессии! Повернувшись к платформе с резервуаром, он увидел технический люк, сквозь решётку которого отлично просматривалось два толстых кабеля питающих это чудо инженерной мысли.

Вытащив из-под мёртвого тела пистолет, Ломагин, подняв руку с оружием, совершил несколько выстрелов в пустоту, даже не надеясь попасть в кого-либо, вместо этого заставляя приближающихся солдат пригнуться, замедляя своё продвижение.

Судя по раздавшемуся после выстрелов вскрику, он всё же умудрился в кого-то попасть. К сожалению, у него не было времени на самовосхваление; вырвав крышку клюка, Ломагин крепко ухватился за два приглянувшихся кабеля, обратив внимание на предупреждение, выгравированное на небольшой табличке прямо над люком.

“Высокое напряжение, опасно для жизни.”

— То, что нужно, – удовлетворённо улыбнулся Ломагин, вырывая из пазов заискрившие кабели, не обращая внимания на раздающиеся неподалёку крики бойцов. — Да будет свет! – заорал Ломагин, соединяя концы кабелей.

«…»

— Херович, ты что творишь? – закричал темнокожий мужчина, зажимая рану пострадавшего бойца ровно за несколько секунд до того, как загнанный в угол Ломагин решил поиграть в электрика.

— Даю ублюдку прикурить, – ответил мужчина, срывая чеку с гранаты и сразу же бросая её в сторону подстрелившего его противника, — граната! Всем лечь на пол! – Успел крикнуть мужчина, закрыв глаза и зажимая уши. Не видя, как во всем помещении и кабинетах близлежащих к нему, от короткого замыкания вырубило свет.

«…»

— Гра-грантха!.. — Только и смог пропищать Ломагин после соединения двух разных кабелей и последовавшему за этим действием громкому треску, несмотря на который он смог услышать предупреждающий крик одного из бойцов. Будто этого было мало, его голове посчастливилось поближе познакомится с этим взрывоопасным маленьким металлическим предметом, попавшим прямиком по ничем не защищённой макушке.

Время вновь замедлилось, кратно ускоривший свою работу мозг дал столь необходимое Ломагину время, чтобы осознать всю ту глубину обросшей джунглями задницы, в которую он умудрился попасть. Граната, да ещё в столь замкнутом помещении, была очень грозным оружием, не оставляющим особого простора для фантазии.

Поэтому Ломагин принял единственно верное решение в подобной ситуации, схватив за ручку контейнер с образцами и совершив гигантский прыжок с места, постаравшись чтобы между ним и смертоносным предметом была хоть какая-то преграда.

Яркая вспышка и последовавший за ним взрыв выпустили наружу беспощадную волну, сметающую всё на своём пути, она придала Ломагину ещё большее ускорение. Ломагин, словно выпущенный из пушки снаряд, пробил своим телом насквозь несколько шкафов с документами, осыпая сжавшихся бойцов килограммами никому ненужной макулатуры.

Свой путь Ломагин закончил в центре помещения, придавив своим телом одного из бойцов, находившихся в процессе перемещения от одного укрытия к другому, когда их коллега решил уничтожить Ломагина гранатой. В итоге двое друзей детства залегли неподалёку от двух офисных принтеров, про себя проклиная придурка Херовича и его тягу к самоубийству.

Упругая задница Ломагина горела неугасимым огнём, помимо ускорения взрывоопасный снаряд одарил его прелестную задницу огромной щепкой, выбитой из деревянного стола, находившегося между двумя объектами, гранатой и отрастившим метафизические крылья Ломагином.

Болезненный стон против воли сорвался с его губ, просуществовав недолгий промежуток времени, он тем не менее достиг ушей располагавшегося на расстоянии вытянутой руки второго бойца.

— Пердунов, тебя задело? – встревоженно вскинулся боец, ещё ближе придвигаясь к Ломагину. Слегка оглушённый взрывом, находясь в полнейшей темноте, он не мог и подумать о том, что его друг мёртв, а рядом с ним находится тот, за кем они охотились всё это время.

Без какого-либо источника света Ломагин и не отличался от других солдат, напоминая крота вылезшего на дневной свет. Ориентируясь на свой обострившийся слух, он вырвал глубоко засевшую в сочной ягодице деревяшку. По-прежнему сжимая её в руке, Ломагин подался на встречу второму солдату, действуя левой рукой наощупь, он наконец, нащупал лицо своего противника, вызвав у того недоумённый возглас.

— Пердунов, ты чегохщь… гхр… — захрипело конвульсивно дёргающееся тело с воткнутым в горло куском деревяшки.

Охотники и жертва поменялись местами.

«…»

— Херович, гребаный урод, – отплёвываясь от пыли заорал капитан отряда. — Ещё раз выкинешь подобный трюк без моего ведома, засуну тебе взрывчатку туда, где не светит солнышко и запущу на Луну, ты меня понял? – лицо мужчины, сокрытое непроглядной темнотой, ещё больше потемнело от ярости. Не услышав ответа, он нажал на край раны, вызвав у мужчины болезненный стон. — Ты меня п-о-н-я-л? — Растянув последнее слово по буквам, капитан вновь обратился к своему бойцу. — Эй, ты что отключился? – так и не дождавшись ответа от подчинённого, мужчина успокоился, с ним он разберётся потом, если они смогут отбить атаку нападающих. — Все живы? — обратился капитан к остальным. Услышав утвердительные голоса подчинённых, порой не стесняющихся в подборе выражений, капитан Залупа, стёр выступивший пот со лба. Покопавшись за пазухой, темнокожий мужчина, следуя примеру своих подчинённых достал небольшой фонарик, не глядя на свои размеры дающий достаточное количество света.

Направив луч света в то место, где прятался их противник умудрившийся уничтожить четверых опытных бойцов, капитан Залупа захотел воскресить того недоумка, что обнаружил нож своего друга на поясе незнакомца и убить своими руками.

Достав табельное оружие, мужчина стараясь не сильно шуметь, начал движение в сторону укрытия их противника. Над ним до сих пор висела никак не желающая спадать пыль. Капитан Залупа прекрасно знал, выжить рядом с разорвавшейся гранатой не реально, и всё же, он не хотел спешить, ощущение опасности, поселившееся в глубинах его души, никак не желало растворятся, сигнализируя своему хозяину о том, что здесь что-то не так.

Под ногами тихо хрустело стекло и шелестела бумага, шаг и ещё один шаг. Складываясь в цепочку каждый шаг всё ближе приближал его к укрытию, заглянув в которое он должен увидеть два обезображенных тела.

Прорезав пылевую завесу лучом фонаря, капитан Залупа увидел разорванное на части тело, потом ещё одно разорванное на кусочки тушу, а второго не было на месте.

— Парни, он где-то поблизости, будьте внимательны, – тихим голосом прошептал Залупа в гарнитуру. — Парни? – оторвал взгляд от пола капитан. Только сейчас он обратил внимание на то, что вокруг было подозрительно тихо, а метавшиеся до этого по стенам лучи фонарей его подчинённых неподвижно застыли. — Парни? – Еще раз обратился мужчина к своим людям по гарнитуре, выглядывая из-за резервуара, прекрасно понимая, что произошло. Холодная капля пота сбежала по виску капитана. — Кто ты, блять, такой? – заорал мужчина, водя фонарём из стороны в сторону, холодный луч света натыкался на безмолвно лежащие тела его людей, не подающие признаков жизни.

Почувствовав легкое дуновение ветерка своей промокшей от пота спиной, мужчина резко обернулся, нажимая на курок пистолета. Пусто, его пули прошили пустоту. Липкие лапы ужаса вцепились в быстро бьющееся сердце мужчины. Он видел мертвецов, всевозможных мутантов в обилие, выращиваемых в этой лаборатории, но он впервые в жизни сталкивался со столь быстрым и бесшумным убийством большого количества людей. Руки держащие пистолет тряслись от испытываемого мужчиной страха. Резко обернувшись на сто восемьдесят градусов, мужчина вновь увидел пустоту.

— Я – Batman… Вам нужно было просто пройти мимо меня, – раздался спокойный голос за спиной, нелепо имитирующий манеру речи черного рыцаря.

Капитан Залупа, в очередной раз развернувшись, не успел направить своё оружие в сторону противника; тяжёлая рука, перехватившая его руку, направила ствол оружия вверх. Пули одна за одной вылетающие одна за другой бесцельно отскакивали от бетонной плиты не в силах причинить вред стоящему напротив него существу с мерцающими красными глазами.

А дальше… дальше сознание мужчины растворилось в темноте…