Инженер и Постапокалипсис

Глава пятнадцатая. В гобелене.

Ломагин бежал, падал, поднимался и вновь начинал бежать. Словно заяц, улепётывающий от голодного хищника, он петлял по бесконечным коридорам подземной лаборатории, боясь оглянутся назад. Преследователи не отставали, не несясь сломя голову, здраво опасаясь неизвестного мутанта, свалившегося им, как снег на голову, но и не замедляясь настолько, чтобы появилась угроза потери цели из виду. Обильно потея и трясясь от страха, чувствуя жар, пробегающий по телу, и страдая от пронизывающую его с ног до головы боль, только Ломагин мог считать свое передвижение бегом. Со стороны он больше всего походил на обколотого до самых макушек наркомана, зачем-то влившего в себя лошадиные дозы алкоголя. Его движения были рваными и хаотичными, ноги то и дело переплетались друг с другом, роняя его на хорошо отполированный пол, смотря на который был отчетливо виден потолок. Оказавшись в столь незавидном положении, Ломагин искренне надеялся на приступ безумия, которого до этого момента до дрожи опасался. Но внутренний монстр только и ждущий возможности вырваться на волю и вдоволь насладиться тёплой кровью находящихся поблизости существ, молчал. Лишь кровь, булькающая в лёгких и гул в ушах были единственными спутниками Ломагина. Отчаяние схватило его в свои удушливые объятия, на этот раз не собираясь отпускать.

«Бах!» — Резкий, отрывистый звук выстрела разнесся по коридору.

Следом раздался мужской вскрик. Пуля впилась Ломагину в ногу, заставляя последнего совершить невозможное для подобной ситуации усилие. Лишь на краткий миг, желая спастись от угрозы, он совершил нечеловеческий рывок за угол, отстраненно наблюдая за тем, как очередь из пуль разбивает в дребезги напольное покрытие.

— Хр-р-р… гхар-р-р… — лежа на спине ему оставалось только хрипеть от бессилия. Надсадно кашляя, Ломагин с трудом перевернулся на живот, из последних сил начав передвигать едва слушающимися его команд конечностями. Оставляя за собой кровавые разводы, он упорно полз вперед, не желая столь бесславно подохнуть после всего им пережитого. Чуть приподняв голову, Ломагин наткнулся на висящую на потолке едва заметную полусферу, прикрывающую всевидящий глаз камеры.

— Чтоб вы сдохли, уроды, – ублизнув окровавленные губы прошептал Ломагин, уронив голову на свои грязные руки. Очередная судорога, охватившая тело, заставила его замычать от боли. “Чем же вы в меня пальнули?” — пронеслась мысль в затуманенном от боли мозгу Ломагина. Разобравшись с отрядом пресле, он непозволительно расслабился, посчитав, что за ним никто больше не придёт. Не имея никакого опыта в разведывательном деле и уж тем более в проникновении на защищенные военные объекты в одиночку, Ломагин и помыслить не мог о том, что за ним могут наблюдать через камеры, на которые он не обращал никакого внимания, вовсю пользуясь своими способностями. Да и обратил он на них своё внимание, только после возгласа одного из его преследователей, громко координирующего действия своих напарников.

Несмотря на тяжелую ситуацию обороняющихся, среди них всё же оказался тот человек, что пристально наблюдал за происходящим внутри вверенной ему территории. И увидев незнакомого мутанта лихо, расправляющегося с сотрудниками лаборатории, поспешил направить на его устранение, или к чему теперь склонялся Ломагин, поимку, настоящих профессионалов. Можно сказать, он попал в засаду. Перемещаясь по комплексу в поисках выхода, не встречая людей, в какой-то момент он позволил себе расслабится, дойдя до очередной развилки. Шаг вперёд, и крупнокалиберная пуля, выпущенная из монструозного вида снайперской винтовки, пробивает ему бок, разрывая внутренние органы.

Ломагин, отброшенный силой удара в сторону, несмотря на полученную рану, смог сгруппироваться в воздухе, приземляясь на ноги, только лишь затем, чтобы получить в свою грудь ещё одну пулю, в оболочке которой располагалась неизвестная жидкость, обрубившая на корню почти все его умения. Изменения в себе он почувствовал не сразу, ужасная рана от первого выстрела, закрылась почти мгновенно. Но солдаты, пришедшие по его душу, этим выстрелом выиграли себе время для нанесения главного удара, дезориентировав его, вторым выстрелом они добились необходимого, лишив Ломагина, пусть и не сразу, главного преимущества, регенерации и нечеловеческой силы.

Лишь осторожность позволила ему избежать мгновенной смерти, которая наверняка бы его настигла, посмей он бросится на своих обидчиков. Хотя, убежав, он лишь продлил свою агонию. Убегая от преследователей, он не сразу прочувствовал изменения, происходящие внутри него. Тело полное сил, даже не смотря на полученные ранее ранения, в один момент отказалось повиноваться хозяину, превратившись в один сплошной комок боли. Ощущения от действия вещества, попавшего в его организм, можно было сравнить с кислотой, разъедающей органы, а спустя некоторое время, к боли добавилось судороги, заставив все его мышцы непроизвольно сокращаться, словно его сочную задницу насадили на высоковольтный провод.

Упав, он только и мог, что кататься по полу и выть от боли, тем самым непозволительно близко подпустив к себе преследователей.

— Попалась, птичка, – спокойно произнёс неспешно подошедший к нему солдат, чьё лицо напоминало один сплошной рубец. — Супермен из тебя не получился, ты уж прости, хотя должен признать, то, что ты вытворял, нас всех впечатлило, мне даже интересно, как ты смог сохранить свой разум, обладая столь неординарными способностями? — задал вопрос мужчина, ничуть не обращая внимания на то, что воющее у его ног тело, не было способно дать ему ответ.

— Мы что, уменьшили дозу, почему он ещё не сдох? — Обратился мужчина к одному из своих подчинённых.

— Нет, сэр, судя по всему объект инфицирован нестандартным вариантом известного нам вируса, иначе ничем иным не могу объяснить его крайнюю степень живучести.

— Оу! – сделав шаг назад, капитан Роджерс, удивлённо воскликнул, успев едва разминутся с выстреливших из тела Ломагина пучком нитей, — вы только посмотрите, бедняга хочет кушать.

— Тц-тц-тц, – в коридоре раздалось тихое цоканье, — видел, как ты сожрал того толстячка, наверное, вкусно было, да? Но сегодня не твой день, парень, мы бы рады были оставить тебя в живых, и яйцеголовые наверняка бы были рады, исследовать тебя, но, к сожалению, ситуация в которую мы попали не располагает к глубоким исследованиям, да и не уверен, что ты сможешь выжить, – мужчина смотрел на отмирающие прямо на глазах нити, в обычной ситуации с лёгкостью разрезавшие человеческую плоть. Ничего не соображающий Ломагин в очередной раз выгнулся от нестерпимых ощущений, заставив стоящего неподалёку от него солдата, сделать несколько выстрелов в напугавшего его незнакомца. Новые источники боли вместо того, чтобы остаться незамеченными, привели Ломагина в сознание, изогнувшись под немыслимым углом, почти теряя сознание, он смог со всей силы бросить в расположенного ближе всех к нему капитана, контейнер с образцами. Конечно, он не смог, повторить игру в боулинг, роняя на пол всех солдат, к сожалению, они не были идиотами кучкующимися в одном месте, словно неоперившиеся птенцы, но на короткий промежуток времени, он выиграл себе маленькую возможность на побег. Доли секунды спасли его от последовавших за падением капитана выстрелов, ничуть не церемонящиеся с ним военные без всяких размышлений открыли по нему огонь.

Достав из кобуры чудом уцелевший пистолет, Ломагин совершил несколько не очень прицельных выстрелов в сторону преследователей, тут же ослабевшей рукой выронив его на пол. Ни в кого не попав, он всё же заставил их быть осторожнее. Но в итоге ему это не помогло, и теперь он снова оказался на полу, упрямо ползя вперед, скуля, как бездомная собака. Хуже всего, он всё потерял, образцы вируса, даже данные, которые он смог выгрузить с компьютера, и те скорее всего окончательно и бесповоротно повреждены. Все усилия были потрачены впустую. Какой смысл был в его фанатичном цеплянии за жизнь? Ответ на этот вопрос был глубоко прозаичен, истекая кровью, страдая от невыносимой боли, Ломагину было глубоко плевать на весь окружающий мир, ему просто хотелось жить и даже испытываемые им страдания, не могли поколебать его желание.

С трудом приоткрыв первую попавшуюся дверь, он словно червяк прополз в женский туалет, об этом красноречиво свидетельствовала табличка, прикрепленная к двери, впрочем, никакого пиетета перед этим местом Ломагин не испытывал.

Оказавшись в женском царстве, в которое в обычной ситуации нет хода мужчине, он оказался лицом к лицу с бардаком и хаосом царившем в этом месте. Пол был усыпан окурками и грязными, использованными прокладками, зачастую жёлтые и дурно пахнущие, они, как назло, располагались прямо на пути Ломагина, самым отвратительным было его падение лицом в дурно пахнущую лужу, бравшую начало в одной из кабинок. Ломагин прекрасно понимал, прятаться в подобном месте не лучшая затея, особенно в его случае, когда кровавые разводы явно укажут преследователям на укрытие, в котором он решил спрятаться, но и сил продолжать движение у него не было. Ему оставалось лишь надеяться на удачу, благодаря которой его преследователям будет не до него.

Попав в самую дальнюю кабинку, Ломагин из последних сил закрыл за собой дверь, забившись в угол между унитазом и холодной стеной. Да, теперь он хорошо стал ощущать холод, боль, и всё остальное, после попадания в его организм неизвестной дряни, он, похоже, вновь стал обычным человеком, который подохнет в женском туалете от кровопотери.

“Наверняка, какой-нибудь извращенец с радостью бы выбрал это место для последних мгновений жизни.” – Невесело подумал Ломагин, пытаясь проморгаться от никак не желающих оставить его в покое разноцветных точек, стоящих перед глазами. Пострадавшее от вражеского выстрела плечо, в очередной раз резко дернуло, заставив Ломагина яростно зашипеть. Непроизвольно дернув своей рукой, он услышал, звук падения чего-то металлического на пол. В тот же миг, само плечо перестало дёргать, ощущения будто на его руке собирается извергнуться вулкан пропали, оставив после себя лишь ноющую боль.

“Может, все еще что-то могу.” — Холод сливного бачка слегка отгонял боль и жар, позволяя ему немного привести свои мысли в порядок, — “в любом случае, у меня нет времени на восстановление, за мной придут раньше.”

Минута, сменяла другую, а преследователи по-прежнему не торопились посетить его скромную обитель. Ломагин глубоко сомневался в том, что солдаты размышляют на тему того, как его выкурить из помещения. “Так почему они медлят?” — Ломагин упорно гнал от себя волнительную мысль о том, что и на этот раз ему повезёт выкрутится из довольно-таки серьёзной проблемы. Единственной возможностью избежать встречи с преследователями может стать прорыв штурмовых отрядов на территорию комплекса, и тогда, возможно, на него махнут рукой.

Казалось, поутихшая боль вернулась в троекратном размере, заставив Ломагина закричать что есть мочи, густая кровь, мощными толчками вылетала из его горла забрызгивая всё вокруг, а тело потеряло всяческую чувствительность, парализованный, имеющий возможность только бессильно кричать, Ломагин не слышал, как снаружи его укрытия начала перестрелка между защитниками и нападающими.

Не слышал он и гневных криков капитана, раздающих указания своим бойцам, не слышал стоны умирающих людей, столкнувшихся с такими же профессионалами, сумевшими получить доступ камерам, лишив противника глаз. Застигнув врага врасплох, находящихся у двери туалета бойцов, они сполна воспользовались своим преимуществом, не потеряв при атаке ни одного человека.

В какой-то степени, Ломагину благоволила удача, пусть и столь своеобразным способом. Отряд «Крицкриг», целью которого являлся законсервированный вследствие заражения отдел генетики и вирусологии, в процессе выполнения задачи получил новый приказ, любой ценой захватить и эвакуировать особо важный объект, не допустив его уничтожения.

«…»

— На связи отряд «Крицкриг», объект у нас, состояние критическое, шансы на выживание, – одетый в сегментированную броню черного цвета, выглядящую так, словно она вышла прямиком со страниц космической фантастики, её обладатель, вопросительно посмотрел на медика внимательно осматривающего Ломагина.

— Пятьдесят на пятьдесят – раздался из-под черного шлема искажённый голос, в котором невозможно было узнать пол говорившего. – Объект проявляет попытки к самовосстановлению, но вследствие введения антивируса, прогнозирование вероятного исхода невозможно, предполагаю, что без оказания специализированной помощи объект умрёт.

После недолгого молчания, рация вновь ожила.

— Постараться доставить объект на точку эвакуации, приоритет низкий, приказываю вернутся к выполнению основной части операции.

— Так точно.

Закончив сеанс связи с командованием, командир обратил внимание на своих подчинённых.

— Этого, пакуем, ввести несколько доз транквилизатора, и хорошенько связать, в дальнейшим в близкий контакт не вступать. При любой подозрительной активности, объект уничтожить.

— Транквилизатор может его убить, командир, — поспешил предупредить о последствиях доктор, тем не менее, достав из рюкзака, инъектор.

— Было бы прекрасно, у меня нет никакого желания проверять на себе возможности этого мутанта, коли, – приказал мужчина, направившись на выход.

— Так точно.

С едва слышимым пшиком, жёлтое вещество ампулы попало внутрь организма Ломагина, добавляя его сердцу, и без того работающему на износ, дополнительную нагрузку. Отбросив использованную ампулу в сторону, доктор отошел от едва дышащего тела объекта, не мешая своим товарищам его связать, крепкой даже на вид, верёвкой.

«…»

Ломагин пришёл в себя рывком, стоило его голове повстречаться с очередным углом, столкновение с которым произошло из-за слишком длинной верёвки и наплевательского отношения бойца, который тянул его за собой. Его спасители-похитители, которых несмотря на всю свою благодарность за спасение он бы убил без зазрения совести, своим мастерским владением верёвкой, превратили его в какую-то куколку насекомого, исключив всяческую возможность покинуть столь тесный плен.

Больше всего, Ломагина пугала возможность слышать происходящее вокруг, при этом не имея возможности пошевелить даже мизинцем правой руки. Более того, он даже не чувствовал мизинец. Попытавшись слегка приоткрыть веки, чтобы оценить происходящее перед ним, он так же с всё возрастающим ужасом констатировал неудачу. Он совершенно не чувствовал своего тела, слух и язык, которым он мог слегка двигать, были единственным чем он мог пользоваться.

“Хорошо же они постарались, даже не укусить.” — Констатировал Ломагин, нащупав кончиком языка кляп во рту. Единственной хорошей новостью, точнее двумя хорошими новостями, было его присутствие в этом мире и поутихшая боль, снизившаяся в разы. Его захватчики были немногословны, но даже из их скупой речи, он смог понять, что они направляются в какую-то заблокированную лабораторию, в котором, безумные ученые доэксперементировались, убив себя и окружающих. И отряду, вместе с поневоле примкнувшим к нему Ломагину, предстояло выяснить, что же за разработки там находились. А судя по интересу руководства, направившего отряд на эту миссию, исследовали там нечто необычное. И Ломагина подобное путешествие пугало до дрожи в коленях, конечно, если бы он мог ими пошевелить. Богатая фантазия, и уже увиденное в развернувшемся в городе кошмаре, говорили ему, что их там ничего хорошего не ждёт. И если солдаты смогут себя защитить, то кто защитит Ломагина, от прячущихся во тьме монстров. А то, что их там будут ждать, он не сомневался, задаваясь одним и тем же вопросом, почему обитатели лабораторного комплекса, не отправили своих людей на зачистку помещений, в которых хранилось множество полезной информации, или же у них и так был доступ к нужным данным, но тогда почему отряд всё равно направляется в это место, а не например, к главному компьютеру в котором наверняка, находятся результаты исследований.

Внезапно всякое движение прекратилось. Тянущий Ломагина солдат замер на месте, повинуясь команде головного дозора.

— Мы на месте, – произнес командир отряда «Крицкриг», – Егерю и Смерчу, установить наблюдение за коридором, – указал мужчина на коридор откуда они пришли. – Очкарик, начинай взлом, у тебя десять минут.

Указанный мужчина, бросился к панели, находящейся неподалёку от огромных створок механизма, перекрывшего дальнейшую дорогу в лабораторию. Остальные члены отряда разбрелись по сторонам, цепко осматривая скудное наполнение круглого, с гладкими стенами зала, в котором было лишь два прохода, один из которого пришёл отряд, и второй, ведущий в отрезанный от остального мира отдел.

— Не нравится мне это место, – поделился своими переживаниями один из бойцов, — смахивает всё на одну большую западню, в которую мы сунулись очертя голову. Этот стол и компьютер с цветком, да он даже ни к чему не подключён, — боец отбросил от себя шнур питания.

— Ты прав, Гранит, это ловушка, и она сработает, если мы не сможем открыть эту чертову дверь, – утвердительно кивнул головой командир отряда, – и к слову, получается ты не читал информацию по нашей миссии?

— А.. э?! – замычал боец не зная, что и ответить, своему командиру. Прислушавшиеся к разговору бойцы позволили себе едкие смешки в сторону глупо проколовшегося члена команды, это была не первая их миссия, и столь небрежное отношение Гранита к бумажной работе, с лихвой компенсировалась его боевыми навыками, за которые его и терпели, а не, например, оставили лежать с пулей в тупоголовой башке.

А вот Ломагин, услышавший эту речь, похолодел от ужаса, ему даже показалось, что от этой отвратительной новости к нему вернулась чувствительность в руках, жаль, что с такой плотной натяжкой, он всё равно не мог этого проверить, да и особого толку от этого не было. Слабость никуда не думала уходить.

“Просто прекрасно, мы можем подохнуть прямо в этом месте.” – В подтверждение его слов, путь которым они пришли сюда перегородила толстая заслонка, упавшая сверху. По помещению раздались глухие щелчки откуда с шипением начал выходить неизвестный газ.

— А-ха-ха-ха, — облегченно вздохнул Гранит, — это всего лишь ядовитый газ, вот почему вы все такие спокойные, костюм нас защитит, — он звонко ударил себя по нагрудной пластине, — могли бы сразу мне сказать, а то, признаться, порядком разнервничался, а-ха-ха-ха… — продолжил неловко смеяться мужчина, ощущая себя полнейшим дураком.

— Нет, ты неправ, — невозмутимо произнёс командир отряда, — это обычный газ, в течение пяти минут, им наполнится вся комната, а затем, одна искра, и нас разорвет на кусочки, костюм от этого не защитит.

— Оч-очкарик, – Гранит попытался обратится к подключившему к панели переносной компьютер мужчине, за что сразу получил подзатыльник от стоящего рядом с ним коллеги.

— Не отвлекай его!

— Д-да…

Если бы на голове Очкарика не было шлема, то все бы увидели, насколько сильно он вспотел от напряжения, прорываясь сквозь многоуровневую защиту створок. Времени оставалось всё меньше и меньше, даже спокойный и невозмутимый командир отряда, начал нервно двигать своей рукой, нервируя ещё больше своих подчиненных, смотрящих на него, как на единственный островок спокойствия.

— Есть, — по помещению раздался громкий писк. Медленно, при этом бесшумно, створки ворот начали расходится в обе стороны. Убедившись, что необходимый для прохождения зазор получен, Очкарик заблокировал дальнейшее движение створок. До активации защитного механизма оставалось меньше минуты.

— Шевелитесь, живо, живо.

“Я спасён.” – Облегченно выдохнул, Ломагин, почувствовав, как его вновь начали тащить. Уходивший последним, Очкарик отдал команду на закрытие створок.

Стоило исчезнуть чрезвычайно узкой полоске света, как за многотонными воротами раздался оглушительный взрыв. Сильно тряхнувший всё вокруг. Вязкое полотно тьмы прорезали мощные лучи фонариков. Хорошенько рассмотрев происходящее, никто из бойцов отряда не смог остаться равнодушным от увиденного.

— Что… за, откуда здесь паутина?

— Пауки, какие огромные!

— Открыть огонь!

“Ненавижу пауков, лучше бы меня взорвали.” – Побелел от ужаса Ломагин.

— Перезаряжаюсь! – крикнул солдат, отточенным движением вытаскивая из оружия использованную обойму и отбрасывая ее за спину. Не сводя своего взгляда с выбранной цели, он вытащил из нагрудного кармана новую обойму, так же на ощупь, молниеносно вставил её в оружие. Передернув затвор, он открыл огонь. Десять секунд, потраченных на перезарядку и мохнатый членистоногий размером с крупного волкодава камнем падает вниз, придавливая своего нерасторопного собрата.

Поначалу вялые и неуверенно двигающиеся, словно недавно вышедшие из спячки, с каждой секундой боя, оставшиеся в живых пауки сбрасывали с себя оцепенение, вопреки своим инстинктам бездумно бросаясь в сторону стоящих полукругом бойцов.

— Очкарик, ну что там? Шевели своими культяпками, пока нас не сожрали, – приказал командир группировки. В его обычно спокойном голосе явно угадывались нотки раздражения и нетерпения. Стоя на перекрестке, они не могли так просто отступить. Позади герметично закрытые створки дверей. Коридор слева преграждал им путь преградой из офисной мебели, сваленной в огромную кучу. К его большому неудовольствию для их противников, эта преграда была разве что небольшой помехой, крепкие лапки позволяли своим хозяевам с успехом использовать стены и потолок в качестве поверхности для передвижения.

Значит, у них осталось лишь два пути, коридор посередине, из которого наиболее активно выбегали оголодавшие твари или же коридор ведущий направо, оттуда, пусть и в меньшем количестве также перли расплодившиеся членистоногие. Если и отходить, то через него, вопрос заключался лишь в том, смогут ли они затем добраться до сервера, что находился от них в противоположной части заблокированного на карантин комплекса. Усы уже немолодого мужчины стояли дыбом от перспективы пробиваться через главный коридор, который приведет стопроцентно их отряд к искомой цели, поэтому он питал особую надежду на то огромное количество взрывчатки, которое они тащили на своих плечах, пожертвовав другим снаряжением, и именно на нее он возлагал свои надежды, она их путь на свободу.

— Нашел, — воскликнул склонившийся над своим компьютером Очкарик, — части лаборатории изолированы друг от друга, но в одном месте сортиры находятся непозволительно близко друг к другу, нам остаётся только снести разделяющую их преграду.

— Отлично, все слышали, отходим через правый коридор, Бум и Червь, прикрываете спину, Гранит, зажигательную в дрова, Пес и Пророк, осколочные по моей команде в главный коридор, остальные готовность, — уверенным голосом командир раздавал своим подчиненным команды. Дождавшись того, как брошенный Гранитом снаряд с красной маркировкой подожжет баррикаду, трое людей со всей силы бросили осколочные гранаты в прижимающую их толпу членистоногих.

«БАХ-БАХ-БАХ!» — Прогремели друг за другом три гранаты. Осколки, вылетевшие из тесной оболочки с легкостью, прошивали скучковавшихся членистоногих, разрывая их тела и отсекая лапы. Казавшаяся несокрушимой волна будто споткнулась о невидимую преграду, разом растеряв весь свой запал.

На некоторое время коридор заволокло дымом.

— Уходим, живо, – повторил свой приказ командир. Поворачивая свою голову в сторону нужного им прохода, краем глаза он успел заметить вылетевшее из завесы нечто, фиолетового цвета и плотной текстуры, оно пролетело там, где еще доли секунды назад был Гранит, вовремя заметивший угрозу, он, не раздумывая совершил кувырок в сторону, пропуская над собой неопознанный объект, который на полной скорости врезался в лежащего неподвижно Ломагина. Плотный комок, при соприкосновении с объектом расплескался во все стороны, намертво прибывая к полу невезучего парня.

— ПАУТИНА, ЭТИ СУКИ КИДАЮТСЯ ПАУТИНОЙ! — Заорал Гранит, уперев приклад оружия в плечо он открыл огонь по тому месту откуда вылетела липкая субстанция. Выпущенные пули бессильно выбили бетонную крошку, не встретив на своём пути противника.

— Дерьмо, он ещё и прыгать умеет, — паук, судя по всему, обладающий каким-то зачатком интеллекта оперившись на задние лапки, совершил ловкий прыжок на противоположную стену. От остальных особей его отличало не только умение прыгать, но и строение тела. Вместо четырёх глаз, он имел двенадцать, первая пара глаз расположенная прямо над педипальпами особенно сильно выделялась своими размерами, да и сами педипальпы были больше похожи на острые жвала для разрывания плоти, чем на конечности для удержания пищи. Промазав по врагу, Гранит только и успел вновь крикнуть:

— БЕРЕГИСЬ!

Брюшко паука дернулось, выстреливая вперёд ещё одним комком паутины, покрытой к тому же, каким-то ядом. Не дожидаясь результатов попадания липкой субстанции, паук, споро передвигая своими конечностями, совершил поистине гигантский прыжок вперед, влетая в построение солдат. Видя, как удлинённые передние лапы, увенчанные острыми когтями, приближаются к нему, Гранит быстро подался назад. Находясь в падении, он зажал курок, осыпая врага градом свинцовых пуль. Горячие гильзы водопадом падали прямо на лежащего на спине мужчину, с ног до головы, забрызганного прозрачной кровью членистоного. Шустрая тушка членистоного испустившего дух еще в полете тем не менее смогла захватить с собой на тот свет одного из солдат. Разрезав на две части зазевавшегося Червя, паук на полной скорости врезался в опутанного паутиной Ломагина снося его вместе с собой вперёд.

— РЮКЗАК, ВОЗЬМИТЕ ЕГО РЮКЗАК! — Не склонные к рефлексии солдаты, с безразличием встретили смерть одного из своих, больше занятые отстрелом пауков. Резво вскочив на ноги, Гранит подбежал лежащему в огромной луже крови Червю. Быстро стащив со своего товарища рюкзак, и ничуть не заботясь о судьбе Ломагина погребённого под тушей паука, он побежал к своей группе. Девять бойцов, словно спринтеры рванули вперед, безжалостно истребляя всё живое что встречалось им по пути, дым, исходящий от огня, начинал уже полноценно властвовать в коридоре, затрудняя обзор.

Во всей этой неразберихе, и стрельбе, судьба одного человека, никого не волновала, к тому же Ломагин был всего лишь побочной целью, и его потеря могла вызвать лишь краткий миг сожаления у ученых корпорации, лишившихся интересного образца.

«…»

Ломагин возвращался из беспамятства с большим трудом, он словно пытался выбраться из глубокой трясины, с каждым шагом желающей засосать его на всё большую глубину. Перед тем как провалиться в беспамятство, он слышал ставшие за последнее время вполне привычные звуки, переговоры солдат, грохот выстрелов, звук падения тел. Сейчас же, стоило ему только прийти в себя, он почувствовал совершенно другое, все звуки перебил треск огня. Будто этого мало, ко всей палитре и без того неприятных ощущений добавилось жжение по всему телу, особенно сильно горело лицо, измазанное какой-то жидкостью по ощущениям больше похожей на слизь. Невольно попытавшись пошевелить своей рукой чтобы стереть едкое вещество со своего лица, Ломагин заорал от боли, пронзившей его живот. Беспорядочно водя своей рукой по телу, он смог нащупать острый предмет, застрявший в брюшной полости.

Попытавшись сделать глубокий вздох и успокоиться, он закашлялся от попавшего в его легкие дыма. Каждый раз, стоило ему кашлянуть, как его тело тут же содрогалась от нового приступа боли, не выдержав мучений, Ломагин схватился за острый предмет своей рукой, потянул его в сторону, совершенно не задумываясь о последствиях, и не обращая внимания на боль в тотчас порезанной руке. Очередной пронзительный вскрик, и острый коготь, застрявший в его теле, был отброшен прочь. Кровь, получившая путь наружу, не успела покинуть пределы его тела, закупоренная заполонившей рану слизью, вытекшей из тела паука.

“Нужно сваливать, сейчас же.” – Билась в голове Ломагина одна и та же мысль. Но что он мог поделать в такой ситуации, его тело было чем-то придавлено, он мог управлять лишь своей правой рукой, да и та постепенно начинала неметь, грозя вот-вот повиснуть безвольной плетью.

Дотянувшись до своего лица, дрожащей, как у старика рукой, он наконец смог снять с век излишки слизи. Открытые глаза резануло болью, все предметы вокруг него были затянуты дымкой, перед глазами будто нависла пелена. Усиленно моргая, он пытался разглядеть, что же его придавило и увиденное заставило его содрогнуться и скривиться от отвращения.

“Паук, ну конечно, огромный паук, кого же ещё мог встретить в этом месте кроме паука.” — Ломагин с детства боялся пауков, змей и прочих тварей, чей укус может отправить его к праотцам. И теперь он поближе познакомился с одним из своих кошмаров. “Нет сил.” – Попытавшись приподнять тело членистоногого он лишь причинил себе боль, бессильно скользнув рукой по отвратительному монстру. В очередной раз на него напал мучительный кашель, стоило ему приподнять голову, как дым, будто ожидая приглашения радостно проник в его легкие.

Как бы сильно он хотел, чтобы лежащий на нём паук на самом деле был бы аппетитной палкой сырокопченой колбасы. Все попытки Ломагина пробудить механизм, позволяющий ему без особого труда поглощать источники так необходимых ему строительных материалов, разбивались о пустоту. Время очень сильно поджимало его, в буквальном смысле обжигая пятки.

“Придётся по старинке.” – Проведя языком по зубам и нащупав лишь свои обычные коренные зубы, вместо бритвенной остроты клыков, Ломагина в который раз передернуло от омерзения. Если раньше он был персонажем какой-то компьютерной игры, наблюдая по большей части за процессом поглощения со стороны, то теперь ему необходимо проявить инициативу в полной мере.

Из последних сил ухватившись рукой за рваную рану на теле паука, Ломагин, задержав дыхание приподнял свою голову, оказавшись вплотную к плоти сочащейся прозрачной слизью. — “Приятного аппетита.” — Раз за разом вгрызаясь в плоть мертвого паука, он со всей тщательностью пережевывал мясо по ощущениям ничем не отличающееся от резины. Представляя в мыслях курицу, Ломагин заставлял себя активно сжимать и разжимать челюсти, попутно сдирая правую руку в кровь, он с трудом отдирал хитин, расширяя отверстие, в которое, намеревался полностью засунуть свою голову.

В какой-то момент, медленное пожирание паука дало результат, Ломагин начал ощущать боль во всех конечностях, как будто до этого момента, он их отлежал, а сейчас кровообращение начало восстанавливаться, ослабший организм с радостью и непомерным энтузиазмом принялся расщеплять и поглощать попадающую в ротовую полость пищу, не дожидаясь того момента, когда она полностью попадает в желудок. Вирус, сделавший его сверхчеловеком, наконец, смог выйти победителем из долгой схватки со своим антагонистом, многим пришлось пожертвовать, но в конце концов, он смог эволюционировать, скрывая свои клетки от атакующих, а затем мимикрировав, он расправился со своим противником, вырабатывая иммунитет. И сейчас, получив определенную дозу строительного материала, он начал экстренно приводить организм носителя в приемлемое состояние, излечивая его раны, давая тем самым шанс на спасение.

“Хватит.” — Спустя десяток минут в голову Ломагина пришло понимание, что большего он с этого паука не получит, слишком ослабли его возможности, слишком сильно замедлилась скорость поглощения. С легким рычанием, Ломагин приподнял паука, вытаскивая из-под него свою левую руку, затем, уподобившись червю, он стал извиваться, отталкиваясь ногами от пола и тела паука, он смог покинуть крепко держащую его ловушку.

На короткое время, луч лежащего неподалёку от него фонаря, прикрепленного к автомату, ослепил его. Стараясь сильно не поднимать свою голову, Ломагин пополз в сторону мертвого солдата в надежде поиметь с него хоть что-то, что поможет ему защитить свою жизнь и отбиться от местных обитателей.

Схватив автомат, он подполз к мертвецу, лежащему на расстоянии вытянутой руки. Ему повезло, что перед ним лежала верхняя часть туловища, на которой находились так необходимые ему обоймы с патронами. Не обращая внимание на кишки лежащие прямо перед его носом, он счастливо улыбнулся, держа в руках два наполненных доверху магазина. Направив луч фонаря перед собой, Ломагин пополз вперёд, совершенно не заботясь о своем окружении, если бы его кто-то мог и хотел сожрать, то этот кто-то так бы и поступил. В отличии от зомби, пауки всё же являлись живыми организмами, и едкий дым вкупе с раскаленным пламенем были для них очень некомфортной средой обитания, от которой они стремились убраться как можно дальше.

Огонь позади разгорался всё сильнее, пламя добравшись до неподвижно лежащих тел пауков взметнулось ввысь, окутывая всё пространство перед воротами чёрным дымом. “Если бы не очнулся вовремя, мне бы пришёл конец.” – Думал Ломагин, обильно потея от быстрого передвижения ползком, не самый удобный способ, но попробовав передвигаться на четвереньках, он чуть было не потерял сознания надышавшись отравой.

— Вымахали же твари, – зло шептали потрескавшиеся губы Ломагина, пока он старательно петлял между членистоногими, горячо надеясь на то, что они окончательно сдохли. Очень сильно хотелось пить, он бы не отказался даже от самой затхлой воды, лишь бы глотнуть чего-то отличного от крови убитых им врагов. Очень сильно, да невозможности, ему захотелось скушать сэндвич с тунцом, и макароны с горкой, покрытые сыром.

“Съем столько, что из ушей полезет.” – Дал себе обещание Ломагин, внимательно следя за гильзами на полу, они были его единственным ориентиром в этом месте. Следовать за группой солдат желавших отправить его на опыты было не самой лучшей идей в обычной ситуации, но сейчас ему необходимо рискнуть, потому что они-то явно имели какой-то план, а его задачей было стать маленькой, незаметной мышкой и тихо прокрасться за солдатами к выходу из этого места, постаравшись не влипнуть в неприятности по пути.

Чем дальше он отодвигался от бушующего пламени, тем чище становился воздух, пока в какой-то момент, Ломагин не осознал, что его дыханию уже ничто не мешает. Тяжело дыша, он наконец прислонился к стене, выделив себе несколько минут на отдых.

— Ф-уф-ф, — Выдохнул Ломагин, положив автомат себе на колени. Дорожка из гильз привела его в короткий коридор, с несколькими дверями на противоположных сторонах. Недалеко от этого места закончилась схватка, судя по всему, кровожадные пауки закончились быстрее, чем закончились патроны у солдат. А это означает, что в этом месте, относительно безопасно и можно слегка расслабиться.

“Джеймс Килборн” – Ломагин прочитал табличку на закрытой двери. С кряхтением поднявшись, он замер на несколько секунд старательно прислушиваясь к происходящему вокруг. Тишина. Ни стонов, ни топота, ничего. Пол уже достаточно пыльный, поэтому на нём отчётливо видны следы солдат, по которым он обязательно проследует, но сейчас ему хотелось решить ещё проблему, связанную с водой. В офисах, кабинетах, зачастую можно увидеть пластиковые баллоны с питьевой водой, и он очень хотел пить, более того, он чувствовал, что ему необходима вода, одна только мысль о ней сводила с ума, заставляя его действовать решительнее.

Повернув ручку двери, он резко потянул ее на себя, на всякий случай отпрыгивая назад, наводя при это на проём своё оружие.

Чисто. Луч света выхватил из тьмы лишь обычный деревянный шкаф, и вешалку с висящей на ней халатом. Делая маленькие шажки, Ломагин не спеша подходил к проему, опасаясь внезапного нападения затаившегося хозяина кабинета. Тяжелая одышка и слабость являются неважным подспорьем в ближнем бою. Капелька пота скатилась по его щеке, повиснув на подбородке. Сжав автомат покрепче, он переступил порог, освещая фонарём оставшуюся вне поля зрения часть кабинета – пусто.

— Уф-ф-ф, — Ломагин провел своей рукой по лицу, стряхивая на пол застилающую глаза жидкость. Было непривычно чувствовать свою слабость вновь. Призраки прошлого решили заявить о себе в очень неудачный момент, наполняя разум Ломагина неприглядными картинками. От зомби он отобьется, но что делать, если против него выступит лизун, или тот монстр, с которым он столкнулся в холле университета.

“Так, не должен думать об этом, всё хорошо, дыши Ломагин, просто дыши.” – Он со свистом вдыхал затхлый воздух кабинета, и медленно выпускал его наружу. “Всё будет хорошо, тут оди…” – Сеанс самоуспокоения прервал едва слышимый цокот, который остался бы им не замечен, если бы этот неизвестный не задел нечто металлическое, издавшее глухой звон. Бросившись к двери, Ломагин потянул ее на себя, стараясь закрыть ее как можно тише. Лёгкий щелчок и язычок замка встает в паз, не позволяющий открыть дверь не повернув ручку.

“Показалось?” – Ломагин старался даже не дышать, полностью обратившись в слух. Пропавший было цокот, появился вновь, став гораздо ближе, напряженно смотря на дверь, Ломагин вновь начал молиться, прося всемогущее существо на небесах по имени Ктулху лишь об одном: “Пусть пройдёт мимо, Господи, пожалуйста.”

«Тук-тук-тук». – Раздалось из-за двери, и всё затихло, будто бы находившееся за дверью существо замерло без единого движения, ожидая пока Ломагин соизволит открыть дверь.

“Не, не, не, отсюда никуда не выйду урод, можешь даже не надеяться.” — Подумал Ломагин. — “Интересно, сколько пуль осталось в обойме?” – Он, конечно, мог выпустить в дверь очередь, но следом за этим вставал животрепещущий вопрос, а кто стоит за дверью и самое главное, сколько их?

«Тук-тук-тук». — Раздалось вновь из-за двери, стук чего-то острого об дерево сменился обычным, едва слышимым цокотом, и этот звук вновь начал отдаляться. “Сраные пауки, лазят, где им вздумается, а мне теперь штаны менять.” – Жалко улыбнулся Ломагин, опустив оружие. Томительное ожидание вымотало его похлеще предыдущего марафона по перемещению на дальние дистанции ползком.

— Вода, мне нужна вода, — бубнил себе под нос Ломагин, осматривая кабинет. К его большому сожалению, хозяин кабинета не хранил у себя емкость с водой, но, проходя мимо стола к противоположной стене, нога Ломагина уперлась во что-то твёрдое, от удара издавшее всплеск. — Надеюсь в аду, куда ты определенно попал, ублюдок, тебе не будут вставлять раскалённые виллы в задницу, а просто сварят в чане с маслом, — произнёс Ломагин, вскрывая небольшую пачку с полулитровыми бутылками с водой. — Шесть штук, шесть литров, то, что надо, идите к папочке, – поднеся первую бутылку ко рту, он с наслаждением сделал первый глоток. Тёплая, но такая вкусная вода с невероятной скоростью исчезла из бутылки. Ему показалось, что он сделал всего лишь один глоток, как бутылка показала дно.

“Что может быть лучше воды?” – Ломагин удовлетворенно погладил себя по животу, только последняя бутылка смогла потушить пожар жажды, горящий внутри него. Вместе с последней каплей, к нему вернулся оптимизм, да и апатия и вселенская усталость, отошли на второй план, ему наконец-то полегчало.

Большое офисное кресло, стоящее у невзрачного стола, так и манило его. Ю Ломагин хотелось присесть в него хотя бы на одну минутку, откинуть голову на такой удобный подголовник, и подумать о том, что ему предстоит сделать. Уже подойдя к нему в плотную, он смог найти в себе силы, сделать шаг назад. Неизвестно, как далеко ушли солдаты, и где их ему потом искать, он и так потратил непозволительно много времени на то, чтобы прийти в себя.

“Я должен…“ — с тихим щелчком, потухший давным-давно диод монитора загорелся красным, с легким потрескиванием по всему комплексу начали разгораться осветительные приборы, а по воздуховоду пронесся протяжный гул и свист.

“Должен поторопиться.”

Солдаты умудрились достичь точки назначения, к тому же разобравшись с отсутствующим питанием. Ломагин не знал, насколько хватит генератора, но появившимся преимуществом перед местным зверинцем он должен был воспользоваться на полную катушку. Пауки или еще какие черти, взращенные в этом месте, Ломагин был готов убить любого, кто встанет между ним и долгожданной свободой.

И все же, несмотря на свою браваду, к открытию двери он подошел с большой долей осторожности, несколько минут всматриваясь в приоткрытую щель, он напрягал весь свой слух, для того чтобы не попасть в переплёт на ровном месте.

Насколько же проще становиться делать что-либо при достаточном уровне освещения, избавленный от того, чтобы внимательно обшаривать лучом фонаря каждый угол, Ломагин споро продвигался вперед, следуя за отпечатками солдатских сапог. Одни помещения сменяли другие, какие-то кабинеты были подписаны, другие были безликими, заставляя гадать Ломагина о том, что же находилось за этими дверьми.

Где-то он шёл быстро, почти не обращая ни на что внимание, в других местах, где он встречал тела упокоенных солдатами зомби, он замедлял скорость почти до минимума, внимательно всё осматривая и замирая соляным столбом при каждом подозрительном шуме. Из некоторых место доносились утробные завывания находящихся там постояльцев, и положа руку на сердце, Ломагин даже не хотел выяснять кто же находится в прикрытых тканью клетках.

В какой-то момент он был вынужден остановиться, с недоумением смотря на отпечатки обуви, скрывающиеся в женском туалете, рядом, конечно, были следы человеческой активности, но все они не имели никакого продолжения, а значит бойцы решили проложить свой путь через эту обитель. Об этом так ярко свидетельствовала огромная трещина на стене, да и сама дверь держалась лишь на одной петле.

“У них точно есть план.” — с удовлетворением отметил Ломагин, разглядывая дыру в стене. Портал между сортирами, в этом определенно было что-то завораживающее и таинственное, переступая через гору битого кирпича, Ломагин словно оказался в другом мире. Мире, где женские прокладки и бычки не лежали на полу. “Точно, мужской.” – Посмотрев на стройный ряд писсуаров, он испытал определенную гордость за мужчин, не превративших свой туалет в свалку.

— Твою же мать, — у него вырвался возглас удивления, стоило ему завернуть за угол, как его взору открылась невероятная картина. Огромных размеров бассейн, с растущим на берегу тропическим лесом, такая себе замкнутая экосистема в отдельно взятой лаборатории. Бассейн разделял территорию огромного помещения на две части. От того места, где стоял Ломагин тянулся длинный, крытый коридор, стоящий огромных бетонных опорах, все окна помимо толстого стекла были обнесены толстой металлической сеткой, даже потолок не избежал этой участи, металл был везде, словно строители опасались того, что будет обитать в этом месте.

Позабыв обо всём, он завороженно смотрел на воду пытаясь представить, что же может прятаться под толщей воды, а то, что этот огромный резервуар находится здесь не просто так, он ничуть не сомневался. Как-то вполне естественно на гладкой поверхности воды показалось всплывшее с глубины, исполинских размеров дерево, покрытое тиной.

Дерево, которое внезапно посмотрело на Ломагина своими ярко-красными глазами с вытянутым зрачком… Этот взгляд огромного ящера приморозил его к полу, и Ломагин не сомневался, огромный, голодный ящер, прекрасно его видел. Такого громадного мутанта и танк с первого раза не возьмет, не говоря уж о простом человеке.

Резко мотнув головой, Ломагин по-новому посмотрел на коридор, по которому ему предстояло пройти вперед, все эти меры предосторожности, враз показали ему слишком ненадежными и недостаточными для безопасного нахождения в этом месте. Он ни капли не сомневался, что мощные челюсти этого монстра с одинаковой лёгкостью крошат бетон и гнут металл.

Поборов свой приступ паники, Ломагин собрался идти вперёд, как его настигла одна очень важная мысль: – “А куда денутся солдаты, пойдут обратно или же где-то там есть выход?” На всём этом протяженном участке, он будет как на ладони, не имея возможности в случае чего скрыться от противника, а со своим нынешним состоянием, он не был уверен в том, что успеет совершить хоть один выстрел перед тем, как его убьёт вражеская пуля.

«БА-А-АМ!» – по правой стороне от него раздался мощный взрыв, проделавший в резервуаре с жидкостью огромную дыру. Его сила была столь велика, что ударной волной выбило все ударопрочные стёкла. Вода с ревом хлынула в образовавшуюся дыру, громкий гул, издаваемый ей при этом, оглушал, словно на какое-то мгновение, Ломагин оказался неподалеку от Ниагарского водопада.

— А как вы будете разбираться с крокодилом, никчёмные вы мудилы… – разнесся по коридору отчаянный крик, моментально заглушенный яростью водной стихии. Похоже, единственным доступным выходом из лаборатории оказался пробой в проходящую неподалеку канализацию, чьи огромные тоннели выдержат и не такой поток воды, как, впрочем, в них себя будет комфортно чувствовать и неспешно плывущий к дыре ящер. Воды было так много, что на её слив понадобилось около двадцати минут, после которых вода перестала засасываться в пробоину.

Встав на ноги, слегка пошатываясь, он все же решил продолжить движение вперед, пока отмороженные на всю голову солдаты, не взорвали что-то ещё. Под ногами весело хрустело стекло, с каждым пройденным метром, дверь в местный пункт управления становилась всё ближе. Стараясь сильно не шуметь, он зашёл внутрь помещения. Множество мониторов всевозможных размеров, просто невероятное количество пультов управления, место просто изобиловало новейшей по любым меркам техникой, управляющей огромным комплексом и следящей за состоянием обитателей. Недалеко от входа обнаружилась и лестница ведущая вниз, прямиком в технические помещения, металлические ступени гулко грохотали, как бы тихо он не старался по ним ступать. Огромное количество труб и кабелей расходилось из этого места во все стороны, извиваясь словно змеи они терялись в стенах и потолке.

Ушли. Солдаты не стали медлить, предпочтя покинуть это место, как только поток воды спадет. Они подорвали технический проход, тянущийся между канализацией и резервуаром с водой. Интересно, знали ли они об местном обитателе или же нет. Подойдя почти вплотную к огромной дыре, Ломагин резко нырнул за угол, затаив дыхание.

Медленно, словно в фильме ужасов, со стороны резервуара показалась длинная пасть крокодила, неспешно выбирающегося из привычной среды обитания в неизведанную темноту тоннелей городской канализации. Огромный гребень с противными скрежетом прошёлся по потолку оставляя после себя глубокую полосу.

“Их там было двое.” – Лицо Ломагина побелело от испуга, ему резко расхотелось соваться в канализацию, только не тогда, когда там обитают такие чудовища.

Выждав для надежности около получаса, Ломагин, собрав свою волю в кулак, не забывая постоянно оглядываться на неподвижную гладь воды высунул свою голову в тоннель. Избыток воды ушел, оставив после себя лишь доверху заполненный желоб, в котором как раз идеально мог спрятаться опасный хищник.

Из хороших новостей, на противоположной стороне тоннеля, зиял чернотой провал двери, в которую не влезет столь огромная машина смерти. Осталось дело за малым, преодолеть небольшой мостик, и Ломагин будет находится в относительной безопасности, если не брать в расчёт наверняка ошивающихся во тьме переходов зомби.

Его руки дрожали, впрочем, всё его тело дрожало, как у болонки, оставшейся без любимой хозяйки. Шажок за шажком, и ещё один маленький шажок, боясь поскользнуться, Ломагин приближался металлическому мостику, до рези в глазах вглядываясь в мутную воду. Его осторожности и терпения, хватила лишь до этого момента.

— В ЖОПУ! – Ломагин сорвался с места подобно ракете, позабыв про сводящую с ума слабость. Можно сказать, это его и спасло, появившаяся из воды пасть, бессильно щелкнула своими невероятно острыми зубами в том месте, где еще недавно находилась задница Ломагина. Крича от ужаса, потеряв власть над своим мочевым пузырем, Ломагин словно оказавшись в невесомости оторвался от пола пропуская под собой шипастый хвост крокодила, изогнувшегося неведомым образом лишь затем, чтобы оглушить шуструю добычу мощным ударом хвоста.

Медленно появившийся в проходе и сильно погрызенный зомби был отброшен залетевшим в проход телом Ломагина. Не растерявшись, парень увернулся от челюсти мертвеца, со всей силы толкая его в тоннель, где его тут же разорвал разъяренный крокодил.

— Больше под землю ни ногой, – заикающимся голосом произнёс Ломагин, столкнувшись с немигающим взглядом ящера. — Вот тебе, урод. – Показав ему средний палец, он скрылся в подземном переходе.

Освещая себе дорогу фонариком, он медленно пробирался вперед, в неизвестном направлении, пытаясь увидеть хоть один ориентир, который покажет ему, куда же он попал.

“Похоже вновь оказался в старых тоннелях, ни одного обозначения, да и трубы все проржавели, и в какую сторону мне идти?” – Оказавшись на развилке Ломагин услышал ставшие родными завывания мертвецов.

— Это будет определенно долгая ночь.