Инициация

Глава 1

— Что ты думаешь о великолепии Инициации, Жозе?

— П…

Uno, dos, tres, cuatro…

Грань между сном и реальностью стерлась, породив неверие в здравый смысл. Мечта воплоти. Бездонные фиолетовые глаза и белоснежные как первый снег волосы, точеный лик и идеальная фигура… О достоинствах незнакомки полагалось слагать легенды, петь дифирамбы или же рассказывать бармену за второй, а то и третьей кружкой пива, заливая зов гормонального пожара.

С трудом вернув себе ясность мысли, Николай смог отыскать у леди единственную отрицательную черту — склонность к ненормативной лексике. Каким там словом его встретили? Хетч? На приветствие не похоже.

— Встреча на троечку, если честно, — вежливо сказал он.

— Как смел ты заговорить с Великой в подобном тоне?! — раздался яростный голос.

Николай торопливо обернулся. Сосредоточив внимание на даме за столом, он как-то упустил из вида ее подругу — воительницу, облаченную в черную униформу. Облегающий наряд и ладная перевязь на ней приятно смотрелись на фоне стен, задрапированных темным бархатом. Янтарные лучи канделябров эффектно подчеркивали красивые и вместе с тем резкие черты женщины-пантеры.

Она качнулась вперед и вознамерилась атаковать гостя.

— Лейда! — воскликнула незнакомка из снов и привстала. Блики хрусталя, украшавшие ее лик, сместились в район талии. И талия эта… Ножки из нее, вне всяких сомнений, росли обалденные.

Отточенный клинок холодной молнией рассек пространство над головой Роса. Не вполне понимая, что происходит, он отшатнулся вправо, ударился об угол стола и вернулся к действительности.

— Прекратить!

Горячие и холодные закуски вкупе с осколками фарфора взметнулись над столом.

Охотник рухнул на бок и встряхнулся, засыпаемый остатками трапезы. Увидел неподалеку черную тень, рванулся прочь. Меч искристо чиркнул по кафелю пола.

— Хрена ли!

— Хватит!

— Ты умрешь, Осквернитель!

— Лейда!

Николай вихрем достиг стены, развернулся, ногой сбивая канделябр… И родилось Пламя. Воительница отточенным маневром миновала огненные копья падавших свечей.

— Та’гара! — щелкнула пальцами незнакомка. Серебряные всполохи, омыв трапезный зал, на мгновение приостановили бой.

Уткнувшийся в липкую белесую паутину Николай напрягся, раздвигая оковы…

Охотнику не занимать дурного упорства. Незнакомка прервала заклятие, чтобы отыскать в магическом арсенале более действенную формулу.

Николай швырнул в преследовательницу супницу, подвернувшуюся под руку. Это ее задержит. Он метнулся к стене… Преодолел метра два вертикальной поверхности и опрокинулся в кувырок. Вражеский меч лязгнул о настенный камень. Подсечка повергла воительницу на пол.

Клинок взвился к темным сводам зала. За полетом наблюдали две пары женских глаз. Перехватив рукоять падавшего меча, Николай коленом придавил Лейду к полу, упер острие ей в горло и вопросительно приподнял брови. Мысли упорно склонялись к сексу.

— Откушала, — пробормотала леди.

Восседая в пяти метрах от стола, она досадливо стряхивала соусы и приправы с рукавов отороченного золотом платья.

— Встать. Обоим.

Инстинктивно, повинуясь тону приказа, Николай вскочил и тут же опомнился. Какого он ведет себя словно послушный телок, если ровным счетом ничего не понимает. Где он, что с ним? Бред ли это, видение?

Поднявшись на ноги, воительница помассировала грудь и оскалилась:

— Ублюдок. — Она сверлила взглядом дальнюю стену. — Меч верни.

— Ты это кому? — любезно спросил он. — Я левее.

— Хватит, — приказала незнакомка. — Лейда, оставь нас… И не спорь, ради Ло, а просто выйди.

Гордая, прямая точно стрела Пантера направилась к двери. И ни россыпи съестного, ни дробный перестук кастрюль, попавших под шаг, не остановили ее. Николай на всякий случай уточнил:

— Это не я начал.

— Ты только закончил, Ник.

В голосе Белокурой Леди промелькнули странные нотки гордости. Она хлопнула в ладоши и тотчас из двери, сокрытой в углу трапезной, выпорхнули три девицы. Молча и стремительно они принялись за уборку, оставляя за собой блики чистоты. Удовлетворенная сим фактом хозяйка устроилась за низеньким аккуратным столиком — в кресле с подозрительно удобной спинкой. «Офисная мебель», — вдруг понял Рос. Эпохи перемешались рассыпанной мозаикой. Хмурясь, он присоединился к собеседнице, благо второе кресло — пустое — не оставляло сомнений в ее намерениях.

Она провела рукой над полированной столешницей, явив взгляду две чашечки кофе. Женскую кисть овила горячая ароматная дымка… Николаю отчаянно захотелось прикоснуться к незнакомке — удостовериться в ее материальности.

Перегнувшись через стол, она молча накрыла ладонью его пальцы.

Разряд, вспышка! Облако белизны на миг застлало взгляд. Женщина отдернула руку и нервно поправила волосы:

— Убедился? Я имею место быть во плоти.

— Тем лучше, — фыркнул он. — Призраки не отвечают на вопросы.

— Терпение, Ник, — с видимым удовольствием произнесла она. Точно спелую ягоду проглотила. — Для начала представимся. Эдэя… Просто Эдэя.

— А я Николай Просто Рос, — сказал Охотник, берясь за кофе. Сделав глоток, вопреки первоначальному намерению, одобрительно кивнул.

— Дальше, милая, дальше.

— Милая? — переспросила Эдэя. Благо не слышала Лейда. — Дальше мы отобедаем.

— Хетч.

Николай приготовился ждать — взгляд Белой отметал все возражения.

В поглотившем трапезную молчании тихо позвякивали столовые приборы, ровно и неутомимо горели свечи. Остановилось в своей неопределенности время. Утро, день, вечер ли; картина за анфиладой окон неизменна — серебряный угол одного из флигелей замка, багрянец неба и более ничего. Исходя из слов Эдэи, можно предположить, что сейчас над миром царствовал день — царствовал неизменно, поскольку степень освещенности и не думала изменяться. Алые тени, ореолы лампад и пустота…

Аккуратно промокнув губы салфеткой, Эдэя встала. Именем Ло, о чем ей говорить?

Изменение обстановки вынудило Николая прервать уничтожение аппетитно хрустевшего крылышка. Он макнул напоследок в острый соус кусочек хлеба, проглотил снедь и с усмешкой взглянул на хозяйку. Она отчего-то нервничала.

Николай откинулся на спинку кресла и деловито цокнул языком.

— Я сыт.

Вздрогнув, Эдэя указала на дверь.

— Предлагаешь мне выйти? Безоружным?

— Ты мне не доверяешь? — поползли вверх брови Эдэи. — Здесь тебе ничего не грозит. Кроме того, неэтично, будучи в гостях…

— Хочу лим.

Николай внутренне подобрался. Согласие Белой станет первой зацепкой в анализе происходившего.

— Нет, — возразила Эдэя. Всплеск злости помог разобраться с неуверенностью. Цель ясна, дело за малым — сформулировать начало. — На кой хрен тебе излучатели?

Николай откачнулся назад. Мир воистину сошел с ума. Дворцовые палаты и линейные излучатели? Где логика? Где чертовы санитары?!

— Идем в библиотеку, — поняла Эдэя.

Они прошли. Расторопные слуги кланялись, уступали дорогу; свора гигантских борзых приветствовала звонким лаем. Хлопали двери, монотонно стучали о плиты пола каблуки. Почувствовав легкое покалывание в затылке, Николай тревожно осмотрелся. Библиотека впечатляла эпичными масштабами — уютный полумрак хранил несчетное множество тайн. Но прежде всего Охотника заинтересовал диван, на который, после сытного обеда, нестерпимо захотелось сесть.

Он опустился в упругую глубину.

— Слушаю вас, мэм.

Эдэя терпеливо улыбнулась и присела рядом с мужчиной. Вблизи она казалась юной и непорочной, как первый снег. Николай обдумал возможные варианты развития событий… Реальность обманчива.

— Извини.

Он прикрыл рукой зевок и мысленно поздравил себя. Леди раздраженно фыркнула — недовольная сменой правил.

— Хватит, Ник. — Она на секунду умолкла. — Будем танцевать от истоков, как говаривал мой родственник. Я познакомлю тебя со Средоточием Мира.

— Нас что здесь, трое? — поинтересовался Николай. От звона нервов тянуло взвыть.

— А чтоб… теперь я понимаю Т’хара.

— Да тут толпа… Ладно, ладно, я уже смирный.

Он не солгал — двадцатиминутный монолог леди воспринят без ярко выраженных эксцессов. Гены, ДНК, законы — абстрактные термины, тоскливый бред. Николай лениво смаковал заказанный Повелительницей сок, думал о вечном и клял время. Так уж вышло, что с теорией параллельности миров он знаком еще по НИИПС-СВ.

— Ты закончила? — спросил он, отставляя бокал. Тихо звякнуло в наступившей тишине стекло. — Твоя занимательная лекция не объясняет происходящее со мной.

— Разумеется, — чересчур поспешно согласилась Эдэя. — Мы переходим к сути, димп.

— Я тебя плохими словами не называл, — помрачнел Охотник. Его предчувствия встали на дыбы, да так и застыли.

— Это не ругательство, дитя Импульса. Явление резонанса тебе знакомо? Из него и проистекает природа димпа. Но давай по порядку. Параметры колебаний элементарных частиц материи варьируются от бесконечности до бесконечности, совпадая, они порождают лавинообразный процесс резонанса, пик которого и является Импульсом. Остронаправленной хирургической иглой, которая способна лишить части индивидуального спектра — той, что привязывает объект-личность к базовому миру. Таким образом…

— Дополняя спектр, объект-личность способна перенестись в любую точку пространства, — кивнул Николай, любуясь на изумление женщины. — Одна из теорий НИИПС-СВ, группы, работавшей над установкой ММП-3. Они хорошо так продвинулись в вопросе.

— Это не теория, — опомнилась Эдэя. Она на несколько секунд задумалась, точеный лик омрачила легкая тень. Охотник отметил и промолчал. — Упрощая модель, стоит запомнить главное. Существует две разновидности Импульса: вызванный естественными причинами — в рамках глобальных процессов Средоточия, и вызванный искусственно. Первый крайне редок, второй — вотчина силы Т’хара, нашего… родственника.

— Вашего, — уточнил Охотник. — Он что, творил димпов по образу и подобию?

— В некотором роде, — безэмоционально ответила Эдэя. — Он создавал условия для резонанса и помогал будущей родне пройти Врата Вечности… Врата необходимы для окончательного формирования матрицы димпа.

— И мне… — начал Николай.

— К тебе это не относится, — покачала головой женщина. Она упорно смотрела в окно, изучая алую пелену. — Ты дитя Импульса, порожденного Средоточием. Натур-продукт…

Она великолепно себя контролировала, но навыки Охотника сигнализировали о серьезных недомолвках. Дозированная информация — он пресытился ею еще со времен Управления. Но правила игры задает не он.

— Не советую бросаться такими словами, — процедил Николай. Ему вдруг захотелось встать и выйти. Устремиться в бой, на планету, затерянную в бездне космоса, домой… А был ли у него дом?

— Прости, — торопливо сказала Эдэя. — На чем мы остановились?

— На том, чем меня осчастливили.

— Понимаешь, Ник, о непосредственном процессе формирования димпа нату… кхм, мы знаем только со слов Старика, Т’хара, если угодно. Сны…

Николай уцепился за подлокотники кресла. Костяшки пальцев побелели. До сего момента он относился к беседе скептически, как к некой абстракции, не касавшейся его лично.

— Т’хар не любит рассказывать о своем прошлом. У меня создалось впечатление, что не он отыскал Врата, а они нашли его. Во снах…

— Во снах, — эхом повторил Николай. Без проса, просто взяли и утопили в боли.

Наблюдая за тенями, что скользили по лицу Роса, Эдэя чуть поморщилась.

— Тебе решать. Помочь я не в силах.

— А зачем мне помогать? — прищурился Николай. — Во снах я видел не только вечность.

— Могу объяснить. — Эдэя глотнула сока. — Неподозревающий о своей природе димп сродни бомбе замедленного действия: не найди вовремя, и сила разорвет. Во избежание, Т’хар при моем участии создал комплекс наблюдения-защиты… Звучит красивее, чем на деле. Скорее, работа наугад, спектральные посылки в случайные уголки Средоточия. Нам повезло, одна из посылок попала к тебе. Она транслировала зов, в данном случае меня, и помогала открыть тоннель перехода.

Правда-ложь. Не разобраться.

— Фактически, вы меня похитили, — констатировал Николай. — Потому как в никакое путешествие я не собирался. Вы насильно отправили меня в бросок и запихнули прямо в логово тварей.

— Не мы! — преисполнилась негодования Эдэя. — У димпов врагов поболее чем у страховых агентов. Вспомни об устроенной на тебя охоте… Хочешь найти виновного?

— Да.

От этого абсолютного ледяного «да» женщина на секунду испугалась, теряя уверенность. Справиться ли ей одной? «Справиться», — решила она, подавшись вперед.

— Хоор.

Библиотека окуталась сумраком. К собственному удивлению, Николай услышал за окном тоскливый посвист ветра.

— Враг номер один. Он перехватил бросок и доставил тебя к Латорре Холодному Аду. Не успей я в последний момент…

— Спасительница, — поморщился Николай. Быть обязанным он не любил, тем более по стольким пунктам. «Она красива», — жаркая мысль, несвоевременная мысль. Он подавил возбуждение и нехотя сказал: — Миллион спасибо.

— Миллион пожалуйста.

О чем еще сказать? Как вычленить рациональное зерно из сонма догадок и тайн? Перейти бы к делу… Но мысли сбиваются, тонут в огне. Если он прикоснется к ее щеке… или сразу к груди… Допустим, к правой?

— Что значит «два»? — спросил Охотник.

— Число, — спокойно ответила Эдэя, поправляя платье. Невинный с виду жест намертво приковал внимание мужчины.

— Каков мой текущий статус? — Он перевел дыхание. — И где я?

— В моей обители. Стабильный мир, глубинка Средоточия. Официальным местом жительства димпов считается Груэлл, но я предпочитаю уединение, впрочем, как и большинство из нас.

— Тогда до свидания.

— Глупо. Со мной ты можешь научиться тому, что поможет выжить. Подумай.

Десантная и охотничья выучки помогли Николаю определиться. Накрепко вбитая в голову любовь к строгому порядку во всех начинаниях взывала к обретению знаний. Действовать вслепую? На великое «авось» и пусть повезет? Оставалось только согласиться с доводами леди. И все же подневольный статус неофита тяготил.

— Сколько у меня… родственников?

Эдэя неуловимо расслабилась: ей не придется вновь гоняться за Росом, рвать жилы себе и подручным.

— Тринадцать, считая тебя. Брось ехидничать, мы семья — какая никакая, а семья.

— Разумеется.

Николай закрыл глаза. Он всегда был один. И всегда будет один.

***

Однообразие дворовых красот нарушил десяток свиней. Недовольно похрюкивая в ответ на посвист паренька лет десяти, они гурьбой устремились к поилке. Свинопас пристроился около хлева, свесил голову на грудь и задремал. Дородная женщина в простом ситцевом платье вышла из служебных пристроек, неся в руках стопку новеньких кастрюль…

Замок просыпался, наполняясь голосами, звоном, стуком. Николай прислонился к оконной раме — с него хватит. За минувшие четыре дня он едва не утонул в информации: бэрги, спектры…. И ладно бы новые знания пошли на пользу, но нет — попытка раздобыть пива закончилась грандиозным фиаско.

Он досадливо хмыкнул, вспоминая укоризненные замечания Эдэи. День за днем она пестовала его стремление уровнять шансы с Врагом и знакомила с новой ролью отпрыска Средоточия. Методично, неутомимо, целенаправленно. Уж лучше сразу. Он спрыгнул на пол. Одно небо ведало как ему надоели байки о димпах. Собственная роль, как ставленника Импульса, его волновала мало. Груэлл, политический расклад, полезные взаимосвязи — то не предел жизни. Важны потенциал и практика.

Он внезапно понял, что еще не бывал в левом — золотом — флигеле дворца. Пусть Эдэя сегодня позавтракает в одиночестве. Он передохнет, на миг забыв ее наставления.

В золотом флигеле, помимо красочных барельефов, причудливо извивавшихся в факельном трепете, нашлась картинная галерея за огромными резными дверьми, на открытие которых ушло более трех секунд.

Он замер перед дождем из роз. Алые, белые, серебряные бутоны медленно падали в перекрестном свете фиолетовых огней. Сокрытые полумраком стены выгодно оттеняли цветочный водопад.

— Тихо, — раздалось из полумрака. Неясный силуэт шагнул к Охотнику, вынудив его отступить.

Лейда — в более мирном исполнении. Ее черная униформа практически терялась в сумраке зала, но как потрясающе она смотрелась на фоне цветочной феерии. Николай нахмурился.

— Я безоружен.

— А я не собираюсь с тобой драться. — Она тихо добавила: — Правда красиво?

— Да, — честно признал Николай. — А звон колокольчиков…

— Звон? — удивилась Лейда. — Повелительница создала безмолвный дождь, я сама присутствовала при магическом ритуале. В заклинании…

Николай спешно покинул залу. Лейда догнала, выказала недоумение:

— Куда ты? Никогда раньше не сталкивался с чудесами?

— Нет.

— Да не беги ты так… Я не кусаюсь.

— Может я кусаюсь…

— А до простого общения ты снизойти не можешь?

— Могу.

Вопросы, вопросы, вопросы… Их количество удивляло, а вот содержание, следовало признать, — радовало. Разговор с Лейдой, в отличие от беседы с белокурым кладезем знаний, тек точно легкий ручеек, касаясь лишь обыденных вещей. Легко и непринужденно.

— Заходи. — Лейда отперла дверь, что вела к ней в комнату. — У меня там не прибрано…

— Ценю естественность.

Споткнувшись о древко копья, Николай чертыхнулся и во избежание новых травм оседлал замеченный неподалеку стул. Сиденье чуть скрипнуло.

— Давно ты при Эдэе?

— Погоди…

Брякая чашками, она суетилась вокруг столика в углу и что-то бормотала про себя, священнодействовала в обряде гостеприимства. Жаль, меньше всего Николаю хотелось пить травяной чай.

— Очень полезно, — смутилась Лейда. Она чересчур спокойна, а потому непонятна Охотнику.

— А…

Николая прервал грохот двери. Живой угрозой на пороге возникла разъяренная Эдэя. «Оргию припишут», — смекнул Рос, отставляя стул.

— Я значит, откладываю завтрак, поднимаю всех на ноги, а он тут развлекается!

Глаза женщины опасно сверкнули. Она в рывке толкнула Охотника прочь. Он покачнулся, уклонился от нового выпада и выскользнул в коридор. Удар в спину поторопил спасительное действо. Лейда так и застыла с поднятыми чашками. Она искренне не понимала.

— Иди, иди! — рявкнула Эдэя. — Я тебе устрою чаепитие…

— Да я ни глоточка!

Николай скатился по лестнице. Так и до сломанных ребер недалеко. Он извернулся…

Белая завелась не на шутку. Но именно сейчас воевать в попытке выстроить отношения не хотелось. Чуть меньше тьмы, чуть больше света. Выносить нападки маниакальных личностей — его профессия.

— Хватит!

Он откачнулся к стене. Заметил, как ногти Эдэи украсила тонкая сеточка молний, и пригнулся, успев крикнуть:

— Фу!

Нечто белое потустороннее морозным узором расписало коридор. Избегая контакта с непонятной угрозой, Николай метнулся прочь. Эдэя следом.

Под ногами захрустел снег.

Выдохнув облачко пара, Охотник уперся лопатками в дверную створку, отразил нападение преследовательницы и… опрокинулся на копчик. Дверь некстати распахнулась, лишая преимуществ. Эдэя не преминула воспользоваться — ее точно выверенный бросок отправил Роса на ковер — по счастью мягкий.

Запах — тонкий аромат полевых цветов — он везде. Николай напрягся — их занесло в чью-то спальню. Но в ярости Белокурая Леди не склонна к тактичности.

— Успокойся!

Он перехватил ее правую руку, левую… Она пустила в ход голову. Клацнули челюсти.

Лежать под диким и вместе с тем очаровательным грузом невыносимо. Как физически, так и морально.

— Я из тебя фарш сделаю! — Эдэя дернулась, пытаясь освободиться: — Пусти…

— Что я, дурак?

Подобная диспозиция вела к логичному финалу, на который он надеялся и уповал все последние дни. Улучив момент, он поцеловал Эдэю и приготовился умереть за сладость.

Прошла секунда, вторая, третья…

— Мерзавец, — хрипло выдохнула она. Ее поцелуй — сама ярость. Ее язычок — всепожирающее пламя

Безумство рук, дыхания и тел. Бесконечность, что обрушилась на Николая хороводом стальных лезвий. Радуга тумана и молнии боли перемешались в тисках неумолимых вселенских жерновов.