Инициация

Глава 13

Первым опомнился Кронус. Обогнул всполохи походного костра, выскочил на дорогу и ухватил мчавшееся животное за узду. Испуганный столь резким обращением конь встал на дыбы, передними копытами взбил воздух, но по мановению сильной руки опустился, всхрапнул. Рол спрыгнул на землю. Потоптавшись несколько секунд для разминки одеревеневших ног, рукавом утер пот со лба и тяжело вздохнул. На сумрачном лице черными полосами отпечатались ручейки пыли.

— Говори, мясо! — нетерпеливо рявкнул Кронус.

— Отряд… — Рол с благодарностью принял флягу из рук Фрата. Пил взахлеб, так что половина влаги растеклась по куртке. — Дикая скачка… Да говорю уже, говорю! Первыми на дороге появились люди Мортана, четверо из личной свиты Повелителя. С ними ехал этот, как его… Хозяин Неба, разодетый словно на парад.

— Решили вести переговоры, — удовлетворенно кивнул Кронус. — Дальше.

— Дальше я помчался за вами, предупредить. И в переходе отсюда наткнулся на солдат. Они шли по следу, двигались быстро… Мне повезло — их обуревала спешка, а землю укрывал сумрак…

— Дурий твой черепок… Рассказывай толком. Кто, сколько?

Разведчик помрачнел:

— На воинах расцветки Эстеба… — Ударила долгая пауза. — И черные эмблемы Посвященных.

По толпе, что сплотилась вокруг рассказчика, прополз шепоток.

— Носители Грома…

— Заткнулись! — Кронос напряженно думал. — Догонят обоз в любом случае… Сколько их?

— Семь десятков, может больше.

— Проклятье, и девчонка-то не пригодится.

Глава отряда повернулся к Илибис. Сидя на подводе, девушка насуплено обрабатывала аккуратными зубками ломоть черствого хлеба. Образ прескверный — три дня похода избавили от светского лоска.

— Повелителю Эстеба плевать на дочь Мортана? — поинтересовался Николай.

— Мягко говоря, — усмехнулся Кронус. — Пассий узнал о Стратисе и вознамерился урвать кусочек власти. Победа над «Волками», в свете разгрома города, обеспечит его поддержкой народа и укрепит позиции Эстеба в споре о ничейных землях.

— Заумно говоришь, — влез Фрат. — Но верно…

Пресекая яростную вспышку предводителя, Охотник поспешил вставить:

— Нас больше.

Кронус уставился куда-то на верхушки деревьев:

— Носители Грома лучшие бойцы… В Посвященные отбирают сызмальства, учат, тренируют… Фрат!

— Да?

— В часе езды дорога разветвляется. Поставим обоз на полозья, чутка разгрузим и в толкача — заметем следы, отправимся в Атрид по ближней колее, ты с пятью десятками своих ребят проложишь след по дальней. Заведешь погоню к Черной балке, после чего мчись напрямик через Бескальские леса к замку. Ник, отправишься с ними. Надеюсь, прихвостни Эстеба купятся, и мы успеем подготовить замок к обороне.

Солдаты торопливо направились к телегам. Не испытывая желания встречаться с отборными бойцами Эстеба, быстро свернули лагерь, взгромоздились на седла, козла и покинули гостеприимную рощицу. Мерный скрип колес и бряцание стали отметили начало движения.

Мир стал тусклым…

«Игра воображения», — одернул себя Николай. Восседая на буйном гнедом жеребце, предоставленном отрядным снабженцем, прикинул — после какого удара седла обед вознамерится посмотреть на окрестности. В принципе, и смотреть-то не на что. Пыльная трава стелилась под молчаливыми переплетениями кустарника. Диким стражем высился лес. Вот и упомянутая Кроносом развилка…

Димп обратил внимание на командование, гарцевавшее неподалеку. Сделав несколько оборотов на пару с конем, гигант махнул Фрату:

— Пошел.

Пятьдесят, а если быть точнее пятьдесят два воина и пара груженых мелким барахлом телег свернули направо. Охотник подхлестнул скакуна. Спустя мгновение над ним сомкнулся лесной купол, замелькали буро-коричневые древесные стволы, взвихрилась бахрома низкой листвы. Изредка поглядывая вперед, он всецело сосредоточился на дороге. Люди Фрата достойно имитировали прохождение крупного отряда. Единственная беда — двигались чересчур медленно.

— Где тебя демоны носили? — встретил Роса щербатый. Он тревожно огляделся.

Рыкнула вдалеке неведомая тварь, волною прокатился лиственный шелест.

— Вперед, — подхлестнул «волков» приказ.

Проблема скорости продвижения с каждым часом становилась все более и более острой. Охотник неосознанно поскреб пальцами затылок и досадливо качнул головой. Подобными темпами они достигнут Черной Балки аккурат после собственной смерти и… совершенно точно, не сегодня. Им придется устраиваться на ночлег, поскольку светило уже коснулось еловых вершин багровым краем.

Лес потемнел, наполняясь смутными тенями и шорохами.

— Мы что, поедем ночью? — недовольно спросил кто-то. — Рядом Бескальские леса.

Колеблясь, Фрат сверлил заросли яростным взглядом. Тонким намеком возникла среди чащобы поляна. Она распахнулась навстречу отряду — спокойная, травянистая, удобная для ночлега и ужина.

Утробный вой, что донесся из чащи, вмиг заставил «волков» покинуть седла. Фрат и глазом моргнуть не успел, как поляну осветил пяток костров. Он спешился, отрядил двоих в патруль, и только тут заметил уходившего в темноту Ника.

— Куда тебя понесло?

— Узнаю, далеко ли оторвались, — пояснил Охотник.

— Спятил?! Идти одному, ночью, к Носителям Грома…

— Вернусь к полуночи, тетушка.

— В конец сорвало…

Держась кромки леса, Николай направился по следам отряда. Необходимо удалиться от лагеря и «волчьего» патруля метров на сто, чтобы никто не смог отследить его бросок к дорожной просеке и далее по оной к воинам Эстеба. Он двигался стремительно и осторожно — в трудно сочетаемом режиме. У простых вояк, считавших ночной лес воплощением угрозы, неминуемо возникнут вопросы, увидь они димпа на марше…

Отблески костра, голоса, ржание и стук вынудили Охотника нырнуть в чащу, пересчитать в скольжении мшистые камни и уткнуться в близкий аналог муравейника. Муравей там обитал всего один — размером с доброго бульдога, одаренный жвалами-секачами, восьмью лапами и двумя выпуклыми фасеточными глазами.

Бегло изучив вражеские силуэты, что колыхались на темно-багровом экране леса, Николай погрозил твари кулаком.

— Изыди.

Он честно пытался не обращать внимания на откровенно хищные повадки «муравья». За рукав дернуло.

— Отстань, членистоногое.

Рос, исследуемый тремя усиками животного, медленно продвинулся вперед — к свету и разговорам. Ради информации он и прибыл, а разговоры бывалых воинов на привале изобиловали данными, как ранняя весна — хетчем.

Тварь куснула сильней. Человек приглянулась ей габаритами.

— Да отстань ты, — прошипел димп.

До противника рукой подать, а его пытаются съесть. Плечо кольнула боль. Все, это предел. Тварь пискнула от удара в глаз… и плавно завалилась на бок.

— Предупреждал ведь. Два раза.

Николай углубился в дебри кустарника, подыскал уютное местечко с видом на лагерь и приготовился внимать.

Эстебцы — солдаты, облаченные в легкие фиолетово-зеленые доспехи, — не суетились. В Носителях Грома чувствовались опытные вояки — прошедшие огонь и воду, обстоятельные и целеустремленные. Они выказывали легкое недовольство повелителю Эстеба Пассию и не очень-то радовались преследованию разбойничьего отребья. Пачкать мечи о грязную кровь — в том нет чести, но долг превыше.

Охотник напряг слух, запоминая однотипные речи. Имейся у него выбор, он бы постарался узнать, о чем толковали офицер и маг в белом у дальнего костра. Но нет — обогнуть лагерь под бдительным оком часовых не удастся. Хотя информация стоила риска… Дилемма.

Наклонившись вперед, маг веткой передвинул поленья в костре и одними губами произнес:

— Оно не двигается.

— Что «оно»? — с обманчивой ленцой поинтересовался Носитель Грома.

— Тебе интересно мое восприятие? — Человек в белом скупо улыбнулся и объяснил: — Радужная дымка неопределенной формы. Заметить трудно, но при должной тренировке…

— Маг?

— Не знаю, — пожал плечами кудесник, наблюдая за снопом огненных искр. — Дров подбрось… Возможно, наблюдатель. Рядом Бескальские леса, чуть сошел с тропы и загадок не счесть. И да, «оно» начало удаляться.

— Не верю в загадки, — хмуро сказал офицер.

Интуиция слабо трепыхнулась — самое время двинуться в обратный путь, чтобы успеть вернуться в лагерь к полуночи. Охотник пополз прочь от мерцания пламени — к темноте, искрам ночной жизни и дороге. Глубоко вздохнул… и уподобился порыву бури.

…-Завдаровы копыта, меня чуть икота не хватила, — встретил его горячий шепот Фрата. Задвигались, бряцая оружием, солдаты, ярче вспыхнул огонь. — Чего там?

— До Черной Балки нас не достанут. Они на привале, не любят путешествовать ночью.

— Удивил…

— Чего хотят?

— Помимо догнать и запинать?

— Ник!

— Славы избавителей хотят.

Отстранив любопытных, Николай проследовал к теплу и запахам жаркого. Он устал, единственное, о чем мечтает, — непритязательный отдых. Стоит устроиться на охапке пахучих еловых веток, и будущее просветлеет.

Незаметно подкрался сон, наполненный белыми токами. Знакомое одуванчиковое поле, ныне отчего-то пустующее, смутные образы… Из небытия донесся неясный зов с проблесками тревоги. Ее тень рядом и обворожительный голос. Чуть схлынет белизна, и он различит… Зов усилился.

Резкое пробуждение вырвало Охотника из обволакивающих лап… чего-то. Он мягко вскочил, изучил темноту, затем спавших воинов. Угрозы нет. «Видимой угрозы», — поправил себя Николай. Чересчур тихо кругом, чересчур невинно светили луны. Их серебряное зарево отразилось на лезвии Иллитерия, тонкими лучами прошило лес.

Крадучись сместились тени.

Охотник тихо проскользнул мимо костра и уснувших часовых. Оперативность действий, в большинстве случаев, поощрялась Управлением, как оптимальный путь к спасению. Углубившись в танец лунных огней и зеленого сумрака, Николай остановился. На грани слышимости зафиксировал тонкий шорох песка — в округе посторонние.

Ночь застыла, либо Охотник сконцентрировался настолько, что реальность показалась тягучей волной смолы. Он достиг кустарниковой полосы, за которой серой лентой угадывалась дорога…

Враги близко. Но где именно?

Короткими бесшумными рывками димп устремился туда, где, по его мнению, притаились Носители Грома. Только они и никто иной — характерные скрипы перевязей и доспехов выдавали вояк. Сомнительно, что окрест возник новый отряд. Так и есть — эстебцы безмолвными, целеустремленными силуэтами рассекали ночь. «Минут десять и прибудут», — прикинул Николай. Сгустком мрака он вернулся на поляну, где все так же мирно посапывали «волки». Некоторые из них бормотали во сне, призывая и кляня неизвестных людей.

— Фрат, — толкнул он щербатого. — Тихо, к нам гости.

— Гости? — Фрат усиленно моргал.

— Оперативная доставка горячих блюд. — Димп тряхнул собеседника. — Очнись и буди народ.

Смекнув что к чему, Фрат метнулся к подчиненным. Отметил череду лежанок своим яростно взъерошенным присутствием, мимоходом сунул под дых остолопам часовым, посоветовал всем заткнуться и с готовностью уставился на Охотника. Николай кивнул — пора импровизировать.

— Враг наступает от дороги. Разделимся: двадцатка возьмет правый фланг, двадцатка — левый. Укройтесь за деревьями, да где хотите укройтесь. Оставшаяся десятка продолжит храпеть. Как только Носители кинутся, сомкнем клещи. Внесем сумятицу и на прорыв. Ясно?

— Принимаю, — на всякий случай согласился Фрат. Шепотом добавил: — Думаешь, получится?

Николай не ответил.

***

Из сумрака выскользнул солдат, посланный оценить численность отряда Кронуса.

— Спят, — прозвучал скупой доклад.

Эстебец пожал плечами — убивать во сне Носителям Грома не впервой. Атака пройдет в намеченном порядке, если, конечно, маг не испортит дело извечными поправками и домыслами.

— Я молчу, — тонко усмехнулся человек в белом.

— Они отребье. Эстебская сталь возьмет свое. — Офицер уверен и непреклонен.

— Я молчу.

***

Трое… или четверо? Под лиственным шатром тускло блеснули доспехи. Оскал мечей в руках пригнувшихся воинов казался пастью зверя, готового к прыжку.

Барабаном ухнуло сердце, гул крови могучим прибоем плескался в ушах. За сумятицей мыслей Фрат едва не пропустил момент, когда эстебцы ястребами метнулись к «спящим» солдатам. Благодарение свету, у «волков» хватило ума не подняться раньше срока. Скованные напряжением они тискали рукояти клинков и молились.

Еще один короткий миг…

Занявший позицию в тылах лагеря Охотник мерил взглядом расстояние между ним и бойцами Кронуса. Пора!

— К семи прибавьте пять! — гаркнул он.

Трюк сработал. Носители приостановили рывок, отчасти из-за внезапности крика, отчасти из-за математических раздумий. Надо отдать должное — сосчитали резво — за доли секунды, так необходимые десятерым «волкам», чтобы сорваться в нападение.

В лязге выпадов сталь высекла голубоватые искры, вспыхнула алым кровь…

Багрянец никогда не нравился магу. Но верность долгу — превыше. Он сформировал магическую цепь заклинаний — от сердца к точке Го, затем в кисти, а оттуда… Куда направить блики молний, опоясавших пальцы?

Николай изменил направление броска. Нырнул вправо, оставив позади ярко-белый фонтан взрыва. Потустороннее пламя вздыбило грунт, тряхнуло лес. Кувыркнувшись пару раз, он вскочил и понял, что магическая вспышка лишь прелюдия. Разрезанное молниями пространство вскипело — девятым валом нависло над Охотником.

Смерть приняла оптимальную стойку. Единственная надежда — Иллитерий.

Горячее прикосновение энергии наполнило Роса силой. Меч впитал заклинание подобно губке, перекроив энергетическое полотно на благо хозяину.

Маг испуганно вздрогнул при виде того, как тьму прорезало сияние демонической фигуры. Мгновение назад фигура слабо сочилась многоцветьем, теперь же воспылала сотней лампад. И контратаковала, сторицей вернув заклинание… Накрытый волной боли кудесник посмотрел на свою грудь, где зияло сквозное отверстие. В дыру запросто пройдет рука. Маг с удивленной гримасой проверил сей факт на практике и повалился наземь.

Охотника затрясло. Он искал цель и одновременно, от избытка неведомых энергий, пригибался к измятой траве.

Цель выбрана. Офицер Носителей вспорол противника от паха до подбородка и устремился к сгорбленной фигуре. Перемахнул черно-багровые кострища и прикинул, куда лучше ударить. По вздыбленной искрящейся шевелюре? По бездне антрацитовых глаз?

Реальность окрасилась болью.

Снедаемая лязгом и криками поляна превратилась в царство безумия. Хаоса в звуковую картину добавили фланговые отряды «волков», которые атаковали эстебцев с яростью зверей, загнанных в тупик. Размытыми в ночи силуэтами стиснули ряды врагов, и закипел бой. Носители Грома попытались перегруппироваться с тем, чтобы компенсировать усилия людей Кронуса — точно стальной брусок между молотом и наковальней гнулись, меняя строй.

Облаченный в заскорузлую униформу солдат прижал к рассеченному лицу ладони и осел на землю. Враг радовался недолго — с шеей, перебитой чьим-то мечом, повис на соратнике, лишая свободы маневра. Копье пронзило грудину — кровавый росчерк плеснул на мечника с отсеченной рукой.

Звон наполнил лес — доспехи ломались под бешенными ударов клинков.

Латы офицера лопнули сразу, как врезанная ножом бумага. «Вспомнить бы кого-нибудь» — мутной пеленой колыхнулась мысль в голове эстебца. Он никак не мог поверить. Противник до последней секунды не проявлял никакой активности…

Иллитерий углубился в плоть. Слепой удар от разбитого силой тела. Вокруг — лишь всполохи семицветья. Десятки врагов… «Встать!» — команда пробудила резервы и погасила часть сознания. Вывела на передний план инстинкты, толкнула Охотника к противнику. Вот уж напрасно. Он с трудом блокировал удары, прозрел и метнулся назад.

Осталось три шага до преследователей.

Впереди низкое деревце. Два шага, один… Николай сходу уперся в ствол. Под достаточно жестким сопротивлением ветвей преодолел метра два и… отпустил хлесткие древесные плети.

Горячее дыхание за спиной приобрело интонации крика. Солдаты на мгновение прервали погоню, обеспокоенные царапинами. Им бы стоило волноваться о ранах…Николай обогнул дерево, перечеркнул Иллитерием несколько теней и тут же бросился им в ноги. Мертвецы тяжело нырнули вперёд, но вместо ожидаемых ног следующего противника, Охотника встретили отточенные клинки. Задумка не удалась.

Тела коснулась сталь.

Мерзко, пакостно и… Фрату не хватило определений собственной позиции. Теснимый врагами он медленно отступал к бурелому — лесным заломам, которые не успеет преодолеть.

Чертоги мертвых смотрели в лицо лезвиями, резавшими воздух.

Щепки и куски черноватой коры отметили путь стальных вихрей. Путь короткий — мечи крепко застряли в дереве. «А я валяюсь, как объевшийся крел», — подстегнул себя Фрат. Собрав остатки сил, приподнялся… Холодом блеснули доспехи.

Фрат вновь упал, избегая выпада, и уперся ногами в брюхо противника. Вроде просто… Пущай полетает.

— Пшел вон!

Николай пнул врага и описал Иллитерием полукруг…

Он крутился волчком — разбрасывал травяные клочки, алые капли и мертвенно-лунные всполохи. Но выбраться на поляну не удавалось. Он буйствовал на одном и том же квадратном метре, принимая и даря багровые росчерки. Теснина, предел, узилище… Ну уж нет! Охотник рванулся к смутным древесным вершинам.

Обратно не упал — неэстетично грохнулся, заработав серию кровоподтеков при ударе о плечи, укрытые латами. Попытался оценить обстановку.

Порядка двадцати бойцов Эстеба противостояли пятнадцати «волкам».

«Волки». Живые покойники. Они умирали, изломанными куклами ступая по земле, тягуче медленно орудовали мечами, даруя природе и изредка врагам свою кровь.

Фрат на мгновение закрыл глаза. Он устал драться, устал от стального мелькания. Ему бы лопату, да на огород… Несвоевременность желания вызвала приступ хриплого смеха.

— Кронус! — подбодрил соратников Охотник.

От наплыва боли склонился набок. Еще чего! Его закалили по максимальной программе, до зубовного скрежета, а значит он вытянет…

Фиолетово-зеленый таран снес Роса на пару метров в сторону. Целую минуту он боролся с пыхтевшими телами — боролся до сухого треска позвонков.

Мир вдруг потряс своей неопределенностью и тишиной. Сколько часов, дней, лет, веков унеслось в небытие? Сколько жизней? Он с трудом оторвал голову от мягкой и удобной кочки. Скользнул взглядом по незнакомым россыпям звезд, что неизменно сияли в обрамлении темных верхушек деревьев. Из окна в черную бездну молчаливо смотрели три лунных проруби, отмеченных мазками облаков…

Ни стона, ни дыхания. И только неведомая птица тяжело ухала где-то среди ветвей.

Приняв вертикальное положение, Охотник секунду топтался на месте. Повсюду смерть. Два отряда перемололи друг друга, превратили поляну в огромную могилу. Тела и обломки — безмолвные, неподвижные — устилали землю плотным ковром. Раненых не было. Николай в сотый раз осмотрелся, и торопливо шагнул к искрам костров. Правее кто-то стоял, опираясь на лесного великана.

— Запарился искать, горазд ты…

Рос осекся. Меч пригвоздил Фрата к дереву, не позволяя упасть. Фрат улыбался. При жизни он скупился на эмоции, но теперь…

Не осталось никого. С третьей попытки Николаю удалось сесть на охапку веток, с первой — опрокинуться навзничь. Он лежал, созерцая небо, и не думал. То благо.