Не страшно ль приходить домой
Дождём в Сочельник
И видеть дом безглазым свой,
Как пыльный череп?..
Хотеть к нему, лететь к нему
Сквозь вёрсты-вести…
А после — немо встретить тьму
Глазных отверстий.
Они глядели прежде в стынь
Уютом света;
Теперь же комнаты пусты,
А окна — слепы.
О, мёртвым редко любо знать,
Что к ним летели…
Оконная голубизна,
Теперь ты темень.
О, ливень перед Рождеством
Длинней недели!
Твои глаза, почивший дом,
Остекленели.
Понуро хлещет море-ртуть
По ним и нервам…
Коль должен кто-то утонуть —
Я буду первым.
Но я не канул, я доплыл
В канун Рожденья.
Взрезая быль больных белил
И наважденье!..
Так молния игольно ест
Бездумья дебри,
Узрев нерукотворный крест
В трёх-ветвом дереве…
Мной причащается подъезд
Во славу Деве.
И по ступеням нараспев
Лечу, как голос.
Ключом — в замок; плечом насев,
Давлю на дверь… Прихожей зев
Пригож и холост.
Я — в комнату, как в горло — ком;
Как в стужу, в гетто —
По-детски датским мотыльком —
За милым — Герда.
Я в комнату — тайком; влеком,
Как в мир — легенда.
…А дождь стоит, заполонив
Ночи пространство.
Дома бледны; глаза у них
В подтёках рабства —
Лишь мой теперь глядит во стынь
Огнями окон.
Я свет зажёг. И зрю кресты:
Антенн распахнутых кресты —
Сквозь ливня кокон.