Синяками-тучами плоть небес покрылась,
Точно лупит кто её, голубую гать.
Снизу вверх свою кляну тихую бескрылость:
Не взлететь, взаправду — не летать!..
Рёвом выси хлещет гром — сок гневливой муки,
Вспухли мученически жилы молний синих…
На земле скукожившись, я ломаю руки —
Для чего поднять меня в воздух вы не в силах?
Для чего — беспёры вы, отчего — не крылья?
До ломоты взмахивай вами — не взлететь…
Вот и корчусь я в траве, точно туша рыбья,
Кутаясь в предательскую сеть.
А трава мокра от слёз голубени битой,
Буйным ливнем небосвод плачет-не стыдится…
Хочется мне Удали — дремучей, первобытной,
Мощи тех, кто знать не знал, что они — не птицы.
В небо хочется упасть, в ненасытный омут,
И пойти ко дну, хлебнув хляби грозовой…
Извела тоски земная хворь —
Как матроса, пусть меня хоронят
В пьяном море над моей Москвой.