(ночное… письмо из Москвы — в Питер)
Плачу — как будто не ведая, что творю;
Солено да голосисто — до гула систол!..
Комната смяла в ком дрожащий — твою
Гордую систер.
Вообразишь? Я — скрученный кренделёк:
Темень хлебаю, едкой терзаясь коликой.
Как ты далёк!.. Ночь лежит меж тобой, Лёх,
И моей койкой —
Прошлая — тряской порельсовой. Эдак — теперь.
Знает она лишь, дышавшая креозотом, —
Сколько несказанного у меня к тебе,
Моё золото.
Знает она лишь, чёрной дрёмы тюрбан
Мне на чело мотавшая нарочито,
Сколько, мой ангел, у старшей твоей для тебя
Перед-сном-не-прочитанного.
Я, пережив и её, и дождливый день,
Что проглотил Москвою меня — чуть после,
С ночкой второй обнимаюсь чёрт-знает-где
В эмбриональной позе
И вспоминаю город моих шести
Лет: тот, в котором тешишься нынче своими.
Вообразишь ли, как сердце сестры частит
На твоё имя…
В комнате этой не видно ни зги, ни черта:
Чахлая темень молчит на очах паранджою…
Хочет вернуться к тебе твоя «Юльчитай» —
…Не чужою.