Инстинкт

Глава 12.1 Клеймо (Признак)

— Что там произошло? — Нейт стоял у входа в кабинет ветеринара, наблюдая за тем, как Лия помогает своему учителю ухаживать за раненным бойцом.

— Он бежал позади меня, и, видимо, его поймал тот человек в маске. — Девушка говорила отрывисто, не смотря на чернокожего мужчину. Она внимательно следила за своим учителем, принося ему инструменты и препараты, которые тот просил для больного.

— «Видимо»?

— Я услышала шум и хрип, и уже не слышала топот рядом с собой. Я была уверена, что Кайл погиб.

Лие повезло, — после того, как неизвестный в противогазе был убит, никто не хотел рисковать и спускаться вниз к Кайлу с призрачной надеждой на то, что юноша всё ещё жив. Загадочный газ, который выходил с подвального помещения медленно поднимался, и уже достигал верхних ступеней лестниц. Так «удачно» исчез и погиб Кайл. Если бы не газ, все не побоялись спуститься вниз, и смогли бы заметить, как Кайл лежал на лестнице с глубоким порезом на горле. Лия могла быть более осторожной при нанесении смертельного удара юноше, но более удобного случая попросту не было. И ей крайне повезло, что из-за неуклюжего толчка Джейка, Кайл был замыкающим.

— Какая разница, Нейт. Так или иначе, кто угодно может погибнуть на задании. Я и сам попал в засаду. — Адам сидел с перебинтованной ногой. Его проверили и убедились, что рана не серьёзна.

Нейт никак не отреагировал на высказывание юноши, он только злобно посмотрел на него, словно на предателя, и продолжил говорить.

— Мы в любом случае не знаем с чем точно столкнулись в подвале центра. Надо проследить за всеми, кто дышал тем газом.

Врач только одобрительно кивнул головой. Он вместе с Лией трудился над тем, чтобы облегчить страдание раненного в живот юноши, и по возможности создать ему меньше болезненных моментов в будущем. Он со своей ученицей занимались лечением пулевой раны впервые. Мужчина и раньше обрабатывал раны, но даже опытные ветеринары в своей обыденной работе редко встречали такое. Лия же надеялась на то, что знания, полученные в ходе такой практики, будут ей полезны.

— И каков твой вердикт? — Нейт хотел, как можно скорее, покинуть медицинский кабинет. Его раздражал вид и запах склянок, так сильно напоминающий о недавней стычке с врагом.

— Нейт, это всё не делается быстро. Я уже взял необходимые анализы, но не скоро смогу приступить к их изучению. А пока что рекомендую вам не выходить за пределы бункера, чтобы вы все находились у меня под рукой. Также могу сказать, что это не заразно, очевидно да, вы столкнулись с каким-то неизвестным науке вирусом. Заразный ли он? Сомневаюсь. Ни на коже нет следов, ни на одежде, даже в слюне. Могу предположить, что его составляющие уже впитались в ваш организм, не оставив после себя ничего. — Врач поднял голову и посмотрел на Нейта. Он провёл глазами по помещению и осмотрел всех присутствующих — весь отряд, что вернулся с миссии. — Сейчас заметно только легкое покраснения глаз, а также повышенное артериальное давление. Надо ждать, и, тогда посмотрим, во что всё это перельётся. В лучшем случае вы обойдётесь только небольшой усталостью и временным помутнением. В худшем… мы узнаем гораздо больше о витумах.

— К чёрту изучение этих тварей! Просто помоги мне! — Нейт сорвался и опешил, он заметил на себе взгляды удивления и понял, что все правильно его расслышали. Они увидели то, как этот командующий дал слабину, обнажив свой страх. Мужчина быстро решил исправить ситуацию. — Мы все должны пережить это. И вообще, если эта штука не цепляется к нам и тем самым не распространяется с одного на другого, как у неё раньше получилось распространяться?

— Я не знаю. Может на вас пустили другую версию, а раньше была утечка более старого штампа.

Даже Нейт ушёл в раздумье, поняв, что ни физической силой, ни уговорами он не сможет что-либо исправить. После всего произошедшего лучше всего ощущал себя именно он. Как только убили незнакомца в противогазе, он успел забрать ещё не опустошенный пистолет. Уже в бункере он успел хорошенько рассмотреть его. Это был хороший револьвер, который в старое время больше пользовался популярностью из-за своего красивого вида и статуса, нежели практичностью. Нейт отвёл в сторону барабан, чтобы убедиться в количестве оставшихся патронов, и недовольно фыркнул.

Все печально ожидали того, что врач отпустит их отдыхать. Даже после того, как он с Лией заштопал раненного, мужчина просто продолжал ждать. Он будто бы надеялся, что с минуты на минуту произойдёт разительное изменение в поведении или виде одного из зараженных бойцов.

— Ладно, ступай. Но при первых подозрительных симптомах мигом ко мне.

Все разошлись по своим делам, только раненный в живот юноша остался с ветеринаром. Томаса отвёл в сторону Нейт, а Лия направилась с Кристэн к себе. Они очень сильно вымотались за этот тяжелый день, и девушки уже просто хотели отдохнуть.

Лию уже не раздражало присутствие Кристэн. Она хоть и не смогла простить девушку за смерть подруги, но тяжкая ноша и горе стали постепенно утихать. Обе девушки просто лежали в полной тишине, пытаясь забыть всё, что произошло с ними сегодня. Лии показалось, что Кристэн начала плакать. Прислушавшись, она подтвердила свою догадку.

— Почему это происходит? Почему в этом мире всё так жестоко? Почему все умирают? — спрашивала девушка, — неужели и нас ждёт такая участь?

— Кто знает, — ответила Лия. — Но Кайла убила я.

Лия совершенно случайно признала вину за убийство человека и почувствовала себя так, словно она праведница. Будто её действия были чисты и не могут понести за собой наказание. Она совершила самый благой поступок, ей должны быть благодарны, ей должны подражать. Что-то неожиданное послужило для девушки вдохновением в этот грустный и угрюмый момент.

— Да, он погиб. Я провела ему по горлу ножом, и он рухнул вниз. Он покушался на меня и мог легко это сделать и с другими, но теперь его нет. Теперь нет самого ужасного человека. — Лия начала улыбаться от той мысли, что она величественна и бесподобна, что она умна и смела, сильна и несгибаема.

Она уже было поднялась с кровати, чтобы пойти к Томасу, рассказать всем вокруг, что она сделала, но что-то говорило ей, что всё это не так радужно, как кажется. «Нет, я его убила. Я лишила его жизни, как могли лишить и меня, и Томаса, и любого другого. Я была вынуждена окунуться в этот жестокий мир вместо того, чтобы следовать за Томасом и избежать всего ужаса. Но почему же мне сейчас так хорошо?», — эти мысли противоречили изначальными позывами довольствоваться перед всеми своим достижением. Девушка понимала, что с ней происходит что-то странное. Возможно то, чего опасался её учитель. Она одновременно была спокойна и беспокойна от огромного количества противоречивых мыслей и эмоций. Девушка решила никуда не идти, никому не говорить, ведь из-за братоубийства Адама собирались выгнать, значит выгонят и её, особенно если никто не опровергнет эти слова, ведь она сама бы созналась во всём. Она не может оставить Томаса одного, ведь без неё он точно пропадёт.

Кристэн начала смеяться. В начале она ещё пыталась сдерживать свой смех, пытаясь спрятать лицо за руками, но этот маленький дьяволёнок нашел выход. Она смеялась всё сильнее и сильнее. Смех был громким, звонким, и выходил далеко в коридор.

— Ты… это… его… — Девушка смеялась и никак не могла говорить. Казалось, будто бы она начала задыхаться от этого неожиданного приступа. Она вся покраснела, затем посинела, затем побледнела. Цвет её лица постоянно менялся, но никак не её продолжительный смех. Даже после нескольких минут он никак не утихал. Когда девушка должна была выдохнуться и ослабнуть, она только шумно набирала воздух в грудь и смеялась с новой силой. Было что-то в этом смехе инородное и пугающее. Само поведение девушки было противоположностью того, что она делала до этого. Когда она только пришла в новый мир, когда она только начала адаптироваться под него, она была скромной, а если и смеялась, то делала это тихо и незаметно. Но, иногда это замечали, и, Кристэн виновато смотрела в ответ. Сейчас же она делала это открыто, словно вместе с Лией и с её недавними мыслями довольствовалась собою, пытаясь как можно громче поведать всем вокруг, что у неё на уме.

— Хватит, — сказала Лия, ощущая, как её начинает пугать поведение бывшей подруги. — Прекрати!

Всё то, о чём думала Лия, испарилось в миг. Теперь остались только страх и тревога в свете сложившейся обстановки. По голове словно ударили чем-то тяжёлым, все мысли встали на свои места, но что-то оставалось по-прежнему не так. Лия не знала, что происходит с Кристэн, не знала, что может произойти и дальше. А та лишь смеялась, и, смех становился всё громче и громче.

В комнату к девушкам вошел врач в сопровождении ещё двух людей. Стоило им только бросить взгляд на Кристэн, что задыхалась от смеха, и они сразу окружили её. Ветеринар пытался выяснить, что с ней: спрашивал у неё; спрашивал у Лии, но никто не мог дать вразумительного ответа. Он хотел уже осмотреть девушку как есть, но она оцарапала его и не давала более дотронуться до себя. Вслед за этими действиями он повалил девушку на кровать и придавил её. «Держите!» — крикнул он помощникам. Ветеринар начал осматривать Кристэн, пока та по-прежнему продолжала вырываться из крепкой хватки, не прекращая свой истерический смех. Через минуту врач покинул комнату предупредив остальных, чтобы те не отпускали девушку.

Лия начала опасаться за то, что и к ней могут отнестись идентично, ведь она находилась с Кристэн в одной комнате, а если врач посчитает, что аналогичное может случиться и с ней, то он от неё не отстанет. Ветеринар не заставил себя долго ждать. Он вернулся с маленьким ящиком в руке и погрузил его на кровать. Из него он достал полный шприц с прозрачным содержимым внутри. Лия узнала метки на нём. Именно с помощью этого шприца мужчина ослабил её саму во время «ночи продолжения», после которого она хотела спать и мякла на глазах. Эти воспоминания напомнили Лии об отчаянии и злости, что переполняли её. Тогда у неё было множество стычек с неприятелем. Почти все, кого она встречала, были её враги, кроме Томаса, кроме того, кто оказался единственным добрым к ней человеком. Лия успокоилась только тогда, когда взялась крепко за шарф на шее, который уже не первый раз помогал ей проходить через трудности и не лишаться концентрации.

— Лия, давно это началось? — Врач повернулся к девушке, когда убедился, что Кристэн успокоилась и начала засыпать.

— Недавно. Это началось резко, без какой-либо причины.

— Следи за ней, и, если что-то ещё будет происходить необычного, то зови меня.

— Что же сейчас делать?

— Сейчас пусть отдохнёт, если тот газ будет действовать так же, как передал Нейт, то нас ожидают увлекательные часы ухода за Кристэн. — Он ухмыльнулся и вышел со своими помощниками.

Лия смотрела на Кристэн и наблюдала за тем, как та беззвучно лежала. Её грудь медленно то поднималась, то опускалась, почти незаметно. После продолжительного душераздирающего смеха, тишина была более гнетущей и неприятной. Лия уже начинала чувствовать себя совершенно одинокой. Ситуация не менялась несколько часов, и она уснула из-за длительного ожидания. На следующий день Лия направилась к Томасу. Юноша сидел на кровати и разглядывал страницы словаря. Он посмотрел на девушку, и, улыбнувшись, предложил пойти с ним к Сайку.

Они не застали старика в его подсобке и решили дождаться его там же. Ожидая, они нашли время, чтобы поговорить друг с другом.

— Я слышал странный смех из вашей комнаты. Что там было? — спросил Том.

— Учитель думает, что с Кристэн начались странные перемены из-за того газа, с которым мы столкнулись. Я тоже так думаю. Раньше она никогда себя так не вела.

— Будем надеяться, что всё обойдётся.

Лия не разделяла наивность и слепую надежду Томаса. Ей просто не хотелось, чтобы Кристэн шла на поправку, чтобы она не мешала ей быть рядом с Томом, так же, как было и раньше. Лия сама не всё понимала, особенно странного поведения своей бывшей подруги, но она была уверенна в знаниях и способностях своего учителя, а если тот намекнул на то, что Кристэн недолго сможет оставаться собою, то в это верила и Лия.

Через несколько минут пару навестил Сайк. Он был удивлён тому, что в его комнате были гости, а также был сильно шокирован их добротой, когда те вручили ему словарь. Старик спрятал его подальше от лишних глаз и загорелся желанием узнать у молодых, как они собираются действовать дальше. Томас рассказал Сайку всё об операции, в которой он участвовал с другими бойцами. Старик был напуган. Он высказался, что никогда не было вражды между группировками. Он видел в этом завязку для будущей кровопролитной войны, которая сметёт всех, кто будет в ней участвовать.

— Пожалуйста, берегите себя. Только на ваших плечах лежит светлое будущее этого жестокого места. — Сайк потянулся к Лии и взял её за руку. — Защити себя и его. Я верю, в вас и знаю, что вы добьётесь своего.

Лия поняла только половину от всех слов, но жалобный взгляд и голос дошли до её сердца. Она понимала, что её надежды и планы разняться с теми, во что верит старик и, его чувства были ей приятны. Никто за пределами бункера не помешает ей быть с Томасом, и, даже те, кто живёт в самом убежище. Лия улыбнулась Сайку, а он, в свою очередь, принял ту улыбку за согласие на свою просьбу.

Юная пара покинула старика. Они направились дальше отдыхать, выполняя совет врача. Нейт говорил, что никто из них не будет выходить за пределы бункера, пока им не разрешит этого ветеринар, и никто не собирался оспаривать это правило. Все были измотаны из-за того, с чем им пришлось столкнуться. Если Лия и Томас, Адам и другие раньше могли быстро успокоиться и расслабиться, то сейчас засевшее в них чувство усталости и странной тревоги становилось всё сильнее и сильнее с каждым последующим часом.

В тот же день все, кто вернулся с операции устроили небольшое собрание, где обсуждали дальнейшие планы отцов. Нейт, как представитель четвёрки и их правая рука следил за тем, чтобы никто не говорил ничего против вышестоящих и вёл себя сдержанно и достойно. Само создание этого мероприятия было неофициальным, а значит и неодобренно отцами, а это могло посчитаться признаком неуважения в их сторону. Как ни странно, но Лия первая получила приглашения от мужчины, когда случайно встретила его в коридоре.

Больше всего в кругу своих коллег волновался сам Нейт. Он рисковал всем. Из-за участия в чем-то тайном и неразрешенном, его могли не только наказать, но и понизить в звании, а значит он пал бы на самый низ к тем, кто уважал его и боялся из-за высокого статуса.

— Что думают делать отцы? — поинтересовался у Нейта Адам.

Никто кроме Нейта не был в курсе того, что вообще происходит в бункере. Он знал всё, слышал каждое слово отцов, видел каждое их действие. Даже несмотря на то, что все были на карантине, им было запрещено временно покидать бункер и контактировать с отцами, чтобы врач мог бдительно следить за состоянием пациентов, минимизировав возможные риски. Даже несмотря на это, Нейт умудрялся нести службу отцам, регулярно навещая их и передавая команды.

— Вопрос обстоит крайне сложно. Наша операция не дала никаких результатов. Предположительное место расположения противников было ошибочным, поэтому отец Оскар будет искать другие зацепки. Пока что всем остальным снова разрешено покидать бункер. Еда, медикаменты, люди, припасы — всё как обычно. Нас с вами объединили в единственную разведывательную группу, что будет бороться с теми солдатами, ибо как сказали отцы: «у нас уже есть опыт».

— И когда же нас снимут с этого карантина? — неожиданно спросил Томас.

— Не знаю. Отцам регулярно докладывают о нашем состоянии, и, только с разрешения врача мы сможем вернуться к прежней работе.

— Он нам ничего не говорит. Ходит и ходит между нашими комнатами, иногда что-то спрашивает про самочувствие, иногда тайком наблюдает из-за угла. И похоже у него начинаются проблемы с инструментами. — Нейт показал пальцем на большой синяк на своей руке. В центре образовавшегося пятна была маленькая точка — признак того, что у мужчины брали кровь на анализ. — Ужасно чешется… В общем, нам ничего не остаётся, кроме того, что просто ждать изменений.

Все сидели тихо, не привлекая к себе внимания громкими разговорами. Тесной группой все спрашивали друг у друга состояние здоровья и общие мысли. Лии казалось, что этот небольшой круг слабо знакомых друг с другом людей стал ближе, чем когда-либо раньше. Она видела, что Том тепло смотрел на каждого, как смягчились взгляды Адама и Нейта к девушкам, насколько молчалива и нервозна была Кристэн, — она молчала на протяжении всего собрания. Отношение Кристэн ко всему происходящему было совершенно безразличным, и вела она себя довольно тихо. Это заседание было умиротворённым, дружественным, полезным для психологического здоровья каждого из участников. Лия также продолжала наблюдать за Томасом, даже когда он был в кругу людей, которых он мог бы назвать друзьями. Он продолжал бояться и стесняться своих мыслей и идей о подземном Граунд-Хилле. Девушка видела, как юноша нервничает, разрываясь от мыслей, чтобы промолчать о своей мечте, и чтобы рассказать о ней каждому присутствующему.

Лия настолько сблизилась с этим юношей, что всё сильнее и сильнее ощущала себя с ним одним целым. Она знала, что он думает, и чувствовала то, что чувствовал он. Она понимала значение каждого его вздоха и взгляда. Том прекрасно понимал, что люди, которые сидят рядом с ним, находятся в одинаковом положении, даже сам Нейт, который был гораздо выше остальных, ничем не уступал им. Они все кому-то служили, они все хотят чего-то большего, они все боятся. Неотвратимые перемены, непосильные трудности… они все приходят друг за другом, от них не избавиться, а также не избежать и того, что на другой стороне баррикад можно встретить своего друга. Томас мечтал о подземном Граунд-Хилле, но также и боялся его.

Собрание закончилось быстро, по крайней мере так казалось всем, — хотя, в целом, прошло около трёх часов. Все расходились в приподнятом настроении. Но Нейт, видимо, больше никогда не станет повторять этот опыт. Он заметил в себе, как начинает думать о таких вещах, которые раньше старался избегать.

Лия с Томасом отправились в тренировочный зал, где пытались занять себя хоть чем-нибудь, надеясь на то, что время пройдёт быстро. Девушка продолжала поражать всех окружающих своими способностями в введении боя. Она уже свободна могла тягаться даже с самым сильным бойцом. Когда она была в спарринге с Томасом, то выходила победительницей, несмотря даже на то, что слегка поддавалась.

Время за тренировками действительно прошло быстро. На следующий день всё вокруг Лии выглядело совершенно иначе: Кристэн не находилась на своём привычном месте, её не было видно ни в каком из возможных помещений, которые осматривала Лия. Это была хорошая новость, если бы вместе с ней не исчез и Томас. Часть дня девушка провела в полном одиночестве. Она пыталась специально найти хоть кого-нибудь из тех, кто участвовал с ней в операции, и была отчасти рада, когда нашла всех остальных, но не Тома и Кристэн. Лии казалось, что она слышала голос своей бывшей подруги, но никак не могла найти его источник.

В один момент она заглянула в медицинский кабинет. Работающий там мужчина стоял над огромным количеством записок и склянок с кровью, проверяя то одну, то другую. Он даже не заметил того Лию, и то, как она успела подойти почти вплотную.

— Где Кристэн?

Ветеринар не поднял свою голову. Увлечённо продолжая работу, он только удовлетворительно промычал что-то под нос.

— Зачем интересуешься?

— Её нигде нет, и Томаса тоже.

— Волнуешься за подругу?

Лию рассердил этот вопрос. Эта фраза сбила её с толку, заставив опешить. Её будто оскорбила сама мысль о том, что кто-то мог подумать об этом. Она волнуется за Кристэн? Ту самую Кристэн, из-за которой погибла Дарья? За ту, что крепко прижималась к Тому, когда она сама нуждалась в этом ни меньше? Ни за что!

— Нет, — резко и грубо ответила девушка.

— Стоило бы, ведь с ней что-то происходит. Возможно, именно то, чего мы и боимся.

Лия начала осознавать, что врач не договаривает всё, что должен был сразу высказать девушке, не только как своему пациенту, но и как помощнице. Дополнительная загадочность того, что Кристэн исчезла вместе с Томасом говорила о том, что всё может быть очень плохо. Никто ничего так и не узнал о том газе, и о том, что он может принести за собой. Все уже облегчённо вздохнули, осознавая, что самое страшное позади, но карантин всё не снимали, и сам врач с нетерпением и молчанием ждал дальнейших развитий событий. Он как ребёнок, больше интересовался этим, нежели опасался. Любой результат пришелся бы ему в радость.

— Она приходила ко мне сегодня. Почти пять часов назад попросила обезболивающее. Говорила, что её мучают боли. Я её проверил в приоритетном порядке и убедился, что никаких признаков нет, но дал для предосторожности таблетку. Средство было мощным и должно было действовать до сорока восьми часов, но она вернулась назад через два, также жалуясь на ту же боль. Я даже «случайно» уколол её иглой и понял, что она врёт, но всё же предоставил вторую порцию. — Учитель только один раз поднял взгляд на Лию, словно задал ей немой вопрос и вернулся обратно к своей работе. — Она была так рада, будто это действительно облегчает ей жизнь.

— Не понимаю, — сказала Лия, не осознавая, что от неё хочет услышать мужчина в серо-белом халате.

— Скажи мне, ты ведь слышала от так называемого «создателя» того препарата, как работал его газ. — Ветеринар соизволил подняться во весь рост. Он напряг взгляд и смотрел прямо на девушку, испытывая её. — Ты умная; ты всё знаешь, только подумай.

— Он говорил, что те, кто попадут под газ будут получать много дур… дон…

— Дофамина, — поправил он. — В просторечье — гормон счастья.

— Да, точно, дофамин. Вырабатывается много дофамина, потом человек будет пытаться его восполнить, и тогда он станет превращаться в монстра.

— Правильно-правильно. — Учитель улыбнулся уголком рта, гордясь за свою ученицу. — А что было с Кристэн после того, как вы вернулись?

— Вначале она смеялась, словно радуясь чему-то, а потом она была слабой, сонливой, грустной… — Лию будто осенило после того, как она начала вспоминать события прошедших дней. — Если всё идёт согласно плану того человека, то она брала таблетки, чтобы получить дофамин?!

— Именно. Но что, если она не получит его от таблеток?

— Она будет искать его другим способом.