Инстинкт

Глава 4 Инстинкт

Море голодных глаз, почти пол сотни. Все они странно смотрят на Лию. В этих глазах читается неизвестное для девушки желание толпы: непонятное и пугающее, овладевшее сознанием всех зевак, неподвластное её пониманию. Девушка отдала мальчика что принесла с собой в этот новый и чуждый мир. Вначале она испытывала сильное волнение, но в тот момент, как её ноги охватил прохладный воздух, и она начала ступать по ледяному полу. Когда на неё смотрела целая орда незнакомых мужчин своими нечеловеческими глазами, она начала по-настоящему боятся. Этот страх разрывал её сердце. Лия почти не могла нормально дышать, находясь в этом зале. Воздух в нем был обжигающе спёртым. Словно воздуха, как такового, и не существовало, только маленькие частицы чего-то инородного.

Чувства Лии были неописуемы даже для неё самой, она оказалась в настолько новом и враждебном мире, что просто не могла совладать с собой. Впереди шли её знакомые, и их невозмутимость поддерживала девушку в здравом рассудке. Несколько раз, она останавливалась на небольшой белой тропинке, что ввела куда-то в далёкий, зловонный и пустой коридор, но каждый раз, сзади её подталкивали остальные участницы шествия. Их лица были более спокойные: на них читалось безразличие. Будто куклы, они продолжали свой путь несмотря ни на что. Лия осталась одна, единственно здраво-живая в этом мире ужаса.

Десятки царапин на стенах и их общий облезший вид многое говорил о том, через что ему пришлось пройти за свою долгую службу. Это длинный коридор напоминал те, что были в родном корпусе девушек, но в отличии от тёплого и светлого дома, здесь виднелась сплошная серость. В углах был заметен зеленый пух неизвестного происхождения, загадочные тёмные полосы застыли на некрасивых стенах и тянулись с потолка вниз. Вдоль всей правой стены располагались почти такие же двери, что и дома. Смотря на небольшое различие в цвете, возникало сильное ощущение, будто эти двери очень хрупкие, слово сделанные из бумаги. Шествие продолжало свой путь.

Первая девушка, что была уже многолетней матерью остановилась у самой дальней двери, вторая последовала её примеру, но встала ближе к Лии. Сама же Лия поняла эту лёгкую схему и остановилась у третьей двери. Её примеру последовали остальные девушки. После окончания столь неясного действия, Лия начала ощущать некую неприветливую загадочность со стороны стоящего перед ней входа. Страх начал расти, ноги тряслись, в горле пересохло… Что-то было за этой дверью, что-то неуловимое ни одним из человеческих чувств. Некая суть или эмоция пропитала собою всё помещение. Его загадочный смрад ощущался самим подсознанием. Сильнее всего, он проник в голову Лии, начал множится и поглощать её словно поздний и короткий сон.

— Заходите! — раздался голос справа. Такой громкий, грубый и незнакомый. Он звучал словно крик, высокий, как скрип дверных петель, враждебный и неприятный. Как свет от ламп, он прошелся по стенам, достигая конца коридора. Это эхо пело вместе с источником голоса, повторяя властную команду.

За зловещей дверью находилась комната, к чему изначально и была готова Лия. Маленькое помещение в пару квадратных метров являлось аналогом спальни. Девушка не смогла бы даже и близко назвать это помещение спальней. Из всех возможных видов мебели, что можно было-бы установить в комнате, была только кровать. Тяжелая на вид конструкция из поставленных рядом друг с другом каменных блоков и досок. Всю эту гору хлама украшало только покрывало, сделанное из нескольких слоёв ткани и ошметок чей-то мягкой шкуры. В одном месте слабо наблюдалось высохшее чёрное пятно. Оно было настолько блеклым, что казалось, будто бы появилось, пропитавшись через все слои ткани.

Сзади из коридора раздался громкий писк, словно грудной ребёнок начал плакать от голода, взывая к материнской груди и ласке. В отличии от привычных звуков плача маленьких детей, этот звук быстро исчез. После него, всё вокруг снова ушло в пустую тишину.

Лия осторожно села на край кровати. Прикосновение к ткани вызывало только новый наплыв плохих мыслей. Вся поверхность под ней, которая должна была служить чтобы сделать мебель мягче, казалась нереалистично твёрдой и неприятной. Будто под ней лежало большое количество столовых приборов и твёрдых детских игрушек. Комната была полутёмной. Единственный источник света, в виде маленьких и медленно потухавших ламп красного цвета на длинной верёвке, создавал мрачны тени в углах комнаты. Девушка начала вспоминать старые кошмары, что мучили её в возрасте шести лет. Это были единственные воспоминания из её далёкого детства. Помимо этих самых мыслей, до девяти лет, её сопровождали непрекращающиеся потоки ночных кошмаров.

Писк из коридора повторился, такой же неприятный, как и в первый раз. Через несколько секунд со стороны начала коридора стали разноситься звуки грубой и тяжелой ходьбы по полу. Два из них прошли дальше, один остановился совсем рядом. Кто-то подошел к двери спальни, оставаясь на месте и ожидая чего-то. Девушка начала нервничать, ведь чем дальше заходила процессия «ночи продолжения», тем сильнее она себя чувствовала напуганной и брошенной. Небольшая потеря концентрации, и Лия забыла всё, чего хотела достичь. В голове всплыло лицо Дарьи. Лицо девочки, что не сможет за себя постоять, совершенно одинокая и беззащитная. Лия не должна быть матерью ради неё, её защиты и дальнейшего благополучия. Пытаясь собраться с силами, девушка сжала свои кулаки, приготовившись к чему угодно.

Другие комнаты начали открываться. Это было хорошо слышно через тонкие стены, сделанный будто из бумаги. Слева, справа, комнаты отворялись снова и снова, закрывая вход в комнаты и запирая внутри тех, кто оказался там ранее. Человек, стоящий перед комнатой Лии не спешил. Он мешкал, нервничал и был напуган. Послышался скребущий звук по двери, будто кто-то трогает её рукой, водит по дереву вверх-вниз, гладит, словно голову послушного ребёнка.

Дверь медленно начала открываться. За ней показались рука, плечо, голова с туловищем и ногами. В дверном проёме стоял молодой парень. На вид он почти никак не отличался от любой девушки-одногодки Лии. В отличии от других мужчин, что она смогла увидеть в толпе большой комнаты, этот выглядел более светлым, щуплым и отличался гладкой кожей на лице; он мог похвастаться лёгкими чертами лица, губ, скул и разрезом глаз. Он почти был похож на девушку, даже несмотря на то, что у него были короткие волосы. Войдя внутрь комнаты, он сразу же дал понять, что он не один из девушек. От него сильно несло неким неприятным запахом, едким и тошнотворным. Юноша сильно нервничал, на его одежде были заметны мокрые пятна в районе подмышек и шеи.

Адам дышал очень тяжело. Его дыхание даже заглушило треск мерцающих лампочек. Он подходил ближе к кровати и каждый шаг эхом разносился по комнате. Он казался оглушительно громким, настолько, что от него начала болеть голова. Закончив сокращать дистанцию, он своим взглядом сверху вниз сверлил девушку насквозь. Она ощутила на себе обильную гамму неприятных и весьма ощутимых эмоций, таких как страх, сомнение и неприязнь. Каждая мысль читалась за остекленевшими и большими глазами. Они оба были почти одинакового роста, но в положении сидя она выглядела маленькой, и эта иллюзия казалась реальной.

— Ты… ложись, — сказал сквозь зубы юноша. Он говорил с большими паузами, нервно заглатывая каждое слово как ребёнок, отчитывающийся перед суровой матерью.

— Я не… — Лия начала говорить, надеясь подробно объяснить стоящему напротив мужчине всё, чего она хочет добиться. Несмотря на резкий контраст жизни мужчин и женщин, в который она была выброшена вместе с остальными девушками, она надеялась, что сможет объяснить свою мысль и добиться компромисса.

Она остановилась в самом начале фразы, — её перебил нервный звук того, как Адам пытается расстегнуть свой ремень, освобождая плотно сидящие брюки. Он всё ковырялся и ковырялся в пряжке, безжалостно при этом подёргивая язычок, доводя весь процесс до нелепого абсурда.

— Постой, я хочу поговорить. — Лия попыталась остановить юношу. Она взялась рукой за его запястье, надеясь прервать театральную нелепость.

— Раздевайся! — Юноша толкнул девушку на постель. Он проговорил своё слово, сочетая в нём дрожь и звук нервного глотка излишне выработанных слюней.

Лия упала. Она полностью лежала на грубой кровати. Слегка ударившись головой, она начала боятся ещё сильнее; пришло осознание того, что вошедший человек не намерен вести диалог. Он хочет только одного, и пытаясь этого добиться, не прекращает возиться с поясным ремнём.

Не дождавшись логического окончания трудоёмкой подготовки, юноша кинулся к распластавшейся на кровати девушке. Заметив данный ход, Лия увернулась от прыгающего Адама. Она перекатилась в бок и рухнула с кровати на пол. Адам же ударился лбом о изголовье любовного ложа. Вместе с грубым падением, по всей комнате пролетел глухой звук удара. Он начал подниматься, его лоб покраснел, а на лице было выражение недовольства. Но он решил не отступать от своего замысла.

Лия начала подниматься. Подняв свой взгляд с каменного пола, она обнаружила, как агрессивно настроенный Адам смотрел на неё с презрением и ненавистью, возвышаясь на несколько голов словно взрослый над ребёнком. Он, пригнувшись, крепко вцепился руками в одежду девушки и начал тянуть на себя. Лия понимала, что, если она будет сопротивляться, то её лёгкое и хрупкое платье начнёт рваться, и она останется нагой и беззащитной. Возможно, именно этого и хотел бы юноша. Пришлось действовать быстро, адаптироваться под ситуацию. Единственное что пришло ей на ум — ударить ладонью по щеке, также, как бьёт непослушного ребёнка мать, пытаясь успокоить того и отвлечь от дурных мыслей.

Удар был произведён вслепую. Отсутствие опыта в пощёчинах сказалось на том, что девушка, не рассчитав силы всадила свои ногти в лицо Адама. Инстинктивно юноша оттолкнул её, когда начал испытывать боль, принесённую объектом сильного вожделения. Совокупность их действий привело к тому, что от резкого толчка ногти прошлись по щеке юноши, разрезая плоть и обнажая мясо. Ноготь безымянного пальца остался на лице.

Лия снова очутилась на полу. Холодный, твёрдый и грязный, но такой знакомый. Девушка начала подниматься на ноги. Она постепенно стала понимать плачевность своего положения: она никак не способна противостоять представителю противоположного пола. Она заметила, как такой на вид слабый и хрупкий юноша, мог на самом деле оказаться очень сильным. Страх начал пожирать её, как начали бы питаться вечно голодные мальчики, что покинули материнский корпус. Юноша встал колом. С его лица исчез весь азарт их прелюдии. Адам не до конца осознал, что произошло. Параллельно всем действиям, с его свежей раны стекала кровь, медленно пачкая серую майку. Прикрыв рукой щеку, он в панике покинул комнату, полностью позабыв о девушке и своей обязанности. Лия осталась снова одна.

Девушка начала ощущать боль от вырванного ногтя только тогда, когда смогла успокоиться и осознать, что в данный момент находится в частичной безопасности. Маленькими каплями кровь падала на пол, сливаясь с множеством других высохших багряных пятен. Оставаться дальше в таком ужасном месте Лия никак не хотела. Она направилась к закрытой двери, в надежде как можно скорее вернуться в родную и тёплую комнату.

— Вернись назад! — раздался крик мужчины, что стоял в коридоре со стороны большого зала. Он со злостью смотрел на девушку. От него так бурно струилась агрессия, что, Лия испуганно вернулась обратно в обитель ужаса. На большее она уже не была способна, ей оставалось только ждать.

Время тянулось крайне медленно, и, Лия не знала, чем себя занять. Оторвав часть слегка чистой ткани, она обвязала свой больной палец, который в скором времени пропитает кровью повязку. Царящий вокруг смрад мешал думать и все силы уходили только на то, чтобы не замечать окружающее зловоние. Уши начали улавливать звуки, исходящие из других комнат. Достаточно тонкие стены позволяли пройти звуку практически напрямую из комнаты в комнату. Девушка улавливала странные звуки, слабые вдохи и выдохи, стоны, всхлипы и плач. Лия начала жалеть девушек, что пришли с ней в это ужасное место. Она хотела бы ворваться в другие комнаты, толкнуть находящегося там мужчину, прекратить весь происходящий там кошмар, но она боялась, всего. Она боялась всех.

Почти через двадцать минут начали разноситься новые звуки. Тяжёлые шаги, и даже целой группы. Толпа приближалась к двери в комнату с Лией. Сопутствующее эхо, исходящее от походки гостей, демонстрировало их уверенность. Дверь в комнату открылась. На пороге стоял странный неизвестный мужчина в бело-сером халате. Желтоволосый, в маленьких и разбитых очках, которые слегка прикрывали синяки под глазами, демонстрировали его усталость и безразличие. За спиной вошедшего, стояло трое людей, они были более крупными и более злыми. В руках они держали странные предметы похожие на прилипшие друг к другу столовые приборы. От них веяло опасностью. Охранники держали их так крепко, будто так они выглядели очень важными.

— Почему вы сопротивляетесь? — спросил у Лии человек в бело-сером. — Как же ваши обязанности?

— Я не могу стать матерью, от этого зависит жизнь моей подруги. — Девушка бодро ответила, воодушевившись тем, что нашелся кто-то, кто способен вести диалог с ней. Врач не набросился с порога на девушку, а стал говорить спокойно и учтиво. Он выглядел дружелюбно.

— Вы вскоре вернётесь к себе и с вашей подругой ничего не случиться. Позвольте случиться тому, чему суждено случиться здесь и сейчас.

— Вы не понимаете, мне нельзя…

— Это ты не понимаешь. Ты обязана это сделать. Хочешь ты того или нет, мы тебя заставим, и это обязательно произойдёт. — Мужчина перебил Лию, изменив форму обращения к девушке. Он продемонстрировал свой настрой и нежелание вести переговоры. Убрав руку в карман, он сильно напрягся.

— Нет… — тихо произнесла Лия, она всё сильнее осознавала свою беспомощность в новом мире.

— К сожалению, у меня нет выбора… — Человек в бело-сером халате достал из кармана стеклянный шприц с прозрачной жидкостью внутри. — Держите её!

Двое мужчин крупного телосложения перешли через дверной проём и вошли в комнату. Обойдя кровать с разных сторон, они крепко вцепились в руки и ноги Лии, не позволяя ей двигаться. Девушка начала сопротивляться так сильно, как только могла. Крепкая хватка становилась жёстче, образовывая синяки на мягкой коже. Лия начала извиваться и кричать, никто не мог ей помочь, никто и не хотел. Она постепенно начала глохнуть от собственного вопля, что, отражаясь от стен, становился только громче. Мужчины, что крепко держали беззащитную девушку выглядели довольными, ведь они получали удовольствие от своей работы. Эти верзилы явно вошли в азарт.

Человек в бело-сером одеянии подошел ближе. Нацелившись иглой шприца в руку Лии, он вонзил его. Медленно надавливая на поршень, он впрыснул жидкость. Врач внимательно осмотрел свою пациентку и начал отходить назад. Он встал у двери и смотрел на завершение своей работы. Третья же фигура, что явилась вместе с врачом, не входила в комнату, — она оставалась в пределах коридора, и, с довольным выражением лица, следила за происходящим.

— Продолжайте держать её, пока не успокоится, — приказал мужчина в бело-сером, продолжая наблюдать за состоянием девушки.

Лия начала ощущать на себе странные последствия после действий незнакомого мужчины. Всё тело начало неметь. Появилась резкая усталость, зрение мутнело, голова кружилась. Былая агрессия в попытке вырваться улетучилась. Лия будто быстро погружалась в глубокий сон, при этом оставаясь по-прежнему бодрой. Тело почти не слушалось её, любая попытка действовать выходила крайне нелепой и медлительной. Двое держащих её мужчин отошли в сторону, обнаружив отсутствие в сопротивлении. Человек в бело-сером халате тихо выдохнул и удалился в коридор. Все начали покидать комнату, а Лия осталась в ней одна. Она надеялась, что этим всё и закончится, и, что её просто вернут обратно домой. Она испытывала чувство опасности даже в одиночестве.

В комнате послышалось хриплое дыхание. Закрылась хрупкая дверь, и затем прозвучала тяжелая поступь ног к твёрдой кровати. Лия попыталась поднять свою голову, но мышцы с большим трудом выполняли свои функции. Она увидела молодого юношу, что ранее стоял в коридоре. Он остановился у кровати, смотря в глаза девушки с загадочным предвкушением своей победы. Его лицо озарялось улыбкой, которая отвратительно растянулась вширь. Заметив, что привлёк внимание, он облизнул губы. Сердце начало биться быстрее, было ощущение, будто кровь в теле кипит, как на раскалённой плите. Лия пыталась что-то сказать, но из рта вырывался лишь почти беззвучный хрип, растворяющийся в сырой комнате.

Встав одним коленом на край кровати, юноша наклонился к девушке. Возвышаясь над беспомощным человеком, он получал большое удовольствие от происходящего. В его глазах Лия видела себя, и своё испуганное лицо. Лицо жертвы. Она будто смотрела в зеркало из тёмной комнаты. Вокруг была только тьма, а в центре она одна, в окружении незримых опасностей.

Нависший над беззащитной девушкой юноша начал наклонятся всё ближе и ближе к её лицу. Медленно его голова принялась менять курс и скрылась за левой щекой. Лию охватил новый поток страха. Она никак не могла понять зачем кому-то наклоняться к ней так близко. Ответом ей было ощущение тёплого и мокрого языка, прошедшего по мочке уха. Это было так резко и отвратительно, что девушка ненамеренно взвизгнула. Мокрый холод начал распространяться по щеке. Юноша довольно захихикал. Поднявшись над девушкой, он продолжал смотреть в эти просящие о помощи глаза, с хищной улыбкой на всё лицо.

Лия впала в отчаяние. Она не знала, как ей поступить. Её тяжёлый путь ради подруги окончится здесь, где она никак не сможет противостоять злому року. Слёзы накатывались на глаза и моментально стекали вниз. Её опьянило собственное желание исчезнуть из этого мира, навсегда забыться, перестать быть собой, превратится в бездушную куклу, лишь бы не быть здесь, в этом страшном месте с этим человеком.

Юноша начал наклоняться в другую сторону от девушки. Почти машинально Лия вытянула свою голову вверх. Ей ничего не оставалось. Время для интеллектуальной беседы окончено, никто не шёл и никогда бы не пошел на переговоры с ней. Разум юной девушки поддался к самым старым знаниям и привычкам, к природным инстинктам. Открыв рот, она вцепилась зубами в нос юноши так, что его половина оказалось зажатой в крепкой хватке. От такого неожиданного нападения жертва начала кричать больше от удивления, нежели от боли. Чем сильнее он пытался отодвинуть от себя нападавшую, тем плотнее сжималась её челюсть, разрывая кожу на носу.

Терпение молодого человека закончилось. В гневном порыве освободившись от своих оков, он вслепую нанёс удар кулаком туда, где надеялся добиться максимального. Сжатый кулак соприкоснулся с лицом Лии. Юноша ударил чуть ниже глаза, из-за чего девушка оторопела и упала в направлении удара. Вместе с ней отлетел и кусок откушенного носа.

По всей комнате, и далеко за её пределами, разнёсся резкий крик боли. Он больше походил на вопль умирающего животного. Переполненный отчаяния и заразный своими звуками, этот крик не мог оставить никого равнодушным. Юноша молниеносно вскочил на ноги, и, нащупав свежую рану, поспешно удалился, громко хлопнув дверью. Его крик был слышен даже тогда, когда он издавал его будто бы за огромное количество комнат от Лии. Девушка начала успокаиваться, а чувство боли придавало ей желанного спокойствия. Она одиноко лежала на враждебной территории, а в нескольких сантиметрах от неё лежал кончик носа её неприятеля. Всё лицо болело. Тело не слушалось, но она начала чувствовать себя чуточку спокойней.

Окружающая обстановка казалось настолько безопасной и умиротворяющей, что под действием таинственного укола, девушка начала впадать в сон. Кровать, на которой она лежала, постепенно становилась необычайно мягкой, даже мягче той, что была в родной комнате, в которой Лия спала сколько себя помнит. Каждый раз, когда она смыкала глаза, комната становилась всё темнее и темнее, несмотря на то что лампа освещала с той же силой, что и раньше. В какой-то момент, девушка не смогла открыть глаза. Она впала в глубокий, оздоровительный сон, в котором ей нужно было отдохнуть и восстановить силы.

Никакого сновидения не было, девушка, будто просто моргнула на мгновение, которое на самом деле длилось не одну минуту. Она чувствовала себя всё также беззащитной, но слегка отдохнувшей. Оттого что во сне не появился желанный фиолетовый круговорот, она ощутила только большую тоску и одиночества. Когда она мечтала о своей любимой вещи, она не соизволила появиться, точно весь мир отвернулся. Палец и лицо по-прежнему болели. Вытекшая кровь засохла, превратив мягкую тряпку в твёрдую алую ткань. Часто моргая, Лия хотела, как можно быстрее прийти в чувства. Она продолжала осознавать собственное плачевное состояние. Эта комната, полутёмная и зловонная, всё ещё казалось враждебной, и девушка даже не поняла, когда успела привыкнуть к этой обстановке. Возможно, она привыкла к роли жертвы.

— Они были другого цвета, — прозвучал мягкий голос со стороны двери.

Лия подняла свой взгляд. Она в полутьме видела незнакомого юношу, что, стоя в полутьме наблюдал за ней. Он говорил также тихо и спокойно, как врач. Если в первый раз это принесло положительный эффект, то сейчас Лия очередной раз напряглась. Она не могла поверить, что её не собираются оставить в покое, даже после многих провальных попыток. До этого юноша стоял практически бесшумно. Лия не сразу начала прислушиваться чтобы услышать, как в комнате было слышно только быстрое и громкое сердцебиение гостя. Чем-то он отличался от остальных. Хотя его лицо и было скрыто за тенями и мутным зрением Лии, она смогла увидеть в нём доброту и сочувствие. Они смотрели друг на друга, не решаясь что-либо сказать или сделать.

— Твои волосы, они раньше были тёмными. Сейчас, они белые. Почему? — Юноша начал выходить из полутьмы. Свет окутал его с головы до ног. Теперь Лия могла разглядеть его.

— Пожалуйста, не надо. Я не хочу проходить через это, я хочу просто вернуться домой. — Лия начала жалобно говорить с вошедшим человеком, пытаясь повторить свою отчаянную попытку, договориться с этими людьми.

— Я не… — юноша запнулся. Выдвинувшись вперёд, он подошел вплотную к Лии, продолжая смотреть в её глаза. — Я тоже не хочу этого…

Увидев своего гостя поближе, Лия не сразу смогла понять, кто перед ней стоит. Он выглядел так, как и другие мужчины, что приходили к ней, но что-то в нём всё же отличалось. На его шее висел странный шарф фиолетового цвета. Обычная цветная тряпка проникла в самое сознание девушки. Она видела тот самый живой круговорот, что всасывал её внутрь себя, создавая прекрасную картину. Именно тот круговорот, что преследует её уже долгие годы. Даже в таком ужасном месте, где она смогла оказаться, этот вид нагонял на неё тепло и спокойствие. Он всё же не бросил её. Увидев этот простой предмет, она почувствовала уверенность и прониклась доверием к этому человеку.

— Ты… — тихо проговорила она.

— Ты меня помнишь?! — радостно удивился Томас, надеясь вернуть себе недавно утраченное душевное спокойствие.

Девушка никак не ответила на этот вопрос. Она облегчённо вздохнула и прижалась плотнее к твёрдой кровати. Теперь ей было спокойно. Рядом находился человек, который сможет её защитить, за которым она будет как за каменной стеной. Она не сомневалась в его мотивах и способностях, он — тот самый. Самый сильный, самый лучший. Он был олицетворением всего светлого и приятного.

— Я тебе доверяю… — тихо прошептала Лия, стыдясь за собственные мысли. Если этот юноша что-то и сделать, то после этого не будет никаких проблем, никакого предательства.

Томас опешил. Он ожидал многих вариантов развития событий, но то, что его старая знакомая будет убеждать его принять участие в «ночи продолжения», как и многие другие, казался просто абсурдным. Том подумал, что всё это злой рок или недопонимание. Ему будет просто необходимо переступить через все свои принципы. Юноша будто был единственным во всём убежище, который отказывался от варварских обычаев, и хотел просто быть, как многие жители других лагерей. Свободными и равноправными, старым и цивилизованным.

— Я не могу, — проговорил Томас, представляя, что его может ждать за очередную допущенную ошибку.

Лия не понимала, что это значит. Она слышала раньше, что это необходимо, а сейчас на её глазах юноша просто отказываются от того, ради чего они оба здесь. Ей было полностью безразлично то, что с ней будет делать этот мужчина, с ним она чувствовала себя в полной безопасности. Он не только имел при себе таинственно успокаивающий предмет, но и сам выглядел максимально спокойным и дружелюбным.

— Я спасу тебя от всего этого ужаса, — прозвучал наконец-то сомневающийся голос Томаса. Единственное, что он знал, так это то, что он не собирается идти на поводу у отцов и их правил. Его манил старый мир, когда они только начинали жить в убежище. Также и жил Сайк. Томас будет стремиться к такой жизни, к такому будущему, и не только он сможет этого добиться. Даже если объединиться со стариком, ему потребуются и помощь со стороны девушек, и как раз одна из них была перед ним. Именно она станет первой, кто вступит в прекрасное будущее.

Юноша подошел к девушке и посмотрел на неё поближе. Он пытался оценить её состояние, надеясь, что они смогут пойти к отцам, чтобы объяснить сложившуюся ситуацию.

— Можешь встать? — спросил он.

— Нет… — девушка только сделала небольшое движение вверх и тут же рухнула обратно на кровать.

Томас был сильно напуган. За всё время проведения «ночей продолжения», все впервые столкнулись с тем, что девушка сопротивлялась и на неё потратили успокоительное. Том мог предположить, что и раньше возникали схожие проблемы, но он никогда об этом не слышал. Хоть юноша и жил вместе с другими мужчинами почти всю жизнь, он начинал опасаться их возможной решительности и жестокости. Томас осторожно взял Лию на руки; ему не составило труда поднять её. Она была худой и лёгкой, как и большинство людей, живущих в бункере. Повиснув на плечах юноши, её конечности безжизненно свисали вниз. Том вспоминал как нёс на руках мёртвое тело своего боевого товарища, но только сейчас вся ситуация отличалась тем, что тело, которое он держал, было тёплым, и ощущалось слабое дыхание этого человека. Теперь он может спасти хоть кого-то. Тогда его ввело горе, сейчас — страх и надежда. Замедленное сердцебиение проходило по всему телу девушки, и Томас легко ощущал его. Он стал ловить себя на мысли, что сейчас он спокоен, как никогда раньше, и ещё были странные желания оберегать эту девушку. Такое он не ощущал долгие годы. В голове начали всплывать собственные воспоминания о детстве.

Томас вынес Лию из комнаты. Осторожно обходя стороной твёрдые углы коридоров, он вышел в зал. Девушка никак не реагировала на всё происходящее. В какой-то момент она взялась свободной рукой за шарф юноши и сжимала его изо всех сил что у неё оставались. Закрыв свои глаза, Лия надеялась, как можно скорее забыть весь случившийся сегодня ужас, и то, что с ней происходило в течении последнего часа.

— Стой! Куда идёшь? — возразил охранник, который увидел Томаса вместе с девушкой на руках. Ему впервые пришлось увидеть подобную картину, и даже на инструктажах никогда не слышал о том, что может случиться что-то подобное.

— Я уношу её подальше отсюда, — сказал Томас. — Она не вернётся обратно.

— Чёртов приватизатор, — сказал себе под нос охранник, с легкой ноткой зависти.

Охранник в конечном итоге промолчал. Он был готов сорваться со своего поста и отправиться к отцам или Нейту. Ему требовалось сообщить им обо всём случившимся, но ещё он боялся последствий за брошенный им пост, ведь эта «ночь продолжения» оказалась самой дикой. Так, Томас покинул место преступления безнаказанно. Он направился в самое безопасное место, где можно было оставить человека, за которым придёт разъярённая толпа. Хотя девушка и является ценным ресурсом для большинства людей, именно Лия была единственна в своём бунтарском поведении. Такая потеря будет не существенной по сравнению с другими девушками.

Томас зашел в свою комнату. Больше там никого не было. Он знал, что Адам будет сидеть в кабинете ветеринара, заштопывая свои раны. Юноша положил девушку на свою койку, а другой забаррикадировал дверной проём. Сомнение и страх будоражили его. Он нервничал, как никогда раньше. Только нежное поглаживание родной винтовки успокаивало его. Он начал ждать, когда за девушкой придут другие.