Инструкция для дракона

Глава 11

Он знал, что в походе в магазин одежды смысла не было. Да, пусть он и спал всего пару часов, но это всё-таки Дагмар. Он не мог представить, чтобы она добровольно пошла в магазин одежды, если только её отец не приставил боевой топор к её голове. И все же он тут, слоняется по магазину с самого раннего утра.

Гвенваель схватил прекрасное платье ярко-розового цвета и поднял, показывая Дагмар. Выражение ужаса на её лице было бесценным.

— Ты, должно быть, шутишь.

Верно, шутил. От таких броских платьев никакой пользы, Дагмар лишь будет чувствовать себя некомфортно. А именно её уверенность в себе Гвенваель находил такой привлекательной.

— Кому ты отправила сообщение? — спросил он, откладывая платье и продолжая оглядываться.

— Отцу.

— Уверена, что это было мудро?

— Если он ничего не получит, начнет искать меня. Лучше сообщить, что я еще не с Гестюром, но в безопасности. Альтернатива — твоя голова, ослепительно висящая на воротах дома моего отца.

Он повернулся к ней.

— Почему мы здесь?

Она не ответила ему, но улыбнулась продавщице, которая вышла из дальнего конца магазина.

— Леди Дагмар!

— Привет, Саамика.

К удивлению Гвенваеля, продавщица обняла Дагмар, будто они были давно потерянными двоюродными сёстрами.

— Ты хорошо выглядишь, — сказала ей Дагмар.

— Спасибо.

— Ты счастлива?

— Да, счастлива, моя леди. — Она схватила Дагмар за руку. — Не знаю, как вас благодарить. У меня теперь небольшой домик и леди, которая заботится о Джеффе днём.

— Очень рада это слышать. — Дагмар подошла ближе. — Думаешь, мы можем поговорить немного? Наедине?

— Конечно. Дайте мне пару минут

Продавщица ушла, и Дагмар ухмыльнулась.

— Продавщица? — пробормотал он, приблизившись. — Твой информатор продавец магазина?

— Каждый день жены и родственницы очень важных мужчин приходят сюда. И каждый день они часами выбирают платья. — Она улыбнулась. — Жены знают больше, чем их мужья надеются, лорд Гвенваель. И их слуги знают всё.

Дагмар потягивала чай и внимательно слушала Саамику, которая выросла на землях Рейнхольда. Родители и прародители и пра-прародители родителей появились на свет и воспитывались в той же небольшой области. Саамике было предначертано жить той же жизнью, и ей уже выбрали мужа, но Дагмар предложила Саамике пройти стажировку в магазине одежды. И взамен ничего не просила, да и Саамика ничего не обещала за такой дар. Вместо этого они просто обменивались письмами. Саамика знала, насколько Дагмар нравились сплетни, и Дагмар напоминала Саамике семью и друзей, которых она оставила. Все шло как надо, но Дагмар потребовалось, задать конкретные вопросы, не в письме, которое могли бы прочитать другие.

— Вы были правы, моя леди. — Саамика налила молоко в свой чай. — Войска лорда Йёкуля расширяются. Он заключил перемирие, по крайней мере, с тремя военачальниками на западе.

— Перемирие? Не альянс?

— Нет. Они не пополнят ряды его войск, но и сражаться против них он не будет.

— Где он берёт людей для своих войск?

— Нанимает их. Как я понимаю, подкупает.

На этот раз Дагмар не получила удовольствия от правды.

— Ясно.

— Лорд Трюггви. — Саамика снова взглянула на Гвенваеля и объяснила:

— Лидер этих земель. — Она вздохнула, сосредоточившись на Дагмар. — Его сестра говорит, что он не слишком рад всему этому.

— Согласится ли он стать союзником Рейнхольда?

— Возможно. С ним тяжело разговаривать. По мне, он не очень приятный мужчина.

— Кто ещё? — Дагмар потянулась за сладким печеньем, но наткнулась на пустое место. Она изумленно посмотрела на дракона. — Тебе обязательно было всю тарелку забирать?

— Я так захотел.

— Ты, что ребёнок?

Саамика встала.

— У меня есть ещё, миледи. — Тёплая улыбка девушки лишь раздражала Дагмар, поэтому она считала, что вполне заслужила печенье, которое и взяла, когда Саамика протянула тарелку. — Есть еще кое-что… — Саамика снова села. — Но это всего лишь слухи, и я не знаю, насколько они правдивы.

— В каждом слухе, как правило, есть доля правды, Саамика. Говори.

Саамика подалась вперёд.

— Говорят… ну… Говорят, лорд Йёкуль заключил перемирие с драконами.

Дагмар фыркнула. Не потому, что не верила Саамике, а потому, что, сидевший рядом, дракон был так поражен, что уронил печенье, которое ел.

— Знаю, знаю, — продолжала Саамика. — Звучит, как шутка. Я имею в виду, они ведь звери, так?

— Да, — с готовностью согласилась Дагмар. — Так и есть

— Как он общается с ними? Они не умеют читать или писать. И я слышала, что для них наши слова звучат так же, как для собаки.

— Абсолютно верно. Уверена, что могу выдрессировать одного дракона выполнять команды. Хотя не так блестяще, как мой Кнут. Они туго соображают, поэтому, вполне вероятно, что кто-то вроде моего дяди Йёкуля, легко мог принудить их исполнять свою волю.

— К несчастью, я думаю, что ты права, миледи

Из-за тихого звонки магазина, Саамика вскочила.

— Сейчас вернусь, посмотрю кто там.

— Да, конечно. — Дагмар постукивала пальцами по столу. Всё намного хуже, чем она думала. Саамика дала хорошую отправную точку, но Дагмар нужны реальные знания брата Рагнара.

— Туго соображаем?

— Ну, — рассеянно ответила она, — мы ведь оба знаем правду, да?

Он так быстро вскочил, и Дагмар лишь успела пискнуть от неожиданности, прежде чем он выдернул её со стула.

— Дрессировать нас, как собак, а?

Она ударила его по рукам, что казалось пустой тратой времени, но когда он схватил её под подмышки, Дагмар издала приглушённое хихиканье и начала вырываться. Совсем не мило.

— Ого! Неужели мы нашли слабость у миледи? — поддразнивал он, и Дагмар казалось, что он всё её тело трогает.

— Нет, не нашёл!

— А я думаю, нашёл. — Он провёл пальцами по её бокам вверх и вниз, заставив визжать, как ребенка. Хотя даже в детстве она никогда не визжала. И не смеялась. И не хихикала. Время от времени посмеивалась, но это максимум, что могла. Не помогло и то, что Гвенваель, который вертел её в руках, словно котёнка, выглядел весьма развеселившимся. Но, внезапно, он остановился и приказал:

— Извинись.

— Никогда.

Он вновь принялся её щекотать, заставляя вертеться. Они оба смеялись, а Дагмар отчаянно пыталась убрать его руки, когда заметила Саамику в дверях. И когда Дагмар внезапно поставили на пол, она поняла, что Гвенваель тоже увидел Саамику.

— Я могу уйти, миледи, — проговорила Саамика, даже не пытаясь скрыть улыбку.

— Нет, нет. Не глупи.

— На самом деле, — вмешался Гвенваель, — можно на пять минут… ай!

Берселак Великий, супруг Королевы Драконов, Верховный Главнокомандующий армией драконов, Верховный главнокомандующий армиями Королевы Драконов и Абсолютный Надиратель Задниц Потомства Королевы Драконов, приземлился на окровавленном поле битвы. Его младший сын, Эйбхир, сопровождал его и не затыкался ни на секунду. Он любил всех своих детей. Правда, любил. Но у каждого были черты характера, которые действовали на нервы и в самый лучший день. А сегодня отнюдь не лучший день. Ему не в новинку выполнять волю своей королевы и возлюбленной, и он не возражал. Но это конкретное задание раздражало больше любого другого, потому было слишком опасное. Но стала бы Королева слушать? Конечно, нет. Она ведь слушает только своих идиотов-детей. Его идиотов-детей. Но вовлечение Кадвалардс глупо. Берселак всегда считал свою семью последним средством.

Если кто-то хотел сравнять целый город с землёй — сопровождая словами одного из его кузенов: «Ох… я ведь не хотел, правда?» — тогда звали Кадвалардс.

Сначала Риннон хотела, чтобы он позвал всех своих родственников, но это ужасающая перспектива, ибо он не сомневался в том, что они придут. Так что он обещал позвать рациональную сестру и брата, которые несколько месяцев с большинством своих потомков и парой из рода Кадвалардс вели бои на западе. И этих созданий хватило бы, чтобы защитить одну человеческую королеву и исчадие его сына.

— Я не понимаю, — не в состоянии заткнуться, продолжил его младший сын. — Как я должен стать великим воином, если ты не даёшь мне сражаться в настоящей битве?

— В конце концов, ты будешь сражаться. Просто перестань по этому поводу ныть.

— Я не ною. Это справедливый вопрос. Ты держишь меня в запасе.

— Ты так думаешь?

— Но, это ведь так. Фергюс, Бриёг и Гвенваель были на битвах ещё до того, как им стукнуло по девяносто. А я всё ещё бегаю по лёгким заданиям, и со мной обращаются, как с только что вылупившимся. — Эйбхир действительно не понимал. Он не мог сравниться с его старшими и коварными братьями. В отличие от них, Эйбхир сострадательный. Он переживал не только о себе, приемлемом эгоистичном отношении большинства драконов, но и обо всех. Он заботился о том, чтобы люди были в безопасности и счастливы. Словно драконы должны быть счастливы! Когда драконы вообще были счастливы, по крайней мере, в нелепом человеческом смысле этого слова? И почему ему вообще не всё равно? — На мой взгляд, несправедливо, что ты не даёшь мне шанса, как другим. В чём они такие чертовски особенные?

Когда Берселак повернулся к сыну, почувствовал, как воздух плывёт и вибрирует позади. Действуя инстинктивно, и отработано годами — больше, чем сам Берселак считал необходимыми — того, что его отец называл «обучением», Берселак оттолкнул сына в сторону в момент, когда в землю на его месте вонзился противодраконий широколезвый меч — длиной в рост человеческого солдата и шириной со ствол сорокалетнего дуба.

Эйбхир округлил серебристые глаза и посмотрел туда, где кончик лезвия впился в его след.

— Вот, мальчишка, в чём разница между тобой и твоими братьями, — огрызнулся Берселак, хотя опасался, что слова ранят его сына. — Они заметили бы летящий клинок.

Эйбхир вздрогнул от правды слов Берселака, когда меч был вырван с земли.

Глианна Разгромительница ухмыльнулась Берселаку.

— Ц-ц-ц-ц, брат. Кажется, ты плохо подготовил своё потомство. Отец ужасно бы разочаровался, Берселак Черный.

— Ну, я теперь ночами спать не буду, — парировал он.

— А-а-а-ах. Мой младший брат всё так же очарователен, как и в день, когда вылупился. — Она убрала меч обратно в ножны на спине, прежде чем броситься в объятия Берселака. — Ты, старый ублюдок, никогда не изменишься.

— Как и ты. — Он быстро, но крепко обнял любимую сестру, прежде чем отстраниться и показать на окровавленное поле битвы под лапами. — Твоя работа?

— Не совсем. — Она обернулась и улыбнулась. — Малыш Эйбхир? — спросила она, громко смеясь.

— Был им. — Они обнялись. — Теперь немного вырос.

— Да. — Обняв Эйбхира за плечи, и ласково потрепав хвостом его по голове, Глианна спросила: — Ну, брат, что привело тебя на запад? И не юли, ты же знаешь, как я это ненавижу

— Рассказывать долго, и я устал. Найдётся у тебя пещера, где мы…

— Палатка. Мы живем с человеческими воинами.

Берселак понурил голову и вздохнул.

— Ты опять живёшь, как человек?

— Но ведь потешно. Еда есть, спишь в тепле и семья, брат, рядом. Воистину, чего ещё желать дракону?

— Чёртову пещеру.

— Рык-рык, да ряв-ряв. — Она махнула ему, направляясь по недавнему побоищу, всё ещё обнимая Эйбхира. — Пошли, лорд Злыдень.

Бормоча себе под нос, Берселак последовал за сестрой в лагерь. Через несколько шагов отец и сын перекинулись в людей и переоделись в одежду, которую принесли с собой. Глианна швырнула меч и ножны на ​​землю рядом с несколькими рядами драконьего оружия, затем перекинулась в человека, схватила одежду с верёвки и оделась.

Они вошли в лагерь, и Берселак сразу увидел, как его старший брат Аддольгар сражается с одним из шести своих сыновей, а одна из семи дочерей Аддольгара висела у него на спине, и на взгляд Берселака, хреново у детей всё получалось.

Как и большинство из семьи Кадвалардс, Аддольгар не понимал, когда уже хватит рожать детей. Тринадцать спиногрызов у него, восемь у Глианны, ужасающая цифра восемнадцать у сестры Мэйлоны. Сам же Берселак родился в семье с пятнадцатью детьми, которых Риннон называла «Помёт Шалинского подола». Это оскорбление Шалин, любящая и скучающая мать Берселака, всегда принимала с улыбкой, потому что выиграла приз — ей достался отец Берселака — Айлен. Теперь же, когда у самого Берселака шесть детей, братья и сёстры часто жалели его. Но это твёрдое решение приняли Риннон и он. И если бы его родственники знали, каково это иметь шесть королевских заноз в заднице, жалели бы по другой причине.

— Эй, Аддольгар! — Глианна остановилась у костра и схватила хорошо обжаренную курицу. — Гляди, кто явился. — Она бросила птицу в Эйбхиру.

— О, спасибо. Я как раз голоден.

— Я догадалась. Отсюда слышно, как у тебя в животе урчит, будто горы двигаются.

Аддольгар сбил сына в грязь и подошел к Берселаку.

— Привет, брат! — Они пожали друг дугу руки, и Аддольгар улыбнулся. Берселак же не прожигал брата взглядом, что считалось за улыбку.

Взглянув через плечо, Аддольгар спросил:

— Ты закончила?

— Ох! — Молодая драконица упала на землю, в человеческом теле, она была крошечной, и Берселак догадался, что это её бесило. — Это еще не конец! — Она убежала, и Аддольгар рассмеялся.

— Вся в мать. — Аддольгар посмотрел на брата. — Итак, что привело вас сюда, муж Королевы?

— Мой идиот-сын и его человеческая пара.

Аддольгар скрестил руки на груди.

— У тебя же два отпрыска с таким недостатком.

Берселак оскалился, а смех его брата и сестры пронёсся через лагерь.

— Куда теперь идем? — спросил Гвенваель, оглядывая переулок, в который они вошли.

— В главную библиотеку. — Дагмар закрыла за собой заднюю дверь магазина. — Мне нужно найти кое-кого.

— Кого?

— Друга.

— У него есть имя?

— А почему нет?

— Ты мне его назовёшь?

— Зачем?

— А почему нет?

Дагмар вскинула руки, останавливая его и себя.

— Во имя всего разумного, мы могли бы продолжать весь день. — Точно. Он мог задавать вопросы до тех пор, пока у неё из глаз не потекут кровавые слёзы. — Но мы теряем время. Я иду в главную библиотеку, а ты должен вернуться к драгоценной королеве.

— Верно, но ты ещё должна рассказать кое-что.

— И расскажу, когда здесь закончу, а ты отведёшь меня к Гестюру. — Она приподняла подол юбки и пошла, завернувшись в надменность, словно в плащ.

— Чванливая обезьяна, — пробормотал он, думая, что она не слышит. Но быстро понял, что плохое зрение компенсируется отличным слухом. Дагмар развернулась на пятках, подняла средний и указательный пальцы и послала его подальше, после чего спокойно развернулась и, не сбавляя шага, вышла из проулка. — И довольно грубая, — крикнул он ей вслед.