Искушение

Бунт в помойке

Было бы грубой ошибкой думать, будто советские люди абсолютно покорны и не ведут никакой социальной борьбы. Как раз наоборот, они постоянно находятся в состоянии борьбы. Как говорил поэт, покой им только снится. Они борются с продавцами в магазинах, которые их обвешивают, с кассиршами, которые их обсчитывают, с жилищно- эксплуатационной конторой, которая тянет с ремонтом их домов, со слесарем-водопроводчиком, который деньги на выпивку взял (хотя это ему не положено), а кран не отремонтировал как следует. Они борются с официантами в ресторанах, которые часами не несут заказанную еду и дерут за это зверские чаевые, с соседями по квартире и по дому, с пассажирами в общественном транспорте, с коллегами по работе, с начальством, с хулиганами на улицах. Они борются со всеми, всегда, во всем. Они борются за коммунистический рай на земле. Они – борцы в самом широком, глубоком, точном и высоком смысле слова.

Вы скажете, что это – мелкая житейская борьба, а не борьба против язв режима, за гражданские свободы и прочие возвышенные явления цивилизации? Вы ошибаетесь. Это именно они борются против язв своего общества, за лучшие условия жизни, за гражданские свободы. Только они из этого не делают сенсаций и не извлекают прибыли. Они – скромные, самоотверженные, безвестные борцы. Именно потому они суть настоящие борцы.

Они не борются с Хрущевыми, Брежневыми, Андроповыми, Черненками, Портянкиными, Сусликовыми, Маоцзедуньками и прочими? Да. Но это – не их дело. С Хрущевыми борются Брежневы, с Брежневыми Андроповы. Это – дело самого начальства, а не народа. Они не борются за свободу совести? А на что она им? Хочешь молиться – молись, сколько душе угодно. Хоть лоб расшиби. Тебя из-за этого в партию не примут, из комсомола вышибут? И правильно сделают. Если ты в Бога веруешь, зачем тебе партия и комсомол? Они не борются за свободу слова? И это им не нужно. Они и без свободы болтают что угодно и сколько угодно. Их за границу не пускают? А кто их там ждет? И где на них валюты набраться? Они не устраивают демонстраций, не распространяют обращения и воззвания, не готовят обличающие документы? Тоже верно. Но они не умеют это делать, им некогда это делать, они и без этого знают, как они живут. У них свои методы борьбы. Они пишут жалобы в Книгах жалоб и предложений, атакуют письмами и анонимками учреждения власти, сами пакостят друг другу на каждом шагу, хамят, халтурят, обманывают, воруют, выкручиваются. Короче говоря, они борются все, со всеми, против всех, за все, против всего, любыми средствами и, само собой разумеется, с мизерными последствиями.

В нашей помойке даже прогресс кое-какой происходит. Народ давит на руководство снизу внутри предприятий и учреждений, внутри партийных организаций, в общественных местах, короче – везде, где только можно выразить протест или требование. Постепенно давление снизу доходит до верхов. Там появляются прогрессивные деятели, которые в интересах карьеры придают этому вид борьбы за улучшения. В результате проводятся какие-то реформы. На все это нужно время. Изменения в таком гигантском социальном организме, как наша страна, зависят не от того, что думают о нем отдельные критически настроенные индивиды, а от того, каковы потребности и возможности самой организации миллионов людей в единое целое.

Сказанное не исключает возможности бури в нашей помойке. Я думаю, что сейчас как раз приближается такая буря. В стране созрели силы для огромного разрушительного бунта. В связи с приростом населения (а это – многие десятки миллионов людей) и изменением социальной структуры населения в послевоенные годы у нас образовалась скрытая армия безработных (потенциальных безработных) и всякого рода бездельников, главным образом – из молодых людей. Они идеологически циничны. Им не светит карьера и благополучие. Они жаждут иметь все современные жизненные блага, причем – сразу и без усилий. Они убеждены в том, что им эти блага положены по некоему прирожденному праву. Они кипят злобой, завистью, ненавистью. Они считают, будто все и все повинно в их жалкой участи. Они готовы мстить всем и всему за свою историческую неуместность и ненужность. Если найдутся инициаторы, которые направят их мысли и чувства в одном направлении, сфокусируют на некую вроде бы достижимую цель, они могут взорваться и разрушить все то, что создавалось у нас десятками лет неимоверных усилий. И такие инициаторы есть. Они уже работают. Они уводят таких людей из-под контроля властей и коллективов, дезорганизуют их сознание, проповедуют пороки Запада под видом добродетелей, чернят наш общественный строй, государственную систему и идеологию.

– Помяни моё слово, – закончил Миронов свой монолог, – скоро эти силы вырвутся наружу, и у нас разразится такая смута, какой не было за всю прошлую историю.

– А почему бы заранее не принять меры против неё, не предупредить её, сказал Чернов.

– А кто будет слушать такие предупреждения, кто поверит в них?!