Исправник

10. Миссия

Счастье со Сказочником продлилось недолго, вдвоем удалось побыть всего пару часов. Анюта и Сказочник остановились около холодного ключа, который бил из земли рядом с высоким деревом и тек дальше непересыхаемым ручейком. Сказочник утешал Анюту, с ним было хорошо и безопасно, но страшный вид не стирался из памяти. Дунька стояла перед глазами как живая. Живая, но мертвая. Целая и, в то же время, растерзанная и разбросанная между деревьями. Услышав крик Дуньки, Анюта сказала: «Див ее подери» — и он подрал. Может быть, Анюта тоже физик? Физики (они же маги, называя по-старому) бывают хорошие и плохие или, говоря иначе, хорошие и злые. Хорошие делают мир лучше, плохие уничтожают все, до чего дотянутся руками или мыслями. Анюта была плохим физиком, она творила зло. Пусть бессознательно. Не понимая, что делает.

Судят по результату. Ее желание быть со Сказочником сбылось, но какой ценой? Сначала Анюта убила папу. Своими руками, хоть и чужими. Без ее желания понравиться Сказочнику и уйти с ним папа не пошел бы в Холодную пещеру. Потом Анюта убила сестру. Дунька могла жить и жить, ее ждало отличное замужество, она переехала бы во дворец и родила здоровых детей, а кто-то их них стал бы подземником и продолжил род. Из-за Анюты Дунька покинула деревню. Теперь Дуньки нет.

О чем Анюта мечтает еще? О свадьбе? Жениться Сказочник не собирается, а мечтать о том, чтобы его миссия удалась, Анюта не хотела. Его миссию она ненавидела. Из-за желания облагодетельствовать человечество Сказочник отвергал счастливую жизнь вдвоем — мечту Анюты.

Если она и вправду физик…

Кто еще должен умереть, чтобы ее желание сбылось?

Сказочник долго не выпускал Анюту из рук, он нежно прижимал ее к себе, поглаживал, целовал волосы, лицо и плечи. С ним было хорошо, но пережитый ужас не выветривался из головы.

Отдохнув, поев и набрав воды, отправились дальше. В дороге Сказочник отвлекал Анюту от горестных мыслей собственными проблемами:

— Та сила, которая мне помогает, иногда берет верх надо мной. Не представляешь, как страшно, когда тело тебе не подчиняется. Так было, когда я сбивал глыбу над Близнецами и когда ударил тебя, чтобы ты не привлекла дива движением или вскриком. Прости. Не сильно болит?

— Совсем не болит. Не извиняйся, ты поступил правильно. — Анюта потрогала шишку рядом с виском и, отдернув руку, на миг стиснула зубы. — Не знаю, что я сделала бы невольно, если б Дуньку убивали у меня на глазах.

А Сказочник, когда убивали Дуньку, молча смотрел. Он был занят самозащитой: отводил взгляд дива. Один выстрел парализера остановил бы убийство. Сказочник предпочел остаться невидимым. Он спас себя и Анюту. О ней он, конечно же, не думал, его мысли были об угрозе миссии, он переживал за будущее человечества.

— Такое бывает только в критические моменты, когда на кону выживание, — оправдывался Сказочник. — Что-то решает и действует за меня. В итоге оно всегда право, поэтому я рад, что оно помогает мне, но иногда хочется стать таким, как все.

Вот, оказывается, о чем он мечтает кроме исполнения миссии. Стать как все. Не выделяться. Сбросить с плеч груз ответственности, которую взвалил на себя.

Полюбила бы его Анюта, будь он как все?

Ответа нет.

Впереди за деревьями возвышалась коричневая насыпь. Судя по виду, не каменная. А если из камня, то из толченого. Не настолько большая, как скалы рядом с деревней Анюты, но тоже высокая. Ни трава, ни деревья на поверхности не росли. Наверное, это земля из шахты или из нескольких шахт. Странная земля. В деревне Анюты подземники равномерно разбрасывали пустую породу, и на ней все отлично росло. Здесь, похоже, добывали другие камни или вовсе что-то другое.

Сказочник остановился:

— За терриконом будет деревня, надо спрятать вещи.

Около особо раскидистого, не похожего на соседние, высокого дерева, видного издалека, в подземном тайнике остались шкура дива, железный нож и парализер. Сказочнику не хотелось расставаться с оружием, но он не хотел рисковать.

— Такие вещи однозначно привлекут внимание, вызовут лишние разговоры и не только не приблизят к нашей цели, а отдалят от нее.

Последняя деревня. Если здесь ничего не получится, придется идти обратно и с боями доказывать свою правоту. Тогда оружие пригодится.

Лес закончился, дальше на сотни шагов протянулись невысокие заросли. Сказочник указал в сторону насыпи, высившейся за густыми кустами:

— Мы вышли к шахте. Где-то рядом должны быть жилые бара… — Он резко схватил Анюту за руку. — Стой.

Она замерла, как вкопанная. Див?

— Не шевелись, — тихо добавил Сказочник. Он сделал шаг назад и повернулся к кустам справа, закрыв собой Анюту.

Если там див — почему Сказочник двигается? Умение отвести глаза сопряжено с неподвижностью, иначе див заметит. Или Сказочник не все рассказал о своих умениях?

— Мы вам не враги, — произнес Сказочник. — Мы мирные люди, мы никому не жалеем зла. У нас нет оружия.

Анюта улыбнулась про себя. Главным оружием, способным побить даже вооруженную толпу, был сам Сказочник, но противник об этом никогда не узнает. Или узнает, но поздно.

Из кустов выбрался низкорослый, на полголовы ниже Анюты, крепкий парень. Примерный ровесник Анюты или чуточку старше. Внешне здоровый, как подземник. Взгляд острый, пронзительный, а в отношении Анюты еще и откровенно раздевающий, неприятный. За спиной у парня на перевязи висела деревянная крышка размером в половину роста. Тело и голову закрывали доспехи и шлем, такие же, как в предыдущей деревне. В левой руке парень держал согнутую палку со связанными концами, правой рукой натягивал соединявшую концы палки веревку, направив в грудь Сказочника тонкий прямой прут с закрепленным на конце острым камешком. Стоило отпустить хвост прута с натянутой веревкой, согнутая палка распрямится…

— Оружие в его руках — лук со стрелами, стрела летит на десятки метров и может убить, — шепотом объяснил Сказочник. — Щит за спиной — для защиты от чужого оружия.

— Не шептаться! — строго бросил парень.

Он бегло осмотрел Сказочника и Анюту и, кажется, успокоился.

— Вы не юхвосты, — утвердился он в результатах осмотра. — Новички? Откуда такие вещички?

В голосе парня чувствовались начальственные нотки, как у человека, который привык, что ему подчиняются.

Одежда и обувь Сказочника первыми бросались в глаза и вызывали вопросы.

— Когда-то у всех были такие, — ответил Сказочник.

— Из старых запасов? Покажешь, где взять?

— Если духу хватит сходить со мной к… Как у вас называются те, кто лечит?

— Предлагаешь сходить к ним в логово? Ты колдун?

— Я не колдун, и у меня другой план. Если хочешь, поделюсь.

— Как ты меня увидел?

— У меня очень хорошее зрение.

— Неправда, никакое зрение не позволяет видеть сквозь ветки и листья. Все же, ты колдун. Или… ты мессия?

— Однозначно не колдун. Объясни про мессию.

— Люди поколение за поколением ждут мессию, который избавит людей от горя, победит врагов и построит великое царство.

— Я собираюсь сделать именно все то, что ты перечислил.

— Ты можешь творить чудеса?!

— Повторяю: я не колдун, поэтому чудес вам не сотворю, но у меня есть некоторые способности и возможности, чтобы достичь наших с вами общих целей.

— Жаль, что ты не мессия. Только он способен легко победить врагов. Без умения творить чудеса это невозможно.

— Время покажет. Меня зовут Сказочник, а это Анюта. С кем имеем честь разговаривать?

Парню с луком понравилось обращение.

— Борис, капитан охотников. Можно просто капитан.

Он широко улыбнулся. Все зубы на месте, и среди них не видно гнилых и треснувших. Вывод напрашивался сам собой: парень пользовался лечебником. В деревне Анюты пещерники в возрасте капитана теряли зубы намного раньше. Особенно мальчишки, в опасных играх и в драках. В отличие от подземников, у пещерников, отстраненных от животворящей купели, новые зубы не вырастали.

— Из тебя, Сказочник, выйдет хороший охотник. — Улыбка улыбкой, но взгляд капитана остался подозрительным, тело напряженным, а лук натянутым. — Из лука стрелять умеешь?

— Не знаю, пока не приходилось.

Огорчение в глазах капитана смешалось с нескрываемой радостью: могучий новичок мог покушаться на его место, а неумение стрелять отдаляло или, если новый навык окажется не по силам, вовсе исключало такую возможность.

— Значит, шахтер. Что у вас с собой?

— Дорожные вещи и немного еды.

Сказочник и Анюта развязали котомки. Капитан убедился, что ничего опасного нет, и махнул рукой, приглашая следовать за собой:

— Пойдем, покажу ваше место. Вы пара?

Анюта вскинула на Сказочника умоляющий взгляд: «Ну скажи же "да"»! При ответе «нет» их могут разместить раздельно. Даже в деревне Анюты бараки когда-то делились на мужской и женский, а здесь так могло быть сейчас. Или, что еще хуже, красивую здоровую чужачку здесь могут отдать кому-нибудь из начальников. Тому же капитану, например. Он просто пожирал ее глазами.

Похоже, Сказочника терзали те же сомнения. Врать, что они с Анютой женаты, он не хотел, а сообщать первому встречному про личные отношения — тоже как-то неправильно…

— Мы пара, — твердо ответила Анюта за двоих. — Мы не женаты, но мы вместе.

«Мышка», по словам Дуньки. Просто мы. Без обязательств и одобрения общества, но не «я и я», а «мы».

Все было бы прекрасно, думай Сказочник точно так же. К сожалению, для него мышка состояла из двух яшек, он и Анюта выглядели как «я и я», которым хорошо вместе. Можно ли двух яшек назвать парой, если они не превратились в мышку?

Заминка Сказочника не прошла мимо внимания капитана.

— Ну, пара так пара. Время покажет.

— На кого охотятся охотники?

— На врагов.

— Кто враги?

— Юхвосты.

— Юхвосты — это…

Сказочник ждал, что капитан продолжит, но тот не торопился. Анюта ахнула про себя: здесь уже началась борьба с дивами! Кто еще может быть врагом людей?

— Скоро все узнаешь. — Капитан шагал чуть позади, словно охраняя, и постоянно оглядывался.

Впереди, на грязном пустыре, забитом мусором, показался барак, такой же, как в деревне Анюты, но словно бы заброшенный. Храма и вышки с призывальником не было. Деревья в округе вырублены, трава вырвана — наверное, для тюфяков ее брали здесь же, чтоб далеко не ходить. И с выносом мусора и нечистот не заморачивались, сваливая сбоку от стен. Позади барака мусорные горы достигали уровня пояса, в них можно было утонуть, и туда, соответственно, ходить перестали. Запах стоял невыносимый.

Капитан гордо указал на барак:

— Дом сезапов.

— Почему не выносите мусор? — спросил Сказочник.

Для мусора всегда отводилось специальное место на окраине, где он никому не досаждал ни видом, ни прочими неприятностями.

— Некогда. Идет война.

— Война — не повод жить по уши в… — Сказочник добавил что-то тихо и невразумительно.

— Выходить опасно, — ответил капитан. — Сейчас я покинул пост, чтобы вас проводить, а враг подкрадется и устроит засаду. Некогда объяснять, скоро все сами увидите.

Анюта же видела мусор и ощущала запах, и единственным желанием было уйти отсюда подальше.

Техническое строение попалось на глаза позже, когда почти дошли до барака, оно стояло вдали на пригорке рядом с маленьким деревянным домиком. Дальше, на таком же пустыре, как здесь, стоял еще один барак.

Капитан молча вел Анюту и Сказочника ко входу. Сказочник не выдержал:

— Тебе неинтересно, кто мы и чего хотим?

— Какая разница, чего вы хотите? Мы про вас все знаем. Странно только, что в этот раз дали не доходяг. Парамон еще у власти?

Анюта и Сказочник кивнули.

Значит, людей из соседней деревни приводили сюда. Почему?

Вопрос, сидевший в голове Анюты, Сказочник задал вслух:

— Почему к вам ведут людей из других деревень?

— Ты знаешь еще какие-нибудь деревни?

— Их много. И везде живут одинаково: люди в поте лица работают за подачки, а дивы-демоны-нечисть-нежить держат их в руках и не дают шага ступить.

— У нас говорят «нежить». Ты можешь что-то предложить?

— Я говорил: у меня есть план.

— Если собираешься бросить нежити вызов, никому не рассказывай, забьют насмерть. Нам бы с юхвостами справиться, и вот тогда, после победы, можно думать еще о чем-то.

Подойдя к дверям, капитан постучал в нее три раза, после паузы стукнул еще раз и, после новой паузы, еще дважды.

— Кирилл, это капитан. Принимай новеньких.

Заскрежетал деревянный засов, дверь приоткрылась.

— Заходите. — Капитан указал луком в дверь. — Кирилл, сегодня нормальные, до завтра точно не помрут, можно сразу на работу. Если не вернусь раньше, сам представь бригадиру.

Кирилл запер дверь на мощный засов и обернулся к Анюте и Сказочнику. Это был симпатичный юноша чуть младше Анюты, но старше Близнецов. Меряться силами с Близнецами ему, конечно, не стоило, величиной мышц и шириной плеч он проигрывал каждому из них не менее, чем в два раза. Доброе создание с глубокими серыми глазами. Его хотелось взять под свою опеку. Желание избежать неприятностей любой ценой, даже невероятными уступками, ощущалось как в глазах и в выражении лица, так и в каждом движении. На щеках милые ямочки. Зубы, как и у капитана, все на месте и все здоровые. Общее состояние тоже показывало, что с лечебником Кирилл знаком. Одежду составляли подпоясанная накидка и широкие короткие штаны, а обувь в помещении не требовалась. Чистые светлые волосы коротко острижены. Во взгляде сохранялось детское наивно-восторженное выражение, особенно когда Кирилл смотрел на Анюту.

Огромное помещение разделял коридор из деревянных стен с дверными проемами через каждые три-четыре шага. Стены возвышались на полтора человеческих роста. Проемы закрывались грубыми циновками. Как дочка циновщика Анюта поморщилась. Даже ребенок сделал бы лучше. Кстати, почему не слышно ни детских криков, ни шума, ни визга, без которых дневная жизнь немыслима? Старшие дети могли работать вместе со взрослыми, но не слышно даже маленьких и грудных. Все спят? Одновременно, как по команде?

По спине пробежал нехороший холодок: здесь замешана магия? То есть, физика?

— Где все дети? — не выдержала Анюта.

— Какие дети, когда война? — с удивлением посмотрел на нее Кирилл.

Он оглядел Сказочника с его странной одеждой и, не задав никаких вопросов, вновь перевел взгляд на Анюту. Пробежав глазами по ее статной фигуре, Кирилл покраснел и опустил лицо.

— Оружие есть? — задал он вопрос, объяснявший, что разглядывание — не личная прихоть, а вынужденная служебная необходимость.

— Маленький кремневый нож и игла. — Анюта и Сказочник потянулись к котомкам, Кирилл остановил их:

— Не надо показывать. Я имел в виду боевое оружие.

— Чего вы все здесь боитесь? — спросил Сказочник.

— Почему вы здоровые? — Вопросом на вопрос ответил Кирилл. — Вы юхвосты?

— Не можем ответить, потому что не знаем кто это. Поясни, пожалуйста.

— Юхвосты — враги дома сезапов.

— Мы не враги. Наоборот. А чем вам насолили юхвосты? Ну, за что вы их не любите?

— Они убивают нас много поколений подряд. Не будь юхвостов, мы жили бы нормально. У нас были бы дети. А сейчас даже те дети, которых приводит нежить, всегда под прицелом. Как заводить детей в условиях, когда в любой миг, днем и ночью, до скончания дней каждый должен быть воином?

Кирилл отвел глаза. Чувствовалось, что воином ему быть не хотелось, он лучше бы возился с детьми, лучше бы со своими, лучше бы, например, от Анюты, если судить по взглядам, которые искоса бросал на нее, и по краске, покрывавшей щеки и уши после этих взглядов.

В сравнении со Сказочником, сильным и мужественным, на которого можно положиться, Кирилл выглядел большим ребенком. Милый мальчик. Взрослый парень, но мальчик.

— С чего началась война? — спросил Сказочник. — Меня интересует не то, кто ее начал, а что послужило поводом.

— Дом юхвостов хочет уничтожить нас, это цель их жизни, и нам приходится воевать с ними день за днем, ценой многих жизней, до последней капли крови.

— Ты не ответил на вопрос.

Кирилл покраснел.

— Мне сложно ответить. Я сам задаюсь этим вопросом и не нахожу ответа. Вражда началась так давно, что никто не помнит причин. Воевали наши отцы, наши деды, наши прадеды. Я спрашивал, почему мы не хотим помириться. Зачем воевать, если можно дружить? В ответ меня назвали трусом и ударили. Желание мириться враг воспримет как слабость. Показать слабость значит проиграть. Враг тоже думает, что предложить переговоры значит признать поражение. Поэтому воевали наши прадеды, наши деды, наши отцы, и поэтому воюем мы. — Кирилл вздохнул. — Другой причины я не вижу. Только никому не говорите, что я так говорил.

— Не скажем, — пообещали Анюта и Сказочник.

Кирилл провел Анюту и Сказочника дальше по коридору, почти в самый конец. В деревне Анюты храм соединялся с крыльями дворца прозрачными дверьми, а здесь дверь была одна, обычная, глухая. Солнечный и лунный свет попадали в помещение через прозрачную часть крыши и через наблюдательное окошко высоко над дверью, куда вела крутая лестница.

— Свободных комнат много, выбирайте любую из последних. На работу утром определит бригадир. Если вы голодны, я, к сожалению, ничем помочь не могу, манну принесут только вечером. Водопровод и уборная в конце коридора.

— Водопровод? — переспросил Сказочник. — Как он устроен?

— Талая вода с крыши собирается в огромном баке. Если не забыть закрыть кран, хватит на все: и попить, и помыться, и постираться, и смыть за собой. А если забыть, то все останутся без воды до следующего утра и долго не простят тому, кто забыл.

Похоже, последняя фраза — из личного опыта.

— Другой еды, кроме манны, у вас нет? — спросила Анюта.

Большая часть растений в том или ином виде съедобны, и половина из них, особенно фрукты и ароматные травы, в разы вкуснее.

— Спрошу по-другому, — уточнил Сказочник. — Как и откуда берутся пища и вещи?

— Каждый житель — в первую очередь воин, каждый обязан отбивать нападения, участвовать в вылазках и отбывать дежурства на постах. Во времена затишья, как сегодня, все заняты своей работой: шахтеры добывают руду для нежити, охотники охраняют и готовятся к будущим боям. Иногда охотники совершают походы в обрушенные пещеры за ножами, топорищами и наконечниками для стрел и в лес за материалом, из которого делаются доспехи, одежда, обувь, оружие, посуда и все остальное. Вечерами каждый делает то, что у него лучше получается, или то, что поручат. Пищу по вечерам приносят из святилища, а кое-что охотники добывают в походах. Пища из походов очень вкусная, ее съедают в тот же день.

Анюта развязала котомку. В скорлупе сахарника оставалось немного жирной говядки, собранной в дороге. Анюта посыпала ее порошком пряного трилиста и разделила на троих.

Желание попробовать неведомую пищу, сногсшибательно пахнувшую, боролось в глазах Кирилла с укорами совести: как можно объедать голодных гостей?

— Бери, не стесняйся. — Анюта насильно всучила угощение Кириллу в руки.

— Благодарю. — Он попробовал, на лице расцвела улыбка блаженства. — Никогда не ел ничего подобного. Только запах чувствовал, когда охотники приносили что-то такое, но они сами же все съедали.

— Кирилл, как называется твоя должность? — поинтересовался Сказочник.

— Сегодня я дежурный, навожу порядок и отвечаю за безопасность.

— А в остальное время? Шахтер?

Кирилл кивнул. Сказочник продолжил закидывать его вопросами:

— Кто у вас главный?

— У нас двое главных. Бригадир и капитан. Бригадир уже старый, он умный и опытный, люди переизбирают его каждую белую луну. К нему в шахтеры постепенно уходит большинство охотников, а к капитану идут новенькие и молодежь. Без шахтеров нежить перестала бы нас лечить, а без охотников дом юхвостов давно расправился бы с нами. Хорошо, что у нас двое главных, а не один король, как у вас в деревне. — Кирилл принимал Анюту и Сказочника за подданных Парамона. — От капитана требуются доблесть и умение воевать, от бригадира — мудрость и самоотверженный труд. Каждый отвечает за свою часть жизни.

Анюта захотела увидеть бригадира. Оценке Кирилла она доверяла, и если он считал бригадира мудрым, то, скорее всего, так оно и есть. Папа как-то сказал, что мудрость — это ум в голове и любовь к людям в сердце. Ум без любви к людям — хитрость. Яшка был умным. Король Парамон тоже умный. А папа был мудрым. Хотелось увидеть еще кого-то мудрого.

Анюта упрямо выводила Сказочника из сравнения, чтобы не признавать, что он, скорее, тоже умный, а не мудрый. Но к его голове прилагалось ее сердце. Вместе они мудрые вдвойне, и вместе они смогут все.

Она спросила:

— Как у вас живут семьи, если детей не заводят? Или у вас нет семей?

— Семья — это те, кто долго живет вместе и не собирается расставаться. Таких мало, можно по пальцам пересчитать. Большинство сходятся ненадолго или ходят друг к другу в гости.

Анюта не смогла не спросить:

— Как же отличить женатых от неженатых?

— «Муж», «жена», «замужняя», «женатый» — слова внутрисемейные. Называть себя можно как угодно, это ни на что не влияет. Главное — как тебя называют другие. А называют так, как себя ведешь.

— Жить с кем-то — не повод, чтобы тебя считали женатым? — уточнил Сказочник.

— Естественно, — грустно подтвердил Кирилл.

Ответ у него прозвучал странно, словно с противоположным смыслом. В голосе Кирилла Анюта услышала слово «неестественно», и в качестве ответа оно ей было более понятно и приятно. Похоже, Кирилла не устраивали местные порядки. «Сходятся ненадолго или ходят друг к другу в гости» он произнес с глубоко спрятанной, но невольно выданной неприязнью и даже брезгливостью. Наверное, Кирилл, как и Анюта, кого-то любил, а его не любили.

— А как называют, когда один человек не собирается расставаться, — встречно решила выяснить Анюта, — а второй думает, что сошлись ненадолго?

У Кирилла заполыхали щеки и кончики ушей. Он опустил лицо. Анюта вдруг поняла, что выдала тайну своих отношений со Сказочником.

— У нас все ведут себя так, как считают нужным, а другие смотрят на них со стороны и делают выводы.

— То есть, каждый счастлив так, как хочет, — подытожил Сказочник. — А как у вас называется аппарат, в котором возвращают здоровье?

— Нежить лечит хворых и раненых в источнике жизни, он находится в святилище.

— Кого у вас лечат, а кого нет?

— Всех лечат. — Кирилла вопрос удивил. — Раньше бывали стычки около святилища, мы не давали дому юхвостов лечить их раненых, а они мешали нам. Два поколения назад появился волхв, и теперь любой, кто пойдет в сторону святилища с оружием, отлучается от источника жизни. Дом юхвостов находится в прямой видимости, а чтобы напасть на них, приходится делать огромный круг через лес.

«Лечат всех». Понятно почему. Людей мало, меньше изначального количества, а чтобы шахты работали и нормы выполнялись, дивы приводят людей из деревень, где народу много.

— Юхвосты работают не вместе с сезапами? — продолжал интересоваться Сказочник.

— У них своя шахта и своя норма сдачи.

— А святилище одно на два дома?

— Да.

— Где находится призывальник нежити?

— Шарманка? У волхва. От него зависит кому помогать, а кому нет. Он запоминает нарушителей и не призовет для них нежить даже ценой своей жизни. Без волхва был полный ужас, оба дома едва выжили. Волхв живет в домике рядом со святилищем, с ним мальчик-ученик.

— Мальчик? — Сказочник вскинул удивленный взгляд. — У вас же нет детей?

— Иногда нежить приводит детей, из способных здесь воспитывают охотников, остальные идут в шахтеры. Волхв выбрал в воспитанники самого способного.

— За счет чего или кого живут волхв и его ученик?

— Каждый день им несут еду и дрова. Волхв суров, но без него было бы хуже. — Кирилл вздохнул. — Опыт есть.

Сказочник откинул одну из циновок-занавесок. Анюта тоже заглянула внутрь. В узкой прямоугольной комнатке без потолка лежал тюфяк из слежавшейся травы, которую давно следовало поменять. В углу стоял сосуд с водой.

— Остальные комнаты не лучше, — сказал Кирилл. — У меня такая же, я живу через три комнаты впереди. В жилых комнатах траву меняем по желтым лунам.

Анюта уже догадалась, что лунами здесь называют месяца.

В дверь постучали. «Тук-тук-тук. Тук. Тук-тук».

— Капитан зачем-то вернулся. — Кирилл на всякий случай вскарабкался по лестнице удостовериться, что снаружи действительно капитан.

— Кирилл, это капитан, я сменился! — донеслось из-за дверей. — Приведи новичков, хочу проверить их в деле.

Скрипнул отворяемый Кириллом засов, дверь открылась, Анюта и Сказочник вышли. Солнце висело низко, почти касаясь далекого леса. Поздновато для прогулки. С минуты на минуту начнет холодать.

— Сказочник, я вот что подумал. — Капитан направился в сторону леса, оставив святилище по правую руку, а шахту, около которой дежурил и встретил новичков, по левую. — Ты можешь помочь мне, а я, в свою очередь, помогу тебе. У каждого из нас есть что-то, чего нет у другого. Вместе мы будем намного сильнее. У дома сезапов с домом юхвостов идет война не на жизнь, а на смерть. Мы врага убиваем, а нежить восполняет потери людьми из другой деревни. Мы ищем возможность покончить с врагом разом. Когда они или мы поджигали вражеский дом, обрушивали шахту или нападали на доставку манны, нежить выявляла каждого, кто участвовал, и уничтожала. В итоге мы делали себе только хуже. Нельзя покушаться на то, что мешает обмену еды и здоровья на подземные богатства. Теперь мы убиваем врагов из засад, всех, кого сможем, чтобы оставшиеся боялись и рано или поздно сдались. За убийство людей нежить не карает, она не считает нас, каждого поодиночке, чем-то ценным. Сказочник, ты можешь предложить, как уничтожить врага и при этом не вызвать гнев нежити?

— Я могу предложить нечто намного лучшее.

— Помню, ты упоминал о каком-то плане. Она знает? — Капитан посмотрел на Анюту.

— Да.

— Тогда говори, я слушаю.

— Я могу победить нежить, и она станет служить людям. Мне нужна помощь, чтобы поймать первую, я ее приручу, а следующих она сама приведет под руку человека.

— Я правильно понял: источники жизни и манна перейдут в наше распоряжение, а нежить будет воевать на нашей стороне?

— Войны станут не нужны. Каждый человек на планете будет обеспечен всем необходимым, знания и возможности нежити позволят покорить оба материка и полететь к другим мирам.

— Сказочником тебя прозвали поэтому?

— Имя не имеет значения. Я предлагаю то, что могу сделать. Если говорю, что люди отправятся к звездам, значит я знаю, как воплотить это в жизнь.

— Откуда тебе известно, как приручать нежить?

— Не знаю. Меня ведет высшая сила, которой я полностью доверяю. Она никогда не ошибается. Она знает и умеет то, чего никогда не знал и не умел я, но благодаря ей я это знаю и умею. Она подсказывает мне, что делать, и позволяет совершать то, что обычный человек назовет чудом.

— Может быть, ты и вправду мессия? При встрече ты сказал, что цели мессии — твои цели. Напомню: избавить людей от горя, победить врагов и построить великое царство. Подтверждаешь?

— В целом да. Под врагами я подразумевал нежить.

— Любой враг — это враг, как бы он ни назывался. Твоя подруга умеет стрелять из лука?

— Нет.

— Но вы знаете, что такое лук, хотя у короля Парамона их нет, а еще ты знаешь, что деревень много. Получается, что вы прибыли издалека, и король не принял вашего плана. Что его не устроило?

— До обсуждения плана дело не дошло. Королю понравились Анюту и ее сестра, а его намерения не понравились нам.

— У Анюты есть сестра?

— Была.

— Примите мои соболезнования. Я знаю, что значит терять близких. А теперь подвожу итог. Ты, Сказочник, обладаешь некоторыми необычными способностями и возможностями, чтобы, как говорил, достичь наших с вами общих целей, при этом утверждаешь, что ты не колдун. При этом сам же признаешь, что без вмешательства чего-то необъяснимого дело не обошлось. Но вмешательство чего-то необъяснимого — это и есть колдовство.

— Необъяснимое — это не колдовство, а нечто, что непонятно и необъяснимо сейчас, на сегодняшнем этапе.

— Пусть так, это ничего не меняет. Так даже лучше. Нет колдовства — нет нарушения закона. Я тут подумал…

Капитан ненадолго умолк. Пустырь закончился, начался редкий лес. Все крупные и средние деревья были вырублены, росло только то, что на дрова еще не годилось, для тюфяков было жестким, а для плетения вещей не подходило формой и качеством. Прямые солнечные лучи исчезли, кожи коснулась вечерняя прохлада. Пора возвращаться. Если повернуть назад сейчас, до снега можно успеть. Что задумал капитан?

— Народ ждет мессию — человека с чудесными способностями. Народу нужно дать мессию, даже если ты не он. — Капитан плутовски сощурил глаза. — А ты не он, иначе не просил бы помощи, а победно вел за собой. Но из тебя можно сделать мессию. Бригадир вряд ли поверит, но остальные… Ты, главное, держись меня, и у нас с тобой все получится. Вас обоих я беру в охотники, девушка должна быть рядом и не болтать языком, от ее молчания и послушания теперь зависит ее жизнь. Наша тоже, но наша жизнь будет в чужих руках, а предательства, даже неумышленного, у нас не прощают. Перед тем как что-то сказать, надо сто раз подумать, и если можно промолчать, то молчать. Анюта, ты поняла?

Она кивнула, капитан продолжил:

— Просто объявить тебя мессией не получится, нужно совершить несколько чудес. Мне придется держаться в стороне и делать вид, что я во всем сомневаюсь. Возможно, я буду угрожать вам. Не принимайте всерьез. Мы делаем одно дело, важен результат.

Лес вокруг стал настоящим. Капитан остановился перед сплошной стеной кустов и деревьев.

— Для начала, — сказал он, — еще раз проверим твое «очень хорошее зрение». Видишь кого-нибудь впереди?

— В шестидесяти пяти метрах за деревом стоит человек.

Капитан удовлетворенно улыбнулся:

— Это я и хотел проверить. Пошли обратно в дом, и поторопитесь, а то замерзнем.

Он махнул рукой спрятавшемуся охотнику, чтобы тот покинул пост.

В пути было видно, как в дом возвращались вереницы людей в доспехах и шлемах. Одни шли по проторенной дорожке, несколько человек охраняли их по бокам. Различались они тем, что луки в руках охраны были взведенными, а остальные несли луки и стрелы в опущенных руках, как обычные вещи, когда их нужно доставить из одного места в другое. Сначала показалось, что стража ведет преступников, и оставалось непонятным, почему у них не отобрали оружие. Постепенно стало видно, что охрана смотрит по сторонам, то есть стражники охраняли не от побега, а, наоборот, от набега со стороны.

Начался сильный ветер, он пригнал ледяной воздух, мороз пришел раньше снега. Последние метры перед входом пришлось бежать.

В доме царили шум и гвалт. По коридору сновал народ, постепенно рассасываясь по комнатам. На Сказочника и Анюту обращали внимание, капитан представлял их:

— Новички. Беру в охотники.

Как всегда, взгляды останавливались на одежде и обуви Сказочника.

— А можно всем такое?

Капитан ухмылялся:

— Время покажет. Когда увидите такое на мне — значит, скоро будет у всех.

Анюте ответ понравился. Что бы ни было на уме у капитана, а отбирать необычные вещи у Сказочника он не собирался.

Девушки ревниво поглядывали на Анюту. Соперница. Мужчины видели в Сказочнике не столько соперника, сколько здорового мужика, который сможет работать за троих. Шахтеры вздыхали, что такая сила будет использоваться не по назначению, а охотники радовались, что теперь у них одним силачом больше.

Капитан отправил Сказочника и Анюту спать:

— Сегодня все устали, бригадиру будет достаточно известия, что новичков забрал я. Ужин принесет дежурный. Завтра я за вами зайду.

Капитан ушел к себе, в первую комнату справа от входа.

Через пару минут Кирилл, все еще дежурный, принес в комнату Сказочника и Анюты сосуд с горошинами манны.

— На вас манну почему-то не выдали. Поделились кое-кто из охотников и я. — Кирилл резко понизил голос: — Прошу прощения… Нужно кое-что сказать по секрету. Сегодня первыми в дом вернулись две охотницы, Дана и Бестия, они разговаривали около уборной… Я дежурил и случайно подслушал с лестницы. — Кирилл указал взглядом вверх, на окошко под потолком. — Когда в доме полная тишина, там слышно любые разговоры. Дана и Бестия, они иногда встречаются с капитаном и постоянно борются за его внимание между собой и с другими. Я случайно услышал, что он, оказывается, кому-то сказал, что появился боевой новичок, а с ним... — Кирилл опустил лицо, щеки покраснели. — Дана и Бестия слышали, как капитан расхваливал приятелю прелести Анюты, какая она ладная и красивая. Дана и Бестия хотят проучить Анюту. Я услышал, что они хотят подлить сюда, — Кирилл указал глазами на сосуд, — настой слабительных трав. Они позвали меня и спросили, где поселились новички. Я показал вашу комнату. Я не мог отказать. Им нужно, чтобы Анюта вышла ночью.

— Но и я, в таком случае, тоже буду выходить, — заметил Сказочник, — и могу выйти одновременно с Анютой.

— Вы пойдете в мужское отделение, а Анюта…

— Кирилл, с нами можно на ты.

— Благодарю. Ночью Дана и Бестия по очереди будут ждать, когда Анюта выйдет. В уборной ее толкнут в нечистоты и поднимут крик, что она упала сама и чуть других не запачкала.

— Глупо, — сказала Анюта. — Какая-то детская выходка.

Кирилл не согласился:

— Это для того, чтобы дать прозвище, которое остальные подхватят. Достаточно назвать Недотепой, Неряхой, Замарашкой, Грязнулей или Вонючкой, и никто не захочет встречаться с девушкой с таким именем.

— Дежурный! — позвали от входа.

— Я побежал. Не выдавайте меня. — Кирилл выскочил из комнаты.

— Надо же. — Сказочник улыбнулся. — Как интересно сработало твое угощение. Или твои прелести. Глава охотников их даже с приятелями обсуждал. А Кирилл ради тебя готов на предательство.

— Просто Кириллу нравятся хорошие люди и не нравятся плохие.

— Поэтому он помогает нам, а не своим? — Сказочник почесал нос. — Яшка тоже так делал. Помнишь, чем кончилось?

— Яшка думал только о себе, а Кирилл, наоборот, рискует собой.

— Или ему приказали сделать вид, что он чем-то рискует.

Дом гудел недолго, уставшие от работы шахтеры и охотники быстро утихомирились, наступила тишина.

Впервые Анюта осталась со Сказочником вдвоем как муж и жена. То, что было в дороге, не считается, там они были просто «я и я», а не «мы», а здесь все знали, что Анюта и Сказочник — пара.

Неизвестно, что будет завтра. Дунька и Яшка тоже планировали, что они сделают в будущем. Будущее — оно не для всех. Только для избранных. Оно для физиков — явных, вроде Сказочника, и неумех, вроде Анюты. Они определяют, кому жить и как жить. Сказочник делает это собственными решениями, Анюта — бессознательно, отчего гибнут люди, зато сбываются мечты. Хотела быть вместе со Сказочником, без Дуньки и Яшки — все сбылось.

Ночью Сказочник толкнул Анюту:

— Проблемы надо решать сразу. Не будем заставлять дам ждать нас. Иди первая. Не заходи далеко вглубь, не дай себя туда затащить, пока я не приду.

Анюта отправилась в уборную.

Дана и Бестия, две фигуры в рассеянном лунном свете с потолка, появились мгновенно.

— Новенькая? — прошипела одна.

Всего одно слово, но неприятностями от него разило, как от длинной речи заклятого врага.

— Старенькая? — грубо ответила Анюта.

— Не дерзи. Пройди подальше.

— Мне и здесь хорошо.

— Не слышала, что тебе сказали?

— А вы не слышали, что вам сказали?

Дана и Бестия одновременно пошли на Анюту — низкая и высокая, белокурая и черноволосая, широкоплечие, как мужики. Руки и ноги бугрились мускулами. Не зря Кирилл сказал, что в доме сезапов каждый должен быть воином. Таким, как Дана и Бестия, даже оружия не надо. Руками порвут и ногами запинают. Или загрызут.

Позади них возник Сказочник:

— Девочки!

Обернуться они не успели, он схватил их за руки каким-то болевым приемом, отчего обе согнулись и не могли пошевелиться.

— Давайте жить дружно, — тихо проговорил он. — Скажите: «Анюта, с сегодняшнего дня мы с тобой лучшие подруги, а если это не так, нам будет плохо».

— Анюта, — в два голоса зашептали Дана и Бестия, — с сегодняшнего дня мы с тобой лучшие подруги…

Похоже, болевое удержание было очень болевым.

— Умницы. Сейчас я вас отпущу и мы серьезно поговорим. Анюта, можешь идти. Если с тобой однажды что-то случится, мы все знаем, кто виноват и кто будет показательно наказан.

Анюта вернулась в комнату. Сказочник остался с Даной и Бестией.

Он не пришел ни через час, ни через два. Только под утро. Усталый и довольный. Упал на тюфяк рядом с Анютой, отвернулся и, как он это называет, «выключился» — в один миг, будто ему, как недавно Анюте, в голову локтем ударили.